Дара и кольцо демонов

Глава двадцать вторая

К утру она всё же заснула тяжёлым беспокойным сном. А ближе к обеду, когда солнце оказалось прямо напротив окна, она открыла глаза и встрепенулась. Её не тронули, самое время убираться отсюда. Так и не пригодившийся револьвер занял положенное ему место в кобуре, а просторный плащ прикрыл оружие. Шляпу она натянула поглубже, так, чтобы едва видны были глаза. А волосы убрала, никого не обманет, фигура и походка останутся женскими, но хоть издалека не так внимание привлечёт. Ищут ведь женщину. Или нет? Мелькнула мысль, что всё ночное представление было не для неё. В любом случае, отсюда следует валить как можно быстрее.

Спустившись в обеденный зал, она увидела трактирщика. Выглядел он неважно, видимо, тоже не спал ночью. Посетитель был только один, тощий, подозрительного вида мужичок в широкой цветастой рубахе. Он медленно цедил пиво из маленькой кружки, а в промежутках между глотками рассказывал:

— Точно тебе говорю, не волки это были. Здесь волков уже лет тридцать не водилось, изредка только приблудные заходили.

— Вот и сейчас зашли, — спокойно сказал трактирщик, хотя видно было, что ситуация ему сильно не нравится.

— Куда там, — фыркнул мужик, разбрызгивая пиво, — у кривого Карла собаку видел? Чистых кровей, волкодав, с телёнка размером. Он, как вой этот услыхал, заскулил, хвост поджал и в конуру спрятался. Волки его не напугают, другое тут.

— Может, и другое, — растерянно сказал трактирщик.

— А ещё, — мужик понизил голос, воровато оглядываясь, — Виктор говорит, хоть веры ему ни на грош, что тварей видел, напугали его здорово, заикается даже. И ещё он сказал, что с тварями этими человек был. Или не человек, пёс его знает, в темноте, говорит, только фигуру видел. Длинный, тощий и глаза горят. А потом вдруг исчезли все.

Тут они замолчали, поскольку к стойке подошла Даша. Не обращая внимания на мужика, она купила себе в дорогу каравай хлеба, голову сыра, несколько кусков солонины и бутылку пива. Должно хватить.

Попутно трактирщик рассказал, что дилижанс будет к вечеру, а ближайший порт отсюда в тридцати милях на восток. Даша задумалась. Если за ней охотятся тёмные силы, как бы они не назывались, то лучше воспользоваться дилижансом. Монстры отчего-то не решились напасть на трактир, возможно, дилижанс тоже будет надёжным убежищем. А вот в случае, если преследователи — это местная полиция или войска, дилижанс может стать западнёй, его запросто могут остановить и проверить. Подумав ещё немного, она решила всё же идти пешком. Сложив припасы в небольшую сумку, она направилась к выходу.

Теперь, когда она худо-бедно отдохнула и подкрепила силы едой, идти было легче. На пятки никто не наступал, а потому возникла надежда, что сейчас она спокойно доберётся до моря и вернётся на Скеттон. Тридцать миль по лесу — многовато, за день не дойдёт. Ночевать придётся в лесу, а там могут прийти…

Но эти проблемы её пока не волновали, с трудом удерживая направление на восток, она шагала через редкий лиственный лес. Чуткие уши ловили звуки, но пока, кроме пения птиц и цокотания белок, никаких тревожных признаков не было.

Когда день стал клониться к вечеру, она присела передохнуть, открыла дорожную сумку, достала свои нехитрые припасы и приступила к обеду, или к завтраку, поскольку ела сегодня первый раз. Еда, надо сказать, была сильно так себе. Сыр был кисловат, хлеб испекли хорошо, если позавчера, а солонина своей твёрдостью напоминала подошву. Хорошим было только пиво, которое хоть как-то скрашивало трапезу. Прикинув длину пути, она съела только половину, оставив остальное на ужин. Сложив остатки в сумку, она встала и собралась продолжить путь.

Вообще-то сейчас её начало сильно клонить в сон, но ради спасения можно было и потерпеть, в темноте она идти точно не сможет, а потому лучше пройти большую часть пути засветло.

Но неприятности, о которых Даша временно забыла, не думали забывать о ней. Пройти удалось только несколько шагов, как впереди послышались чьи-то шаги и негромкий разговор.

Она заметалась, голоса приближались, нужно было уйти, но как сделать это бесшумно? Под ногами шуршали прошлогодние листья и предательски трещали сухие ветки. Спрятаться? Не выйдет, лес редкий, отнюдь не похож на джунгли Мории.

Стараясь не шуметь, она начала медленно отступать в сторону. Спрятаться за толстым стволом удалось в тот момент, когда она сама увидела людей. Подозрения оправдались, их было трое, люди эти носили форму, хотя и не такую, как полиция в городе. В руках у каждого была винтовка. Облава. Не факт, что конкретно на неё, но всё равно лучше не попадаться.

Даша затаила дыхание. Её пока не видят, ещё немного, и преследователи пройдут мимо. Расстояние увеличивалось, сейчас они отойдут подальше и можно будет…

Обернувшись, она увидела направленный ей в лицо ствол. Четвёртый солдат, постарше других годами стоял перед ней, улыбаясь так широко, что его длинные усы вставали дыбом.

— Попалась! — крикнул он достаточно громко, чтобы услышали остальные трое.

Теперь она стояла в кольце из четырёх вооружённых мужчин, двое из которых держали её на прицеле.

— Точно, она, — с довольным видом проговорил тот, с усами, который её и поймал. — Как и описывали, девка, в мужской одежде. Тот лысый хрен, видать, знал, куда нас отправляет.

Внутри у Даша похолодело. Лысый. Итон. Её сейчас отведут к нему. Он знал, что она здесь. Непонятно, откуда, но знал. Нужно бежать. Как? Несмотря на пренебрежительное отношение к женщине, они так и не опустили стволов. Что делать?

Тут она внезапно почувствовала себя дурой. Боливар же сказал…

— Голова ты, сержант, — сказал один из солдат. — Теперь готовь грудь для медали, да про нашу премию не забудь.

— Постойте, — сказал другой, более рассудительный. — Доставить нужно сперва.

— Точно, — сержант вдруг стал серьёзным. — Говорили, оружие у неё есть, обыскать нужно.

— Это мы завсегда, — сказал самый молодой солдат, закидывая винтовку за спину. — Ну-ка, красавица, покажи, что там у тебя под плащом?

Удар тяжёлого сапога в пах заставил его сложиться пополам, а через секунду в руках у Даша был револьвер. Она удачно сместилась, чтобы враги остались с одной стороны и начала палить. В неё тоже выстрелили. Два раза. Почти синхронно. С расстояния в два метра ни одна пуля в неё не попала, только амулет на груди подозрительно дёрнулся.

А вот она не промахнулась. Двое были убиты наповал. Сержанту пуля попала в руку, прямо в локтевой сгиб, но этого будет достаточно, с раздробленным суставом он точно не боец, руку, скорее всего потеряет и на пенсию пойдёт.

Она собралась было бежать. Прежняя Даша так бы и поступила, да только не было уже прежней Даши, осталась она где-то там, в бесконечных перестрелках, озёрах крови и горах трупов.

От сержанта было мало толку, от боли он едва не терял сознание, рукав тёмно-зелёного мундира почернел, напитавшись кровью, очень может быть, что уже не выживет. Зато в сознании был молодой, который, хоть и скулил от боли, но на вопросы отвечать мог.

— Что, сладкий мой, больно? — притворно ласковым голосом спросила она, глядя ему в глаза. — Сейчас помогу, причиндалы твои себе на память оставлю. Сам понимаешь, когда яиц нет, то и болеть нечему.

Лезвие ножа застыло у него перед глазами.

— Ннне надо! — проблеял он тонким голосом, из глаз брызнули слёзы.

— Сколько вас? — вопрос был задан спокойным будничным тоном, только лезвие поползло вниз, разрезая ткань мундира. — Кто и зачем вас сюда направил?

— Рота, — быстро заговорил он, руки его были свободны, но сопротивляться он и не думал, видя незавидную судьбу товарищей, — сто десять человек, капитан командует, нас отправили лес прочесать, сказали, что нужно поймать нескольких. Один толстый, другой худой, белобрысый, а ещё девку в мужском наряде, сказали поймать, а если не даются, то и застрелить.

— Поймали кого? — нож разрезал ремень, на котором висел подсумок.

— Нет, ты первая, — парень, скосив глаза пристально наблюдал за движениями ножа в опасной близости от его паха.

— Ну и хорошо, — сказала она, поднимая винтовку, — лысому при встрече привет передавай.

Солдат хотел что-то ответить, то носок сапога, в который к тому же был вставлен стальной стакан, влетел ему прямо в зубы, разбивая их в крошево. Голова солдата упала на землю. Даша торопливо сняла с жертв ещё два подсумка, винтовка, что ей досталась, отличалась от тех, что использовали солдаты на Сан-Гекторе, но принцип был тот же, разобраться нетрудно. А теперь, когда она хорошо вооружена, осталось разобраться с погоней.

Как ни странно, настроение у неё улучшилось. Теперь она знала, кто и зачем за ней гонится. Это люди, живые, которым свойственно от пули умирать. Где-то за их спинами маячит лысый, да и чёрт с ним, он один и не может оказываться во всех местах сразу. Сто десять человек, эка невидаль, у неё теперь как раз столько патронов. После первых десяти убитых погоня сильно отстанет.

Возможно, не будь у неё волшебного амулета, она не была бы такой смелой, но Боливар поработал на славу, стреляли солдаты с двух метров, и ни один не смог попасть. Пусть ещё пробуют.

Она прибавила шагу. В голове всплыла фраза солдата. Толстый — это, наверное, Тедди, а белобрысый? Нэд? Было бы неплохо, он ведь опытный боец, мог и сбежать.

Местность пошла в гору, с одной стороны неплохо, с вершины холма будет возможность осмотреться, да только и её саму увидят. Так и вышло, следующая группа из четырёх солдат заметила её, кода она уже почти добралась до вершины холма. Как положено, стали кричать, оружие в ход сразу не пустили, что же, подумала она, шанс у вас был.

Спрятавшись за большим валуном, что сплошь зарос зелёным мхом, она прицелилась. Солдаты бросились вдогонку, обгоняя друг друга, неизвестно, какие пряники им обещали за поимку, но старались они на совесть. Даша ещё подумала, что солдаты эти никогда не воевали, да и учили их плохо. Нужно быть идиотом, чтобы вот так, в полный рост, бежать в погоню за вооружённым человеком. Что она вооружена, видно было отлично.

Мушка совпала с прорезью прицела и с грудью идущего впереди, тоже, кажется, сержант, на мундире какие-то нашивки. Выстрел рассёк воздух, словно плеть. Результат превзошёл ожидания. Пробивное действие винтовочной пули велико, это не револьвер. Пуля пробила грудь сержанта навылет и, продолжая двигаться дальше, угодила в живот идущему следом солдату, теперь он катался по земле и истошно вопил. Так даже лучше, Даша, которая совсем недавно испытывала угрызения совести, раздавив таракана, сейчас спокойно рассуждала, что раненый солдат принесёт ей больше пользы, чем убитый. Своими воплями он деморализует остальных, к тому же потребуются ещё два солдата, чтобы унести его в тыл, к врачу.

Ручка затвора поднялась вверх, потом поползла назад, яркая жёлтая гильза, закручиваясь в воздухе, отлетела в сторону, новый патрон заехал в патронник, ручка затвора вернулась назад. Оставшиеся двое солдат, не обращая внимания на вопли раненого товарища, притаились за корнями деревьев и старательно целились в её сторону. Плохо целились, она, при всём своём небогатом военном опыте, прекрасно видела, что стволы винтовок глядят не туда. А ещё она видела, что оба плохо спрятались, сверху их было видно, как на ладони. Следующая пуля вошла в поясницу солдата, который выгнулся назад и, перевернувшись на спину, затих, последний не выдержал и бросился наутёк. Теперь всё, можно идти дальше.

Но были и другие, уже спускаясь с другой стороны холма, она услышала голоса и новые выстрелы. Стреляли беспорядочно, видимо, рассчитывая придавить её к земле. Молодцы, так и нужно, а она пока побежит дальше.

В следующий раз её нагнали километров через пять. Снова начали стрелять, но амулет спас, пули выбили щепки из деревьев на её пути, а только потом она различила выстрелы. Тут уже она среагировала, как нужно, распласталась по земле и замерла. Уже четыре. Или пять? В любом случае, амулета надолго не хватит.

Теперь у неё не было выгодной позиции на высоте, преследователи были пока далеко, она не видела их из-за деревьев. Некоторое время подумав, она сжала в руках винтовку и встала, наполовину скрываясь за стволом дерева. Врагов она увидела сразу, они неторопливо шли, рассыпавшись цепью, поглядывая по сторонам и изредка прицеливаясь во всё подозрительное.

Выстрел. Ещё один солдат упал, схватившись за живот, криков она не слышала, видимо, сразу потерял сознание. Вторым выстрелом она достала того, что шёл левее, он, пригнувшись, пытался спрятаться за жидкими кустами, наивно полагая, что те остановят пулю. Ещё один готов. Можно теперь уходить. Погоня залегла и снова начала беспорядочно палить в её сторону.

Лес становился гуще, направление она потеряла, к тому же постепенно начинало темнеть. Под ногами всё чаще хлюпало, видимо, начинались болота. Плохо. Её могут зажать в угол, когда с одной стороны будет погоня, а с другой — непроходимая топь. Отстреливаться она будет долго, но когда-нибудь патроны закончатся, или она устанет, или, точно установив её местонахождение, солдаты просто вызовут Итона.

Теперь погоня не пропадала, следующая стычка состоялась ещё через пару километров, несколько человек, вырвавшись вперёд, оказались на небольшой полянке. И снова счёт столкновения был 2:0 в её пользу, они даже выстрелить не успели, один был убит, другой ранен. Теперь снова бежать, быстрее.

Теперь местность ощутимо шла под уклон, бежать стало легче, но ноги теперь раз за разом проваливались в жидкую грязь. Так и есть, болота. Скоро вообще начнётся непроходимая топь. Ей стало страшно. Она как-то раз вместе с отцом смотрела фильм «А зори здесь тихие», ещё старый, советский. Сцену, где девушка утонула в болоте, она до сих пор вспоминала с содроганием. А теперь болото ждало её.

Погоня изрядно отстала, но никуда не исчезла. Солдаты шли широким полукругом, перекликаясь короткими выкриками. Делали они это явно не для того, чтобы не потерять друг друга. Её загоняли, создавая видимость окружения.

Ещё через пару сотен метров пришлось уже продвигаться прыжками, с одного островка твёрдой земли на другой. Скорость снизилась, а крики преследователей стали звучать ближе. Теперь они в большинстве, а амулет не спасёт, если вся масса солдат просто кинется врукопашную.

Когда силы её иссякли, она остановилась на большом островке и попыталась влезть на дерево. Ствол его напоминал закорючку, а ветки росли в любых направлениях, переплетаясь между собой. С четвёртой попытки она смогла вскарабкаться на одну из веток и пристроить на другую ствол. Перед ней было обширное открытое пространство. Сейчас они появятся.

Преследователи не заставили себя ждать. Шесть человек, не заморачиваясь прыжками через топи, шли по пояс в жидкой грязи, щупая дорогу перед собой толстыми жердями. Оружие было у них за спиной, стрелять явно не готовы. Становилось всё темнее, скоро она не сможет различить цели.

Выстрелы застали их врасплох, деваться было решительно некуда, залечь можно было только в болотную жижу. Один так и поступил. Ещё двое успели снять с плеча винтовки, но выстрелы прошли мимо, тут и амулет не понадобился. Все пять пуль из магазина легли точно в цель. Тот, что догадался нырнуть, теперь выкарабкался на ближайший островок, грязный, как чёрт, и, пока она вставляла следующую обойму, успел отползти в укрытие.

Спрыгнув на землю, она пошла дальше, уже с трудом различая землю под ногами. Дважды она проваливалась в воду, сапоги были полны воды. Немного успокаивало то, что и преследователям не легче, да и лысая тварь вряд ли сюда полезет. Может, у неё получится пересидеть где-нибудь до утра?

Когда окончательно стемнело, она нашла удобное место, островок диаметром в четыре метра, на котором росли три чахлые берёзки. Справа был ещё один, поменьше, и дальше по направлению движения имелся третий, совсем маленький. Что находится за ним, было уже не рассмотреть.

Тьма была полной. Солдаты уже не кричали, видимо, тоже остановились. Появилась надежда на отдых. Даша прижалась к дереву и положила винтовку на колени. Руки тряслись, удивительно даже, как у неё получалось так точно стрелять. Да и не только руки, всё тело дрожало, то ли от страха, то ли от усталости, то ли от холода, который она почувствовала только сейчас.

На какое-то время установилась полная тишина, только где-то тихонько булькала трясина, выходил болотный газ. Глаза начали слипаться, на какое-то время она даже заснула, но потом снова проснулась. Крики возобновились, более того, звучали они совсем рядом, а среди деревьев она с ужасом разглядела огоньки. Подоспела подмога с фонарями.

Вот теперь можно было впадать в отчаяние. Перестрелять всех невозможно, а потери их не останавливают. Скоро они, планомерно прочесав местность, выйдут на неё. Нескольких она убьёт, но потом убьют её саму. Или захватят в плен, что ещё хуже.

Огоньки приближались, охватывая её полукольцом. Сколько до них? Пятьдесят метров? Тридцать? Стиснув зубы, она тихонько заскулила. Не хочу-не хочу-не хочу.

Первый солдат с фонарём сложился пополам от пули в животе, второго получилось ранить, остальные бросились врассыпную, но фонари остались, источник света имелся, а теперь они знали, в каком направлении искать, сейчас их станет больше.

Третий выстрел ушёл в пустоту, зато теперь, увидев по вспышке, где она находится, солдаты стали стрелять в ответ. Пришлось распластаться по земле. Пули за несколько секунд разбили деревья в щепки. Огромным усилием воли она заставила себя переползти левее, почти до самой кромки воды. Теперь она снова прицелилась, лицо следующего солдата было отлично видно в свете лежащего на земле фонаря. А через секунду оно взорвалось облаком кровавых брызг. Она успела выстрелить ещё раз, непонятный бугор дёрнулся и затих. А следом пули полетели в неё. Снова её спас амулет, неизвестно только, на сколько выстрелов его ещё хватит. Десяток?

Она метнулась назад и перепрыгнула на следующий островок. Тут уже едва хватало места, чтобы лечь в полный рост. Пули ещё некоторое время продолжали перепахивать землю в том месте, где она только что лежала. Потом снова наступило затишье.

Сейчас они пойдут вперёд, она снова выстрелит. Убьёт одного или двух. Её снова засекут по вспышке, а отступать больше некуда. Дальше только топь. Остаётся только утонуть, умереть от пули или сдаться. Мелькнула мысль пойти на прорыв, амулет ещё работает, с помощью револьвера можно будет пробиться сквозь заслон и побежать в обратном направлении. Вот только там тоже темно, куда бежать, она не знает.

Секунды тянулись мучительно долго. Они там всё прекрасно понимают, тот, кто пойдёт первым, обязательно умрёт, а потому желающих не находилось. Возможно, ищут обходной путь, но с этим тоже плохо, когда было ещё светло, она видела, что справа и слева никаких островков нет.

Раздалась стрельба. С той сторону сейчас стреляли не меньше десятка человек, никуда не целясь, с одной единственной целью, не дать ей высунуться. А одновременно с этим одна из болотных кочек двинулась в её сторону.

Стараясь вжаться в сырую землю как можно плотнее, она снова выстрелила, кочка дёрнулась и стала тонуть. Теперь всё, пули стали бить по земле всё ближе к ней, охнув, она поползла назад. Холодная грязь обхватила ноги, но, к великому её облегчению, подошвы упёрлись в дно. Неглубоко, всего до середины бедра. Теперь стреляли не только спереди, но и справа, кто-то всё же нашёл обходной путь.

С трудом переставляя ноги, она пошла назад. Грязь становилась всё глубже, но скоро уровень дна начал повышаться. Ещё через десяток шагов она выбралась на новый островок. С трудом восстановив дыхание, она стала ждать. Скоро они обыщут там всё и, не найдя её труп, двинутся дальше. Несколько раз глубоко вдохнув, она начала перезаряжать винтовку.

Но выстрелить ей больше не дали, несколько человек, прокрывавших до времени фонарь, выскочили из темноты. Сильный удар выбил из её рук винтовку, а чья-то рука обхватила сзади за шею, сдавив так, что она сразу тала задыхаться. Но руки ещё действовали, выхватив нож, она несколько раз погрузила клинок в бедро человека, который её удерживал. Раздался тонкий визг, а хватка моментально ослабла.

В этот момент она оказалась лицом к лицу с четырьмя солдатами. Револьвер сам прыгнул в руку. Реакция солдат не заставила себя ждать, выстрелы с обеих сторон загремели одновременно. Вот только магического амулета ни у кого из солдат не было.

Револьвер опустел, противники лежали на земле, брошенный фонарь позволял кое-что рассмотреть. Сознание от напряжения стало меркнуть, но руки думали за неё, спешно перезаряжая оружие. Винтовку она тоже подобрала и, опираясь на неё, как на посох, полезла в трясину.

К её великому облегчению, здесь было мелко и идти стало легко. Теперь только успеть. Фонарь она тоже взяла с собой, пусть думают, что это кто-то из своих. Уйти удалось достаточно далеко, прежде, чем снова раздалась стрельба. При таком расходе у преследователей скоро кончатся боеприпасы. А более всего её обрадовало то, что постепенно начинало светлеть. Ночь закончилась, теперь она увидит дорогу и скроется, болота не бесконечны.

Новый островок был довольно большим, она выскочила на твёрдую землю и побежала. Точнее, попыталась бежать, но ноги едва слушались. Уже приготовившись к новому броску через вонючую жижу, она вдруг потеряла равновесие и упала лицом вниз. Звук выстрела долетел чуть позже. В левом плече начала разливаться жгучая боль, а по телу потекла тёплая жидкость. Стрельба наугад принесла преследователям свои плоды, а амулет, столько раз её спасавший, оказался бессилен. Некоторое время она пыталась заставить себя вынуть револьвер, чтобы выстрелить себе в голову, правая рука ещё слушалась, но кобуру она придавила своим телом, нужно перевернуться, но на это сил уже не оставалось. Хотелось потерять сознание, но тело отказало ей в таком подарке. Всё. Теперь только ждать.

— Эк тебя угораздило, — раздался голос над головой.

Вот и всё, подумала Даша. Пришли, сейчас они… Тут она вдруг поняла, что с голосом этим что-то не так. Точно, голос был женский. Откуда женщина среди солдат? Или это галлюцинация? Или тут какая-то женщина, что сейчас поможет ей?

Не по-женски сильные руки подняли её и поставили на ноги, откуда-то взялись силы идти, пусть и с помощью. Позади слышны были крики и выстрелы, она что-то пыталась сказать, напомнить, что за ней гонятся, что помогать ей опасно, но неизвестная спасительница, лица которой она никак не могла рассмотреть, только отмахнулась.

— Эти-то? Они теперь три дня блуждать будут, пока дорогу отсюда найдут, или пока трясина не засосёт. Тут тебя никто не найдёт, тут я хозяйка, болота — моя территория.

Больше Даша ничего не запомнила. Они куда-то шли, она временами теряла сознание, потом вставала и шла дальше, не чувствуя своего тела. А потом отключилась окончательно.