Да, и в наше время нашлись люди!

Глава 7

Вновь вызвали в кабинет Паскевича. Вместо Ярослава Семеновича, я встретил там незнакомого мужчину.

Лет хорошо за шестьдесят, одет в дорогой костюм синего цвета с еле заметными серыми полосками. К белой рубашке гармонично подобран галстук в тон костюма, удерживаемый оригинальной заколкой с камнем посредине. Мне сразу не понравилось лицо этого человека, особенно неестественная улыбка, то есть ее жалкое подобие. На блинообразном лице торчал нос «картошкой», бровей и ресниц почти не видно. «Больной какой-то», — подумал я. По всей площади почти шарообразного черепа, располагались кусты редких волос, создавалось впечатление, что кто-то специально их разбросал по голове скупой рукой. Но больше всего меня поразили глаза. Возможно, они когда-то были серыми или светло-зелеными, но с возрастом они совершенно потеряли цвет, стали блеклыми — будто из них когда-то ушла жизнь. Сейчас выглядели очень неприятно, чтобы не сказать: противно.

— Присаживайтесь, Владислав Петрович, — указал мужчина на свободный стул возле приставного столика. — Меня зовут Вячеслав Максимович, воинское звание — генерал-майор, должность моя — заместитель директора СВР, — почти полностью представился большой руководитель с расчетом огорошить меня своим уровнем, утаив, однако, не понятно зачем свою фамилию. Хотел с вами побеседовать о дальнейшей вашей работе в нашей структуре. С вами ранее разговаривал подполковник Паскевич, и судя по его рапорту, вы выразили согласие на перевод к нам.

— Подполковник Паскевич никаких предложений мне не делал, только намекнул, что в моих аналитических способностях заинтересована серьезная организация. Ничего конкретно товарищ подполковник не говорил и не обещал, выяснял мое отношение к СВР. Обсуждали разнообразные варианты моего возможного использования в случае изменения характера деятельности, учитывая мои разноплановые знания — языковые и аналитические.

— Тогда скажу я. Мы очень взвешенно подходим к подбору кадров для работы в СВР, нам нужны не рядовые исполнители, а талантливые люди. Вот вы, придя на службу, занялись совершенствованием системы учета. До вас никому до этого дела не было, всех все устраивало. После внедрения программного комплекса в масштабах страны случаи утери или хищения военного имущества сведены к минимуму. Знание вами иностранных языков, помогает сотрудникам отдела всегда находиться в курсе новинок по вашему профилю. Руководство отмечает, что ваши переводы точны, и всегда сопровождаются квалифицированным анализом документа. Не каждый умеет так работать. И вот присмотревшись к вам, наше руководство убедилось, что СВР нужен хороший аналитик. Кстати, вы знаете, чем занимается СВР?

— Только то, что написано в открытых источниках, знакомых в СВР у меня нет.

— Ваши дедушка с бабушкой много потрудились на ниве разведки. Я имел честь служить под руководством Ивана Константиновича. Неужели вам отец ничего не рассказывал?

— Нет, — протяжно промолвил я с искренним удивлением, — единственное, что я знаю, дед был военным, и на этом все. Принадлежность деда и бабушки к разведке для меня открытие, ведь я их живыми не застал, они умерли до моего появления на свет.

— И эта тема в семье никогда не затрагивалась?

— Я рос в обществе мачехи, и наши отношения, как бы так сказать, были нейтральными. Притеснений я не испытывал, но и любовью к мачехе не воспылал, она не смогла стать для меня настоящей матерью. На этой почве у меня с отцом были некоторые разногласия. Может, поэтому он меня не посвятил в историю нашей семьи, а может и сам много не знает, ведь СВР довольно закрытая организация.

— Так вы наперекор отцу поступили в военный университет?

— С детства старался принимать самостоятельные решения, и когда отец предложил учебу за границей в престижном учебном заведении, я отказался. Система образования в России не самая худшая, дает возможность всесторонне развиваться, расширять общий кругозор. Из университетов нашей страны выходят не узкие специалисты, зацикленные на одном единственном направлении, и немогущие в дальнейшем освоить новые специальности, а всесторонне развитые личности. Останавливаться в своем развитии я не хотел, изучал дополнительные дисциплины.

— А переход в СВР вы рассматриваете как?

— Человек учится всю жизнь. Крепко пришлось подумать над словами подполковника Паскевича, умеет он затронуть нужные струны в сознании собеседника. Понравился мне наш разговор. Вот теперь думаю, что если мне будет сделано официальное предложение — служба в СВР позволит мне принести больше пользы государству, нежели на работе в финуправлении, повысить интеллектуальный уровень, набраться практического жизненного опыта, а также проверить — чего я стою, как человек. Вообще жизнь — это не те дни, которые прошли, а те, которые запомнились. Уверен: все дни службы в разведке запомнятся навсегда, и жизнь моя будет не только полезна, но и интересна.

Произнеся эту заранее отрепетированную проникновенную фразу, которую, уверен на сто процентов, ожидал от меня услышать важный собеседник, я намеренно упустил одну маленькую деталь. Иначе трудно было бы спрогнозировать реакцию моего будущего руководителя. Расскажу об этом, на несколько минут прервав отчет о беседе с Вячеславом Максимовичем.

Я, честно сказать, и сам был в некотором замешательстве. Дело в том, что я, скорее из суеверия или по доброй своей старой традиции, чем для реального принятия решения (его — то я уже принял под давлением обстоятельств) перед этой беседой «советовался» с моей монетой — Фортуной. Никогда такого странного результата не было. Просто мистика какая-то: подбросил веселую монету, хлоп ладонями. Чувствую — монета оказалась зажата ладонями по гурту, по ребру монеты. То есть не орел и не решка. А фиг знает что. Как понять эту подсказку судьбы? Почесал я затылок, прикрыл правый глаз, а более жизнерадостным, зеленым, посмотрел с надеждой в окно, куда — то в дальние дали. И решил: будет мне в дальних тех далях сопутствовать моя Фортуна. К слову, меня друзья так и кличут — Влад — Фортуна или просто — Фортуна — с тех пор, как я удивительным образом нашел монету в одну из наших вылазок «по грибы», с металлоискателем, по старым деревням.

Мы тогда поехали на поиски кладов, или на худой конец, хоть чего — нибудь интересного и подревнее. Лехина машина никак не заводилась, хотя он и мечтал завести ее с самого детства. Но все свои деньги, а зарабатывал он с помощью компьютера всегда хорошо, проматывал беспощадно (пока не женился). Ну, не об этом речь. Поехали, как всегда, на моей. Нашли место, ранее выбранное после изучения исторических материалов, накопались вдоволь, до кровавых мозолей. Что называется: голяк. Пищало-то много, но всякая чепуха типа гвоздей да иного метиза. Вот я и рассвирепел, что со мной случается редко, а тут от безнадеги какой-то схватил кирку и с ожесточением приговаривая, мол, где ж эта удача, когда она уже меня настигнет, начал вгрызаться в рыхлую землю под одним из валунов, попавшихся под руку. Опа! На что-то наткнулся. Интересно! Неужто опять дрянь какая-то, хлам или еще что? Хм…подобие голенища, полусгнившие остатки сапога, что ли.

— Давай, Леха, сюда, хватит бездельничать, быстрее тащи детектор. Да, Хвостик, поднимай свою задницу и неси ее ко мне — возбужденно прикрикнул я на прикорнувшего под другим валуном нашего толстяка.

Хвостиком его начал звать Герка после того как однажды я очередной подколкой обратил внимание друзей на то, что Леха начал стремительно набирать вес.

— Надо срочно с Лехой что-то делать. Ты, — озабоченно сказал ему я несколько лет назад встревоженным тоном, — с возрастом становишься похожим на арбуз: брюхо растет и округляется, а хвостик…хвостик вянет.

И дальше дурной хохот — если забот нет и жизнь прекрасна, почему и с примитивной шутки беззлобно не посмеяться? Действительно, почему? Вот когда телевизор смотрю — всегда переключаю канал с юмористами — с тех кривляний точно плакать хочется. …В общем так и прилипло, пока не случилась вышеописанная история с Персиком. Легко можно догадаться, что, учитывая вечный Лехин девичий румянец, к чему это привело.

Рассказав о друге, надо и о себе правду рассказать по этой теме. Примерно в то же время мы бурно обсуждали вопрос снаряжения небольшой экспедиции — покопать по местам наступления — отступления наполеонова войска. Лешка проникся личностью М.И Кутузова и расстроенным таким голосом сказал, мол, жаль мужика — не было у него одного глаза. Я, пусть Михаил Илларионович простит меня за столь черный юмор, возьми и скажи с таким серьезным видом:

— Ну, ты, дорогой и трепач, врешь ты все — не было у него одного глаза, не было у него одного глаза! Был у него один глаз, спорим?

Леха сначала захотел спорить, но потом до него дошло. Мы с Германом повеселились от души, но между собой они меня иногда стали звать Кутузовым. Такие дела, да.

И вот, подхватившись, Лешка схватил аппарат и своей толстоногой походкой неспеша подтянулся ко мне, лениво бурча себе под нос: ну что тебе, Кутузов, все время от меня что-то надо, отстань. Начал водить датчиком по месту раскопа — ничего: ни пи-пи, ни ку-ку, ни гу-гу.

И тут раздался низкий голос Германа, монотонно произнесший длиннющую фразу:

— Детектор будет работать намного лучше, если ты его включишь, бестолковый. Опять целую ночь с компьютером провел, не выспался, что ли? Лучше бы деваху себе нашел вместо компа, дурила!

Включили, обнаружили, извлекли, очистили и ахнули! Внутри остатков сапога, в ветхой тряпченке — горсть серебряных монет разных номиналов, годов чеканки и стран. А также пара серебряных чайных ложечек. Врать не буду — качества ужасного, чего только это серебро ни испытало… А ложками этими граф Монте Кристо, наверное, себе путь к свободе выскребал в каменных казематах. Кто-то серебришко на черный день подсобрал по сусекам, может лихой человек от погони здесь прятался, да и схоронил награбленное — домысливать можно разное.

Но интерес же какой, приключение, что вы! Но главное! Главное — в истлевшем полотняном мешочке, затянутом кожаным шнурком, нас ожидали полдюжины абсолютно не окислившихся монет разного достоинства и происхождения — конечно, какое окисление — золото ж! Вот это да! Это…это…слов нет! Но главное чудо — одна монета с изображением богини Фортуны на реверсе, которую по общему решению оставили мне. А я и не сопротивлялся. Попробовали бы не отдать эту счастливую монету мне!!! К тому же и Кутузовым перестали меня звать. И правильно: Кутузов — это Михаил Илларионович, герой отечественной войны 1812 года. А я пока просто Влад — …нет не просто, а уже Влад — Фортуна (таким впоследствии будет и мой позывной…) И мне это нравится!

Ох, и нажрались, мы тогда от счастья и на радостях, хотя вряд ли Фортуна смотрела с одобрением на наше непотребное состояние. До поросячьего визга, в доску, в стельку, в … Мы себя чувствовали, но очень плохо. Что это за пьянка, если на следующий день не стыдно! А вообще-то странно — тогда, перед мероприятием, я в первый раз подбросил монету, и она сама одобрила наши нетерпеливые намерения. Стесняться некого — друг друга что ли, здесь, на природе, при хорошей погоде и на выходных? Там мы не соблюдаем здоровья, но всегда соблюдаем очень большую дистанцию от людей. Я все чаще и чаще на предложение друзей расслабиться интеллигентно давал им дипломатичный ответ: «Скорее однозначно „да“, чем вряд ли „нет“». Такие вот дела. Шучу, конечно. На самом деле, после той пьянки я стал строго соблюдать меру — перед Фортуной стыдно.

С тех самых пор я всегда советуюсь с моей счастливой монетой. Иногда мы даже отказывались от какой-то поездки и тому подобное, если Фортуна нам не советовала. Можно сказать — ребячество, баловство, идиотизм, детский сад, взрослые мужики, а….. Да, и ладно. А у нас такая традиция. И мы ее чтим.

И сейчас вот такой фортель. Хорошо — изумрудный мой взор определил знак монеты как «в добрый путь». А вот осторожный, недоверчивый, тяжелый правый — что? А он высмотрел «Ахтунг! Минен!». Ну, что ж — предупрежден, значит вооружен. Буду, как пионер, ко всяким гадостям — подлостям и опасным неожиданностям «Всегда готов!». Очнусь от воспоминаний, необходимых для прояснения обстановки и некоторых особенностей моей жизни, и продолжу беседу с новым работодателем.

— Умно сказано, но прежде чем приносить пользу, нужно овладеть специфическими навыками, — удовлетворенно продолжил мой будущий начальник.

«Как я угадал! А? Впору думать лозунгом сталинской поры, помните „три У“ — угадать, угодить, уцелеть?» — это я, конечно, подумал, а отвечать продолжал так, оценивающе глядя на собеседника:

— Я учебы никогда не сторонился. Люблю учиться и приобретать новые знания — их за плечами не носить..

— Тогда поступим так. Вам дается неделя для передачи своих дел, а потом милости просим к нам, вернее в наш учебный центр, адрес и предписание вам доставит наш офицер. Да, хочу вас обрадовать, стены своего Управления вы покинете в звании капитана, вчера подписан соответствующий приказ.

Я, удивившись и одновременно обрадовавшись — такие приказы по душе не только генералам, встал по стойке «смирно» и начал бойко отвечать, как того требует устав:

— Служу…,- но прервался из-за резких движений руками товарища генерала, обозначавших: не надо, потом — при официальном объявлении приказа.

— Разрешите вопрос, товарищ генерал — майор? — взволнованно спросил я (не каждый — таки день присваивают очередное воинское звание), и увидев одобрительный кивок головой, продолжил:

— Мне позволено будет отметить это событие в прежнем коллективе?

— Надеюсь, в недельный загул вы не уйдете, а посидеть за столом с офицерами вполне можно.

— Спасибо, так и поступлю.

— Тогда все, идите, передавайте дела.

Отведенную мне неделю я потратил с умом. За один день передал все свои дела, а затем готовился к приему гостей на вилле отца. Вначале хотел заказать ресторан, но подумав, что лишние уши мне не нужны, позвонил Сергею Игнатьевичу. Он привлек Светлану в помощь. Совместными усилиями к пятнице угощения и напитки были приготовлены. К окончанию рабочего дня я был в своем бывшем отделе, пригласил сослуживцев проследовать в комфортабельный автобус, который пробравшись через автомобильные заторы, доставил нас на виллу.

До самого утра субботы звучали тосты, поздравления, наставления и пожелания счастливой службы на новом месте. Как меня ни допытывали, но я туманно намекнул, что буду служить аналитиком в другом ведомстве, в каком именно знать не положено. Никто не обиделся, люди военные, поняли. Угощением все остались довольны.

Первую половину воскресенья посвятил анализу беседы с Вячеславом Максимовичем. Об этом дядечке меня просветил Говорков, сообщив минимум информации. Да и в беседе Вячеслав Максимович, сказал лишь то, что служил под началом деда. В завуалированной форме, он пытался выведать, что известно отцу о работе его родителей в разведке. Я выбрал правильную тактику, сам ничего не знаю, и отец в дела деда не посвящен. Если у них возникнут вопросы, пусть копаются, пусть находят какое-то несоответствия. Отец СВР ничего не скажет, а дед тем более, думаю, связи с загробным миром у Вячеслава Максимовича нет. Делаю вывод: уличить меня в неискренности тяжело.

— Поведайте, Вячеслав Максимович, как прошла ваша встреча с «Внуком»? — поинтересовался статный далеко немолодой мужчина, вольготно развалившись в мягком кресле, отпивая мелкими глотками кофе с коньяком.

— Вначале мне показалось, что передо мной сидит сильно помолодевший мой бывший начальник отдела. Внешнее сходство «Внука» и «Мутного» очевидное. Особенно меня поразил взгляд глаз «Внука» — из левого, зеленого, будто излучается знание чего-то нам неизвестного, будто насмехается, негодяй! А от взгляда правого, серо-стального, веяло чем-то неприятным, дед его так смотрел на меня когда-то, видно с генами передалось. Какое — то жульническое выражение лица получается. Непрост он, ох непрост … внучек, мать его. Я бы с ним в такие гляделки поиграл, кабы не нужен он был нам дозарезу. Объект в беседе никакой явной настороженности не проявил, четко и аргументированно отвечал на все мои вопросы, давал необходимые пояснения. Объективности ради скажу, что молодой человек обладает хорошими коммуникативными способностями. Смену места службы принял спокойно, без излишнего восторга, но и без сопротивления. Полагаю, он уже заранее проанализировал возможные выгоды в случае согласия, и негативные последствия, в случае отказа. Признаюсь, в обществе «Внука» я чувствовал себя неуютно, до сих пор не могу избавиться от воспоминаний о последней беседе с «Мутным». Умел старик говорить жестко и правильно расставлять в беседе акценты.

— Да, ладно вам, Вячеслав Максимович, людей, подобных «Мутному», сейчас встретить большое счастье.

— Боюсь ошибиться, но складывается впечатление, что «Внук» превзойдет «Мутного», чувствую в нем какую-то скрытую опасность, подвох какой-то… Что за порода такая?

— Даже так?

— Да. От страха в штаны не писаю, но дискомфорт чувствую. Не могу отделаться от странных ощущений.

— Ладно, вам. Что за ересь вы несете? Что, так «Мутный» вас через колено, да? Упадничества я не потерплю в команде. Последнее время вы меня удивляете, не переставая. Совсем думать разучились, что ли, расслабились, хватку теряете? Лучше доложите, где, как и чему будете готовить «Внука»? Только кратко, четко и без эмоций, по крайней мере, отрицательных и упаднических.

— В нашем учебном центре во Владимире. Методика подготовки у нас отработана, преподавательский состав подобран квалифицированный. Материальная база центра отличная, собраны все новинки, существующие в мире.

— «Внука» будете прогонять по полной программе, или в чем-то ограничите?

— Для него я подготовил особую программу подготовки. Помимо штатных навыков, «Внуку» предстоит освоить боевое применение диверсионно-разведывательных групп, минно-взрывное дело, организацию и проведение агитации и подрывной пропаганды.

— Аналитику, зачем эти навыки? Мы планируем использовать «Внука» в распутывании одного единственного дела, а в дальнейшем он нам станет неинтересен.

— Вот для того, чтобы сбить его окончательно с толку. Он не должен понять к чему мы его готовим и чего от него хотим.

— Ну, если так. Мудрено, конечно, но, хорошо, согласен. А не получим ли мы в итоге, хорошо подготовленного, с отличными мозгами, думающего профессионала?

— Дурак не поможет разобраться в проблеме, которую нам создал «Мутный», а, что старик приложил к этому руку, я уверен.

— Ну, так и использовали бы его мозги, неотягощенные опасными знаниями и навыками. Или вы не все свои задумки мне раскрываете? Впрочем, кто знает, как карты лягут. Может его придется вести к цели через тридевятые царства и тридесятые государства. А кое — где, как обычно, постреливают, да не только из пистолетиков. Кто знает, с кем спутался тогда «Мутный», где все оборудовал. В общем так, поступайте, как знаете, мне подробности, собственно, и не интересны, вся ответственность ложится на вас, Вячеслав Максимович. Осечки быть не должно. Годы идут, мы с вами не молодеем. И прожить их надо, как говорил классик, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Цель ясна, мне вам ее показывать не надо, а как быстрее все заполучить — включайте свои мозги, не ждите, когда это вам сделаю я. Ибо безболезненно я это делать не умею.