Что скрывают тени…

Когда я встретил душу

Впервые я увидел Ее, когда запустил в бабушку камнем и разбил ей щеку в кровь. В голове полыхнула красная вспышка, руки задрожали. Я вжал голову в плечи, в первый момент даже не решившись дать стрекача. Случившееся ошеломило меня. Тупо смотрел, как растекается по бабушкиному лицу багровый подтек и ждал, что сейчас на меня обрушится мир.

Неясная фигура, размытая и свинцово-серая застелила от меня фигуру бабушки. Я не мог различить лица и очертаний тела. Дым или туман, густой и лишь отдаленно напоминающий человеческий силуэт. Но, тем не менее, я ощущал исходящие от нее волны гнева и протеста. Кто-то будто толкнул меня в спину в сторону бабушки, в голове шевельнулись чужие, едва ворочающиеся мысли. Нужно извиниться. Именно этого от тебя хотят.

Я упрямо мотнул головой и, наконец, сдвинул с места налившиеся тяжестью ноги. Бросился прочь и до позднего вечера прятался на старой стройке, не осмеливаясь показаться никому на глаза. Когда вернулся, бабушка плакала, но не от боли или обиды. Об этом говорила тревога в ее глазах, которая при моем появлении сменилась облегчением. Но и тогда я не извинился. Уже в ту пору пробуждалось во мне нечто злое, что я смутно чувствовал и чему не мог противостоять.

Во второй раз фигура явилась ко мне в детском доме, куда меня поместили после смерти бабушки. Мать умерла еще при родах, а отца я в глаза не видел, другие родственники не пожелали взять меня к себе. Может, и правильно сделали. Я находился на плохом счету в детдоме, не раз заводил драку. Более слабые сверстники безропотно приняли мой авторитет. Кроме одного, новенького. Ему не повезло.

Долго, остервенело я бил его головой о стенку грязного туалета, пока лицо не превратилось в кровавое месиво. Но и тогда он не подчинился. Жалобно скулил, как собака, но не желал просить о пощаде. Я чувствовал, как обмякает его тело, становится все тяжелее. В висках набатом пульсировала кровь, мешая слышать то, что происходит вокруг. Но краем глаза я уловил движение и повернул голову. Фигура снова находилась рядом, гнев ее захлестнул меня, но не затронул души. И опять противный голосок приказывал прекратить все это. Я не послушал и с такой силой впечатал новичка в стену, что раздался резкий чавкающий звук. Тело упало к моим ногам, а я обрадовался, что дымчатый силуэт оставил меня в покое.

В третий раз она нашла меня, когда я вышел из колонии для малолетних преступников. Идти мне было некуда, и я оказался на улице, примкнув к компании таких же, как я. Наша шайка промышляла воровством и грабежами. До убийства пока не доходило, хотя не думаю, что меня бы испугало подобное.

Мы устроились в парке с дешевым бухлом и закусью. Нас было пятеро, членов моей стаи. Я первый услышал звонкий стук каблучков, приближающийся к нам. Отставил уже поднесенный к губам пластиковый стаканчик и уставился в ночь.

— Чего ты? — один из друзей толкнул меня в бок.

Я не ответил. Стук оборвался, теперь я уже ее видел. Молодая девчушка в легком белом платье. Глаза ошалелые от страха, руки судорожно цепляются за небольшую сумочку. Наверное, решила дорогу укоротить и пройти через парк. Я никогда не знал женщин, они вызывали у меня смутное желание и ненависть. Если какая-то из них и удостаивала меня взглядом, то только с презрением или отвращением. Но, разумеется, я бы никогда не признался в этом друзьям. Это мой шанс. И я не собирался его упускать.

Оглядывал ее, чувствуя, как желание становится почти нестерпимым. Девчонка ладная такая. Пухленькие губки, светлые волосики, аппетитная фигурка. Она отреагировала быстро, развернулась и понеслась прочь, но мешали каблуки. Я сорвался за ней и настиг без особого труда, зажал рот рукой. Поволочил брыкающуюся и лягающуюся девку обратно к лавочке. Друзья гоготали, предчувствуя развлечение. Сучка укусила мою руку, за что получила увесистую затрещину. Наконец-то поняла, глядя на меня мокрыми глазами.

— Пикнешь, убью… — сказал тихо и даже спокойно, но все ее тело судорожно дернулось.

Она сломалась, я это понял. Только всхлипнула и закрыла глаза. Мы затащили ее в кусты, чтобы не спугнул случайный прохожий…

Я был у нее первый. Взял ее грубо и неумело, потом уступил очередь остальным. Мы несколько раз пускали ее по кругу, она рыдала и умоляла отпустить. В какой-то момент я увидел перед собой фигуру — она стала четко различимой. Мужчина, примерно моей комплекции. Вот только лица все так же не мог рассмотреть. Уже не гнев, мольба прекратить то, что происходит, исходило от моего преследователя. Я хохотнул и склонился над девчонкой, с которой как раз слез один из друзей.

— А теперь я хочу перестраховаться. Чтобы ты, сука, никому не смогла нас сдать.

Покрасневшие от слез глаза уставились на меня с животным ужасом. Я достал из кармана заточку и полоснул ее по этим самым глазам. Одновременно раздался ее истошный вопль и испуганные крики моей ватаги. По окровавленному лицу стекала бело-розовая масса. Тело девчонки дернулось и обмякло. Она потеряла сознание.

Поднял голову — надо мной стоял я сам. Выражение лица обреченное и пустое.

— Кто ты? — хрипло выдохнул я, не обращая внимания на то, что наверняка кажусь сейчас сумасшедшим.

— Твоя душа… Теперь я ухожу… Навсегда…

Он развернулся и пошел прочь, а я ощутил, как рвется невидимая нить, еще дающая мне возможность спастись. Я больше не был человеком. Остался зверь. Одинокий, жестокий, голодный…