Черный лис. Том 3

Глава 15

— Я не ослышался? — усмешка Фудзи, сидящего напротив меня в таком же кресле, не предвещала ничего хорошего. — ВЫ хотите предложить свою помощь НАМ?

— Что конкретно вы имеете в виду, Виктор-сама? — голос Хякурэн звучал спокойно и деловито. Словно ей только что предложили купить килограмм рыбы, а она раздумывала: стоит ли?

— Всё, — веско ответил тот. — Людей, деньги, огневую мощь… Свой опыт и свою руку.

Похоже, он не шутил.

Лицо Виктора было словно высечено из тяжелого красного гранита. Твёрдость черт усугублял прямой взгляд. Крылья носа, крупного, но с тонко очерченными ноздрями, немного подрагивали, но подбородок и узкая полоска губ оставались неподвижны — подчёркивая решимость и непреклонность характера.

Чёрные, с едва заметной проседью волосы Набунаги были зачёсаны назад, и скреплены золотым кольцом. Густой хвост сливался с тёмной, почти чёрной тканью пиджака, из-под которого выглядывал воротник ослепительно-белой рубашки, стянутый у ворота простым чёрным шнурком, продетым в такое же, как и в волосах, кольцо.

Руки его лежали на коленях спокойно. Переплетённые пальцы не украшали никакие перстни. Не было даже часов.

Я давно заметил: маги Тикю не любят носить драгоценности. Ведь те, в большинстве своём, состоят из металлов, а металлы экранируют Эфир.

Исключение, как я понял, составляют амулеты. Они могут выглядеть как украшения, и пользуются ими, как правило, не только маги.

— Но… Я не понимаю, — мой друг заметно успокоился. В его голосе послышались те же расчётливые нотки, что были у Хякурэн. Порывистому Фудзи уступил место спокойный и уравновешенный принц Константин. — Вы ведь довольно глубоко увязли в заговоре против государя Святослава, — добавил он. — Сотрудничество с полковником Разумовским, моё пленение…

— Приношу свои извинения, — Набунага прижал руку к сердцу и наклонил голову. — Я совершил ошибку. Я готов упасть на свой меч — если вы этого потребуете. То же самое я сказал государю Святославу: если он потребует мою жизнь во искупление вины — я отдам её с радостью.

Я отметил, что про Святослава он говорил как бы в прошедшем времени… Словно он УЖЕ с ним поговорил, и государь дал добро на все его действия.

Это может быть уловкой. Набунага отлично управляется со словами.

— Могу я узнать: что послужило столь радикальной перемене в ваших мировоззрениях? — спросила Хякурэн.

— Разум, — ответил Виктор. А потом тяжело вздохнул. — Как только я понял, что втянут в игру, недостойную порядочного человека…

— В самом деле? — не сдавалась Белый Лотос. — Насколько я помню… Вы всегда были не против небольшой, но прибыльной военной компании. На службе государю Ёмэй вы проявили себя как человек, который не боится запачкать руки.

— Я этого не отрицаю, — Набунага медленно перевёл взгляд на Хякурэн. — Руки мои покрыты кровью по самые плечи. Их уже не отмыть. Но то, чего хочет Сётоку… — крупный и сильный человек перед нами заметно передёрнул плечами. — Он никого не слушает. Принц мечтает о возвращении старых времён, когда в Ямато правили Сёгуны. Он жаждет развязать войну с Россией, но одновременно планирует напасть на Чань и Пэкче… Он совершенно сумасшедший.

Ну, если Бестужев доставит ему пару десятков Артефактов, — подумал я. — В этом случае Сётоку может напасть на весь континент — и победить.

Набунага замолчал. Достав из внутреннего кармана пиджака портсигар, он извлёк сигарету, постучал пустой гильзой по сгибу большого пальца, крутанул колёсико зажигалки… А потом бросил взгляд на Хякурэн и потушил пламя.

— Курите, — разрешила та. — Только откройте окно.

Виктор так и сделал. Затянулся, выпустил облако сизого дыма — я не понял, что это за запах: не конопля, которую здесь смолят совершенно открыто, и не табак… Дым был сладким. И в то же время горьким. Когда я невольно вдохнул, закружилась голова.

— Я знаю много жестоких людей, — продолжил Набунага. Голос его сделался низким и немного тягучим. Может, в сигарете наркотик? И мы, вместе с ним, надышимся в тесном пространстве салона?.. — Я сам — один и них. Я люблю власть. Люблю, чтобы мне подчинялись беспрекословно. Но также я знаю: для того, чтобы править, нужны люди. Нужны союзники. Единомышленники. Те, кто будет выполнять приказы не из страха, а из преданности, — он глубоко затянулся и выпустил большой клуб дыма. Я невольно задержал дыхание. — Самый первый урок, который я усвоил ещё в детстве, от своего отца… Он тоже был жестоким человеком. Но так же он был настоящим самураем. Не буду отвлекать вас воспоминаниями, просто скажу, в чём заключался тот первый урок: отдавай приказ только тогда, когда уверен, что его выполнят, — щелчком от отбросил окурок в темноту за окном, и закрыл его. В салоне перестал свистеть ветер, стало тише. И в этой тишине следующие слова Набунаги прозвучали почти как пророчество: — Микадо Сётоку отдаёт слишком много приказов. Одни из них можно исполнить, другие — нет. Но когда какое-то из его повелений не исполняют, он впадает в неконтролируемую ярость. Я слышал, он казнил всех поваров с императорской кухни. За то, что те не смогли доставить к его столу плоды дерева личжи.

— Но сейчас лето, — тихо заметила Белый Лотос. — Свежие личжи доставляют из Гуаньчжоу только поздней осенью…

— У такого правителя нет будущего, — кивнул Набунага. — К сожалению, пока это станет очевидным для всех, он успеет уничтожить половину страны.

— Вы видели рядом с ним Бестужева? — спросил я.

Набунага смотрел на меня долгую секунду, словно взвешивал свой ответ.

— Не видел, — наконец сказал он. — Не подумайте, что я хочу скрыть что-то от вас. Можете спросить, что угодно — и я отвечу. Но где сейчас граф Бестужев — я не знаю.

Я задумчиво откинулся на спинку кресла. Если Бестужева нет рядом с Сётоку — наши шансы увеличиваются. Пока Сётоку не получил Артефакты, он — такой же человек, как и другие.

И тут меня накрыло: а почему мы так уверены, что Любава у него?.. Ведь наши предположения основывались на логических выкладках, и не более.

С другой стороны, если бы они были неверны, князь Соболев нашел бы способ предупредить об этом.

— Вы знаете, что случилось с храмом Тысячи Ветров? — тем временем спросила Белый Лотос.

— Что случилось СО ВСЕМИ храмами, — поправил Набунага. — Сётоку приказал изъять все имеющиеся в частном владении Артефакты.

— Но ты говорил… — я посмотрел на Фудзи. — Ты говорил, что в Ямато — всего один Артефакт, в Нефритовом дворце.

— Заслуживающий внимания — да, — за принца ответил Виктор. — Но многие храмы владели… Осколками.

И как только он это сказал, я понял, что это такое.

Лет двести назад один из магов — звали его Драгон Мжевецкий — поставил себе целью расколоть Артефакт. История умалчивает, преследовал ли он какую-то цель, или же просто Мжевецким овладела тяга к разрушению. Но расколоть Артефакт ему удалось. Взрыв разнёс мага в пыль, и оставил на месте города Варшава громадную воронку.

А через некоторое время на чёрном рынке начали появляться маленькие чёрные камешки, которые продавцы называли Осколками Артефакта.

И хотя полноценной инициации с Осколками не получалось, всё же они помогали управлять Эфиром.

Существовала даже легенда: если удасться собрать все, до последнего Осколки, то получится Артефакт невиданной мощи…

— Сётоко верит в легенду? — спросил я.

— Трудно сказать, во что именно он верит, — пожал плечами Набунага. Казалось, он ни капли не удивился моей осведомлённости. — Но факт остаётся: Храм Красного Клёна и Храм Зеркальных Карпов разрушены до основания. К ним первыми нагрянули люди Сётоку, и монахи отказались отдать Осколки — им просто в голову не могло прийти, что за этим последует…

— Значит, Сергей Ильич просто скрылся, — с облегчением заметил Фудзи.

— Забрав с собой Осколок, — кивнул Набунага. — Он, и все его ученики ушли… — он сделал такой жест, словно раздвигал невидимые занавески. — Уверен, они в безопасности.

— А Сакура? — ревниво спросил Фудзи.

Наверняка он ещё не забыл, как Набунага пленил Сакуру. Но отпустил — после несостоявшегося теракта на мосту Акаси-Кайкё.

— Насколько я знаю, она всё также управляет мастерской, — коротко ответил Виктор.

— К ней приходили… люди брата?

— Может, и приходили, — тут же ответил Виктор. — Но так же тихо ушли: весь район вокруг мастерской превратился в гарнизон.

— Что с ним случилось? — переспросил Фудзи.

— Босодзоку, — ответил Виктор. — После пророчеств Кику, и после того, как сгорел Нагасаки, к вашему домику на колёсах начали стекаться байкеры. Сначала — с Сикоку, затем с других островов. Многие прибывают с материка. Они селятся в брошенных домах — жители за одну ночь собрали вещи и ушли…

— Тоже после Нагасаки? — тихо спросил Фудзи.

Виктор кивнул.

— Если подвергся полному разрушению город, в котором просто произносили ваше имя, чего ждать тем, кто жил в непосредственной близости от вас? Такамацу почти опустел. И я никого за это не виню.

— Зато теперь у тебя есть своя армия, — тихо заметила Хякурэн. — У босодзоку всегда была возможность достать оружие.

— Но зачем мне армия? — спросил Фудзи.

— Поверьте старому вояке, молодой человек, — хищно, обнажив крепкие длинные зубы, улыбнулся Набунага. — Армия лишней не бывает.

— Но босодзоку — это в основном сопляки, — принц с сожалением покачал головой. — Просто легкомысленные подростки, которые любят быструю езду и чувство опасности.

— Кого-кого, а сопляков я там не видел, — с сомнением покачал головой Виктор. — Всё больше опытные бойцы, которые прекрасно знают, зачем они там и что им предстоит делать. Признаться, я немало удивлён вашей реакции. Думал, что привлечение босодзоку — это ваших рук дело, принц Фудзивара. Сильный и дальновидный ход, говорящий о том, что вы укрепляете свои позиции. И не только я так думаю.

— Кто ещё? — спросил Фудзи.

— Люди, — ответил Набуага. — Те, кто верит пророчеству про освободителя.

— И вы туда же, — Фудзи закрыл лицо руками. — Я не собираюсь становиться никаким Освободителем.

— Видите ли, дорогой принц… — начал Набунага. Но я тронул его за рукав, попросив слова.

— Тебе и не надо, друг, — сказал я. — Людская молва сделала это за тебя, — Фудзи посмотрел на меня с недоверием. Но в глубине его глаз уже зародилось понимание. А ещё — обречённость. И я прекрасно представляю, о чём он сейчас думает: быть Спасителем — нелёгкая ноша. — Помнишь, когда мы только познакомились… — продолжил я. — Ты увидел перед собой возрождённого принца Антоку, и решил, что это — знак судьбы. Что Карма послала тебе Владимира Соболева — с тем, чтобы можно было осуществить реставрацию старой династии, и вернуть Нефритовый трон его владельцу. Но Судьба распорядилась иначе.

— Я давно забыл эти детские мечты, — сдавленно сказал Фудзи. — Ты инициирован на Кладенец Соболевых, и никогда не сможешь договориться с другим Артефактом, — по этому вопросу я мог бы и поспорить, но благоразумно промолчал. — А правитель ДОЛЖЕН быть настроен на Артефакт — ведь от него зависит благополучие всей страны… — продолжил принц.

— А ты — как раз такой человек, — кивнул я и улыбнулся.

— Но я не могу! — вскричал Фудзи. — Я никогда не стремился к трону, я совсем не хочу править! В конце концов, у меня совсем другие планы. Столько всего ещё нужно успеть…

— Моя бабушка говорила, — внезапно подал голос Набунага. — Если хочешь, чтобы работа была сделана хорошо — поручи её занятому человеку.

— То есть, вы тоже "За"? — казалось, Фудзи был ошарашен реакцией Виктора.

— Могу принести клятву верности прямо сейчас, — не дрогнув, ответил тот. Фудзи беспомощно посмотрел на Хякурэн, видимо, ища у той поддержки. Но девушка смотрела в тёмное окно, словно изучала своё отражение и никак не реагировала. О чём она думала в этот момент?..

— Спасибо, не стоит, — отклонил предложение Набунаги Фудзи. — Давайте всё-таки решать проблемы по мере поступления.

— Но то, что ты должен возглавить сопротивление правительству Сётоку — это очевидно, — вставил я. — Собственно, ты УЖЕ его возглавил — именно поэтому появились те портреты на салфетках. Твой братец запаниковал.

Фудзи полез в карман, достал одну из салфеток и разгладил её на коленях, любуясь изображением.

Нарисована была только голова: лицо словно обращено к ветру, непослушные вихры отброшены назад. Моего друга почему-то изобразили в военной фуражке с неразличимым значком, а в невидимых руках угадывался автомат — его дуло неизвестный художник нарисовал рядом с небритой щекой.

Очевидно, ему приказали представить Фудзи эдаким разбойником, ненадёжным элементом, не чуждым экстремизма. Но вышло совсем наоборот: лицо принца дышало благородством, глаза смотрели честно и прямо, а губы чуть расходились в улыбке… То ли изобразительная сила художника, то ли врождённое обаяние моего друга сыграли такую шутку: не злодеем он выглядел…

— Эти картинки рисовали живые люди, — правильно истолковал моё любопытство Набунага. — Поверьте, Владимир: во всём Ямато сейчас не наскрести столько последователей Сётоку, чтобы создать хотя бы батальон.

— Но ведь ему всё ещё подчиняется армия, — заметил я. — И чиновники…

— Люди подчиняются не Сётоку, — не глядя, отозвалась Белый Лотос. — Они служат государству. А правители меняются.

— Вы много обо мне знаете, — сказал я, обращаясь к Набунаге. — Следили за мной?

— Достаточно для того, чтобы знать, что принц Антоку жив, — кивнул тот.

— Князь Соболев говорил, что заплатил вам за то, чтобы вы доставили ему внука, — продолжил я допрос. Мои друзья узнали всё, что хотели. Настала моя очередь. — Ответьте: вы действительно собирались выполнить обещание?

— Я всегда держу слово, — улыбнулся Набунага. — То, что вы сбежите от моих людей, да ещё и так изобретательно — было большим сюрпризом. Позже я узнал, что вы сами отыскали деда — и посчитал инцидент исчерпанным.

— А Бестужев? Вы же согласились сотрудничать с ним. А потом передумали.

— У меня уже был иммунитет, — пожал плечами Набунага. — Стоя много лет так близко к трону, как я — поневоле научишься противостоять ауре, которую излучает правитель. Если хочешь сохранить разум и душу, разумеется. И вот что я вам скажу, юноша: Бестужев — не исключение. Не приписывайте ему сверхчеловеческих качеств, не надо. Просто он более "заряжен", чем другие. Его целеустремлённость, его убеждённость в собственной правоте граничит с фанатизмом. Многие этого не замечают, но как я уже сказал — у меня есть кое-какой опыт. Трудно было РАЗГЛЯДЕТЬ его неправоту. Услышать за внешне разумными и правильными речами огонь безумия. Ведь он обещал то, о чём мечтает каждый самурай — независимость Ямато. После этого всё было уже очень просто.

Я покачал головой.

Как можно верить этому человеку? Он легко перешел с одной стороны на другую, и хотя говорит, что готов искупить вину своей жизнью, прекрасно понимает: на самом деле никто этого не попросит…

Внезапно я понял, как мне не хватает князя Соболева. Уж он-то бы не стал сомневаться: принимать помощь Набунаги, или отказаться. Он бы за две секунды расколол этого хитрого политика, этого самурая, и сделал абсолютно правильные выводы…

— Вы знаете, где сейчас князь Соболев?

— Сидит в своей резиденции, в Соболев-Плаза, — тут же ответил Набунага.

— Он под домашним арестом?

— Нет, но… — Виктор чуть заметно поморщился. — Его самолёт стоит в аэропорту Итами, без топлива и пилотов. Сам князь находится в окружении своих людей, но из здания почти не выходит: на улицах Осаки стало небезопасно. Каждый день он посылает в Нефритовый дворец запрос об аудиенции с Микадо, но ему под различными предлогами отказывают.

— То есть, всё-таки он под арестом, — сказал Фудзи.

— Если бы князь хотел исчезнуть — нашлись бы люди, которые помогли бы ему это сделать, — сказал я. — Но Соболев — человек чести. Он обещал Государю мирный договор, и без него не уедет.

Набунага молча наклонил голову, признавая мою правоту.

— А теперь главный вопрос, Виктор-сама, — сказал я и посмотрел Набунаге в глаза. — Вы знаете, где Любава?