Черный капеллан

Глава 31

Варломо медленно вошел в прозекторскую Центральной Городской Больницы. За долгие три месяца с последнего визита сюда обстановка практически не изменилась. Все на своих местах, мертвые в холодильниках, живой за столом. Фон Эрт вскочил с кресла и поспешил поклониться. Этого никогда не требовалось, но все же старый приятель Александр иногда показывал свое почтение.

— Не ждал вас так рано, святой отец, — произнес он слегка встревоженно.

— Право, Александр, вы же сами написали, что дело не требует отлагательств, а теперь удивляетесь, что я явился так быстро. Будьте последовательны в суждениях и размышлениях.

— Я… да, я правда так написал, просто…

— Думал, что сторожевые псы господа отреагируют не так быстро? Или что я не явлюсь проверить твои проблемы лично? Я прав? Ладно тебе, дружище, показывай, что такого ужасного нашел. А то ты меня серьезно перепугал.

— Да-да, конечно.

Врач указал на холодильный шкаф и поспешил открыть его. Внутри лежало тело рослого и крепкого мужчины с рельефной мускулатурой. Одна нога была вывернута в неестественном положении. Да еще дыра в голове у него казалась весьма солидной.

— Ну, и на кого я смотрю? — спросил Гай спокойным тоном, но опытное ухо фон Эрта уловило нотки недовольства.

— Томас Энджело, — представил он священнику труп. — Рядовой. По официальной версии, был убит при первой попытке прорыва группы генерала Маркберга. Тому есть три десятка свидетелей.

— Вот только он выжил каким-то чудом и оказался убит позавчера в доках…

— Ну… — старый врач замялся, — вы правы лишь отчасти.

— Да? Где я ошибся?

— Парень позавчера был абсолютно точно мертв. Вот, смотрите сюда.

Доктор указал на широкую, грубо зашитую рану слева от грудины. Выглядела она плохо даже по оценке такого дилетанта, как святой отец. Мужчину зашивал если не криворукий, то садист — слишком грубые и кривые стежки.

— Серьезная рана. — Варломо покрутил четки в руках.

— Смертельная. Штыковая рана. Оставлена гуттским серрейтерным штыком. Раневой канал прошел через сердце насквозь. Место проникновения полностью совпадает с тем, что описали свидетели, так что ошибки нет и быть не может. Дальше…

Судмедэксперт выдвинул еще два ящика. Дин и Эрик Тэмм — легендарные близнецы. У одного не было практически половины черепа, а то, что осталось, превратилось в перемолотый фарш из крови и костей. У второго брата тоже дырка в затылке.

Одинаковые и в смерти.

— С ними тоже что-то не то?

— У Дина перерезан позвоночник, а в Эрике я нашел десяток деформированных пуль от крупного калибра и поврежденные органы. Все трое, очевидно, давно мертвы. Но только…

— Участвовали в ограблениях, — сам того не желая, дознаватель закончил фразу доктора.

— И я, если честно, в замешательстве, святой отец. Если все верно, то эти трое пролежали в…

— Тише. Выводы, которые вы сделали, неправильные.

— Но…

— Александр, — голос священника стал ледяным. — Душа не живет вне тела дольше четырех часов. Ни один медиатор не может провести реанимацию мертвеца даже через пять часов, не говоря уже о девяти годах. Это официальная позиция церкви. Вам все ясно?

— Д-да, святой отец.

— Напоминаю, что церковное следствие не ограничено в методах получения информации, как миряне. Мы поняли друг друга?

Доктор кивнул. На лице и лбу мужчины выступили крупные капли пота, словно сейчас доктор либо был слишком напуган, либо словил какую-то ужасную болезнь.

— Хорошо, документы по этим троим отдадите мне.

— Конечно.

Врач быстро дошел до своего рабочего стола и передал священнику бумаги.

— Копий нет, надеюсь?

— Нет.

— Отлично. Александр, надеюсь на ваше благоразумие. Тем более что у меня достаточно ресурсов, чтобы заткнуть и вас, и любого, кому вы расскажете. Любой, с кем вы обсудите особенности этого странного дела, будет скомпрометирован, вам же будет выписано назначение на санаторное лечение в одном из наших профилакториев. Никто лечить вас не будет, но слухи, которые за этим поползут, карьеру вашу уничтожат на корню.

Фон Эрт нервно сглотнул.

— Неумение молчать быстро сделает вас сумасшедшим и очень опасным парией. Мне не хотелось бы портить вам жизнь, доктор, но если нужно, то я это сделаю. Так что не давайте мне повода.

— Н-нет, конечно, нет, — врач закачал головой так быстро, что казалось, будто у него судороги.

— Вот и славно. Тела заберут ночью. До свиданья.

— Д-да, до свиданья.

В аббатство Дарфи Гай приехал почти в сумерках. Право являться без предупреждения у него было, так что он быстро вошел в собор и показал охранникам на входе перстень и кольцо дознавателя. Старик быстро прошел обходными коридорами вглубь здания и остановился у двери в опочивальню кардинала Валориса.

Виктор поднялся на кровати и недовольно взглянул на вошедшего. Бельма разрослись еще сильнее, так что теперь глаза его казались мутными, как у протухшей рыбы.

— Кого там принесло? — Голос старого кардинала был тихим и болезненным.

— Прошу прощения, монсеньор, — Варломо поклонился. — Я не появился бы без особенной нужды.

— А… это ты, отец Варломо?

— Да, еще раз прошу меня простить за поздний визит.

— Если сам Огненный Бич Господа является без приглашений, то жди беды. Я давно это уяснил. Что за мерзость ты узнал и почему не дал больному старику забыться сном?

— Возникли некоторые обстоятельства, которые стали мне известны.

— Да, все котлы ада тебе на голову, говори уже ясно и прямо! Я при смерти, но не в маразме. Что случилось?

— Дело Теней получило неприятный оборот.

— Это то дело, которое поручили твоему протеже? Как же его… Жамаль?

— Камаль. Медиатор третьего класса с черным истоком.

— Да… помню такого, из полицейских, который весьма вольно трактует святое писание. Что такого еще учудил этот мальчик?

— Мальчик убил троих грабителей, вот только по бумагам и по факту все трое были почти десять лет как мертвы.

Сказанное повисло в воздухе, и казалось, что кардинал перестал дышать. Он повернулся немного, так что тот глаз, которым кардинал еще хоть немного видел, уставился на незваного гостя.

— Информация точная? — произнес старик строго, и из голоса его пропала болезненность и немощь.

— Фон Эрт провел вскрытие тел, он уверен настолько, что вызвал меня для консультации.

— А ты?

— Запугал его как следует и приказал подготовить тела к транспортировке. Бумаги тоже изъяты.

— Их в огонь, — старик кивнул на небольшой камин, в котором тлело полено.

Гай медленно прошел до него, вытащил из папки исписанные листы бумаги. Они отправились в очаг. Робкие языки пламени облизнули листы и превратили в черные скрученные хлопья.

— Хорошо. Врачу можно доверять?

— Я запугал его как следует. Жизнью он дорожит.

— Как и все мы. Хорошо, по нему тогда все. Просто наблюдайте и будьте готовы вмешаться, если горячая вода у него во рту не удержится.

Священник кивнул.

— Что делать с телами, монсеньор?

— Сжечь, пепел смешать с солью и известью. Не мне вас учить, Гай.

— Мне готовиться к чему-то серьезному?

Кардинал нервно сжал губы и тяжело выдохнул.

— Только к плохому. То, что ты обнаружил, — это зло на столь поздней стадии. Плохо, и даже хуже. Боюсь, что мне придется потратить много сил, чтобы скрыть эти факты от лишних людей.

— Монсеньор?

— Мой милый друг, когда-то давно, когда ты еще был мальчишкой, я сказал, что мир — удивительное место, все тайны которого я не постигну никогда, а потому не смогу вас ничему научить. Помнишь?

Варломо улыбнулся. Это была одна из первых лекций в семинарии, на которой он очутился.

— Да, я помню. Вы читали нам закон божий.

— Так вот, мой мальчик, я сказал это не потому, что я не могу понять законы мироздания по глупости. Я просто некоторых из них очень сильно боюсь…

Старик зашелся в приступе кашля. На звуки вбежали две сиделки, которые принялись переворачивать кардинала так, чтобы он не захлебнулся отходящими массами. Варломо собирался уже уходить, но за шаг до двери его окликнул сдавленный голос старика.

— Гай!

— Да, монсеньор.

— Готовьтесь и подготовьте своего протеже как следует. С его везением у него будет очень много проблем. У нас всех будет много проблем.