Черный капеллан

Глава 26

Энджело осторожно перевязал рану на ноге бинтом и потуже затянул. Рана уже практически не причиняла ему дискомфорта, а просто немного кровила. Гребаный Эрик, гребаный Дин, гребаный полковник, гребаное все! Все эти ублюдки так достали его за последнее время, что хотелось просто взять дробовик и вышибить каждому ублюдку мозги.

А потом долго отстреливаться от приехавших на вызов легавых. Какому-то парню должно будет повезти, и он снимет его парой выстрелов.

Резко захотелось выплеснуть всю ту ярость, которая копилась уже давно. На войне он только и думал, что о доме. А дома… Дома все катилось в задницу. Мама не пережила похоронку, сердце ее остановилось на второй день, когда она вышла за водой. Сэлл говорил, что в последний путь тетю Агату пришла проводить вся улица. Отец продержался дольше. Он умер год назад, так и не узнав, что его Томми живой. Просто однажды сел в кресло и больше не встал. От чего точно умер отец, Том не знал. Сэлл говорил про аневризму аорты, но сам при этом уверял, что это просто слухи с улицы.

Родных у Тома не осталось никого, а единственный живой друг с недавних пор лежит, подхороненный в безымянную могилу к какому-то бедолаге. Дома больше ничего не держало, так что, когда все закончится, он свалит отсюда ко всем чертям. Здесь ему стало ненавистно все.

Город буквально душил Энджело. Хотелось высунуться наружу и орать. Орать от боли и бессилия. Орать, пока последняя крыса в императорском дворце не сдохнет от крови из ушей. А вопросом, который он хотел прокричать, был: «Что же вы, твари, наделали?» Том не считал себя патриотом. Но вот сейчас, глядя на то, как его родной город умирает, он впервые ощутил, что ему больно. Больно, наверное, первый раз за долгое время. Захотелось что-то изменить. Что-то поправить, а не только убивать.

В груди появилось странное гадкое чувство, что все это время он предавал себя. Свои идеалы.

Тогда, восемь лет назад, он записался добровольцем. Собрал все, что потребовали на призывном пункте, приписал себе лишний год, чтобы никто не развернул, и вечером уже несся в теплушке навстречу новой жизни. Тот наивный мальчишка ждал чего-то, думал о великом и искал единства с такими же бедолагами, как и он.

А что в итоге?

Он грабит мелкие банки и кассы с людьми, которых уже возненавидел. Зачем? Все, чего он хотел, — быть нужным, стать частью чего-то великого, построить новый мир, в котором парням не придется дышать газом, бежать на пулемет с последней гранатой, гореть заживо в огнеметном пламени. Он просто хотел смысла.

Перевязка слегка прилипла от темной крови, пришлось покрутить бедром вправо-влево, чтобы дискомфорт ушел. Энджело медленно встал с кровати и натянул штаны, затем быстро накинул рубашку. Постель была практически не смята, хотя он пролежал на ней восемь часов.

Сны не приходили. Так что он просто провалялся в койке все это время, рассматривая стальной потолок.

Отвратительное чувство стало еще сильней, когда во время одевания рука случайно коснулась раны на груди. Полковник что-то говорил про фантомную боль. Так вот, ни хрена она не фантомная. Грудь буквально пронзила острая боль, такая же, как тогда, когда рана была нанесена. Какому-то мяснику из соседнего окопа повезло, и он как следует засадил ему в грудь штык. Чертов серрейторный штык. Пилка буквально рвала Энджело на куски, пока он душил ублюдка.

Хруст ломающейся подъязычной кости прозвучал как музыка.

Чертовы гутты. Эти недоноски в серых мундирах делали все, чтобы их убивали без сожалений.

«Не-е-ет, — промелькнуло в голове у Тома, — надо пойти развеяться».

Он быстро накинул куртку и вышел на улицу. Дин встретил его возле машин. Сержант лежал под стареньким грузовичком и старательно что-то подтягивал. Звук трещотки не затихал до того момента, пока Энджело не встал рядом.

— Чего тебе? — прозвучал усталый голос из-под капота.

— Бдительность теряешь. А если враги? — решил отшутиться Том, но вместо смеха услышал щелчок взводимого курка.

— Кто тебе такую глупость сказал, а? Ты собрался куда?

— Хотел проехаться, погулять.

Дин выехал на роликовой доске, медленно поставил револьвер на предохранитель и убрал в карман рабочих штанов. Взгляд его был холоден и спокоен.

— У нас скоро дело, — спокойно произнес он и сел.

— Я устал, сержант. Этот чертов ангар на меня давит, я там как в гробу. Плюс я обещал появиться в клубе. Люди могут подумать разное.

Про обещание Энджело, конечно, соврал, но командиру знать об этом не обязательно.

— Рядовой! — Дин собирался уже одернуть зарвавшегося подчиненного, но что-то во взгляде Энджело заставило оборвать гневную отповедь на полуслове.

— Дин, старик… я правда устал.

— Хорошо, но при одном условии. Ты — самый тихий, мирный и спокойный человек во всем этом проклятом городе на ближайшие четыре часа. Договорились?

— Конечно, я и сам все понимаю, дружище.

— Не понимаешь. Весь город стоит на ушах, нас ищут. Так что давай-ка не будем забывать, кто мы есть. Мы на территории врага.

— Да я понял, старик.

— Ладно, если запорешь последнее дело, то сам все будешь разгребать. А теперь дай мне ключ на семнадцать и вали.

— Спасибо. — Том протянул лежащий рядом с ногой ключ. — Возьму тачку?

— Да хоть на велосипеде уезжай, только скройся с глаз моих, нытик.

Половину вечера Том только и делал, что пил. В последнее время алкоголь на него действовал все хуже и хуже. Так что теперь для более-менее заметного эффекта пришлось выдуть аж три стакана бурбона. Вкус казался каким-то слишком водянистым, так что с каждым новым глотком становилось не веселее, а только противнее. Вечер тоже оказался каким-то не таким, как он рассчитывал. Все только и трепались про этого легавого и то, как он крут.

Уроды.

Этот ублюдочный Камаль не видит дальше собственного носа. Так и хотелось встать и заорать об этом, вот только тогда у них точно будут проблемы. Энджело бросил на стойку пару марок.

— Повтори, — приказал он бармену, но тот только покачал головой.

— Уверен, боец? — Голос его был тихим и вкрадчивым, как у старика.

— Уверен! — огрызнулся Том. — Наливай и не трепись.

— Смотри, мне тут проблемы не нужны, решишь всех на уши поставить — быстро угомоню.

В качестве доказательства бармен показал на татуировку на предплечье в виде двух перекрещенных ножей на фоне каски.

— Да какие проблемы?

Красотка села через один стул. Том взглянул на нее сначала лишь краем глаза. Хорошенькая такая сучка — все при ней, ладная фигурка, симпатичная физиономия, хоть и косметики на ней без меры. Красные губы, взгляд с поволокой, темные, почти черные волосы. Либо шлюха, либо намеревается такой стать, не иначе…

— Вермут, пожалуйста, — произнесла она слегка взволнованно. Голос у девушки тоже оказался приятно заниженным, с едва заметной хрипотцой.

— Конечно, леди.

Бармен приступил к розливу напитков. Через пару секунд протянул бокал на высокой ножке с оливкой.

— Вам не говорили, что таращиться неприлично? — произнесла девушка после того, как Том случайно не успел отвести взгляд.

— Прошу прощения. — Энджело залпом опрокинул стакан, слегка поморщившись при этом. — Не смог оторвать от вас взгляд.

Жестом мужчина указал бармену повторить, тот неохотно подошел и налил в стакан еще.

— Сочту это за комплимент, — лукаво произнесла девушка и пригубила свой напиток. — Вы так пьете, будто у вас горе.

— В каком-то смысле, у меня вчера единственный друг умер.

— Сожалею.

— Не надо… вы его не знали.

Девушка подумала секунду, а затем согласно кивнула.

— Вы всегда можете про него рассказать.

— Не хочу. С радостью бы сегодня кого-то послушал.

— Да я бы тоже, только все разговоры про этого чертова инспектора.

Энджело в ответ хмыкнул. Впервые он встретил того, кто также не в восторге от этого ублюдка.

— Говорите так, будто его не любите.

— Ну. У меня брат служил под его командованием.

— Погиб?

— Разумеется. Все погибли, а этот хромой урод ходит с видом члена императорской семьи.

Том расхохотался. Эта девка ему решительно начинала нравиться. Было в ней что-то такое… притягивающее.

— Купить вам выпить? — предложил он.

— Против я точно не буду.

— Том, — Энджело улыбнулся и показал бармену обновить.

— Просто Том?

— Да, просто Том.

— Просто Мария. — Девушка протянула руку и улыбнулась, когда собеседник ее пожал.

Остаток вечера Энджело провел словно во сне. Девушка действительно оказалась неплохой собеседницей: смеялась над его шутками, иногда шутила и сама, а еще у нее были на редкость красивые глаза. За разговорами и выпивкой они незаметно перешли на «ты». Том что-то рассказывал, сам уже не помнил что. В основном травил солдатские байки, разбавлял для верности историями, которые действительно происходили. Естественно, всю матерщину, кровь и кишки пришлось убрать, но даже в таком кастрированном виде получалось иногда смешно.

— Закрываемся через двадцать минут, — предупредил их бармен, когда еще раз потребовалось заказать выпивку.

— Черт, — похоже, карета вот-вот превратится в тыкву, — ладно. Давай последнюю. Ты не против?

— К-конечно. — Девушка уже хорошенько захмелела, так что говорила медленно, растягивая слова.

Они выпили еще по одной и вышли на улицу.

Новая подруга покачивалась при ходьбе, так что Энджело пришлось слегка придержать ее за плечи.

— Хорошо ты наклюкалась, — с ухмылкой произнес Том, когда ее особенно сильно качнуло.

— На… намана…

— Проводить тебя?

— М… может, к тебе? Я не хочу до-мой… Там отец опять будет на меня р-ругаться…

— Ладно. Поехали.

Энджело ухмыльнулся. Он быстро подвел девушку к своей машине и усадил на сиденье. Девушка, судя по всему, уже была тепленькой. Она старалась держать голову прямо, но ее все время клонило куда-то, то вбок, то вперед. Том быстро завел машину.

— Эй… — обратилась к нему девушка, перед тем как они тронулись.

— Что? — Энджело приготовился услышать фразу, которую слышал чаще всего. Вот только вместо этого девушка подалась вперед и впилась губами в его губы.

Как же давно он не целовал никого. Ощущения были приятными… жаль только, что ничего не выйдет.

— Жаль, — сказал Том тихо.

— Что?

— Тест на легавого ты не прошла, — с грустью в голосе произнес Энджело и взвел курок.

— Я не…

— Еще раз соврешь мне, и я тебе в брюхо выстрелю. Умирать будешь часа три, так что замолкни.

Девушка молчала и тяжело дышала. Все опьянение с нее как рукой сняло, так что она сидела теперь и просто недовольно сопела.

— В бардачке наручники, достань и надень.

— Не буду.

В ответ Том ударил полицейскую кулаком в живот. Простой удар ребром ладони может хорошо приложить, особенно если его не ждешь. Мари не ждала. Девушка крякнула и согнулась пополам. На глазах у нее выступили слезы. Где-то с полминуты она нервно глотала воздух, а когда отдышалась, взглянула ненавидящим взглядом. Том почувствовал, что угадал.

Простые шлюхи так не смотрят.

— Повторить? — вместо ответа девушка открыла бардачок и вытащила наручники. — Застегивай.

Она подчинилась — накинула на руки кольца и защелкнула.

— Вот так. — Энджело защелкнул сильнее, так что металл врезался в кожу.

Девушка вскрикнула от боли и взглянула на окровавленные запястья.

— Знаешь… — Машина тронулась, и Том решил скрасить дорогу небольшой беседой. — Я всегда вам, легавым, поражался. С чего вы всех держите за идиотов? Ты же сейчас сидишь и думаешь, как я тебя вычислил.

— Я не…

— Да ну не ври. У тебя на роже все написано. «Где же я так облажалась?» В том, что ты дура.

— Пошел ты.

— Обидчивая дура, — Энджело расхохотался. — Я четыре месяца в этот клуб хожу, и только сегодня мне удалось склеить такую красотку, как ты. Только я в сказки еще на фронте перестал верить. Эх-х-х, а ведь попроси ты денег, я бы, может, и поверил.

Мари молчала.

Вся эта идея с внедрением резко перестала ей нравиться. Ну а как иначе? В идеале она должна была проследить за кем-то из банды, а затем привести туда ребят. Вот только д’Алтон захотела проявить инициативу. Но, как сказал бы инспектор сейчас, инициатива имеет инициатора.

Руки болели от слишком тугих наручников. А еще ей страшно не хотелось умирать.

— Как наш друг инспектор? Вижу, что расслабился. — Ее похититель, похоже, страдал от дефицита общения и старательно заполнял тишину звуками собственного голоса.

— Поймает вас — сам спросишь, — огрызнулась Мари.

— Не поймает.

— Всех ловил, и вас тоже возьмет.

Улыбка на лице Энджело стала издевательской.

— С местными дурачками он, может, и справится, а вот с ребятами своего класса… не-е-е-ет! Так что советую уже начинать составлять завещание.

— Сэллу ты это сказал?

Удар с локтя прилетел резко и внезапно, так что у Марианны из глаз посыпались искры. Он взял ее за горло и сдавил с невероятной силой.

— Замолкни, сука. Ты пока нужна живой, но если что, то с переломанными пальцами на руке тоже можно говорить. Поверь мне, я могу сделать и сделаю тебе очень больно.

— Пошел ты, — прошипела фурией д’Алтон и утерла слезы. Кровь из ран размазалась по подбородку и платью. Тушь и пудра поплыли от слез, так что офицер разом стала походить на тех проституток, которых периодически притаскивали в участок.

Спасибо, что зубы на месте.

Внезапно позади раздался звук свистка. Дорожная полиция. Чертова дорожная полиция в кои-то веки в нужном месте в нужное время. Энджело осторожно поправил зеркало заднего вида и, убедившись, что мотоцикл едет именно за ним, тихо выругался.

Вариантов не осталось, если решит оторваться, то оторвется. Вот только легавый даст наводку на машину, и в город можно будет прорваться только в составе конной дивизии. Уболтать или сразу валить? Том начал сбавлять скорость и прижиматься вправо для парковки. Уболтать? Валить? Он может быть хорошим парнем. Возможно, что даже ветеран с наградами. А умрет так глупо.

Легавый остановился в паре метров позади и вышел из машины.

— Хотя бы писк, и он будет на твоей совести.

Уверенным движением Том приставил пистолет к двери машины и взвел курок. Левую руку он положил так, что она скрывала оружие. Коп в форме дорожной полиции слез со своей двухколесной тарахтелки, стянул с головы шлем и направился к машине.

— Доброй ночи, — произнес он, когда водитель опустил стекло. — Опасно ведете. Куда-то спешите?

— Да-а-а-а, офицер, тут такое дело… жена немного перебрала. Везу ее домой, испугался, что сблеванет сейчас…

— Мэм?

— А? — Мари сделала вид, что задумалась и не услышала вопрос.

— Я говорю, что все так и было?

— Д-да, я немного увлеклась в компании…

— Понятно. Сэр, позволите ваши документы?

— Конечно. — Том подался чуть вперед, и тут легавый заметил, что у пассажирки руки в наручниках.

Выстрел едва не порвал Марианне барабанные перепонки. Грохот прорвал ночную тишину. Полицейский повалился вперед, стараясь сдавить рану в животе, и не дать себе умереть от потери крови. Вот только Томми Энджело не просто так сидел в окопах.

Он!

Чертов!

Мясник!

— Урод дотошный, — произнес Энджело и сделал еще один выстрел, но теперь уже в голову. Пуля прошла через левый глаз и вышибла несчастному полицейскому мозги. Ну вот, проблему он решил, хоть и по-плохому, осталось теперь только уехать. Скорее всего, Дин его просто завалит на месте, когда узнает всю сегодняшнюю историю. Вот уж повезло так повезло ему со шлюхой в баре.

Том вывернул руль влево и нажал на газ. Тяжелая машина рванула с места и слегка подпрыгнула, когда проехалась по руке мертвеца. Мари вскрикнула от ужаса, но мощный удар рукояткой револьвера в висок отправил ее в нокаут.