Чёрные руины

Тринадцатая глава

Одевались молча и в темпе. Впрочем, Этому одеваться долго и не надо: влез в камзол свой — и всё. Впрочем, нет — оказался заботлив: едва застегнул последние пуговицы, тут же шагнул помочь ей. Хотя ещё как сказать — помочь. Лучше б не подходил. От его прикосновений Марина, как ни старалась прятаться, всё равно содрогалась — вся «в нервах» после маленького происшествия, да и от невольного ожидания новой «атаки». Один раз он с удивлением на лице (почему-то сейчас он и не думал скрывать эмоции) легонько погладил её по талии и даже покачал головой.

— Ты в этой одежде совсем другая.

Смолчала, хотя и хотелось сказать: твоя Марина сиднем сидела в апартаментах, никуда не выходя, оттого и ела постоянно, потому что нечем было больше заняться — только есть и листать журналы. А значит, одежда не при чём.

В последний момент, когда Шторм уже нетерпеливо тянул её к двери, она выкрутила свою кисть из его захвата и бросилась к зеркалу. Ужас! Выдернула ящичек с косметикой, раскидала мелочи в поисках нужной помады.

— Что ты делаешь? — рассердился ведун.

— Я делаю всё, чтобы Буклих надо мной не хихикал! — отрезала она, поспешно замазывая вспухшие от его поцелуев губы.

Он виновато кашлянул — и Марина замерла, откровенно пялясь на Шторма: он ещё и виноватым умеет себя чувствовать?! Опомнилась и быстро намазала помадой губы только внутри — так, чтобы цвет до их границ не доставал. Теперь незаметно, что губы припухли и слишком красные.

— Буклих убьёт, — заметил ведун, неотрывно глядя в зеркало, на её рот, и явно забывшись, потому что непроизвольно и голодно ощерился. Последнее впечатление Марины: кажется, он всерьёз жалеет, что согласился ехать в пустоши.

Буклих не убил, но брови на помаду вскинул и признался:

— Никогда не понимал человеческих девушек, когда они говорят, что должны к чему-то подготовиться. И никогда бы не подумал, что поездка в пустоши может быть таким ответственным мероприятием, для которого нужна помада на губах. Прости, Марина, если неправильно тебя понял.

— Вы собираетесь болтать — или мы поедем? — недовольно сказал ведун. — Время-то уже близко к вечеру. Не забудьте: здесь темнеет быстро.

Уже в машине Марина, севшая назад, к Буклиху, взволнованно спросила:

— А пустоши и правда находятся по дороге к коллектору?

— Ещё бы, — буркнул, не оборачиваясь, Шторм: он приглядывал за пассажирами в верхнее зеркальце салона. — Именно там и находятся. До сих пор не понимаю, как туда несёт Буклиха, после всего того, что нам там пришлось испытать.

Крылан что-то буркнул — и счастливо вздохнул.

— А в коллекторе вы бывали? Ну, кроме последнего раза? — жадно расспрашивала Марина. — Что он собой представляет? А туда можно?

— Мёртвый город, — отвечал Буклих, привычно сидя боком и хлопая на неё круглыми глазами, — вот, что такое коллектор. Мы там все были — кто с факультета некромантии. А зачем тебе туда?

— Ну, на пустоши же вы меня везёте — посмотреть, что это такое. А вдруг и в коллектор можно? Это же почти чудо — одинокий город, который заваливают отбросами магии… Жуть! — И Марина передёрнула плечами.

— Одинокий город? — фыркнул ведун. — Похоже на строку из стихотворения. Марина, ты, случайно, стихи не пишешь? Ко всему прочему?

— Нет, не пишу, — скептически глядя на его собранные в длинный «хвост» белые волосы, тем не менее растрёпанные по спинке сиденья, хмыкнула девушка. — Но журналист должен уметь выбирать слова для яркого заголовка своей статьи, чтобы привлечь к ней внимание. А когда я мечтала о журналистике, то придумывала много всяких названий для разных историй, о которых читала.

— И какое название ты дала бы экскурсии в коллектор? — явно забавляясь, поинтересовался Шторм. — Именно это — «Одинокий город»?

— Город смерти! — пафосно провозгласил Буклих. Правда, весь пафос пропал в писке, с которым название ненаписанной статьи было озвучено.

— Слишком распространённо. Не обижайся, Буклих, но банально и не отражает происходящего, — сказала, сама заинтересовавшись, Марина. — Разве весь город является городом смерти? Там же вроде выползло что-то одно. И вообще… Если уж придумывать название, надо сначала придумать саму статью. От её содержания и основной идеи и будет зависеть название.

— Ну, представь: ты написала статью о том, что у нас случилось из-за коллектора, — предложил ведун. — Написала о том, что пережила сама, и о том, что было вокруг академического городка, — со слов очевидцев. И? Какое название статье придумаешь?

— «Нечто выползло из коллектора», — быстро сказал крылан и уставился на Марину.

— В заголовке должна быть отражена тема, — заметил Шторм. — А здесь — выползло и выползло. И что? Пошло гулять по окрестностям, знакомиться с живыми?

— Да-а… — вздохнула крылан. — Погуляло, так погуляло.

Марина тоже притихла, вспоминая жуткого гиганта из грязи, облепленного листьями и мусором. Медленно, стараясь предположить все темы статьи, она сказала:

— В одну статью всё не вложить. Это могла бы быть серия статей о том, что вылезло из коллектора и что натворило. Или цикл. Если б я такое писала, назвала бы цикл «Месть умирающего города».

В машине стало тихо. Буклих, наверное, минуту таращился на девушку, а потом устремил взгляд за окно, причём в его глазах отчётливо промелькнуло обескураженное выражение. Шторм уже успокоился, снова припрятав эмоции под маской покоя.

— Почему? Почему такое название? — как ни в чём не бывало, спросил он. — Ты сказала, что название должно отражать идею и содержание. И как ты объяснишь название? Какая основная идея может в нём быть?

— Я не маг и не энергогностик, — сказала Марина. — Может, поэтому мне легче писать о том, что я знаю только по слухам и по примитивным лекциям, которые читают студенткам факультета общего ознакомления. Идея… По моему примитивному представлению, всё происходило примерно так. Город покинут людьми. Но его стены, дороги и всё остальное помнят о них. Ведь люди обжили его. Насколько я понимаю, если кто-то из старшекурсников, например, факультета прорицания, подойдёт к любой стене в этом городе, он сумеет по остаточным ментальным следам рассказать о том, кто здесь жил. Вывод для меня лично: город и до сих пор живой. Но без людей он жить не может. Без них он постепенно умирает. Ко всему прочему, его используют как мусорную свалку, накапливая в нём отбросы магии, которые соединяются в странные сочетания. А те, в свою очередь, проникаются настроением умирающего города. И вот город получил какой-то необходимый для него импульс, в результате которого ожил и решил отомстить тем, кто его смерть ускоряет, — то есть академическому городку.

— Притянуто за уши, — заметил ведун, напряжённо слушавший медлительный из-за размышлений монолог Марины. — Наш городок только стоит на его пути.

— Не мешай мне придумывать! — засмеялась Марина. — Нет, он именно что решил отомстить. Ведь, не будь отбросов магии, покинутый жителями город постепенно умер, уснул бы, заносимый пылью. Как засыпают живые на морозе, чтобы никогда не проснуться. А вы ему спать не даёте, заставляя ощутимо больно умирать.

— Хм… Марина, а ты точно мечтала о журналистике? — серьёзно спросил Шторм. — Не мечтала о карьере готического писателя?

— Нет. Статьи пробовала писать — и те слишком сухими получаются. Учиться надо. Но теперь мне хочется попробовать другое.

— Что-то в нашей академии?

Буклих поднял глаза на верхнее зеркальце. Марина заметила быстрый взгляд ведуна туда же. Это значит — переглянулись? Что это они?

— Ну и воображение у тебя, — после недолгого молчания задумчиво проговорил крылан, серьёзно глядя на девушку.

Хм. А об интересующей её теме так и не поговорили. Или парни не верят, что она может заинтересоваться магией? Или энергогностикой, как светлые и тёмные драко? Поколебавшись, Марина вздохнула и спросила:

— Шторм, а нельзя на минуточку подъехать к городу? Ну, к коллектору?

— Зачем?

— Интересно же!

— Нельзя, — авторитетно сказал Буклих. — Во-первых, там, на очистке, до сих пор работают наши преподаватели и целая группа магов из столицы Салливана. Не пустят, потому что — мало ли… Во-вторых — страшно.

Девушка вгляделась в его глаза. Нет, говорит серьёзно.

— Всегда думала, что некроманты — самые смелые люди в мире. Ведь они постоянно видят самое страшное на свете — смерть. И работают с ней.

— Некроманты — самые умные, а не смелые, — возразил Шторм, — именно потому, что повидали самое страшное. Поэтому лезть куда не надо — не будут.

Не найдясь, что ответить на это, Марина засмотрелась на пролетающие мимо окрестности, благодаря чему заметила, что машина Шторм давно уже едет не по гладкой дороге, а свернула куда-то наверх, на неровный путь, благодаря чему начала слегка подпрыгивать. Девушка недоумевала недолго. Теперь, когда в маленькой компании она, кажется, пришлась ко двору, она не боялась спрашивать.

— Мы разве не по дороге дальше?

— Нет. Любимая пустошь Буклиха чуть наверху, — отозвался Шторм. — Чем ещё она хороша: нас там не заметят. Можем прыгать сколько угодно.

Когда машина не смогла больше осторожно протискиваться между завалами валунов, ведун остановил её. Они вышли и оглядели место. То есть оглядели Шторм и Марина. Крылан же немедленно и радостным вздохом облегчения скинул с себя просторную рубаху и медленно расправлял крылья, осматриваясь с радостным предвкушением. Марина встревожилась: не слишком ли рано для него? — и придирчиво оглядела кожистые складки, которые постепенно вытягивались, стараясь не глядеть на тело, сплошь в шерсти. Не специалист, она не могла твёрдо сказать, что кожа восстановлена, но положилась на мнение Шторма: уж он-то не захочет, чтобы друг рисковал потенциальными травмами.

А на валуны посмотреть — одно удовольствие. Марина, заглядевшись, даже топнула ботинками — на отличной, хорошо цепляющей подошве. Девушка пока не знала, каким образом они будут прыгать с камня на камень, но ей уже не терпелось забраться на один из них и перескочить на другой. Азарт Буклиха подействовал?

Ведун помог Марине подняться на первый камень. Девушка, медленно поворачиваясь вокруг собственной оси, глубоко вздохнула: целое море валунов! Почти бесконечное! Только внизу виден лес, скрывающий море, а сверху виднеются только скалы. Крылан прав: здесь можно прыгать бесконечно — и эта забава надоест лишь тогда, когда ноги устанут. И прыгнула! Удивилась, но признала, что это здорово: прыжками перебираться с валуна на валун, чувствовать собственную едущую, соскальзывая с камня, ногу и успевать перепрыгивать на следующий, где стоишь на ногах более уверенно!

У крылана оказалась своя игра: Буклих прыгал изящно и легко, помогая себе раскрытыми крыльями, — и такое блаженство сияло на его лице! Правда, до тех пор, пока ведун не предложил поиграть в догонялки. Марина наахалась и навизжалась до хрипоты, удирая от него, легко переходившего с камня на камень. Ещё бы ему не передвигаться! Да он шагал по воздуху, когда Марина сбегала от него на землю — там, где между камнями оказывалось довольно приличное расстояние! Как выяснилось, левитировать у него получалась на «отлично»!

Ладно, Буклих помогал девушке сбегать. В первый же раз, когда Шторм почти догнал девушку, крылан повис над нею и крикнул:

— Руки!

Марина, не раздумывая, быстро подняла руки, в которые крылан вцепился и уволок беглянку из-под носа рассердившегося ведуна.

Они потом вдвоём стояли на одном камне и хохотали над Штормом, а потом удирали от него уже вместе.

Так и получились догонялки, в которых один преследовал, а двое, попискивая от хулиганского адреналина, драпали от него со всех крыльев и ног.

И спала Марина в ту ночь так крепко, что утром чуть не проспала, несмотря на то что ведун помог ей организовать примитивный магический будильник.

Две недели пролетели мгновенно.

Недели эти обрели своё расписание: утром — пары, потом кропотливая работа в читалке по плану Шторма, который решил, что официальная невеста должна всё-таки уметь использовать свои силы практически, и подсказал ещё пару учебников к книге Мелинды. Потом обед втроём — в кафе. Затем часа два девушка сидела за конспектами в своей комнатке, дожидаясь, пока освободятся друзья. А потом они ехали на пустоши с валунами и носились там, как дети, одновременно обретая сноровку и ловкость, а Марина, ко всему прочему, — спортивную форму.

Чего только ни делали на пустоши. Марина пыталась научиться левитации — и Шторм еле поймал её, когда она торжественно заявила, что не нуждается в его поддержке. И не преминул воспользоваться оказией, когда официальная невеста оказалась в его руках. Поцеловал — то ли наказал, то ли подбодрил… Ещё именно на пустошь девушка привезла распечатку с рисунками Бидструпа — с трудом нашла в Космосети, и парни нахохотались и наудивлялись жанровым сценкам древнего художника. А однажды им повезло, что отменили послеобеденные пары, и вся троица выбралась на пикник среди камней — вместо посещения кафе.

Шторм за эти дни и сам привык, и приучил девушку, что он обязательно заходит за нею в апартаменты перед обедом, чтобы сопроводить её в кафе. И целовал перед выходом. Правда, пока без катаклизмов, как в первый раз. Он приучил её к обязательному поцелую по утрам, встречая её по утрам у входа в учебный корпус факультета общего ознакомления. Марина сначала страшно стеснялась невольных зрителей, но как-то поймала завистливый взгляд Риналии. И перестала смущаться, потому что взгляд этот ей понравился. «Какая я зловредная, оказывается!» — дивилась она себе.

Правда, и Шторм ожидал её у корпуса как-то странно. По какому-то совпадению он всегда целовал невесту в момент появления Шемара, который проходил мимо них спокойно, а то и со скрытой усмешкой. И в эти минуты Марина считала высокомерного ведуна самым настоящим мальчишкой. Но, помня о личной бессовестной радости из-за возмущения Риналии, благосклонно прощала Шторму собственнические замашки.

… В этот день Марина привычно накормила Биллима, оставила ему и его приятелю корзинку с фруктами. Пришёл Шторм, поцеловал — не спрашивая, и вывел в коридор. И вскоре они втроём мчались на машине к полюбившимся пустошам.

Сегодня решили позаниматься практической работой с силой.

После того как набегались по валунам, уселись на осколок скалы рядом с камнем, накрытым вкусными мелочами, и Шторм велел:

— Вот тот камешек — прямо перед тобой. Пожелай его развалить. На две половинки.

— Слишком большой, — с сомнением сказал Буклих, хлопая глазами на довольно высокий валун примерно в десяти шагах от них.

— Ничего. Её силёнок хватит, — снисходительно сказал ведун.

Ага, сердито вздохнула Марина. Ему-то легко говорить. А если уверенности нет?

Но встала и размахнулась, даже не лепя «снежок». Вот о чём она очень сожалела, так о том, что для неё, невидящей, и сила невидима, и, естественно, её полёт. Попала? Не попала? Хотя… Есть индикатор. И не один. Она покосилась на некромантов. Те аж вытянулись к камню, что-то пристально высматривая. Первым непроизвольно кивнул Буклих. Он видел лучше ведуна.

Значит, попала.

А в следующую секунду валун крякнул и медленно, а под конец резко развалился на две части, по объёму и форме больше похожие на две ванны.

— О-о! — пискнул крылан.

Ведун смотрел на половинки валуна, покусывая губу, а потом обернулся к Марине, старательно делавшей вид, что она тут не при чём.

— Марина, только не удивляйся. Я и правда не верил. Ты тренировалась?

— На то, чтобы разбить, нет. А так… Дома всё та же доска, с которой продолжаю сбивать мелочи. Просто работаю пока на меткость.

Потом ещё немного побегали, после чего Буклих первым, хоть и с сожалением, напомнил, что пора собираться в обратный путь. Они собрали остатки от мини-пикника и уселись в машину. Здорово устали, поэтому чаще молчали, чем болтали. За окнами машины постепенно темнело. Осень не хотела уходить. Дни держались тёплыми, но к вечеру и к ночи становилось прохладно настолько, что мёрзли ноги. Правда, троица-то набегалась — и замёрзнуть студентам не грозило.

Ехали, как всегда, не возвращаясь на хорошую дорогу. К тряске на каменистой — привыкли, и она никого не пугала…

Первым забил тревогу Буклих.

— Шторм, остановись! — пронзительно заверещал он в ужасе. — Остановись!!

— Что? Зачем? — растерялся ведун, всё же послушно останавливая машину: крылану он доверял до немедленного выполнения приказа.

Машина дёрнулась от резкой остановки, и крылан осел на своём месте.

— Звёзды… — прошептал он, с ужасом глядя вперёд. — Ещё немного — и…

Шторм посидел-посидел немного и зашевелился встать.

Марина взглянула в верхнее зеркальце. Пусть в салоне машины и полумрак от подступающих сумерек, но бледное лицо ведуна было видно чётко.

Что случилось? Сколько девушка ни всматривалась, ничего не видела.

Они подъехали к леску, за которым прятался академический городок. Деревья, слегка таинственные в вечернем свете, едва проникающем с гор, темнели и давали чёрные тени. Но росли они редко, и Марина в упор не могла обнаружить хоть что-то опасное.

Но чутью парней доверяла.

Сначала вышел Шторм. За ним вылез Буклих. Почти одновременно оглянулись, и ведун севшим голосом приказал:

— Из машины не выходи!

— Есть, господин официальный жених! — пробормотала Марина, щурясь на то, что перед ними, и с досадой думая, что надо бы научиться видеть, как они.

В любом случае, она устроилась так, чтобы выглядывать из окна.

Шторм стоял и руками трогал нечто невидимое. Марина чуть-чуть выдохнула спокойней: если он «это» трогает — оно неопасно, как думал Буклих?

Но крылан тоже дотрагивался до этого нечто, а один раз даже изо всех сил ударил его кулаком. Но кулак, как заметила уже встревоженная Марина, резко остановился на том же месте, где этого нечто касался Шторм. И догадалась. Это магическая защита!

Что произошло в академическом городке за время их отсутствия, если маги немедленно подняли защиту вокруг него? И такую сильную, что даже ведун не может её прорвать? Девушка уже знала, что он умеет работать с силой на уровне Мелинды.

Парни вернулись в машину. Позакрывали дверцы. Помолчали. Марина — тоже. Знала, что всё равно потом, когда придут в себя, объяснят. И это тоже стало привычкой последних двух недель, которую взяли на себя студенты, — учить девушку не только практически, но и теоретически, объясняя всё, не понятное ей. Пусть и учили тому, что она пока не могла выполнить.

Первым заговорил крылан — дрожащим голосом, и девушка сообразила: он до сих пор не может опомниться от страха. Неужели машина на полном ходу могла врезаться в эту защиту? И разбиться? Защита такая сильная?

Но на этот раз Буклих даже не обернулся к ней.

— Шторм, что делаем?

— Придётся спускаться к дороге, — недовольно сказал ведун. — Если они растянули защиту до этого места, дело серьёзное. А на дороге наверняка остались кто-нибудь из преподов. Пропустят, а потом узнаем, что случилось.

— А что будет, — робко сказала Марина, — если я попробую пробить защиту?

— Не знаю, — честно сказал Шторм. — Одно дело — разрушать немагические предметы. Другое — действовать против магического заслона. Если откровенно, я бы даже пробовать не стал. Мали ли чем может ответить защиты. Её ведь ставили не просто для преграды. Она вполне и ответить может на угрозу.

Марина только съёжилась и вздохнула.

Ведун развернул машину и направил её вниз. На этот раз по незнакомому пути, да ещё со спуском, ехали с осторожностью, и девушка заметила, что оба парня закрыли боковые окна до конца. Её окно было закрыто ещё раньше, как только она догадалась, что их не пропускает магическая защита: становилась холодно, и Марина решила поберечь остатки тепла в машине… Под колёсами похрустывали мелкий камень и древесный сор, а Марина пока беспокоилась только о том, сумеют ли они до полной темноты добраться до дороги. А ещё она грустно размышляла о том, что им может влететь за поездку на пустоши. Хоть и не было запретов на выход за пределы академического городка, мало ли что придумает руководство академии.

Молчали парни, помалкивала и она, хотя вопросов накопилось много.

Оказывается, Шторм повернул немного не туда, и машина оказалась на дороге, но ехать к границе академического городка пришлось ещё минут пять. Ладно, хоть по хорошей дороге. Когда появилась граница городка, Сидевший рядом Буклих горестно сказал, вглядываясь вперёд:

— И здесь. А я надеялся…

— Ничего. Сейчас поговорим, нас обругают за позднюю поездку, а потом пропустят, — беспечно сказал Шторм, хотя Марина расслышала в этой беспечности нотку тревоги.

— Ты прав, — заметил крылан. — Там кто-то есть. Нам повезло. Могли здесь сторожей и не оставить. — Вот только голос был у него напряжённым. Будто он сам не верил в то, что им повезло.

Останавливаясь, машина мягко качнулась на месте. Первым вышел Шторм и решительно направился к невидимой для Марины преграде. Затем вышел Буклих и помог выбраться из машины девушке, не собираясь оставлять её в одиночестве. Они двое встали за спиной ведуна, который уже разговаривал с теми, кто стоял за защитой.

Марина сначала узнала декана База с факультета некромантов. Рядом с ним стоял высокий ведун с серыми от седины волосами, которые неопрятно свешивались не только с висков, но и с плеч — с трудом, но сообразила, что это тот самый Серый Ветер — сильнейший ведун-прорицатель.

— Но вы можете сказать хотя бы, что случилось? — настаивал молодой ведун.

— Для начала объясните, как вы сами оказались вне пределов академии, — сухо потребовал декан Баз.

— Декан Баз, — неожиданно вмешался в разговор на повышенных тонах Буклих, — простите меня. Это из-за моих крыльев. Они почти залечились, но некоторые навыки пришлось восстанавливать, а где их восстанавливать, как не на пустошах? Шторм возил туда меня и свою невесту Марину. Если нужно будет понести наказание, я готов…

— Пошлите тёмных драко узнать, отсутствуют ли на своих местах ведун Шторм, крылан Буклих и студентка факультета общего ознакомления с магией и энергогностики Марина, — отвернувшись, резко велел декан Баз. За его спиной зашевелились, и изумлённая Марина разглядела огромное количество народу в темноте и со вспыхивающими огнями. Огни, впрочем, не всегда были нужны: большинство из тех, кто стоял с другой стороны защиты, были явно опытными в своём деле, а значит — видящими.

Это было так неожиданно и ошарашивающе, что даже Буклих пискнул:

— Но мы же — вот они!

— Подожди, — вполголоса сказал ему Шторм и обратился к декану Базу: — Декан Баз, объясните, что происходит.

— Сегодня в коллекторе погиб один из городских магов. Мы не знали об этом, пока ко второму не подошла его копия и не попыталась убить его.

Марина непроизвольно оглянулась. Но машина стоит между ними и теми, кто может подойти со стороны коллектора. И, если кто-то и появится, они успеют разглядеть страшных пришельцев. Но ведь говорили, что чистка коллектора проходит весьма успешно! Что же пошло не так, если появились убийцы-двойники?

Она машинально шагнула ближе к Шторму. С ним рядом не страшно.

И так втроём они стояли спиной к защите и держа под наблюдением тьму, в которую задом уткнулась машина, пока не появились посланные.

— Итак, вас троих и в самом деле нет в академическом городке, — сухо констатировал декан Баз. — Сейчас мы проделаем следующее: вы, все трое, будете ждать, пока к вам не выйдет и не проверит вас Серый Ветер.

— Но мы живые! — возмутился Шторм. — Уж это-то видно сразу!

— Убийца тоже выглядел живым — даже под сканирующими взглядами, — коротко сказал декан. — Руки держите на виду. Хоть Серый Ветер и хороший воин, не хотелось бы, чтобы живые пострадали.

Марина не видела, как распалась защита, но вздохнула, когда по её краям встали тёмные драко, направив на них оружие. Ещё грустно подумалось: «Как хорошо, что среди нет Шемара. Не хотелось бы несправедливо злиться на него…»

Окружённый тёмными драко, выступил на дорогу Серый Ветер.

— Буклих, раскройся, — приказал он.

Крылан только вздохнул. Старый ведун кивнул, и тёмные драко подхватили Буклиха под руки и буквально оттащили за защиту.

— Шторм, откройся.

Кивок. Тёмные драко бросились к молодому ведуну, но тот внезапно выбросил из рукава камзола боевой посох.

— Невесту одну не брошу.

— Никто никого бросать не собирается, — недовольно сказал старик. — Зайди за защиту, Шторм, не вынуждай меня терять драгоценное время.

Когда студент оказался за защитой, старый ведун велел:

— Леди Марина, откройтесь.