Частный детектив второго ранга. Книга 1

Глава 17

Дубровск оказался крупным городом. Ну так губернский, что ещё я ожидал? Гриша сидел рядом со мной на пассажирском сиденье и иногда искоса посматривал в мою сторону. Злился он на этот раз на самого себя за то, что не научился в своё время водить машину. Ему это было не нужно, у Марка Минаева штат водителей как раз для таких случаев имелся. Вот только сейчас охранники вместе с водителями ушли, у них клятвы совершенно другие были, и просто используя остаточную защиту замка, её было не принять. Люди же они были востребованные и попросту не стали ждать с моря погоды, тем более было неизвестно, вернётся замок или сгинет в Астрале.

И теперь Гриша злился на себя за то, что едет на пассажирском сиденье, в то время как хозяин за рулём.

— Это неправильно, — процедил он, разрушив царящее в машине молчание, прерываемое только негромким шумом работающего двигателя. — Так не должно быть.

— Гриша, смирись уже наконец, — ответил я ему, не сдерживая раздражения. — И лучше говори, куда мне ехать, чтобы найти лавку алхимика Паульса.

— Улица Зелёная, дом шестнадцать, — сразу же ответил Спиридонов.

— Так, вот конкретно этот момент мне известен, — терпеливо сказал я, поворачивая на какую-то улицу. Ехал я при этом очень медленно, разглядывая названия на домах. — Где находится эта Зелёная улица?

— Так прямо езжайте, а потом на перекрёстке направо и сразу же ещё раз направо, и аккурат на Зелёную выедем. А шестнадцатый дом недалеко от свёртка будет, — чётко отрапортовал Гриша.

Я только кивнул и чуть прибавил скорость, не забывая оглядываться по сторонам. Город был… Я даже не знаю, к какой эпохе моего мира можно его отнести. Здесь спокойно ездили экипажи и всадники, но было и много автомобилей, вполне напоминающих внешним видом те, к которым я привык. Невдалеке раздался звонок, и я увидел трамвай. Только у него не было на крыше контактных проводов. Ехал он по рельсам, но толкало его вперёд явно не электричество. Гриша уловил мой взгляд и быстро понял, о чём я думаю.

— У него в двигатель встроен стандартный преобразователь магической энергии и непосредственно накопитель, — ответил он на мой невысказанный вопрос. — А разве в вашем мире было по-другому?

— Да, по-другому, — рассеянно ответил я ему, сворачивая на перекрёстке направо.

Очередной поворот и правда возник практически сразу после того как я завернул. Выехав на Зелёную улицу, я сразу же увидел лавку Паульса. Мне даже не пришлось рассматривать номера домов. Зачем это делать, если огромную вывеску было видно сразу с поворота? Подъехав к лавке, я припарковал машину и повернулся к Грише.

— Здесь останешься или со мной пойдёшь? — спросил я его, забирая пакет с настриженными с оборотня трофеями с заднего сиденья.

— Здесь посижу, — ответил Гриша и бросил взгляд на противоположную сторону улицы. — Газету куплю да подписку возобновлю. Мне Валерьян Васильевич деньги специально для этого выделил. А то не дело это без прессы сидеть. Всегда нужно быть в курсе, что происходит в мире и в нашей губернии.

— Логично и очень правильно, — я одобрительно кивнул. — И что, газеты каждый день доставляют?

— Конечно, — Гриша пожал плечами. — Мы же не бесплатно их получаем. За подписку деньги заплачены. И как будут доставлять прессу, лично меня не волнует. Как это не волнует Валерьяна Васильевича, да и вас, Андрей Михайлович, не должно волновать.

— Наверное, в чём-то ты прав. Да, реестр частных детективов купи, буду отслеживать, когда меня внесут в списки, — Гриша утвердительно кивнул, показывая, что понял меня. Я вышел из машины и, захлопнув дверь, на несколько секунд остановился перед дверью в лавку, а потом решительно открыл дверь и зашёл внутрь.

Лавка алхимика первого ранга напоминала нечто среднее между аптекой и очень специализированным антикварным магазином. Много флаконов, каких-то порошков, расфасованных по бумажным пакетикам, и одновременно в витрине лежали кулоны, кольца, а то и простые камни. Каждый экземпляр находился в своём футляре, и по каждому пробегали разноцветные искры, даже на мой непрофессиональный взгляд отличающиеся друг от друга. Понятно, это артефакты, и они могут конфликтовать друг с другом, если я правильно понял то, что читал про поделки магов этого мира.

Рядом стоял стеллаж, на котором была выставлена алхимическая посуда. Всякие реторты, ступки, колбы и даже перегонный куб.

— Молодой человек, вас что-то заинтересовало? — я развернулся к прилавку, за которым появился совершенно бесшумно высокий худощавый мужчина средних лет. Блондин, с какими-то водянистыми светлыми глазами и вытянутым лицом.

— Господин Паульс? — спросил я его, подходя поближе.

— Да, я Паульс Янис Витасович, — он чуть наклонил голову. — Так вы что-то присмотрели?

— Эм, нет, — я быстро положил на прилавок трофеи. — Вот, я тут по случаю оборотня убил. Он прямо у моего замка девицу благородного происхождения загрызть хотел. Нет, я, конечно, мог бы и не убивать, возможно, девица сама была виновата, спровоцировала зверушку, болтаясь по лесу в полнолуние, но зачем-то проснувшаяся совесть настоятельно потребовала изобразить из себя героя.

— Простите, что? — алхимик прищурился, помотал головой, а потом взял пакет и весьма осторожно вытряс из него трофеи прямо на прилавок. — Ну что же, одно я понял, и это подтверждается вашим товаром, — пробормотал он. — Так, что здесь у нас? Клыки и когти молодого оборотня, не старше тридцати лет. Взяты от одной особи. Здесь у нас… — он поднял флакон и посмотрел его содержимое на свет, а затем вставил в глаз увеличительный прибор. Я такие видел у ювелиров. — Так-так, это слюна, взятая по всем правилам, без нарушения технологии. Что же, отлично. Тысяча двести сорок рублей за всё.

— Эм, — протянул я задумчиво. Понятия не имею, какие здесь цены, и сколько стоят наши трофеи даже приблизительно. Паульс видел мои колебания и быстро добавил.

— Это хорошая цена, даже не сомневайтесь, молодой человек. В Дубровске вам вряд ли кто-то предложит больше.

— Ну, хорошо, — после короткого колебания произнёс я. — Если вы меня обманываете, то пусть это остаётся на вашей совести.

Паульс даже кашлянул от такого заявления. Но быстро пришёл в себя, убрал свои приобретения с прилавка и отсчитал деньги. Я наблюдал за тем, как он считает, поэтому не стал пересчитывать, а убрал их в карман. Надо бы какой-то кошелёк завести что ли, а то чертовски неудобно в кармане ковыряться, если нужно с кем-то рассчитаться.

— У вас есть что-то ещё, молодой человек? — спросил алхимик, осматривая меня с любопытством. Наверное, хочет понять, кто я вообще такой.

— Да, — ответил я с неохотой. — Вы не могли бы посмотреть, не было ли применено ко мне воздействие, и если было, то сколь долго оно будет продолжать действовать.

— Воздействие? — алхимик удивлённо приподнял бровь. — Не часто ко мне обращаются с подобными просьбами. Пройдёмте, такие вещи не нужно проводить, стоя за прилавком. Это будет довольно любопытным опытом.

И Янис Витасович открыл неприметную дверку в стойке, жестом указывая, чтобы я шёл за ним. За стойкой сбоку была спрятана дверь, которую со стороны покупателей не было видно. Во всяком случае, я её не разглядел, хотя смотрел очень внимательно, пытаясь вычислить, откуда алхимик появился за прилавком.

Мы сразу оказались в большой лаборатории. Во всяком случае, другого названия комнате с огромным столом посредине, заставленным различными колбами, ретортами, спиртовками и кубами, я дать не могу. Отдельно стоял стол, очень ярко локально освещённый, с заготовками для артефактов и кучей незнакомых мне инструментов.

Паульс указал мне на стул, стоящий как раз возле этого стола для изготовления артефактов. Источник света немного сместился и осветил мою голову. Я прищурился, потому что свет бил мне в глаза, ослепляя и не давая разглядеть севшего напротив меня алхимика.

Когда я весьма тщательно изучал защиту разума, весьма актуальную для меня, то понял одну вещь: читать мысли не умеет никто. Это невозможно. Очень сильные менталисты могут, приложив титанические усилия, прочитать обрывки воспоминаний, о которых в момент воздействия думает человек, и считать намерения. Поэтому ведение допроса с помощью менталистов — это своего рода искусство. Нужно сначала настроить допрашиваемого на то, чтобы он думал в нужном ключе, и в памяти всплывали нужные образы. Шпионов и разведчиков, кстати, учат как раз тому, чтобы в любой ситуации вспоминать, как они приятно проводили время с любовниками. Ну а что, и тайны свои не выдать, и менталисту-дознавателю приятно сделать.

— Как вас зовут? — совершенно безэмоционально спросил Паульс. Понятно, он уже призвал дар, так здесь называется обращение к своей магии. Ну что же, Андрюша, готовься, сейчас тебя слегка препарировать будут.

— Андрей Михайлович, — ответил я, опуская фамилию. Подозреваю, что Андреев Михайловичей и в Дубровске хватает, а вот Громов, носящий именно такое имя-отчество, всего один. Князь Первозванцев же всем растрепать успел счастливую новость.

— Андрей Михайлович, расслабьтесь. Сейчас будет немного неприятно, но не больше минуты, — холодный голос резанул по оголённым нервам, и практически сразу возникло ощущение, что по коже головы побежали толпы мурашек, а некоторые из них начали весьма активно проникать внутрь, забираясь чуть ли не в мозг.

«Неприятно» — это было весьма слабо охарактеризованное чувство, посетившее меня в момент проверки. Не знаю, сколько по времени продолжалось столь мерзкое ощущение, лично мне показалось, что прошло не меньше часа, но наконец свет немного отодвинулся, и все мурашки разом исчезли из головы.

Паульс задумчиво молчал всё то время, пока я пытался проморгаться, а из-за перехода от слепящего света к обычному, в глазах было темно и ни черта не видно. Когда я сумел разглядеть его лицо, он провёл рукой по подбородку и посмотрел на меня.

— М-да, удивительный случай, — протянул алхимик. — Но вы правы, Андрей Михайлович, воздействие было. Более того, на вас воздействовали трижды, и два последних раза это сделал явно не человек, слишком тонкое, почти невесомое касание разума. Очень точечное, направленное на лёгкое приглушение определённых эмоций, — он покачал головой.

— Что-то не так? — я нахмурился. — Я примерно предполагал, что было несколько разных воздействий, но, судя по вашему виду, что-то явно пошло не так.

— Первое воздействие было совершенно даже не менталистом, а с помощью одноразового артефакта. Ничего сверхъестественного, такие часто применяют в армии перед особо напряжённым заданием или боем. Лёгкое подавление воли, чтобы человек не смог заподозрить подвоха, нацеленность на выполнение задания любой ценой, — Паульс продолжал отвечать очень медленно, внимательно меня разглядывая.

Это точно Наталья. Ей было жизненно необходимо, чтобы я вынес дарственную до наступления утра. Так что она вполне могла применить нечто подобное. Вот же… стерва. А я всё гадал, за каким грибом попёрся в замок на ночь глядя, несмотря на ранение и лёгкую контузию. Впрочем, когда Савелий сказал мне о воздействии, я примерно так и думал. Вот только…

— Каким образом подействовал артефакт, если я не маг? — спросил я хмуро.

— Это-то и является для меня загадкой, — алхимик развёл руками. — Я как раз хотел у вас спросить, почему не ощущалось возмущения источника во время проведения проверки, а вы сами мне ответили на этот вопрос. Источник не возмущался, потому что его нет. И это очень странно. Всё-таки подобным чарам нужна привязка.

— Так, ладно, с этим феноменом можно будет потом разобраться, — я оторвал его от размышлений. — Давайте вернёмся к воздействиям. Вы сказали, что их было три. Что-то пошло не так, но что именно?

— Да, воздействия, — Паульс снова провёл рукой по подбородку. — Как я уже сказал, первое было очень грубым, почти примитивным. Два других — это произведение ментального искусства. Вы бы даже не заметили их, если бы одно из них не вступило в жёсткую конфронтацию с первым. Даже не представляю, что у вас в этот момент в голове творилось, когда они столкнулись.

— Зато я знаю, — процедил я, пристально разглядывая алхимика. Ну не говорить же ему, что у меня просто фантастический сумбур в мыслях образовался. Настолько сильный, что я потащился ловить и лечить кота, вместо того, чтобы или вынести дарственную из замка, или бросить всё к чёртовой матери и вовремя сбежать.

— Спрашивать, что это было, бесполезно? — деловито уточнил Паульс, и в моём весьма откровенном взгляде прочитал ответ. — Я не буду настаивать, в конце концов, это действительно не моё дело.

— Есть что-то ещё? — спросил я, немного успокаиваясь. Одно дело предполагать, что тебя использовали в весьма циничной форме, и совсем другое — знать это наверняка.

— Да, третье касание попыталось нивелировать первые два. Полностью подавить их не удалось, и тогда чары попросту заблокировали первоначальные установки этих воздействий. Так что от них остался лишь незначительный фон, напоминающий, что они когда-то были. Уже через неделю даже фона не останется. И даже я не смог бы определить, что они были, — алхимик прищурился, что-то напряжённо обдумывая.

— Третье воздействие всё ещё на меня влияет?

— Да. Чтобы разрушить первоначальные установки тех двух, оно, кроме всего прочего, почти полностью заблокировало некоторые участки эмоциональной сферы. Хотя, — он снова внимательно осмотрел меня с ног до головы, — не удивлюсь, если узнаю, что это было сделано намеренно. Всё-таки переход в другой мир — это очень мощное потрясение. Не всякая психика его выдержит. А так как некоторые эмоции у вас до сих пор заблокированы, то вы восприняли своё новое положение сравнительно спокойно.

— Это так очевидно? — я потёр переносицу.

— Нет, — Паульс покачал головой. — Из-за этого блока вы ведёте себя вполне естественно. Так что заподозрить в вас иномирца практически невозможно.

— Вы-то тоже относитесь к подобному вполне естественно, — и я сардонически усмехнулся.

— Каждый из родоначальников хозяев Блуждающих замков прибыл из другого мира. В этом суть магии. Наверное, так прописано в самом существовании энергетических жил, — Паульс скупо улыбнулся. — Знаете, мы уже привыкли. А исчезновение пары замков наглядно показало, к чему могут привести эти ничем необоснованные истерики. Оставаться без магии никому в нашем мире неохота, даже неодарённым. Не тогда, когда различные артефакты просто чудовищно облегчают всем нам жизнь. К тому же, замки весьма тщательно отбирают кандидатов. Ещё ни один из них не начал войну и не стремился завоевать мир. Думаю, что вы не являетесь исключением. Так чего нам опасаться? Вы же обычный мужчина, со всеми полагающимися атрибутами.

— Весьма практичный подход, — я снова потёр переносицу. — Кроме нормальной реакции на окружающую действительность, чем мне ещё грозит такое вмешательство в мою многострадальную голову?

— Задета чувственная сфера, — неохотно ответил Паульс. — Я так думаю. Мне просто не хотелось бы верить, что вы настолько эмоционально холодный и рациональный человек. Это… хм… немного неприятно, знаете ли.

— Странно, не замечал в себе особой холодности. Например, когда я думаю о гречке, во мне просыпается очень необоснованная ярость, плавно перетекающая в не менее странное желание убивать, — я задумался, пытаясь проанализировать свои чувства, эмоции и действия. — Хотя… Я как-то слабовато реагирую на противоположный пол. Во всяком случае, раньше я проявлял больше интереса к прелестным женщинам. Знаете, мне это тоже не нравится, — доверительно сообщил я алхимику.

— Это пройдёт, — уверенно ответил Паульс. — Но вы должны быть готовы к тому, что, возможно, обратите внимание на женщину, которая вот именно в этот момент вам неинтересна. Впрочем, думаю, для вас это будет весьма поучительный опыт.

— Вот спасибо, только этого мне не хватало, — я ненадолго задумался, а потом выпалил: — Вы можете сделать для меня защитный артефакт? Чтобы никакая падла больше не посмела копаться у меня в голове?

— Принесите чистый камень, — пожал плечами Паульс. — Можно в виде подвески, чтобы удобно было носить, или кольца. Для защиты разума лучше всего подойдёт изумруд. Раз воздействие сработало, значит, и артефакт сработает, несмотря на отсутствие привязки.

— В Положении о частном сыске сказано, что такие артефакты могут защитить и неодарённых в том числе, — заметил я, потирая виски, чтобы окончательно убрать последствия диагностики.

— На неодарённых могут действовать исключительно воздействия общего характера. Грубые и неизбирательные, — Паульс задумался. — Даже первое воздействие, проведённое на вас, было тонким и затрагивало точечно некоторые структуры вашего разума. Оно не превратило вас в зомби, тупо исполняющего приказы, а всего лишь усиливало мотивацию, приглушая другие желания. Вот только оно не должно было подействовать, — он снова задумался. — Приносите камень, я уже даже сам хочу посмотреть, что из этого получится.

— Хорошо, — я поднялся со стула. — Спасибо, как только приобрету камень, сразу же приду к вам. Что я вам должен?

— Если пообещаете, что все ваши следующие трофеи, добытые, скажем, в течение года, вы будете продавать исключительно мне, то консультация будет бесплатной, — и Паульс снова скупо улыбнулся. — За артефакт нужно будет, конечно, заплатить.

— Вы уверены, что у меня будут в течение года ещё трофеи? — я удивлённо посмотрел на него.

— Разумеется, — Паульс встал, чтобы проводить меня на выход. — Князь Первозванцев сообщил всем более-менее заинтересованным лицам, что в губернии появился частный детектив второго ранга. Так что да, я уверен в том, что трофеи у вас появятся. Специфика второго ранга частного сыска такова, что без этого практически невозможно обойтись. Странно только, что вы не маг, — добавил он задумчиво. — Но такое бывало, чего уж там. Как минимум трое известных сыщиков второго ранга вошли в историю, как весьма умелые, удачливые и неодарённые. Надеюсь, вы продолжите эту добрую традицию.

— А уж как я надеюсь, — ответил я довольно кисло. Почему-то мне совершенно не хотелось попадать в историю, даже странно, с чего бы это.

Попрощавшись с алхимиком, я вышел на улицу и направился к своему автомобилю. Так, а сейчас — к какому-нибудь своему коллеге, чтобы узнать все тонкости из первых рук.