Цель только одна – вопрос

Глава 3. "что-нибудь этакое"

Я появился на свет, как это бывает обычно в таких случаях, благодаря своим родителям в в году 933. Вообще, календарь Ксанта ведет отсчет от первой волны людей-колонистов, которые поселились на этой земле. Вообще-то, какое-то количество людей появилось в Ксанте значительно раньше, и именно — в -2200 году. В то время Ксант вообще был островом. Людей было немного, чтобы они могли произвести достаточно большое потомство, и потому они не смогли заселить весь Ксант. Так что постепенно этак к году -1900 они просто-напросто вымерли. Поистине, счастливый конец! Об их пристутсвии нам до сих пор напоминают происшедшие от них гибриды — гарпии, люди-коровы, оборотни, русалки, водяные и тому подобная шушера. А затем снова образовался перешеек, связывающий Ксант с большой землей, так что по нему стало приходить больше людей. Именно вы тот момент появились и кентавры. Но только Первая Волна Завоевания начала отсчет истории человечсекого присутствия в Ксанте. Это был Нулевой год.

Волны заваевания периодически сменяли друг друга, неся Ксанту разрушения и неисчислимые бедствия. Так продолжалось до Четвертой Волны, до 288 года, когда власть взял Волшебник Ругна. При нем Ксант вступил в полосу процветания. Замок Ругна был покинут его обитателями после смерти короля Громдена в 677 году, когда власть перешла к королю Янь. Постепенно влияние людей в Ксанте стало клониться к упадку. Именно тогда начался период, называемы Темным, Мрачным векои или еще Смутным временем. Изменить тогда что-то было уже не под силу никому.

Но это перечисление дат и имен способно утомить кого-угодно. Для особо интересующихся такими подробностями будет предусмотрена специальная таблица.

Кстати, недавно произошло очень радостное событие — за один год до моего появления на свет король-волшебник Эбнес соорудил из мертвого камня прочный вал-щит, который не пропускал в Ксант орды завоевателей. Волшебник Ругна умел пользоваться свойствами живой, так сказать магии, а прерогативой волшебника Эбнеса стало неживок волшебство. Так что благодаря такой силе оба чародея оказали определенное влияние на ход человеческой истории. Тогда воцарился период невероятного спокойствия и закономерного дальнейшего развития. Двеннадцатая Волна Завоевания получила название Последней волны, поскольку аж до 1042 года манденийцы в Ксант не вторгались. В году же 1042 в Ксант вошла манденийская армия короля Трента, но вошла она вполне миролюбиво и никаких опустошений не произвела.

Так что мне, как ни крути, выпало счастье жить в самый спокойный период Смутного времени. Впрочем, этот период можно смело назвать унылым. Было даже такое пожелание: Чтоб ты пожил в Бурное время!" Я бы тогда с радостью пострадал от какой-нибудь напасти, чем жил бы, каждый день видя вокруг себя одно и то же!

В нашей семье было трое детей, я был самым младшим. Мой старший брат унаследовал родительскую ферму, а сестра невероятно любила командовать, Может быть, из-за нее я однажды ушел из дому в поисках приключений. К сожаления, тогда я знал хорошо лишь одну вещь: как выращивать целебные растения на ферме. Мы сеяли семена целебных трав, потом собирали цветы, листья, корни, семеня этих трав, и родители потом торговали изготовленными из собранных трав снадобьями. Там быо и растение под названием «тик-так», оно использовалось для получения масла, которым смазывались часовые механизмы. Впрочем, часов в Ксанте в то время было совсем немного — как немного было и людей. Одна ферма моих родителей обеспечивала этим маслом все ксанфские часы, так что мне не имело смысла основывать свою ферму по выращиванию "тик-така".

Я отличался одним интересным качеством — у меня было неистребимое любопытство. Это было, по сути дела, все мое богатство. Я не обнаружил в себе тогда никакого волшебного дара. Впрочем, тогда в этих вещах нужды ни у кого не было. Это уже потом, в более позднее время король Буря объявил в одном из своих рескриптов, что каждый житель Ксанта обязан обладжать каким-то волшебным даром, независимо от того, насколько незначительным он бы ни был. Тогда же повелось, что королем мог быть только волшебник. Это повелось со времен Четвертой Волны. К тому же, это было достаточно разумно — только настоящий волшебник мог заставить жителей выполнять свои указы и распоряжения. А я ничем тогда вроде бы не выделялся — ни умом, ни красотой, ни физической силой. Ко мне никто не проявлял интереса. Во всяком случае, до тех пор, покуда я их не беспокоил.

Так я и шел — от деревни к деревне, отвсюду все изучая и запоминая, изучая все, что только было под силу мне изучить. А поскольку каждая деревня отстояла от другой на весьма приличном расстоянии, то большая часть моего времени как раз и уходил ан эти самые переходы. Но, признаюсь, эти пути были очень опасны, тогда еще не наступило время волшебных тропинок, отличались они и от тех, которые известны нам ныне как ведущие к плотоядным деревьям и тому подобным. Во время Золотого Века началась прокладка дорог и тропинок, как, впрочем, и сейчас, что является, несомненно, большим преимуществом сильной централизованной власти.

Тогда мне было пятнадцать лет, но выглядел я на двеннадцать. Иногда окружающие и вовсе принимали меня за гнома. Поскольку это потом стало повторяться все чаще и чаще, я привык к этому и не обращал на это никакого внимания. Но тогда быть гномом было не столь уж плохо — ведь гномы не считались людьми, а потому в их присутствии позволяли себе говорить все, что угодно — так, как будто вокруг них были одни животные. Тогда я сразу же считал своим долгом навострить ушки и жадно выслушивать все секреты. Впрочем, обычно эти «тайны» не были заслуживающими моего внимания7 Ну какой мне был интерес до того, что чья-то жена изменила мужу с тем-то, кто у кого что-то там украл, кто-то было сожран местным драконом. Но моя цепкая память все равно запоминала имена, даты, события, поскольку это могло тоже пригодиться.

Я обнаружил, что обладал очень цепкой памятью, которую потом стал подкреплять записями обо всем увиденном и услышанном. Так было положено начало моим записным книжкам. Записи там были примерно такими: "Келвин — убил золотого дракона" или " Зайн нашел нелобычное растение" и так далее. А потом по этим записям, сделанным в разное время, можно и вовсе было восстановить биографию того или инного человека. Конечно, все это были люди совсем незначительные, которые не оставили о себе никакой памяти в истории Ксанта и потому забыты потомками. Но мне они казались заслуживающими интереса. Ведь тогда еще не было известно — а вдруг им и в правду было суждено достигнуть каких-нибудь грандиозных успехов, особенно, если бы они попали в какую-нибудь нестандартную ситуацию? К тому же я жил в эпоху, когда такая черта в людях, как любопытство очень ценилась.

И вот однажды я шел по дороге из деревни у Провала, в которой я до того останавливался, в сторону драконов, о чем я тогда даже и не подозревал. Я просто шел, куда глаза глядят. Я сначала радовался, что эта тропинка не ведет меня к плотоядным деревьям. Но вела она, как оказалось, к опасности не меньшей..

Где-то спереди вдруг послышался шум. казалось, что это дракон преследует добычу. Вперемешку неслись звуки шипения и визга, сопровождаемые тяжелым топотом. Я моментально удрал с тропы, не жеклая попадатьсяна глаза дракону в столь ответсвенный момент. А потом на меня упала тень. Я поднял горлову и увидел летучего дракона, с которого падала на землю кровь. Тут-то, очевидно, все и произошло.

Подождав еще немного, я выбрался из своего убежища и продолжил путь. Самым лучгим направлением было теперь — подальше от этих драконов. Туда-то я отправился. Пробираясь по лесу, я вышел на полянку.

Тут вдруг я увидел на земле два странных предмета7 Один из них оказался обессилевшим от травм единорогом, Зверь беспомощно распростерся на земле и потрясал от боли рогатой головой. А вторым… Вторым предметом оказалась девочка!

Я даже не знал, что мне делать. Кентавры и единороги были редкими существами в Ксанте, и мне до этого торлько дважды приходилось видеть кентавра, да и то издалека. Девочки были существами более распространенными, но из этого вида я общался только со своими сестрами. Благодаря своей старшей сестре я вообще не мог терепеть девчонок! Путешествовать в одиночку было не совсем приятно, но это было намного приятнее, нежели когда тобой паостоянно помыкают!

Девочка сразу же заметила меня.

— Помоги Рогатке, — закричала она, указывая на единорога.

И эта пыталась мной командовать!

Полтора десятилетия общения с женским полом в семье велели мне подчиниться этому распоряжению. Я подошел к единорогу. Он оказался кобылой, которая сломала себе переднюю ногу. Кровью был покрыт даже рог животного7 Подойдя, я остановился в нерешительности в нескольких шагах от единорога — ведь хорошо известно, что раненное животное столь же опасно, сколь и здоровое. Но вскоре я убедился, что махать рогом и в мою сторону заставляет животное боль, а не желание напугать меня. Возможно, Рогатка даже надеялась, что я смогу ей чем-то помочь.

И я действительно мог оказать ей помощь. Когда я шел к тому месту, мой глаз случайно уловил возле дорожки кустики травы, которая обладала свойствами сращивать перебитые кости.

— Я скоро вернусь! — прокричал я и бросился бежать.

Я бегом бежал по дорожке и скоро добрался до того места, где я заметил целебную траву. Присев на корточки, я быстро скинул со спины котомку. Выбрав подходящее растение, я осторожно выкопал его палочкой с корнями и землей — так, как я всегда авыкапывал для пересадки уже известно ерастение"!тик-так". Так что кое-каким опытом в то время я все-таки обладал. Завернув корни растения в большой лист лопуха, я осторожно уложил находку в свою котомку. Покончив с этим делом, я направился обратно, но теперь бежать было никак нельзя. Именно растение для сращивания костей нельзя было даже растрясать!

Когда я вышел на полянку, то заметил, что единорог уже лежал спокойно. Возле него лежала девочка и обнимала его за шею.

— Ой, я-то подумала, что ты ушел! — воскликнула она.

— Я уходил, чтобы добыть вот это растение, — ответил я, указывая на траву, но при этом чувствовал себя как-то неуютно. Единорог, как я увидел, повредил ногу, а девочка вывихнула лодыжку — это было заметно с первого раза, но я тогда не обратил внимания на то, что там была опухоль.

— Ты не знаешь, как все это можно вылечить? — спросила девочка.

— Вообще-то я не врач, но мне кажется, что эта вот травка может помочь, — я был уверен, что трава поможет, но говорил так, потому что то ли близость к единорогу, то ли к девочке действовала на меня странным образом.

— Отупляющее растение? — спросила она, — да Рогатка может съесть его в один присест!

— Его нельзя есть! — вскричал я, — оно же сращивает перебитые кости!

— А что это такое?

— Это волшебная трава, которая лечит кости! Вот смотри, я сейчас пристрою эту травку сюда, и ты увидишь, что получится! — тут я неожиданно почувстовал прилив уверенности. Возможно, от того, что знал, что обладаю знания, которых нет у нее.

Вытащив из котомки растение и костяную палочку, я при помощи этой палочки вставил стебелек растения в рану, параллельно сломанной кости, и присыпал поврежденное место землей. Затем вторым стебельком кустика я обмотал рану и завязал стебелек узлом.

Вдруг затрещали листья диковинного растения, затем раздался щелчок. Единорог заржал и проворно отдернул поврежденную конечность.

— В чем дел? — испуганно закричала девочка.

— Все, кость сейчас должна зажить, — сказал я спокойно, — это же волшебная трава!

Изумленно девочка посмотрела на ногу животного, которая боьше даже не кровоточила.

— И в самом деле! — воскликнула она громко, все зажило!

— Нет, пока еще не все, — поправил я ее, — на все лечение уйдет несколько дней, если я найду еще травы! Кстати, твоей Рогатке нельзя опираться на ногу!

— Но ведь она не животное, — весело сказала мне моя собеседница, — она же единорог!

Я решил не спорить.

— Ну конечно же, единорог, — воскликнул я, — кто же еще?

— А… а как ты думаешь, эта трава… Может быть она воздействует и на мою лодыжку?

— Возможно, пожал я плечами, — подействует, если она сломана.

Повернувшись, девочка вставила опухшую ногу. Поднеся еще один стебелек чудесного растения, я обвил его вокруг ноги. Стебель и оимсточки тут же стали стягиваться вокруг повреджденного места. Еще я невольно обратил внимание на то, что вторая, неповрежденная нога, была очень красива по форме. И это несмотря на то, что она была покрыта грязью.

— А болеть не будет? — осторожно поинтересовалась девочка. Ее руки и лицо тоже были облеплены грязью — очевидно, она успела хорошенько поваляться на земле.

— Поболит, но ненадолго, — сказал я авторитетно.

— Но тогда держи меня!

Вообще-то мне не часто приходилось держать девочек, и потому я почувствовал себя очень неловко. Я стал на колени возле нее и положил руки на плечи девочки. она же прильнула ко мне и положила голову ко мне на плечо, обвив мое туловище руками. Я еще удивился, почему у нее такая маленькая грудь.

Растение тем временем все туже затягивалось вокруг ноги. И тут раздался щелчок.

— Ах! — воскликнула девчонка испуганно, еще сильнее сжимая меня.

— Теперь-то все в порядке, — успокоил я ее, там, наверное, был небольшой перелом или трещина, но теперь этого уже нет. Не забудь, что тебе никак нельзя наступать на ногу!

Сейчас, по-моему, боль утихла немного, — сказала она, осторожно снимая голову с моего плеча и ощупывая лодыжку, но идти то мне все равно придется! Ведь нуно где-то искать еду!

— Я сам принесу поесть, — вызвался я, — я знаю, где млжно найти вкусные вещи!

— Правда? — радостно воскликнула она, и мне почему-то стало очень радостно на душе, хотя и не знал почему.

Я отошел к кромке полянки и начал смотреть, что бы такое съедобное предложить девочке. Можно было бы предложить ей печеных на углях слизняков, они, как я знал, были очень питательны, но потом я отказался от этой идеи, поскольку сомневался, что она станет их есть. Но мне все равно повезло — рядом с поляной росло пирожковое дерево и кокосовая пальма, орехи которой, как известны богаты молоком. Я немедленно набрал пирожных и кокосовых орехов.

Тем временем единорог уже успел подняться на на ноги и порщипывал травку, осторожно опираясь на ту поврежденную ногу, которая была только что мной излечена. Впрочем, Рогатка и на трех копытах держалась вполне уверено. А девочка сидела, прислонясь спиной к стволу железного дерева. Мгне бросились в глаза ее пепельного цвета волосы и полные губы. Она поджала ноги, отчего подол юбки собрался складками вокруг ее пояса, но под юбкой были еще короткие шорты, так что девочка могла позвоить себе сидеть в разных позах. она была года на два старше меня, но выглядела старше лет на пять, не меньше.

Ну и что с того! Я уже начал замечать в девочках то, что нужно, и это казалось мне вполне компенсирующим их командирские замашки. А девочки постоянно смеялись надо мной, если и даже обращали на меня внимание. Так что и я мог позволить себе не обращать на них внимания.

Тут я подошел к девочке и положил пред нею принесенное мной съестное.

— Как здорово! — в восхищении воскликнула она, — как раз то, что нужно!

— Давай съедим это вместе и побыстрее, — сказала она решительно, а то все испортиться!

И почему это я так быстро подчинился?

Мы принялись за трапезу. Девочка отличалась качеством, которое в той или иной степени присуще всем женщинам — говорить и кушать одновременно.

— Кстати, — мы так и не познакомились, — сказала она, пережевывая кусок вишеневого пирога, — меня зовут Марианна. Мой волшебный дар состоит в умении вызывать лошадей и им подобных и заставлять их думать. А как тебя зовут, а есть ли у тебя волшебный дар?

— Меня зовут Хамфри. Но вот волшебный дар… По-моему, у меня его нет!

— А, так ты его просто в себе еще не обнаружил?

— Да, по-моему, так, — тогда волшебный дар было иметь совсем необязательно, и многие потому его не имели, но я все равно почувствовал себя неудобно.

— А, не огорчайся, — продолжала Марианна беззаботно, — волшебный дар еще появится. Кстати, мне пятнадцать лет. А тебе сколько?

— Ты так молода? — я раскрыл рот от удивления.

— Ну конечно, неужели не видно? А сколько тебе-то?

— Я… мне тоже пятнадцать.

— Такой старый? — испытующе посмотрела она на меня.

— Ну конечно, — ее неверие почему-то смутило меня.

— Ты гном? — спросила она снова.

— Нет, человек. Просто похож на гнома.

— Ой, прости меня, но на ее лице не было видно следов раскаяния, но зато ясно проступало сомнение. Нет, она не собиралась опровергать мое исправление, но все-таки не слишком в него поверила. Впрочем, я понимал ее сомнения.

Установилось неловкое молчание. Наконец Марианна нарушила его с присущей ей живостью.

— Тут есть где-нибудь поблизости вода? — поинтересовалась она, оглядываясь вокруг, — речка или озеро, чтобы можно было ополоснуться? Ты грязный, а уж про меня и говорить нечего.

— Там позади я переходил речку, — сообщил я, но мне кажется, что ты там не захочешь купаться со мной!

— Ну как же, — воскликнула она с уже присущей вскм женщинам сварливостью, — я, наверное, и так уже поломала тебе весь график?

— График?

— Ты ведь идешб куда-то, не так ли? И тебе придется поворачивать назад из-за меня и Рогатки?

— Да нет, что ты! Я просто направлялся из деревни у Провала. Даже не знаю, куда шел!

— Из какой деревни?

— У Провала! Но ты же знаешь, это возле той большой пропасти.

— Нет, не знаю. Это какая пропасть?

И тут я вспомнил — ведь на Провал было наложено заклятие, которое начисто выветривало память об этой пропасти из умов всех, кто мог удерживать эту информацию. А поскольку я всегда жил возле Провала, то на меня это заклятие не действовало — возможно, я уже получил иммунитет к нему. И я решил, что Марианне рассказывать о Провале бессмысленно, поскольку из-за заклятия она все равно забудет об этом.

— Это просто такая большая пропасть, — сказал я поспешно и как можно более небрежно, — она не играет большой роли! Как и моя деревня! Я просто направлялся, чтобы поискать что-нибудь более интересное!

— Эх, как бы и мне избавиться от этой скуки! Моя деревня стоит на берегу Веселой Реки, но единственная веселая и и интересная достопримечательность этого места — драконы. Впрочем, они более опасны, нежели веселы. Уж кому это не знать, как не мне! Этот летающий дракон едва не сожрал нас! Я-то подумала, что мы же вышли за пределы их территории, позволила себе потерять бдительность, и вот, пожалуйста, результат!

— Ты и не выберешься из их владений, — сказал я веско, весь Ксант и есть их владения! А я-то думал, что там, куда я пойду, драконов будет меньше!

— Ты что, спятил? Тут же Страна Изобилия Драконов!

— Так неужели, — вырвалось у меня, — я шел совсем не туда, куда нужно?

— Если хочешь быть в безопасности, развернись и иди со мной. Я тоже иду, куда глаза глядят, лищь бы подальше от дома!

— Ты что же, — спросил я недоверчиво, хочешь путешествовать вместе со мной?

— Ха, но ведь ты помог мне! К тому же, ты, по-моему, вполне безобиден! Путешествовать одной что-то скучновато, да и опасно. Еслти Рогатко на смогла пронзить своим рогом дракона прежде, чем он все- таки нас достал, нет гарантии от этого и на будущее. А ты так много знаешь! Это вот растение для сращивания костей, пироги… Ты прямо- таки находлка для девушки в беде!

К удивлению, я в душе сказал себе, что Марианна начинает мне нравиться. Только вот в моей голове не укладывалось, что она — моя ровесница, но ведь лгать в этом ей было тоже не с руки! Конечно, у нее тоже были начальственные замашки, но они были выражены не столь сильно, к тому же, МАрианна не беспокоила меня ими слишком сильно.

— Ну, если это так уж тебе необходимо, сказал я с нарочитым нежеланием, то можно.

В те дни моей юности меня очень заботило, что говорят и думают обо мне окружающие.

— Отлично, тогда я сейчас вызову для тебя единорога! — радостно воскликнула она. Тут же засунув два пальца в рот, девочка неожиданно залихватски свистнула.

— Но…

В этот момент до моих ушей донесся стук приближающихся копыт. И тут передо мной появился единорог-жеребец!

— А ну, помоги-ка мне подняться на ноги! — распорядилась Марианна. Я просунул ладони ей под мышки и попытался поднять девушку, но это оказалось мне не под силу. Тогда Марианна оттолкнулась с силой от земли руками и ей удалось подняться. Она случайно оперлась было на больную ногу и тут же поморщилась, опираясь сразу на меня. Марианны была выше и дороднее меня. Но я подумал, что мы скорее всего, весим примерно одинаково, поскольку она была уже в талии.

Тем временем ворвавшийся на поляну единорог неспешно приблизился к нам. Но приближалось животное очень осторожно. Но я и сам относился к единорогу не сменьшей осторожностью — ведь если такой рог может пронзить дракона, то что уж там говорить обо мне!

— Уланд, это Хамфри, — уже представляла меня церемонная Марианна, Хамфри — это единорог Уланд! Теперь он будет возить тебя на себе!

— Но ведь я совсем не умею ездить верхом на единороге, — возразил я, 0 я вообще не умею ездить верхом.

— Так тебе и не нужно это уметь! Единороги — это волшебные существа. Уланд тебе все быстро растолкует.

Но сомнения и опасения продолжали обуревать меня.

— Но ведь река близко, — сказал я, почему бы нам не пойти туда пешком, но тут я понял, что Марианная не сумеет дойти до реки с ее травмой, — или ты сама поедешь на единорогах, а я уж как-нибудь за вами…

— Это лучше, — заметила девочка, но тогда помоги мне взобраться на спину единорога.

Но тут нерешительность снова одолела меня: как я должен помогать ей? Что, за бедра ее хватать, что ли?

— Вот там, недотепа, — донесся до меня голос девочки, я подогну ноги, а ты поднимай меня!

Ощущая себя неимоверно скованно, я сделал так, как мне было сказано. Затем я остородно начал поднимать девочку, стараясь не задевать поврежденную лодыжку. Только я ее приподнял, ка кона с легкостью вспорхнула на спину единорога. Все произошло так быстро, что я двже не сумел разглядеть, как именно она сделала это.

Марианна погдлядела на меня теперь сверху вниз и звонко рассмеялась:

— Что-то не слишком хорошо у тебя получается. Опыта нет.

— А разве я говорил, что опытен в таких делах? — краска бросилась мсне в лицо.

Девочка, увидев мое смущение, сразу посерьезнела.

— Извини меня, хамфри, — сказала она тихо, — ты выглядел таким удивленны, что мне сразу стало смешно! Я вовсе не хотела тебя обидеть! Ты так много помогаешь мне! Это очень приятно!

Но я чувствовал, что лицо и шея мои горят. Она еще извинилась передо мной и похвалила! Так много приятного в мой адрес не говорила еще ни одна девочка!

Марианна явно заметила это, но ничего больше говорить не стала. Это меня очень обрадовало. Если бы на ее месте была моя сестрица, она обязательно принялась смущать меня еще больше, что ей наверняка бы удалось.

И я направился по дорожке обратно к реке. Рогатка ковыляла позади меня.

— Эх, если бы знать, где тут поблизости лечебный источник, — сказал я, тогда и ты, и Рогатка смогли бы излечиться еще быстрее!

— Что использовать?

— Лечебный источник! У старейшины нашей деревни есть бутыль с целебным элексиром, который он выменял в прошлом году. Как кто-то получит травму, то она излечивается одной только каплей этой жидкости! Это большая ценность! Потому-то те, кто знает местонахождение этих источников, держат язык за зубами, чтобы не лишиться дохода!

— Почему, не поняла?

— Чтобы набирать воду из источников и торговать ею!

— Как мерзко!

— Думай, как хочешь, — сказал я ей, но только если бы я знал, где есть эти источники, то вы с Рогаткой сразу же выздоровели!

— Я уверена, что единороги это знают! — тут же загорелась Марианна, конечно, сказать этого они нам не смогут, но Уланд, может быть, отвезет нас туда!

— НО… — начал было я, и в этот момент единорог-жеребец всхрапнул.

— А ну перестаньте оба! — прикрикнула Марианна. В ней так отражалась эта пресловутая женская строгость, — ты, Хамфри, как я погляжу не хочешь ехать верхом, а Уланд не хочет показывть, где этот целебный источник! Но мы можем вычислить это сами!

— Неужто он и впрямь знает, где этот источник?

— Знает! Разве ты не заметил, что как только я упомянула о том, что единороги знают о целебных источниках, он дернул ухом? Выдал себя! Но единороги не любят делиться своими тайнами, и за это мы не вправе их обвинять!

Я не видел, как этот Уланд дергал ухом! Но я решил, что мне все равно нужно научиться понимать сигналы лошадей и им подобных животных.

— Ну может, — предложил я, дадим Уланду пустую бутылку, а он… — но тут же оссекся, поскольку понял, что это не получится — как единорог может взять пустую бутылку, если у него нет рук?

— Послушай, Уланд, — начала Марианна терпеливо, — мы с Рогаткой в самом деле получим настоящее облегчение, если унас будет хоть немного лечебного эликсира! Много нам не нужно, ровно столько, чтобы снять боль! Что, если Хамфри пообещает тебе никому не рассказывать, где находится такой источник? Ты поверишь в его обещание?

Уланд хлестнул себя хвостом по бокам.

Он хочет удостовериться в том, что тебе можно верить, — растоковала этот жест Марианна.

— Право, не знаю, — удивился я, я думаю, что можно, я всегда сдерживаю слово! Правда, не уверен, что Уланд сможет это как-то проверить!

— Он может это сделать! Но это опасно!

— Опасно?

— Если единорог кого-то испытывает, то испытуемый либо доказывает свою правоту, либо погибает!

— Не собираюсь я помирать! — воскликнул я испуганно, а вдруг он возьмет и ошибется?

— Единороги никога и ни в чем не ошибаются! Так что если ты согласен пройти испытание…

— Ну, ладно, — я судорожно сглотнул слюну, но только доверяюсь его профессианализму!

Марианна с моей помощью слезла со спины единорога.

— Приступай, — сказала она щепетильному единорогу.

Уланд стал грозно надвигаться на меня! Мои ноги от страха словно к земле приросли! Еще мгновение — и копытное нахально наставило свой устрашающий рог прямо мне в грудь! Да такой только мотнет головой — и конец рога достанет мне до сердца!

— Теперь говори, давай, в чем ты там клянешься, — пришла мне на помощь Марианна.

— Что?

— Ну, обещай, что ты никому никогда не выдашь местонахождение лечебного источника.

— Никогда и никому, — пробубнил я плохо слушающимся языком, — я нее выдам, где находится источник с лечебной водой!

Уланд с размаху ударил головой вперед и его рог пробил мое сердце…

…Когад я открыл глаза, то обнаружил, что стою на том же самом месте, совершенно ничего не ощущая. Только какой-то осадок страха. Но теперь уж страху было не место в моей душе! Все произошло так стремительно, что я даже не успел испугаться по-настоящему!

— Ах-ха! — вырвалось у меня как-то еще более неуклюже, чем я мог сказать до этого. Я даже не знал, как реагировать на все это!

— Ты цел и ннеевредим! — донесся до меня голос неутомимой Марианны.

Я стал оглядывать свое тело, похлопывать по отдельным его наиболее значительным частям. Ничего! Ни пятнышка крови!

— Но… — вырвалось у меня.

— Ты, оказывается, говорил правду, — спокойно объяснила мне Марианна, если бы выяснилось, что ты врал, рог бы оказался твердым для твоего тела! Но правда размягчает роговое вещество!

Теперь мне все стало ясно. При снова нарастающе слабости в коленях я решил, что теперь ни за что не отступлю от данного слова!

— Ты садись на Уланда, — скомандовала Марианна, он говорит, что источник здесь неподаоеку! А мы подождем тут!

— Но я не знаю, как садиться, из меня продолжала бить самая что ни на есть настоящая правда.

— Постой, — подошла ко мне моя спутница, — ты стань возле единорога и подогни ногу. Я подниму ее, а ты забрасывая правую ногу на спину зверя.

Так и сделали — и в следующий момент я уже сидел на спине зверя. Но чувствоавл я себя не совсем удобно.

— Ладно, спасибо, — буркнул я, стараясь не выказывать своей спутнице, что мне не по себе.

— Ничего, всегда готова помочь, ее любезность была просто обеззоруживающа!

Я почувстовал, что у меня стала кружиться голова. Только этого еще не хватало!

Тут Уланд пришел в движение. Сильно дернувшись, я поспешно вцепился ему в гриву, чтобы не упасть. Очевидно, так и нужно было делать, поскольку единорог не выразил неудовольствия, что я схватился за его прическу.

К своему удивлению я обнаружил, что еду верхом! А единорог все набирал и набирал скорость, и уже несся, как ветер, и это было не пустое сравнение — его копыта уже не касались земли, а как бы отталкивалисьот воздуха. Уланд несся по лесу точно так же, как несется и ветер — листье шелестели и метались в стороны на ветвях деревьев. Но я странным образом как-то не ощущал его скорости — сидел на спине, как вкопанный!

Вскоре мой страх стал постепенно переходить в наслаждение верховой ездой. Но я был уверен, что если бы это животное не было волшебным, то я бы чувствовал себя не совсем комфортно.

— Мне так приятно путешествовать с тобой, — сказал я единорогу, хлопая его по холке.

Уланд запрядал ушами. Это означало положительную реакцию. На этот раз мне не пришлось гадать и дуамать — странным образом я с самого начала понимал все его сигналы. Возможно как раз потому, что сидел на его спине. Вот это было уже поистине волшебством! Надо же, я и понятия не имел, какие милые существа эти единороги! Вскоре Уланд домчался додругой поляны, в середине которой находилось крошечное озерцо. В этом водоеме не было ничего особенного, за исключением того, что листва на находящихся рядом деревьях была зеленее и сочнее той, что была на тех растениях, которым не выпало счастья расти близко к источнику.

Уланд остановился, и я, придерживаясь, руками за его шею… на животе съехал к его боку. Вот Марианне вследствии опыта удавалось соскакивать с Рогатки куда более элегантно. Ну что же, я был начинающим, и опыт был у меня впереди!

Тем временем я извлек из котомки два пустых сосуда. Вытащив из них затычки, я пожалел, что сосуды столь малы — ведь эликсир — это поистине бесценная жидкость! Впрочем, много жидкости не требовалось — нужно было столько, чтобы хватило для излечения Марианны и Рогатки, а торговать эликсиром я все равно не собирался!

Подойдя к водоему, я наклонился. Но тут случилось непредвиденное: я не сумел сохранить равновесия, и опрокинулся в воду. Бутылки выскользнули из моих рук. Погрузившись в воду. Бутылки выскользнули из моих рук. Погрузившись в воду, я так и не осознал всего случившегося и открыл рот — наверное, чтобы позвать на помощь.

Прудик был глубоким — мне показалось, что я погружался и глотал все новые и новые порции эликсира, будь он неладен! Тут инстинкт самосохранения взял свое, и я резко развел руками, устремляясь к поверхности.

Наконец я вынырнул на поверхность и тут же постарался сделать самое главное — вдохнуть хоть немного свежего воздуха. В левой руке у меня была крепко зажата одна из бутылок — зато наполнившаяся целебной жидкостью! Произнося разные приличествующие случаю слова, я вылез на бережок. С меня драгоценная жидкость текла ручьями! Видели бы меня мои оодносельчане!

Тут я посмотрел на Уланда — животный смех буквально сотрясал его! Я невольно и сам рассмеялся. Должно быть, я выглядел совсем уж дураком! В мокрой одежде, соспутаными волосами и еще гномоподобный! Вот уж действительно умора!

Старательно заткнув бутылку пробкой, я убрал ее в котомку. Затем я подошел к ожидавшему меня единорогу. Он был слишком высок, чтобы вскарабкаться ему на спину. А Мрианны, которая так кстати памогла мне влезть на него, тут не было.

— Послушай, — обратился як зверю, может подойдешь к валуну или пню, чтобы я смог влезть с него на тебя?

Но единорог дернул носом, давая понять, что мне лучше попробовать запрыгнуть на него.

Я пожал плечами, поскольку известно, что попытка — не пытка. Разбежавшись, я подпрыгнул и, к своему удивлению, в следующий момент сидел на спине единорога.

Но как же мне удался такой прыжок? Ведь до этого я никогда не сигал так! С моими кривыми ногами можно было достичь куда более скромных результатов! А теперь мне в пору было удивлять такими достижениями весь Ксант!

Уланд снова понесся подобно ветру. Я даже не успел удивиться, как единорог стоял на тропинке, на которой нас терпеливо ждали те, для кого я упал в источник.

Но времени на пустые рассуждения терять было нельзя. Я соскочил со спины моего "коня".

— Вот он, эликсир! — потряс я бутылкой, которая в подтверждение моих слов привлекательно булькнула.

— Ты весь мокрый, — удивленно воскликнула Марианна.

— Я свалился туда, — сказал я тупо.

— Куда, в источник? Но зато у тебя наверняка теперь железное здоровье!

Это уж точно! Я весь пропитался этим эликсиром, да еще глотнул изрядную дозу. Так что теперь я буквально дышал здоровьем. мои мышцы налились такой силой, что стали прочными мускулами. тут я осознал своего нечаянного падения в эликсировую купель — я теперь мог и видеть, и слышать намного лучше обыкновенного человека! В общем ходячее здоровье! Потому-то я и прыгал с такой легкостью! уланд понял это с самого начала, потому-то он и был уверен, что я запросто сяду на него с разбега!

Я принялся вытягивать из бутылки затычку.

— Нет, не надо, — сказала мне Марианна, оставь ее! Лучше дай мне твою рубашку!

Сняв с плеча рюкзак, я скинул рубашку. Марианна тут же обернула вокруг своей поврежденной ноги.

— О, получается, — в возбуждении воскликнула она. Тут же сняв рубашку с ноги, девочка к еще страдавшей Рогатке. Взяв кобылу- единорога за ногу, она выжала на нее мою рубашку. Нога тут же зажила. и довольная Рогатка не замедлила опереться на нее.

Марианна возвратила мою драгоценную одежду мне.

— Большое спасибо тете, Хамфри, — сказала она с чувством, но искренне, просто мы не можем выразить всей нашей благодарности! И тут… Она поцеловала меня! Я даже не покраснел — просто остолбенел! Мне показалось, что я плыву в воздухе. Итак, женщины умеют делать еще кое-что!

А вот теперь мы можем отправляться к реке, — голос Марианны вергнул меня с небес на землю, — я поеду на рогатке, а ты на Уланде!

Все еще молча, я помог ей запрыгнуть на кобылу, а затем без посторонней помощи вскарабкался сам. тут мы поехали. Я все думал, что может означать этот поцелуй.

Вскоре мы поъехали к реке. Марианна стала снимать свою одежду.

— Но… — начал было я. Я не понимал, что она собирается делать теперь.

Сняв рубашку, Она повернулась лицом ко мне.

— Ну, что же за столь короткое время мы успели познакомиться… Но не беспокойся, тут не будет ничего необычного! Потому можешь меня не стесняться — мы просто будеи купаться!

— Прямо вот так без одежды? — ахнул я.

Ничего такого не должно быть, иначе единороги удерут от нас, — пояснила она.

Единороги. Теперь все было понятно. Причина, по которой большинству людей не удавалось приблизиться к единорогам, была одной — эти животные подпускали к себе только абсолютно невинных. Вообще-то я был уже достаточно взрослым, чтобы представлять, какие именно действия кроются за заговором взрослых, но у меня еще не было возможности самому участвовать в них. Так что пока я мог смело приближаться к единорогам! На этой почве мы сможем найти общий язык!

Я слез с Уланда и быстро разделся. Мы с Марианной стояли по колено в воде, полностью обнаженноые, невинны, как фавн и нимфа. Но мой грешный ум нет-нет, да проталкивал мыслишку, что все можно устроить несколько иначе. Марианна всплеснула водой — она окунлась и теперь была в своей первозданной красоте, ее тело вновь засияло чистотой и белизной.

— Что это ты на меня уставился? — Спросила она меня, поражая своей наивностью.

— Никогда не видел такой красоты, — пробормотал я, как в полусне.

Ага теперь покраснела она!

— Никто мне ничего подобного до сих пор не говорил, — воскликнула она, Хамфри спасибо тебе!

Тут я подумал с приятным волнением, что она была того же возраста, что и я сам, ее тело было вполне телом сформировавшейся женщины, а мое тело было телом возмужавшего гнома, но наш жизненный опыт был примерно одинаковым. Мне было трудно поверить в то, что никто за это время так и не оценил красоты ее тела, но это действитльно было так. Она реагировала на комплименты с такой детской непосредственностью, что и я. Мне это было очень приятно осознавать.

В друг я как-то понял, что у меня к этой девочке какой-то особенный интерес, который потом мог бы привести к нечтому большему, чем просто невинный комплимент. Но я был достаточно сообразителен, чтобы держать на этот счет язык за зубами. Это не было коварством, но хитрым тактическим ходом. Да и вежливостью тоже. А еще предосторожностью.

Так мы плалвали в чистой воде, а потом бегали, в чем мать родила, по берегу, обсыхая. Одновременно мы подкреплялись фруктами и плодами, сочетая приятное с полезным. Мне пришла тогда в голову мысль, что моя настоящая жизнь начинается только сейчас.