Целительница из другого мира (СИ)

Глава 11 Весенние планы

Весна пришла внезапно, как это бывает после долгой зимы. Еще вчера все было покрыто снегом, а сегодня утром я проснулась от того, что в окно било яркое солнце, а под окном щебетали птицы. Первая мысль — через неделю мы выезжаем в столицу. Вторая — я совершенно не готова.

— Лина, ты опять не спала? — Маэль потянулся в постели, глядя на меня с укором. — Третью ночь подряд встаешь до рассвета.

— Не могу спать. Слишком много всего нужно сделать. Двадцать кристаллов отобрать, статистику систематизировать, речь подготовить…

— И упасть в обморок перед королем от переутомления?

Он был прав, конечно. Но как объяснить это узлу тревоги в желудке? В прошлой жизни максимум, что мне приходилось делать — отчитываться перед главврачом. А тут — король, судьба медицины целой страны, историческая ответственность.

— Иди сюда, — Маэль притянул меня обратно в постель. — У нас все готово. Кристаллы отобраны, статистика безупречна, команда подготовлена. Сейчас тебе нужны силы, а не лишние проверки.

Я прижалась к нему, чувствуя, как напряжение немного отпускает. За окном школа уже просыпалась — слышались голоса студентов, спешащих на утренние занятия.

— Знаешь, чего я боюсь больше всего? — призналась я.

— Чего?

— Что мы станем слишком важными. Потеряем связь с обычными людьми, с реальной медициной. Превратимся в чиновников.

— Не превратимся. Я не дам тебе забыть, кто ты. И ты не дашь мне.

— Обещаешь?

— Клянусь всеми кристаллами памяти и медицинскими трактатами.

Последняя неделя перед отъездом превратилась в организованный хаос. Я бегала по школе с утра до ночи, проверяя и перепроверяя все детали.

— Василиса, ты уверена, что сможешь продемонстрировать операцию на свиной туше?

— Элиана, я могу эту операцию с закрытыми глазами провести. Не волнуйся так.

— Матрона, акушерские инструменты упакованы?

— В третий раз проверила. Все на месте, даже специальные щипцы для сложных родов, которые мы недавно разработали.

— Студенты для демонстрации готовы?

— Елена и Петр выучили все ответы наизусть. Они блестяще выступят. Вчера репетировали перед всей школой — даже старый Корнелий прослезился от гордости.

Самым сложным оказался выбор нарядов. Я, которая последние годы ходила в простых шерстяных платьях, теперь примеряла парадные одеяния.

— Это слишком, — сказала я, глядя на себя в зеркало. Темно-синее бархатное платье с золотой вышивкой делало меня похожей на придворную даму, а не на врача.

— В самый раз, — возразила портниха, поправляя складки. — Вы же ко двору едете. Там по одежке встречают. Видела я этих столичных дам — павы разряженные, только и умеют, что сплетничать да веерами махать. А вы — ученая женщина, вам нужно выглядеть соответственно.

— А провожают по уму, — буркнула я, но платье оставила. Плюс еще два — зеленое для рабочих встреч и серебристо-серое для особых случаев. Целое состояние потратили.

Еще больше времени ушло на подготовку подарков для двора. По традиции, являясь к королю, нужно было преподнести дары. Но что дарить монарху, у которого есть все?

— Кристаллы с медицинскими знаниями слишком утилитарно, — размышлял Маэль.

— А что если… — меня осенило. — Кристалл с записью исцеления? Не конкретной процедуры, а самой сути исцеления. Король ведь страдает от подагры. Если кристалл облегчит его страдания…

— Гениально! Личная заинтересованность — лучший аргумент.

Мы три дня работали над особым кристаллом. Я вкладывала в него не просто знания о лечении подагры, но и свое искреннее желание помочь, облегчить боль. Маэль добавил алхимические формулы для усиления эффекта. Получился кристалл удивительной красоты — золотистый, теплый, пульсирующий жизнью.

Сложнее всего было готовить школу к нашему отсутствию. Собрала всех старших преподавателей:

— Анна, ты остаешься за главную по учебной части. Расписание составлено на два месяца вперед, но если что — меняй по ситуации.

— Справлюсь, — кивнула она, хотя в глазах читалась тревога. — Только ты уж возвращайся поскорее. Без тебя школа как без души.

— Магистр Корнелий, административные вопросы на вас. Финансы, закупки, взаимодействие с властями.

— Буду ворчать, но сделаю, — проворчал старик. — Хотя я анатом, а не счетовод. Но ради общего дела потерплю.

— Параша, ты отвечаешь за кристальную библиотеку. Никому не давай самые ценные образцы, только под расписку и для учебы.

— Поняла. Буду охранять как зеницу ока.

В последний вечер перед отъездом мы собрались всей школой в большом зале. Студенты подготовили прощальный концерт — пели песни, читали стихи собственного сочинения (ужасные, но искренние), даже разыграли сценку «Элиана спасает короля от всех болезней». Я смеялась и плакала одновременно.

— Друзья мои, — сказала я, поднимаясь. — Мы уезжаем не навсегда. Максимум на два месяца. Но даже если задержимся — помните: эта школа — наш дом. Мы начинали здесь, и сюда всегда будем возвращаться.

— За нашу школу! — крикнул кто-то.

— За лучшую наставницу! — подхватили другие.

— За медицину будущего! — добавил Маэль.

Все подняли кубки с вином (для студентов — с разбавленным).

— За нас всех. За семью, — закончила я.

Выехали ранним утром. Две кареты — одна для людей, вторая для багажа. Кристаллы упаковали в специальные ящики с мягкой подкладкой, каждый завернут отдельно. Инструменты в кожаных чехлах. Документы в вощеной ткани от дождя.

Провожала нас половина города. Даже суровый кузнец Борис пришел, стоял в стороне, но махнул рукой на прощание.

— Смотри там, не забывай про нас, простых, — крикнула баба Марфа.

— Никогда! — крикнула я в ответ.

Дорога до столицы заняла десять дней. Весенняя распутица превратила тракт в месиво грязи, кареты застревали, приходилось выходить и толкать. Зато природа вокруг оживала — первая зелень, цветущие деревья, птичий гомон.

На третий день пути остановились в Каменке — крупном торговом городе. Местный воевода, прослышав о нашем проезде, пригласил на ужин.

— Госпожа Элиана! Какая честь! У нас тут эпидемия какая-то, может, посмотрите?

Не могла отказать. Оказалось — корь. Обычная корь, но без правильного лечения косила детей.

— Изоляция больных, проветривание помещений, обильное питье, жаропонижающее из ивовой коры, — инструктировала я местного лекаря. — И прививать здоровых.

— Прививать? Это как?

Пришлось объяснять про вариоляцию — примитивную прививку, когда немного материала от больного вводят здоровому. Рискованно без современных вакцин, но лучше, чем ничего.

— Берете немного содержимого пузырьков от выздоравливающего больного, — показывала я на практике. — Делаете маленькую царапину на коже здорового человека, втираете материал. Через неделю — легкая форма болезни, зато потом иммунитет на всю жизнь.

— Вы святая, — сказал воевода, когда мы уезжали.

— Я врач. Просто делаю свою работу.

Но таких остановок было несколько. В каждом городе находились больные, которым требовалась помощь. К столице мы подъехали уставшие, но с чувством выполненного долга.

Столица встретила нас шумом, гамом и запахами большого города. После нашего тихого городка это было как удар по всем органам чувств одновременно. Улицы забиты людьми, повозками, животными. Крики торговцев, звон церковных колоколов, ржание лошадей.

— Добро пожаловать в центр мира, — улыбнулся Маэль. — Точнее, в центр нашего маленького королевства, которое считает себя центром мира.

Разместились в академическом подворье — комплексе зданий, принадлежащих Королевской академии. Комнаты простые, но чистые. Главное — есть место для подготовки к аудиенции.

— Завтра представление ко двору, — сообщил распорядитель церемоний, явившийся сразу после нашего приезда. Худой как жердь мужчина в расшитом камзоле смотрел на нас оценивающе. — Надеюсь, вы знаете протокол?

— В общих чертах, — ответила я.

Он закатил глаза:

— В общих чертах! Боже, провинциалы… Ладно, слушайте внимательно. Входите через главные двери, когда объявят. Идете по красной дорожке, не сворачивая. Останавливаетесь в пяти шагах от трона. Поклон — глубокий, но не раболепный. Говорить начинаете только после того, как король обратится к вам. Ясно?

— Предельно.

— И никакой самодеятельности! Видел я этих провинциальных умников — начинают импровизировать и позорятся на весь двор.

Когда он ушел, Василиса фыркнула:

— Индюк надутый. Будто мы дикари какие-то.

— Он прав в одном — нельзя ошибиться. Первое впечатление решает все.

Вечер провели в репетициях. Маэль играл короля, я отрабатывала поклоны и речь.

— «Ваше величество, благодарю за честь предстать перед вами…» Нет, слишком подобострастно. «Ваше величество, рада возможности продемонстрировать…» Тоже не то.

— Лина, просто будь собой, — посоветовал Маэль. — Король — умный человек. Он оценит искренность больше, чем выученные фразы.

Легко сказать. Я не спала всю ночь, прокручивая в голове возможные сценарии.

Тронный зал оказался еще величественнее, чем я представляла. Потолок высотой метров пятнадцать, украшенный фресками. Колонны из белого мрамора. Витражные окна, через которые лился разноцветный свет. И трон — массивное сооружение из черного дерева и золота.

На троне восседал король Владислав, прозванный Мудрым. Мужчина лет сорока пяти, седеющие виски, умные карие глаза, которые, казалось, видели тебя насквозь. Одет просто — темный камзол без излишних украшений, только золотая цепь с гербом королевства.

По обе стороны от трона — придворные. Разодетые павлины в шелках и бархате смотрели на нас с любопытством и легким презрением. Провинциалы, мол, что с них взять.

— Госпожа Элиана, основательница медицинской школы, и магистр Маэль, ваш покорный слуга! — объявил герольд.

Мы прошли по красной дорожке, остановились, поклонились. Я старалась не думать о том, что колени дрожат.

— Госпожа Элиана, — заговорил король. Голос у него был приятный, глубокий. — Слухи о ваших достижениях дошли до нашего двора. Нам любопытно узнать, действительно ли провинциальная школа способна превзойти столичную медицину.

Я подняла голову, встретилась с ним взглядом:

— Ваше величество, мы пришли не соревноваться, а служить. Наша цель — чтобы каждый подданный королевства получал лучшую возможную медицинскую помощь.

— Благородная цель. Но как вы собираетесь ее достичь?

— Позвольте продемонстрировать.

Я кивнула Василисе. Она вышла вперед с кристаллом в руках:

— Ваше величество, это кристалл памяти. В нем записана полная процедура сложной хирургической операции. Любой человек со способностями может усвоить эти знания за минуты вместо лет обучения.

— Покажите, — король наклонился вперед, заинтересованный.

Один из придворных лекарей вызвался добровольцем. Взял кристалл, закрыл глаза. Через минуту открыл их, потрясенный:

— Ваше величество, я… я знаю, как провести операцию по удалению аппендикса! Каждый разрез, каждый шов… Это невероятно!

Шепот прошел по залу. Король поднял руку, требуя тишины:

— Продолжайте демонстрацию.

Следующие два часа мы показывали все. Василиса провела показательную операцию на специально принесенной свиной туше — аккуратно, профессионально, комментируя каждое движение. Матрона продемонстрировала безопасное родовспоможение на манекене. Я провела диагностику одного из придворных, точно определив его проблемы с сердцем по внешним признакам.

— А теперь статистика, — я развернула большой свиток с графиками. — За три года работы нашей школы смертность в регионе снизилась на 67%. Детская смертность — на 73%. Смертность при родах — на 81%.

— Невозможно! — воскликнул главный королевский лекарь. — Такие результаты недостижимы!

— Вот документальные подтверждения, — я передала папку с отчетами. — Каждый случай зафиксирован, каждая цифра проверена.

Король изучал документы молча. Зал замер в ожидании.

— Впечатляюще, — наконец сказал он. — Если эти результаты можно повторить в масштабах всего королевства, мы получим не только здоровое население, но и сильное государство.

— Именно это мы и предлагаем, ваше величество. Создать национальную систему медицинского образования. Пять школ за три года, две тысячи обученных специалистов за пять лет.

— Амбициозно. Что вам для этого нужно?

Я глубоко вздохнула. Момент истины.

— Финансирование из казны. Земли для строительства. Защита от вмешательства местных властей. И главное — сохранение научной и методической независимости. Мы должны учить тому, что работает, а не тому, что принято.

Король откинулся на спинку трона, задумался. Придворные затаили дыхание.

— Канцлер, ваше мнение?

Пожилой мужчина в богатой мантии вышел вперед:

— Ваше величество, экономические выгоды очевидны. Здоровые подданные — это больше налогов, сильнее армия, продуктивнее торговля. Вложения окупятся многократно.

— Главный лекарь?

Тот нехотя признал:

— Должен констатировать превосходство демонстрируемых методов над нашими традиционными подходами. Хотя мне, старому консерватору, сложно это признавать.

— Архиепископ?

Церковник в пурпурной рясе задумался:

— Если это служит спасению жизней, данных Богом, не вижу противоречий с верой. Хотя некоторые методы… необычны.

Король встал. Все склонились в поклоне.

— Госпожа Элиана, магистр Маэль. Мы принимаем ваше предложение. Более того…

Он сделал паузу. У меня сердце ухнуло.

— Назначаем госпожу Элиану Главным королевским советником по вопросам здравоохранения с правом доклада непосредственно королю. Магистр Маэль назначается Главным инспектором медицинского образования с полномочиями контроля качества обучения во всех учебных заведениях королевства.

Я едва не упала. Главный советник? Это же… это же министр здравоохранения, если перевести на современный язык!

— Ваше величество, я… я потрясена честью…

— Вы заслужили. Теперь докажите, что я не ошибся в выборе. У вас есть пять лет на создание лучшей в мире системы здравоохранения. Ресурсы будут предоставлены. Ждем результатов.

Аудиенция окончена. Мы вышли из зала на ватных ногах.

— Мы сделали это, — прошептал Маэль. — Лина, мы сделали это!

— Это только начало, — ответила я, хотя внутри все пело от счастья. — Теперь надо оправдать доверие.

Следующие дни были посвящены планированию. Нам выделили целое крыло в административном дворце. Кабинеты, приемные, архив. И штат — пять секретарей, десять помощников, двадцать курьеров.

— Я чувствую себя генералом, планирующим военную кампанию, — сказала я, разглядывая карту королевства.

— По сути так и есть, — ответил Маэль. — Только воюем мы со смертью и болезнями.

Мы разработали пятилетний план. Первый год — создание управленческой структуры и подготовка преподавателей. Второй — открытие двух школ. Третий — еще три школы. К пятому году — полностью функционирующая система.

— Северная школа в Новгороде, — я ставила метки на карте. — Торговый центр, много денег, можно привлечь купцов как спонсоров.

— Южная в Киеве, — добавил Маэль. — Политический центр региона, важно иметь там представительство.

— Западная в Галиче — приграничье, много военных травм, хорошая практика для хирургов.

— Восточная во Владимире — тоже военный центр.

— И пятая… — я задумалась. — В Москве. Маленький пока город, но что-то мне подсказывает, что у него большое будущее.

Маэль улыбнулся:

— Интуиция?

— Возможно. Или просто удачное географическое положение.

Параллельно шла работа над учебными программами, стандартами, методическими материалами. Я писала по восемнадцать часов в сутки, пока Маэль силой не уводил меня спать.

— Ты себя угробишь раньше, чем создашь систему здравоохранения.

— Еще один абзац…

— Нет. Спать. Приказ Главного инспектора.

— Злоупотребление служебным положением!

— Зато эффективно.

Через месяц мы были готовы возвращаться домой. Планы составлены, финансирование получено, полномочия оформлены. Но перед отъездом нужно было решить еще множество вопросов.

Король выделил нам не просто деньги — он дал карт бланш на реформирование всей системы здравоохранения. С одной стороны, это была невероятная возможность. С другой — ответственность, от которой кружилась голова.

— Смотри, что я выторговал у казначея, — Маэль вошел в мой временный кабинет с грудой документов. — Ежегодное финансирование в размере ста тысяч золотых! Это больше, чем тратят на всю королевскую гвардию!

— Серьезно? Как ты это сделал?

— Показал расчеты. Каждый спасенный крестьянин — это минимум двадцать лет налогов. Каждый выживший ребенок — будущий солдат или ремесленник. Каждая спасенная роженица — еще пять-семь детей для королевства. Чистая математика.

— Циничненько.

— Зато эффективно. Казначей чуть не расцеловал меня, когда понял масштаб экономической выгоды.

Я рассмеялась. Мой идеалист-алхимик научился говорить на языке политиков и финансистов. Адаптация прошла успешно.

— А у меня тоже новости, — я достала свиток с королевской печатью. — Указ о создании Медицинского совета королевства. Я — председатель, ты — заместитель. И смотри, кто еще в составе.

Маэль пробежал глазами список:

— Главный королевский лекарь, архиепископ, командующий военными госпиталями… Это же вся верхушка! Они согласились?

— После нашей демонстрации у них не было выбора. Либо присоединиться к реформам, либо остаться за бортом истории.

— Политик из тебя получается не хуже, чем врач.

— Это по необходимости. В Москве я могла позволить себе быть просто медиком. Здесь приходится быть и врачом, и администратором, и дипломатом. И знаешь, что самое странное? — сказала я Маэлю накануне отъезда, когда мы паковали последние документы.

— Что?

— Три года назад меня уволили из московской больницы. Сказали, что я не умею работать в системе, не способна на административную работу. А теперь я фактически министр здравоохранения целого королевства.

— Жизнь полна иронии.

— Или справедливости. Запоздалой, через другой мир, но справедливости.

В последний день король принял нас лично, без свиты. Мы встретились в его личном кабинете — уютной комнате с видом на королевский сад. Никакой помпезности, только книги, карты и удобные кресла.

— Присаживайтесь, — король жестом указал на кресла напротив. — Хочу поговорить неформально, без протокола.

Мы сели. Я нервно теребила край платья — без официальной обстановки король казался еще более проницательным.

— Расскажите мне честно, — начал он, наливая вино в три кубка. — Сколько времени потребуется, чтобы результаты стали заметны по всему королевству?

— Если все пойдет по плану, — ответила я, — первые результаты будут видны через год. Существенное снижение смертности — через три года. Полная трансформация системы — пять-семь лет.

— Долго. Но я готов ждать. У меня есть сыновья, внуки. Хочу оставить им здоровое королевство.

Он помолчал, глядя в окно.

— Знаете, мой отец умер в сорок лет от болезни, которую сейчас вы лечите за неделю. Мать — в родах с моим младшим братом. Из восьми моих братьев и сестер до взрослого возраста дожили трое. Это считалось хорошим результатом.

— Это изменится, ваше величество. Обещаю.

— Верю. Поэтому и даю вам такие полномочия. Но предупреждаю — будет сопротивление. Старая гвардия, церковь, знахари, даже часть знати. Готовы?

— Мы уже сталкивались с сопротивлением, — ответил Маэль. — И победили.

— То была деревенская склока. Здесь будет большая политика. Но я прикрою вас своим авторитетом. По крайней мере, первое время. Госпожа Элиана, могу я задать личный вопрос?

— Конечно, ваше величество.

— Вы не отсюда, верно? Есть в вас что-то… иномирное.

Я застыла. Он знает?

— Не бойтесь, я не инквизитор. Просто за годы правления научился видеть людей. Вы смотрите на мир глазами человека, видевшего нечто большее. Откуда вы?

— Из места, где медицина продвинулась очень далеко, но потеряла душу, — ответила я честно. — Здесь я пытаюсь создать медицину, которая будет передовой, но человечной.

— Мудрый подход. Удачи вам. И помните — если будут проблемы — пишите напрямую.

— Спасибо, ваше величество. За доверие.

— Это вам спасибо. За надежду на лучшее будущее.

Обратная дорога казалась короче. Может, потому что мы теперь знали, куда едем и зачем. В каждом городе нас встречали как героев — весть о королевских назначениях опередила нас.

— Главный советник! — восклицали местные воеводы. — Какая честь принимать вас!

— Та же Элиана, — отвечала я. — Просто с большими полномочиями и большей ответственностью.

Но самым волнующим было возвращение домой. Вся школа высыпала встречать нас. Транспаранты, цветы, слезы радости.

— Рассказывайте! — требовали все.

И мы рассказывали. О дворце, о короле, о демонстрации, о назначениях.

— Так ты теперь министр? — округлила глаза Параша.

— Типа того, я Главный советник.

— А я думала, ты просто наша Элиана останешься, — вздохнула Анна.

— Я и осталась вашей Элианой. Просто теперь с дополнительными обязанностями.

Вечером, когда праздничный ажиотаж улегся, мы с Маэлем сидели в нашей любимой лаборатории. На столе лежали королевские указы, планы будущих школ, списки необходимого оборудования. Но сейчас мы просто сидели рядом, держась за руки, и переваривали произошедшее.

— Знаешь, что меня больше всего пугает? — призналась я.

— Что?

— Скорость перемен. Три года назад я была никем в этом мире. Год назад — просто провинциальным лекарем. А теперь — второй человек в королевстве по медицинским вопросам. Это слишком быстро.

— Или в самый раз. Смотри — если бы ты поднималась по карьерной лестнице традиционным путем, сколько бы это заняло? Двадцать лет? Тридцать? А сколько людей умерло бы за это время от излечимых болезней?

— Логично. Но все равно страшно.

Маэль притянул меня к себе:

— Помнишь, что ты сказала, когда мы только начинали? «Если не мы, то кто? Если не сейчас, то когда?» Это все еще актуально.

— Помню. Просто тогда речь шла об одной школе. А теперь — о целой стране.

— Принцип тот же. Только масштаб больше. Зато и возможностей больше. Представь — через пять лет тысячи врачей будут работать по всему королевству. Десятки тысяч спасенных жизней. Может, сотни тысяч.

— Когда ты так говоришь, это звучит как сказка.

— Это наша реальность. Которую мы создаем сами. Страшно? — спросил он.

— Ужасно. Но восторг перевешивает страх.

— Справимся?

— А у нас есть выбор?

— Всегда есть. Можем отказаться, вернуть полномочия.

— После такого шанса изменить мир? Ни за что.

— Знала, что ты так скажешь. Поэтому и люблю.

— Только поэтому?

— Ну еще ты красиво оперируешь, варишь отличные отвары и не храпишь.

— Романтик.

— Реалист.

Мы рассмеялись. Впереди была титаническая работа. Создание национальной системы здравоохранения с нуля. Но мы были готовы.

— Кстати, — вспомнила я. — Мы же собирались пожениться первого мая.

— Уже апрель кончается.

— Успеем?

— Для тебя — что угодно. Даже свадьбу за три дня организую.

— Не надо подвигов. Простая церемония, только для своих.

— Ты — Главный королевский советник. Теперь у тебя не может быть простой свадьбы.

— Посмотрим.

За окном над школой всходила луна. Наша маленькая провинциальная школа, ставшая центром медицинской революции. Кто бы мог подумать три года назад?

— Знаешь, о чем я думаю? — сказала я.

— О чем?

— Хорошо, что меня уволили из той больницы. Иначе я бы никогда не попала сюда, не встретила тебя, не создала все это.

— Судьба?

— Или невероятное везение.

— Или то и другое.

Мы сидели в тишине, держась за руки, и думали о будущем. О школах, которые построим. О врачах, которых обучим. О жизнях, которые спасем.

Весенние планы превратились в весенние свершения. И это было только начало.