Царь Горы

Глава 11

Дорогая цена

— Диплопод. Насекомое сапрофаг, но удивительно большой. Совершенно безвредный. Углеродная форма жизни, поэтому говорить о чем-то большем, типа о внеземном происхождении пока рано. Более подробные исследования прояснят ситуацию. Лично я не исключаю того факта, что это действительно реликтовый вид.

— То есть, теория господина Нестеренко, все еще остается в силе?

— Не знаю, как такое возможно, но думаю, что да. В любом случае ее пока рано сбрасывать со счетов.

— А что насчет костей?

В ответ на это Лена только пожала плечами.

— Не знаю. Кости настолько поражены внешним воздействием, что говорить о чем-то конкретном невозможно.

Суета вокруг добытого мной червяка поднялась нешуточная. Лаборатория просто на ушах стояла от такой находки. Про новые выходы к башне и речи быть не могло. Скудные образцы, что были принесены мной, добыты из чрева лунохода и собраны Леной: заняли умы ученых, наверное, на неделю вперед, так что с выходами Емельянов не торопился. Я вкратце объяснил ему, что подъем к пещере хоть и довольно простой, все равно займет немало времени. Вполне возможно, что это не пещера, а грот и, тогда, мы окажемся в тупике. Дальнейшие маршруты я не исследовал. Не искал других тропинок и проходов. Такими темпами экспедиция затянется на многие месяцы, а то и годы. Не удивлюсь, если узнаю, что именно сейчас нам готовят замену. Бекболат, не подтвердил мои опасения. Наоборот, мой вояж к башне создал устойчивый приоритет российской экспедиции в праве на эксклюзивную разведку. Хотя, я подозреваю, что в ходу привычный принцип Запада — загребать жар чужими руками. Иностранные специалисты терпеливо ждут своей очереди. Пока им разрешено только наблюдать со стороны и довольствоваться той информацией, что проходит тщательное отсеивание. К моменту, когда им все же будет позволено дорваться до артефакта, они будут во всеоружии. Наученные на нашем горьком опыте, на наших ошибках, они смогут добиться больших результатов. Двоякая позиция в этом вопросе имеет как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, если найдем что-то действительно стоящее — то полностью присвоим себе, с другой стороны, если что-то побольше бедолаги червяка найдет нас, а я не исключаю и такой возможности, то первые кто пострадает, будем именно мы.

Я уже давно акклиматизировался, восстановил форму и был готов штурмовать стену чуть ли не каждый день, но Емельянов запретил все выходы в сторону башни и продолжал вести нудные совещания, не выходя из бункера. Приходилось откровенно и демонстративно маяться от безделья. Выпивать с Петровичем сидя в ангаре технической службы. Вертеться возле Лены, единственной симпатичной девушки во всей экспедиционной партии. И терпеливо ждать, пока ситуация дозреет до того, что вся ученая шатия-братия, наконец-то, соизволит отправится, непосредственно к объекту.

К сожалению, Лена на мои знаки внимания никак не реагировала. Меня в ее сфере интересов будто бы и не существовало вовсе. Она увлеченно занималась исследованием червей, органических останков, какой-то плесени и спор. Конечно, с удовольствием рассказывала обо всем, что удавалось выяснить или найти, но, в конечном счете, все наше общение сводилось к ее самозабвенному монологу на тему различия между гельминтами и диплоподами.

В какой-то момент я не удержался. Нашел возможность чтобы взять ее за руку и использовать свои способности. К сожалению, пустой номер — ничего не почувствовал. Складывалось такое впечатление, что у этой молодой и симпатичной девушки прошлого как будто бы и не существовало вовсе. Сплошная завеса. Есть люди, которых я не мог прочесть, просканировать, но чтоб натыкаться на глухую стену, прежде такого не происходило. Стоило бы поразмышлять над этим фактом, только бы знать с чего начинать. Ученый из меня фиговый.

Также безуспешно подбивал к ней клинья Мишка Вишневский, тот самый рыхлый и обрюзглый, рвущийся в лидеры тип, которого генерал опустил ниже плинтуса при первой нашей встрече. Вишневский занимался теоретической физикой, был кандидатом наук, лауреатом каких-то премий. Всегда любил привлекать внимание к своей персоне. Порой неуместно, но ввинчивал в разговоре упоминания о своих достижениях, премиях и званиях. Одно было непонятно, на кой черт он вообще был нужен в этой компании. Сидел бы себе в кабинете или тусовался на каком-нибудь симпозиуме, побрякивая медальками на своем модном пиджачке.

Не находя себе места от безделья, я уже было подумывал о том, чтобы смотаться в город или крупный поселок, с очередным транспортным вертолетом. Но вечером, когда приземлился борт снабжения и я уже терся возле пилотов с «деловым предложением», меня вызвали в центральный бункер.

За столом в центральном зале сидели генерал Терентьев, Емельянов и несколько военных, но без погон. И судя по тому, как они тщательно меня «просканировали» — то ребята серьезные и из одной команды.

Заметив меня, генерал проявил несвойственную ему учтивость — встал со стула и прошел навстречу, протянув руку для рукопожатия, чем немало удивил сидящих за столом вояк

— Рад тебя видеть Виктор. Судя по докладам, ты на все сто процентов оправдываешь свое назначение. Ты первый, кто добился хоть каких-то ощутимых результатов. Присаживайся.

Я сел на стул, никак не реагируя на пристальное изучение моей персоны со стороны незнакомцев. Генерал самолично задраил двери, надо думать, для важной беседы, чего бы тогда, он так суетился.

— Знакомьтесь! Виктор Белов — проводник экспедиции, сумевший доказать, что имеет право так называться, но это так — лирика. Сейчас — ближе к делу. С ребятами позже познакомишься. Ситуация меняется быстрей чем нам хотелось бы. Темпы работы экспедиции, — Терентьев с укором посмотрел на Емельянова, — не устраивают ни меня, ни мое руководство. Плюс ко всему у нас чрезвычайная ситуация. Из района башни получен сигнал бедствия от еще первой десантной группы. Информация конфиденциальная, но не мы одни принимаем сигналы со стороны башни. Второй периметр просто забит журналистами, наблюдателями, любителями всех мастей и заградительным отрядам, с каждым днем, все трудней удерживать любопытных на дальних подступах. Офицеры рядом со мной — это спасательная группа. Пять человек давно работающих вместе. Выполнили не одну боевую задачу, так что при необходимости справятся и сами. Но ты Виктор уже был на стенах башни. Смог уловить местные особенности, ведь так?

— Я готов делать все, что угодно. За все это время только один раз выходил на полевые исследования, да и то не использовал все отведенное время. Курорт, а не экспедиция!

Терентьев опять укоризненно посмотрел на Емельянова и тот невольно заерзал на стуле. Профессор явно почуял, что тучи над ним сгущаются и скоро может пойти речь о его замене как руководителя. Но генерал отложил экзекуцию на потом, стараясь скорее ввести меня в курс дела.

— Вот и отлично. Я рад, что ты готов. Независимо от того, какой будет цикл, вы должны выйти на сигнал маяка и в маршевом темпе обнаружить источник.

— Смена цикла через восемь часов, — напомнил Емельянов, явно не находя себе места в этой компании.

— Вот и отлично. Ребята успеют познакомиться, проработают маршрут и план действий. Свободны.

Мы неторопливо вышли из бункера. Прибывшие офицеры с интересом оглядывались по сторонам, искоса продолжая изучать меня. Один из них подошел и, предусмотрительно, не протягивая руки, представился:

— Майор Снегов. Я за старшего. Знаю, что ты бывший военный, но сейчас не в штате, поэтому попрошу, все же, приказы выполнять без капризов и обсуждений.

— С этим, проблем не будет. План действий уже наметили?

— На месте разберемся. Снаряжение у нас свое. Транспорт, оружие. В ваш «мусоропровод» мы не полезем. Во-первых, это долгий процесс, а во-вторых, должны опробовать новую технику. Сигнал получен с юго-западной стороны башни. Нам потребуется три часа на разгрузку броневика и подготовку к выезду. Сейчас четыре часа двадцать минут. В восемь двадцать будь готов. Приблизимся на пятнадцать километров к точке сигнала. Переждем смену цикла и вперед.

— Все просто и понятно. А ничего, что в полной темноте пойдем?

— Выбора нет. Время поджимает. С каждым часом сигнал становится все слабей.

— Буду готов, нет проблем. А оружие зачем? Это же спасательная операция.

— После того как ты приволок в лагерь эту тварь, оружие входит в основной комплект групп сопровождения. Новый приказ.

— А мне ствол?

— Не положено! Белов, ты в составе научной группы, а не в сопровождении. Так что обойдешься.

На мой счет майор Снегов был очень хорошо информирован. Впрочем, о ситуации в научной группе тоже знал не понаслышке. Он целеустремленно занимался своим делом, и я был рад, что смогу хоть чем-нибудь помочь. Хвала степным идолам! Безделью — конец!

Не тратя время впустую, я прошел к ангару технической службы и стал собирать комплект снаряжения. Защитное укрытие, которое я использовал как мешок для транспортировки червя, до сих пор держали в лаборатории. Пришлось взять другой комплект. Самохин давно его подготовил. Провел полную стерилизацию, обработку. Сменил все расходные капсулы катализаторов, фильтров и встроенных систем. Я лично проверил наличие воды в резервуаре, закрепленном на поясе костюма. Наличие специальной жидкости в термосистеме. Дополнил рацион запасными пищевыми пастами. Проверил зарядку аккумуляторов в приборах, подтвердил личные настройки, сбитые после сборки систем, вышедших из стерилизатора.

Прибывшая военная группа также готовилась к выезду. Механики во главе с вездесущим Петровичем возились у новой бронированной машины. Выглядела герметичная самоходка весьма фантастично. Шестиколесный агрегат с вытянутой кабиной в виде угловатой трапеции. На вид довольно вместительный, устойчивый. В верхней части, сразу над кабиной располагалась небольшая площадка, с решетчатым полом и невысокими перилами. При необходимости туда можно было накидать кучу снаряжения, установить радар системы связи, станковый пулемет или просто обустроить высокую наблюдательную площадку. Колеса вездехода были примерно два метра в диаметре и не меньше метра в ширину. Вообще складывалось впечатление, что колесная база и кабина были как бы отдельно. В кормовой части кабины был навешан дополнительный контейнер с газовыми баллонами разного цвета. Но самым забавным во всей этой нелепой на вид машине был логотип. На передней части кабины красовался шестигранный значок с бегущим оленем и три буквы знакомого всем завода «ГАЗ».

Я позаботился о том, чтобы ближайшее время у меня не было проблем с посещением туалета. Потратил не меньше часа на то, чтобы как следует подогнать все детали костюма и прибывая в полной готовности, уселся в тени центрального бункера неподалеку от ГАЗовского вездехода, ожидая, когда прозвучит команда к погрузке.

Горячее азиатское солнце припекало. Даже в тени сорокаградусную жару переносить было очень непросто. Плюс ко всему поднялся довольно сильный ветер, поэтому мне пришлось надеть шлем, чтобы пыль не набилась в складки ворота и защитного кожуха. У военной группы костюмы были, даже на вид, намного более массивней чем мой. Мало того, что сверху на комбинезон были установлены системы усилителей для манипуляций с оружием, так еще и щитки брони прикрывающие плечи, грудь, живот и бедра. Так же бронированной защитой была снабжена и обувь военных. Раскраска костюмов была по-военному скромной. Пятнистый рисунок, удивительным образом совпадающий с окружающим ландшафтом.

Провожать нас вывалил, чуть ли не полный состав лагеря. Один из офицеров группы махнул мне рукой давая понять, чтобы я загружался в машину. Снегов все еще стоял в стороне, обсуждая что-то с генералом.

В тесной кабине сидело пятеро человек. Пассажирские места были рассчитаны с запасом — широкие, вместительные. Сидеть приходилось без опоры на спину, просто, как на скамейке, но зато, не снимая с плеч рюкзака со снаряжением.

— Я Быстрый, — представился тот офицер, что позвал меня внутрь машины.

— Это что фамилия такая?

— Это оперативный псевдоним. У нас в группе из шести человек четыре Александра, и двое из них Петровы. Так что пользуемся, оперативными псевдонимами, кличками, погонялами, прозвищами, или просто нумеруем друг друга.

Быстрый забрался в тесный салон и закрыл за собой люк. Устроившись на своем месте, он продолжил представлять группу:

— Ну, со Снеговым ты уже познакомился. Оперативное «погоняло» Колотун. За рулем Пират. Двое Петровых, вон в углу притихли, тот что побольше — Том, тот что поменьше, с наглой рожей, соответственно — Джерри. Ну, а за снайпера у нас, как водится — Косой. —

Невозмутимый на вид якут, сидящий напротив меня в обнимку со снайперской винтовкой, только приветственно кивнул и опять задремал, опустив на стекло шлема светофильтр.

— Ну, а ты Белов, в наших лучших традициях будешь — Сусанин.

Не успел я возмутиться, как в кабину рядом с водителем на пассажирское место с натугой влез Снегов и захлопнул дверь. Пират тут же поддал газу, включил передачу и тяжелый вездеход c ревом пополз к границе лагеря.

— Так, команда! — гаркнул Снегов поднимая стекло шлема. — Даю вводную по лагерю. Генерал намерен устроить чистку. Ученые умудрились высосать весь бюджет, так что не ровен час, объект вновь перейдет под наш контроль. Тебя Белов это не коснется, ты у Терентьева в особом статусе. Теперь по делу. Нам, чтобы переломить ситуацию, нужно сработать быстро, результативно и без потерь. Доходим до точки, проводим разведку, забираем все, что найдем и… обратно.

Пират как раз выкатил к охраняемому периметру, переключил на панели управления какой-то рычаг и машина засвистела, как реактивный самолет. Сильный рывок и вездеход быстро стал набирать скорость, мягко покачиваясь на кочках. Подавшись вперед, я смог взглянуть на спидометр. Стрелка подергивалась на отметке восемьдесят километров в час.

— В таком темпе мы меньше чем за час доберемся до опасной зоны, — напомнил я, включив переговорное устройство. — Или вы хотите до смены цикла обернуться?

— Машина выдержит. — махнул Снегов не оборачиваясь.

— Вы хоть раз смену цикла вблизи видели?

— Все рассчитано, не дрейфь, Сусанин, — вмешался Быстрый, просовывая под стекло шлема подушечку жевательной резинки.

— Я не из пугливых, но хочу напомнить, что от ударов молний во время смены цикла там вся земля покрылась запекшейся стеклянной коркой.

Мне никто не ответил. Каждый из команды занимался своим делом и, похоже, ни о чем не беспокоились. Лично меня такая самоуверенность группы откровенно пугала. Я, конечно, тоже не ветеран, всего-то один раз побывал у башни, но и этого вполне достаточно, чтобы не хотелось испытать подобное на собственной шкуре. Только остается, что заткнуться и уповать на удачу.

Машина шла очень уверенно и быстро. На некоторых участках Пират разгонялся до сотни. Лихо перепрыгивал какие-то мелкие кочки, с пробуксовкой взбирался на покатые возвышенности. Я начал беспокоится, когда под колесами вездехода зашуршала та самая растрескавшаяся стеклянная корка. Попытался выгнуться и развернуться, чтобы посмотреть в крохотное окно, но так и не смог. Быстрый с ухмылкой глядел на мою суету, то и дело подкладывая в рот очередную подушечку жвачки. И как только ему в пасть все это помещалось.

Пират вел машину как заправский столичный водитель маршрутки. Исходя, видимо, из принципа — «больше гари — меньше ям». Умудрялся, при этом, еще отвлекаться на какие-то разговоры с майором, но из-за рева двигателя я не мог разобрать ни слова в их беседе.

— Минутная готовность! — скомандовал Снегов и передал мне сканер, на котором белой мигающей точкой было отмечено место откуда исходил сигнал, а бегущие вверху экрана цифры означали расстояние до объекта.

— Пойдешь первым Сусанин! Том! Возьмешь правый фланг. Джерри! Ты как обычно, налево. Пират прикроет броней. Косой смотри за Сусаниным. Мы с Быстрым в тылу.

— Я не понял майор! Вы от кого отстреливаться собрались? От кого какой фланг прикрывать⁉

— Твое дело вести Сусанин, вот и веди! — рявкнул Снегов через переговорное устройство, опуская стекло шлема.

Во мне будто бы всплыли прежние военные навыки. Последняя фраза майора как бы одернула, спустила на землю. Я действительно не должен вмешиваться. Содрав с фильтра пломбу, я накрутил его на дыхательный клапан. Быстрым движением подтянул лямки рюкзака, и как только броневик остановился, я первым открыл люк и выскочил наружу.

Нависшее над самым горизонтом оранжево-красное солнце уже почти не грело. Длинные тени казались изломанными на растрескавшейся запеченной корке стеклянных полей. Отмечая направление сигнала, я уверенно пошел вперед. Громадина черной башни, уносящаяся вершиной до самой стратосферы, странного вида вездеход, семеро человек облаченные в тяжелые защитные костюмы как в скафандры, все это создавало странное впечатление что мы уже не на земле, а где-то на другой планете. От таких мыслей, и от реальности всего происходящего у меня даже мурашки пробежали по спине.

— Сколько до смены цикла⁉ — спросил Быстрый, сопя у меня за спиной.

— Не больше двух с половиной часов.

— Дистанция до точки? — не унимался Быстрый.

— Четыреста метров…

Во мне что-то щелкнуло. Будто бы тонкой и острой иглой пронзили мозг. Доля секунды и я замер, поднимая вверх руку.

Упругий ветер мел по выжженной земле остатки сажи, хлопья серого пепла. От самой земли исходила какая-то пульсация, словно протяжное и гулкое биение огромного сердца. Я буквально физически ощущал возрастающее напряжение.

— Все назад! Отступаем!

Первая электрическая дуга поднялась из земли примерно на десять сантиметров, немного изогнулась, отрывая один конец, затрещала и тут же исчезла. Напряжение не убавлялось. Второй искрящийся росток крохотной молнии поднялся уже чуть дальше и на его конце уже плясал крохотный огненный шар. Электрическая дуга исчезла так же мгновенно, как и появилась, а вот огненный шарик еще секунду повисел в воздухе, а потом медленно, словно пушинка спланировал на землю и тоже исчез.

— Огненные цветы! Я такие видел только из бункера, но они появлялись в самом конце смены цикла. Что замерли! Уходим!

— Успеем проскочить? — выкрикнул Снегов, быстро подходя ближе ко мне.

— Это как минное поле! Майор! Дай приказ уходить!

В подтверждение моих слов метрах в семи от нас выбился из земли почти двухметровый стебель из переплетенных молний на конце, которого, искрил ослепительно белый, размером с футбольный мяч, плазменный сгусток.

Я только опустил щиток светофильтра не способный оторвать глаз от этого фантастического зрелища. Вертикально стоящие молнии с треском и шипением поднимались вокруг нас, словно бы окружая. Некоторые не могли простоять и пары секунд, иные задерживались надолго, балансируя на кончике ослепительным огненным сгустком. После исчезновения бьющей из земли молнии, пылающий шар еще какое-то время висел в воздухе, смещался в сторону, словно планировал, проскальзывал в опасной близости от нас, возле заглохшего вездехода. Никто из команды не решался обронить хоть слово или сдвинуться с места. Я и сам не решался даже вдохнуть полной грудью, внимательно отслеживая последовательность странного явления.

Вот еще один большой огненный шар отделился от бьющего из земли стебля молнии и плавно поплыл вправо от меня. Стоящий на его пути Том с автоматом наперевес попытался уклониться, коротко выругался и махнул рукой, рефлекторно отгоняя огненный сгусток от себя как назойливую муху. Висящий в воздухе плазмоид совершил какое-то странное перемещение и замер на мгновенье, словно охотничья собака, делая стойку, дернулся и мгновенно отсек руку Тома чуть ниже сгиба локтя. Сам же буквально впился в упавшую на землю культю и меньше чем за секунду выжег ее дотла.

Оглушительный вопль надорвал наушники, и даже сквозь шлем было слышно, как заорал Том, падая на землю. Стоящий позади меня Снегов, дернулся было поспешить на помощь, но три повисших в воздухе огненных сгустка преградили ему путь. Том изогнулся дугой, задергался. Десятка два крохотных разрядов колотили его при каждом контакте с обожженной землей. Еще один сгусток буквально подкрался к Быстрому и пробил его насквозь оставив после себя обугленную дырку в груди. Не издав ни звука, бедолага свалился на землю, и я с ужасом заметил, что металлические детали на его костюме были раскалены докрасна. Бездыханное тело мгновенно занялось чадящим жирным пламенем, да таким сильным, что казалось, горит не человек, а бенгальский огонь.

— Отходим! Отходим! — опомнился наконец Снегов, первым бросаясь к вездеходу.

Ловко увернувшись от очередного плазменного сгустка, на этот раз размером чуть больше апельсина, за ним последовал Косой и Джерри.

Я попытался сместиться чуть в сторону, сделал еще два шага, как и меня тоже пронзило нестерпимой болью. Фиолетово-голубая электрическая дуга пробила костюм на очередном шаге и буквально подбросила вверх. Я соскользнул на оплавленный камень, попытался смягчить падение, силясь сгруппироваться, но не сумел и рухнул всем телом.

Я не прилагал усилий, просто расслабился и, наверное, мысленно уже попрощался с жизнью, как в тот раз, при взрыве в метро. Безвольное тело, изгибаясь в судорогах от электрических разрядов, существовало будто бы само по себе. Как марионетка, которую дергают за ниточки. Я не прилагал ни каких усилий, чтобы хоть как-то сопротивляться. Звенящий металл шлема несколько раз с силой садануло о землю. Перед глазами повисла алая пелена, как туманная завеса, изредка прорываемая пляшущими шариками энергетических сгустков, а может это был один шарик, растекающийся на целый рой себе подобных. Зрение совсем потеряло способность, на чем либо, сфокусироваться. Я видел, или может мне казалось, что я видел, как остатки отряда погрузились в броневик. Снегов буквально втолкал в машину Джерри и Косого, сам запрыгнул на подножку и вездеход тут же стал пятиться от опасного места. Словно бы почуявшие бегство солдат, огненные цветы стали распускаться в опасной близости от броневика. Ударяли в корпус, хлестали по колесам. Возникающие из земли то тут, то там, они буквально преследовали машину.

Я тупо наблюдал за тем, как всполохи молний набрасываются на отступающий вездеход. Еще секунд десять мог видеть череду вспышек прямо возле себя, а потом просто вырубился. Погрузился в какую-то непроглядную тьму. Но даже в этой тьме я чувствовал жгучую боль разрывающую тело на тысячи кусков. Мне казалось, что я блуждаю в этой адской тьме уже целую вечность. Собственные ощущения с каждым наплывом нестерпимых пыток все наполняются и наполняются свинцовой тяжестью. Наконец боль достигла какой-то такой невыносимой точки, что даже черти сжалились надо мной и выпихнули обратно на грешную землю из этого бесконечного ада.