Будь осторожен в своих желаниях

Глава 15 АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН (в 3280 км от Квинстауна, ИРЛАНДИЯ) День тринадцатый

Проснувшись в объятиях Максима, Настя несколько секунд лежала, зажмурившись и боясь поверить, что все это реальность. Сейчас ей даже было все равно, что они снова переместились и уже не в Японии. Главное, что она находилась рядом с любимым мужчиной, могла смотреть на него спящего, слышать его тихое дыхание и чувствовать тепло его тела. О том, что этот мужчина – не человек, а сущность более высшего порядка, чем она сама, пусть и вполне себе физически осязаемая, Насте думать не хотелось.

Однако вскоре мысли ее все равно утекли во вчерашний день. После того, как первый накал их страстей спал и они, наконец, смогли оторваться друг от друга, Настя не выдержала и спросила:

– И все же, почему нам нельзя любить друг друга?.. Чем мы так отличаемся, например, физически?..

– Физически, действительно, ничем, – отозвался Максим, – а вот в остальном – к сожалению, многим…

Вдруг Настю озарила догадка, и она с замиранием в голосе проговорила:

– Ты бессмертный, да?

Макс помедлил немного прежде, чем ответить:

– Нет. Вернее, не совсем так…

– То есть?..

– Понимаешь… Мы, адъюторы, рождаемся на Земле… Рождаемся абсолютно тем же способом, как и человек… То есть, и зачатие, и то, что нас матери вынашивают девять месяцев, и процесс родов – все это абсолютно идентично человеческому. Да, у нас есть родители, бабушки-дедушки, тети-дяди и так далее… И растем, и развиваемся мы не быстрее, чем человеческий ребенок… Мы с рождения живем, с одной стороны – среди вас, людей, но с другой, – все же в определенном смысле обособленно… В любом городе существует некоторое количество детских садов и школ для детей светлых адъюторов… Становясь взрослым, каждый адъютор должен решить, чему себя посвятить… Уже с рождения каждый из нас знает, что наше предназначение – помогать людям, делать их счастливее, направлять к Свету… Поэтому кто-то выбирает себе вполне человеческое занятие – например, быть врачом, учителем, спасателям и работать непосредственно среди людей, слившись с ними и помогая им напрямую… А кто-то, романтики вроде меня, идут в скрытую для людей сферу… Такого рода помощь вы воспринимаете, скорее, как чудо или волшебство, и мало в нее верите… Потом в жизни каждого адъютора наступает момент, когда ему нужно выбрать – идти дальше или остаться на месте…

– Как это – идти дальше или остаться на месте? – не поняв, переспросила Настя.

– Остаться на месте – это значит, ничего не менять в своей жизни и специализации. Такие адъюторы, как правило, остаются служить на земле, заводят семьи, детей и живут чуть больше, чем простой человек – сто-сто двадцать лет… А вот те, кто выбирают, второй вариант, спустя определенное количество лет выслуги должны сдать экзамен на квалификацию, после которого могут претендовать на звание Высшего адъютора Света… Это промежуточный этап между простым адъютором и ангелом…

– Ангелом… – эхом повторила Настя. – Ты хотел им стать?..

Максим коротко кивнул:

– С детства… В следующем году у меня были назначены те самые экзамены на квалификацию, которые я бы практически со стопроцентной уверенностью сдал… А еще через лет десять я бы мог претендовать на…

– Ангела, – подсказала Настя.

– Да… Ангела…

– А ты бы изменился, если бы стал им?

– Во многом… Во-первых, моя жизнь стала бы почти бесконечной… Во-вторых, мое физическое тело потеряло бы свою плотность… И я бы уже не жил на земле…

От этих слов Насте почему-то стало очень грустно.

– И в чем заключается работа ангела? – спросила она.

– В первую очередь, быть чьим-то Хранителем…

– Может, станешь моим? – печально усмехнулась Настя.

– Нет, – улыбнувшись, ответил Макс. – У тебя уже есть Хранитель, как у всех людей, с рождения…

– Ты знаешь его? – встрепенулась Настя.

– Да, – снова улыбнулся Максим. – Я подписывал с ним Соглашение перед Путешествием. Просто на время Программы Ангелы-Хранители сдают свои полномочия Сопроводителям. Так что, можно сказать, сейчас я все-таки являюсь твоим ангелом…

– А как он выглядит? Как его зовут? – Настю разобрало любопытство.

– Вообще-то я не могу об этом говорить…

– По-моему, ты уже и так слишком много сказал…

– Ну, ладно, – хмыкнул Макс. – Во-первых, это не он, а она…

– Женщина? – удивилась Настя.

– Да, а почему бы и нет?.. Разве ангелы могут быть только мужского пола?..

Настя пожала плечами, а Максим продолжил:

– Вполне себе симпатичная, молодая… Волосы, кажется, светлые… А зовут… По-моему, Полина…

– Значит, Полина… – задумчиво протянула Настя, и тут же у нее родился новый вопрос: – Скажи, а ангелам можно любить друг друга?..

– Не знаю, никогда не думал об этом, но запрета на это, вроде, не существует. А что?

Но Настя, не ответив, задала еще один вопрос:

– А человек может стать ангелом?

– Может, – немного подумав, ответил Максим. – Иногда. Между прочим, все те, кого люди считают святыми, по своей сути и являются ангелами…

– А что нужно сделать, чтобы стать ангелом?

– Ну зачем тебе это? – Макс приподнялся на локте и навис над девушкой, с интересом заглядывая ей в глаза.

– Просто, если бы я смогла стать ангелом, мы бы могли быть вместе…

– Это не имеет смысла, Настя, – печально усмехнулся Максим. – Потому что я уже никогда не стану ангелом…

– Это из-за меня, да?

– Не говори глупостей, – он наклонился и, не дав ей сказать больше ни слова, поцеловал в губы…

…Настя, испытывая прилив нежности, уткнулась лицом спящему Максиму в плечо и обняла его за шею. Тот, тут же зашевелившись, открыл глаза.

– Доброе утро, – прошептала девушка, улыбнувшись.

Но вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, Максим уставился на нее с нескрываемым удивлением:

– Настя?..

Девушка даже опешила от такой реакции и не знала, как реагировать. Максим тем временем рывком сел на кровати, огляделся, а потом неожиданно рассмеялся.

– Ну, Артем, молодец, – проговорил он сквозь смех, обхватив голову руками. – Спасибо тебе, друг…

– Э-э-э, а мне можно узнать причину твоей радости? – поинтересовалась у него Настя. – И кто такой Артем?

Макс снова упал на подушку и притянул к себе девушку.

– Артем – мой друг, – пояснил Максим. – Тоже адъютор и Сопроводитель… Он, кстати, женат на Анжеле… Помнишь, которая оформляла ваш тур, провожала в аэропорт…

– Конечно, – кивнула Настя. – Она, кажется, была беременна…

– Да, именно… Так вот Анжела организовывала все эту Программу и контролировала ее извне… Но на днях она уехала и оставила вместо себя Тему… И он этой ночью навещал меня…

– Навещал? Когда?..

– Ты уже спала… Он все узнал про нас с тобой и… – Макс заколебался. – Не важно. Главное, что Тема остался моим другом. Короче, перемещением в эту ночь занимался он и поменял меня местами с Объектом №2. То есть Юрой. Это он должен был проснуться с тобой рядом, а не я. Мое место – в соседней каюте…

– Каюте? – выдохнула Настя, начиная осматриваться. – Значит, мы снова на корабле?

– Да, – усмехнулся Максим.

– Как-то уж здесь очень красиво… Такая мебель роскошная… Картины на стенах… Какой сейчас год?

– 1912…

– Двадцатый век… Это уже лучше… Возможно, я даже нормально смогу принять ванну… Кстати, а куда мы плывем?

– Скоро узнаешь, а пока… – Максим запустил пальцы в волосы девушки. – У нас есть примерно двадцать минут, прежде чем в дверь постучится стюард и пригласит нас на завтрак… Предлагаю посвятить эти минуты друг другу…

Настя была не против и с удовольствием откликнулась на последующий в ту же секунду поцелуй…

***

Только выйдя на палубу, Настя поняла, почему Максим посоветовал ей накинуть шаль: на улице было хотя и безветренно, но достаточно прохладно. Она поправила на голове кокетливую шляпку и взяла Макса под руку.

– Нам прямо, – скомандовал тот. – И не забывай, мы здесь мистер и миссис Блэр.

– Не волнуйся, мне не привыкать к новым именам, – отозвалась Настя, и тут услышала позади себя:

– Какие люди!

Обернувшись, она увидела Наумова, спешащего к ней с Максимом.

– Вижу, что у вас все в порядке, – прокомментировал он после короткого приветствия. – Рад за вас.

– А ты как? – проигнорировав эти слова, спросила Настя.

– Тоже в полном порядке! – бодро отозвался Наумов. – Проснулся наконец-то в приличном месте, с радостью обнаружил туалетную комнату со всеми необходимыми причиндалами. Даже не расстроился тому факту, что очутился в который раз на корабле… А тут еще на завтрак позвали…

– Мы тоже туда направляемся… – усмехнулся Макс.

– Вот и отличненько, компания снова в сборе. Разрешите, кстати, представится – Майкл Парсон. Больше о себе ничего пока не узнал.

– Я – Кэтлин Блэр, а Макс – Джекоб. Тоже Блэр, – сообщила в ответ Настя и с улыбкой посмотрела на голубое небо. Ей вдруг стало так хорошо и легко, словно она сейчас вот-вот взлетит. Особенно обрадовал ее тот факт, что Наумов вел себя как ни в чем не бывало и не язвил по поводу ее с Максимом отношений.

Зал, где им предстояло завтракать, просто поражал воображение. Во-первых, широкая деревянная лестница, ведущая непосредственно к сервированным столам. Во-вторых, мебель, ковры, посуда – от каждого предмета здесь веяло богатством и роскошью. И, в-третьих, сами люди – пассажиры корабля – это дамы в шикарных нарядах и мужчины в элегантных неброских костюмах. Между столами в идеально белоснежной форме сновали официанты, разнося заказанные блюда.

Настя, зачарованная окружающей обстановкой, осторожно присела на предложенный ей Максимом стул, а когда подошел официант, осмелилась заказать лишь кофе и горячие вафли с каким-то сиропом. Максим тоже ограничился кофе и блинчиками, Наумов же попросил себе омлет с беконом, сок, кофе и несколько сладких булочек.

– Обратите внимание, – проговорил Наумов, доедая свой завтрак, – вся посуда с одним и тем же логотипом… Только что-то не могу понять, что здесь написано…

– Ваша, газета, сэр, – рядом с их столиком вновь появился официант и протянул ее Наумову.

– Благодарю, – с невозмутимым видом кивнул тот и взял газету.

Когда официант удалился, он, прищелкнув языком, прочитал:

– Судовая газета «Ежедневная сводка Атлантики». Даже так… 14 апреля, 1912 год, выпускается на трансатлантическом судне «Титаник»… – тут он чуть не поперхнулся и вновь пробежался глазами по строчкам, а после с нескрываемым ужасом посмотрел на Настю с Максимом. – Ребята… Кажется, нам конец… Мы на «Титанике»….

Краска вмиг схлынула с лица Насти. Она медленно отложила в сторону вилку с ножом, так же медленно поднялась из-за стола и на негнущихся ногах пошла прочь из зала. Девушка уже была на палубе, когда ее догнал Максим.

– Настя, – он схватил ее за плечи и повернул к себе лицом.

– Почему?..– Настя посмотрела не него с осуждением. – Почему ты мне ничего не сказал раньше?..

***

По правде говоря, Максим и сам не знал, как сказать Насте о «Титанике». Понятное дело, что в прошлые разы хождения по этой Программе его мало волновал страх Объектов. Более того, столь сильные эмоции были в плане, поскольку благодаря им чувства Объектов обострялись, поднимаясь до самого своего пика. А, значит, проведенную им самим работу можно было считать успешной.

Сейчас же его страшила реакция Насти. Когда она, ни слова не говоря, поднялась и начала уходить, Максим испугался.

– Надо было раньше рассказать, – тихо проговорил он сам себе, а после выскочил из-за стола и направился за девушкой.

Догнав наконец Настю, он заглянул ей в глаза и прочитал в них не столько страх, сколько осуждение.

– Почему?.. – выдохнула она. – Почему ты мне ничего не сказал?..

– Я не знал как, – честно ответил Максим и прижал ее к себе.

Так, обнявшись, они стояли некоторое время, а потом Настя еле слышно спросила:

– Мы умрем?..

– Нет! – с жаром ответил Максим, целуя ее в висок. – Нет! Ты не умрешь! Умрет Кэтлин Блэр, а ты не умрешь…

– Как это можно понять? – слегка отпрянула от него девушка. – Ведь Кэтлин Блэр – это я! Если умрет она, значит, умру и я…

– Иди сюда, – Максим взял ее за руку и подвел к одной из мягких скамеечек, расположенных на палубе. – Сядь и послушай…

Настя опустилась на сидение, а Максим присел рядом и взял ее ладони в свои – они были холодны, как лед.

– Ты не умрешь, – снова повторил он. – Даже если тебе будет так казаться… А потом ты просто проснешься в своей постели… В своей квартире, в Москве… И все закончится. Ты вернешься домой, понимаешь?..

– То есть для того, чтобы вернуться, я должна умереть? – голос девушки дрогнул.

– Да…

– Но почему? Мы ведь раньше перемещались во сне?.. Разве нельзя…

– Нельзя, – покачал головой Максим. – Обратный переход намного сложений, чем все остальные… Назад вернуться можно только через смерть или в редких случаях – через глубокий обморок…

– Значит, ради целей своей Программы, вы убиваете ни в чем не повинных людей? – в Настиных глазах промелькнул страх. – В данном случае Кэтлин и Джекоба Блэр… Ну и Юрин персонаж… Кстати, а каким образом вы перемещаете нас в чужие тела?..

– Во-первых, мы никого не убиваем, – Максим сжал ее ладони. – Этим людям суждено погибнуть во время потопления «Титаника». Во-вторых, мы не перемещаем никого ни в чьи тела… Твое тело – это твое тело… И выглядишь ты так, как выглядит Малахова Настя, а не как Кэтлин Блэр, хотя вы чем-то и похожи… Это просто все окружающие видят не тебя, а Кэтлин… Они уверены, что это она…

– Обман зрения? Морок? – потрясенно спросила Настя.

– Можно сказать и так…

– А куда делись тогда настоящие Кэтлин и Джекоб?.. Если я остаюсь собой…

– Это очень трудно объяснить, а еще труднее будет понять… – Максим нахмурился. – Самое простое, с чем это можно сравнить – параллельная реальность… Представь, что ты и Кэтлин существуете одновременно, то есть параллельно друг другу…

Настя задумчиво отвела глаз в сторону и замерла, уставившись в одну точку. Потом ее взгляд прояснился и словно озарился какой-то догадкой:

– А что если мы попытаемся все изменить? Если мы предупредим капитана, команду или кого-то там надо, что корабль скоро затонет?.. Что на пути будет айсберг и…

– Нет, – Максим покачал головой. – Это невозможно… Думаешь, ты первая, кто хотел так сделать?.. Каждый из Объектов, оказавшись на Титанике, пытался предупредить о катастрофе команду или каким-то образом предотвратить неизбежное… Но прошлое нельзя изменить. Титанику суждено затонуть, а его почти полутора тысячам пассажиров – погибнуть… Это их судьба…

– Вот вы где! – около них возник запыхавшийся Объект №2. – А я вас везде ищу! Слушайте, здесь творится какая-то чертовщина!

– Юра, мы на «Титанике», – вздохнула Настя. – Что еще может быть ужасней?..

– Когда вы оба убежали от меня, я начал лихорадочно соображать, – Наумов сел около Насти с другой стороны. – Я подумал, что не могу допустить, чтобы мы здесь погибли! И вдруг меня осенило! Нужно пойти к капитану и его предупредить!

При этих словах Настя бросила на Максима растерянный взгляд, на который тот многозначительно кивнул.

– Что я и сделал! – продолжал тем временем Объект. – Нашел я этого капитана на соседней палубе, он там с какой-то дамочкой разговоры вел… Я отозвал его в сторону и начал намекать на возможную катастрофу… Мол, будьте внимательны… Могут быть айсберги… Но тот, конечно, улыбается, говорит: «У нас профессиональная команда, не волнуйтесь». Ну я тогда возьми и брякни: «Я ясновидящий и могу предсказывать катастрофы. Я знаю, что «Титаник» сегодня ночью затонет». Тут капитан вдруг посерьезнел, подобрался весь. Вроде как, даже поверил. Начал задавать мне вопросы. Я обрадовался, стал выкладывать, все что знаю… Я, к слову, недавно читал статью об этом «Титанике» и даже помнил, где приблизительно на карте корабль столкнется с айсбергом… Об этом тоже сказал… Тогда капитан… Его, кстати, зовут Эдвард Смит… Повел он меня к себе в рубку, чтобы посмотреть вместе с ним карты… Я уже начал показывать ему то место, как вдруг его кто-то позвал… Он извинился и сказал, что скоро вернется и чтобы я его подождал здесь… Вернулся он буквально через минут пять… Зашел и уставился на меня, будто первый раз видит. «Что вы здесь делаете, мистер Парсон?» – спрашивает. Я ему, мол, мы же с вами обсуждали столь важный вопрос… А он: « Это не так, мы сегодня с вами еще не встречались и ни о чем не разговаривали». И самое главное, говорил он это абсолютно искренне. Я даже подумал, в порядке ли все у него с головой? Но потом понял, что он просто почему-то все забыл… Весь наш разговор… Как это объяснить?..

– Похоже, мы ничего не можем изменить Юра, – обреченно повторила недавние слова Максима Настя. – Это судьба…

– Нет! – поднялся Объект. – Я не верю в судьбу! Я считаю, если есть хоть малейший шанс изменить обстоятельства, надо ими воспользоваться! Вы как хотите, но я не могу сидеть, сложа руки, и ждать, когда я вместе с этой махиной пойду ко дну!.. – сказав, как отрезал, он поспешно развернулся и решительной походкой пошел прочь от них.

– К сожалению, у него ничего не получится, – Максим ласково погладил Настю по щеке. – Каждый, с кем он будет обсуждать эту тему, забудут обо всем ровно через секунду после того, как расстанутся с ним хоть на мгновение.

– И что нам тогда остается делать?..– грустно улыбнулась Настя.

– Ждать, – тоже улыбнулся Максим.

– Ждать своей смерти?..

– Нет… Ждать возращения домой…

Настя вздохнула и откинулась на спинку скамьи.

– А что будет потом? – вдруг спросила она.

Максим, услышав этот вопрос, мысленно вздрогнул. Его он боялся больше всего.

– Ты проснешься и увидишь меня, – попытался он отшутиться, однако вышло это весьма неловко.

Настя, кажется, уловила его замешательство, и, внимательно взглянув на него, уточнила:

– А потом? – и с непонятной интонацией в голосе продолжила: – Мы поднимемся, пойдем на кухню, сделаем себе кофе и будем со смехом вспоминать обо всем, что было?.. Или ты просто встанешь и уйдешь?.. Навсегда. Прости, – Настя вдруг всхлипнула и прижалась лбом к его плечу, – я понимаю, что наши отношения обречены… Ты достаточно мне всего рассказал… Но… Я просто хочу знать, как это все произойдет… Сможем ли мы еще побыть какое-то время вместе или ты исчезнешь из моей жизни сразу же?..

– Была б моя воля, я бы тебя никогда не оставил, – тихо отозвался Максим, переживая внутри целую гамму чувств – от безысходного отчаяния до глубокой нежности.

– Значит, все-таки уйдешь, – также тихо констатировала девушка.

Максим несколько секунд помедлил, прежде чем решиться на следующие слова.

– Хуже, – хрипло проговорил он наконец, и теперь уже Настя вздрогнула и, слегка отпрянув, воззрилась на него непонимающим взглядом. – Тебе сотрут память…

Еще вчера Максим был уверен, что Насти не стоит знать всей правды о своем будущем, что лучше ей оставаться в счастливом неведении. Но сегодня, после того, как увидел осуждение в ее глазах, он вдруг понял, что не может солгать. И пусть лучше она узнает об этом от него, чем от других адъюторов, которые, скорее всего, завтра утром придут стирать ей память…

***

Насте показалось, что она ослышалась.

– Что ты сказал?..– неуверенно переспросила она.

– Все твои воспоминания будут стерты, – повторил Максим, с болью глядя на нее.

– Зачем? – почти беззвучно произнесла Настя.

– На самом деле, – осторожно начал Максим, – всем Объектам после прохождения Программы слегка подчищают память. Согласись, если бы вернувшись назад, они хоть кому-нибудь рассказали, где были, то их с большой вероятностью посчитали сумасшедшими. Поэтому все воспоминания о том, что они были в прошлом – стираются. Но при этом загружаются новые, искусственно созданные. Вернее, все основные происходящие с ними события Объекты помнят, просто эти воспоминания как бы проецируются на настоящее время. То есть объектам кажется, что они действительно были в туре по заявленным странам в настоящем времени. У них даже есть фотографии, сувениры и прочие атрибуты…

От услышанного, Насте снова стало дурно и начала нервно тереть виски. За последние сутки на нее свалилось столько откровений, что ей стало казаться, что она сойдет с ума в ближайшее время, не дожидаясь возращения домой.

– Не понимаю, зачем все эти сложности? – не удержалась все же она от вопроса. – Зачем тогда всех перемещать в прошлое, если можно провернуть все ваши Программы в настоящем?..

– Потому что в настоящем мы не имеем таких возможностей как в прошлом. Ситуацию контролировать намного сложней. Да и Темные могут мешать…

– Кто?..

– Темные адъюторы.

– Ну конечно, – нервно усмехнулась Настя. – Как я не подумала. Если есть адъюторы Света, значит, есть и адъюторы Тьмы. Равновесие Вселенной, да?

– Именно, – без тени улыбки на лице отозвался Максим. – Если задача Света – созидать, то задача Тьмы – разрушать… Они, действительно, могут разрушительно воздействовать на ход Программы… Но только в настоящем. Ни в прошлое, ни в будущее большинство из них попасть не может… Это их слабое место. И мы, Светлые, этим пользуемся…

– Значит, вам проще изменить воспоминания, так?

– Так.

– А своих Сопроводителей Объекты помнят?

– Да, как и прочих своих спутников в путешествии…

– Значит, я тебя тоже буду помнить? – в душе Насти затеплилась надежда, которую Максим тут же погасил.

– Нет, – отрывисто проговорил он. – Именно обо мне все твои воспоминания будут стерты в первую очередь… Ты забудешь обо всем, что было связано со мной… и с тобой.

– Но это ужасно, – прошептала Настя, чувствуя, как к горлу подступают соленые слезы. – Я не хочу тебя забывать… Ты – лучшее, что было со мной в жизни… Я больше никогда не смогу жить как раньше, до тебя, понимаешь?.. Я изменилась, очень изменилась… И не хочу становиться прежней…

Макс слушал ее молча, а его глаза были полны глубокой печали.

– А ты? – спросила снова Настя. – Что будет с тобой? Тебе тоже сотрут память?..

– Вначале меня будут судить, – глухо откликнулся он. – А потом – неизвестно… Возможно, тоже сотрут память, а возможно… Вообще-то, вариантов приговора великое множество… Ясно одно – я уже никогда не буду тем, кто я есть сейчас… И главное – больше не смогу быть рядом с тобой…

Пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы, Настя крепко стиснула зубы и закрыла глаза. Так горько ей не было еще никогда. У нее даже возникла мысль, что лучше бы корабль начала тонуть прямо сейчас, и она вместе с ним… И еще – чтобы она умерла по-настоящему и не возвращалась в свое время. Потому что там не будет Максима.

Но в этот момент Максим прижал ее к себе, и она все-таки разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. Он не говорил никаких слов утешений, а лишь гладил ее по голове, время от времени целуя в макушку.

Когда поток слез наконец иссяк, Настя почувствовало некоторое облегчение. Она попыталась взять себя в руки и даже мысленно прикрикнула на себя, призывая успокоиться и взбодриться.

– Сколько у нас еще времени? – спросила она у Максима, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – До начала крушения?..

– Почти тринадцать часов, – ответил тот.

– Целых тринадцать часов, которые мы сможем провести вместе… Это не так уж мало, правда? – Настя даже попыталась улыбнуться.

– И как ты хочешь их провести? – в голосе Максима пропало напряжение, и он тоже улыбнулся.

– Мне все равно, лишь бы ты меня не покидал ни на секунду…

– Я согласен. Кстати, через пятнадцать минут в салоне состоится воскресная церковная служба для пассажиров, не хочешь сходить?..

– С удовольствием, – отозвалась Настя, а про себя подумала: «Возможно, именно этого мне сейчас и не хватает…».

Службу вел сам капитан корабля, в руках он держал библию и небольшую икону Святого Николая, покровителя всех путешествующих. Вначале он прочитал несколько молитв, после чего все собравшиеся начали петь церковные песни. Настя не знала ни одной из них; на протяжении всей службы она просто стояла рядом с Максимом и, прикрыв глаза, слушала окружающих. Когда песнопения закончились, а капитан перешел к прочтению заключительной молитвы, Настя вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она принялась оглядываться, пытаясь понять, кто это может быть, но все были заняты лишь службой. Потом Настя перевела взгляд в сторону капитана, вернее, на икону в его руках, и ошеломленно замерла: на нее смотрел сам Николай Угодник, смотрел серьезно, но доброжелательно, и это был не обман зрения. У Насти даже мурашки побежали по спине от волнения. «Святой Николай, – мысленно обратилась она тогда к лику святого, – прошу тебя, сделай так, чтобы нас не разлучали с Максимом. Я не смогу без него жить. Даже, если он исчезнет из моей памяти». Затем Насте показалось, что Николай немного нахмурился, а взгляд его стал печальней.

– Аминь, – тем временем произнес капитан, дочитав молитву, и отдал икону вместе с библией одному из стюардов.

– Ну как ты? – спросил ее Максим, когда пассажиры стали расходится.

– Уже лучше, – Настя постаралась улыбнуться, об ожившей иконе она решила ему не говорить. – Только мне очень хочется отвлечься от назойливых мыслей о…

– Я понял, – тоже улыбнулся Максим. – Хочешь, я проведу для тебя экскурсию по кораблю?.. Несмотря ни на что, здесь много интересного…

– А давай! – девушка энергично мотнула головой. – Когда еще представиться возможность прогуляться по легендарному «Титанику»?

– Скорее всего – никогда, – усмехнулся Макс и предложил ей свою руку.

– Мы находимся, как ты поняла, в первом классе, – начал Максим, когда они двинулись вдоль палубы. – Здесь меньше всего укачивает и не слышно шумов двигателей и винтов. Кают этого класса, если не ошибаюсь, триста семьдесят… Самые роскошные каюты находятся на палубах В и С. Они оформлены в различных стилях – начиная от королевы Анны и Людовика XV и заканчивая итальянским возрождением. Есть еще два люкса – в них четыре комнаты и собственная прогулочная палуба, представляешь? В одном из них живет директор судоходной компании, к которой принадлежит сам «Титаник», в другом – миллионерша Шарлотта Кардеза с сыном. Каждый из люксов стоит по теперешним меркам около пятидесяти тысяч долларов. Каюты попроще – начиная от полутора тысяч… Пойдем на палубу G. Смотри, здесь есть зал для игры в сквош. Это что-то типа бадминтона или тенниса. Кстати, теннисный корт здесь тоже есть. Не хочешь сыграть?

– Нет, спасибо, – усмехнулась Настя. – Я не очень люблю эту игру…

– Тогда можем сходить в бассейн. Есть еще турецкие бани, можно сделать массаж. Как тебе это?

– Нет. Как подумаю, что мне еще предстоит сегодня искупаться, так вообще не хочется думать о воде, – со вздохом отозвалась девушка. – А за турецкими банями я потом слетаю в Турцию…

– Договорились, о воде и банях – больше ни слова. – кивнул Макс. – Так, а вот обеденный зал… Но мы уже здесь сегодня бывали… Кстати, по вечерам тут устраивают танцы или концерт… На корабле есть еще ресторан и кафе с одним и тем же названием – «Паризьен», там конечно, шикарный интерьер и просто обалденное меню…

– А ты, оказывается, гурман и эстет, – заметила Настя. – Когда ты успел там побывать?

– По долгу службы, – ухмыльнулся на это Максим.

– Или пользуясь служебным положением? – с иронией уточнила девушка.

– Могу пригласить тебя туда на обед…

– А если я соглашусь?..

– Я буду просто счастлив! – Максим склонился перед ней в шутливом поклоне, и Настя не удержалась от смеха.

Ресторан «Паризьен», действительно, оказался роскошным: стены, отделанные под орех, колоны с позолотой, шелковые шторы, лепной потолок, мягкие диваны и удобные столики. Блюда, которые себе заказала Настя, тоже были изумительны.

Пока они обедали, Максим рассказывал Насте о некоторых пассажирах – известных в высшем обществе людей. Среди них оказалось несколько мультимиллионеров, кто с женами, кто с любовницами, еще владелица лондонского дома мод – некая Люси Гордон, актриса Дороти Гибсон, а также пара-тройка популярных журналистов и писателей.

После обеда, Макс повел Настю показывать салон, где пассажиры отдыхали за чтением книг, беседами или игрой в карты. Там они вновь встретились с Наумовым. Тот сидел в одиночестве в самом дальнем углу зала, а в руках у него было наполовину опустошенная бутылка виски.

– Юра, что ты делаешь? – озабоченно поинтересовалась Настя, присаживаясь напротив него.

– Не видишь? Пью, – мрачно ответил он.

– Не лучшая идея, – заметил Максим.

Наумов никак не среагировал на это замечание и сделал большой глоток из бутылки.

– Все бесполезно, – так же мрачно проговорил он потом. – Они меня словно не видят… Я трижды разговаривал с капитаном, а еще с его старшим помощником и даже с радистом… Я пытался сказать им… – тут Наумов тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой, в которой держал бутылку. – Ничего не вышло… Они забывали о моих словах ровно через минуту… Похоже, мы и в правду ничего изменить не можем… Этот корабль приговорен… И мы вместе с ним…

– К чему такой пессимизм, дружище? – Макс положил ему руку на плечо. – Ведь достаточное количество людей спаслось и…

– Третья часть, – отрывисто прервал его Наумов. – Всего треть спаслось… И среди них – в основном женщины и дети… Нам с тобой, Макс, рассчитывать особенно нечего… Хотя бы Настя спаслась… Я же не собираюсь занимать место какой-нибудь женщины или ребенка в шлюпке…

От этих слов у девушки внезапно защипало в носу. Она не ожидала услышать от Наумова ничего подобного. Неужели и он способен на благородные поступки и самопожертвование?.. Значит, она не так уж ошибалась в нем, когда была влюблена?.. Или его так изменило это путешествие?.. Как жаль, что им все придется забыть…

Будто подслушав ее слова, Наумов вдруг произнес:

– И еще, ребята… Раз мы оказались в такой ситуации… и собрались здесь… Я хотел бы кое-что вам сказать… Настя… Прости меня за все, что я сделал тебе плохого…

– Юра, не надо… – запротестовала было Настя, но тот не дал ей договорить.

– Не перебивай меня, пожалуйста…, – попросил он. – Я знаю, что причинял тебе боль многими своими поступками… И в прошлом, и в настоящем… И даже во время этих чертовых перемещений во времени… Иногда я вел себя как настоящий подлец… Например, струсил, когда мы с Максом шли к индейцам тебя спасать… Меня потом долго мучили угрызения совести… Хотя, что я говорю, мне до сих пор стыдно… И, слава богу, что Макс оказался не таким, как я… Сунулся в логово к этим аборигенам… вызволил тебя… И абсолютно правильно, что ты выбрала его… Он – достойный человек… И он тебя любит… Макс, – тут Наумов повернулся к Максиму. – Ты оказался настоящим другом. И я рад, что мне довелось с тобой познакомиться… Мне очень хотелось бы пожелать вам с Настей долгих лет счастья, но приходится желать лишь часов… Поэтому забирай эту девчонку отсюда поскорей, веди ее куда-нибудь в укромное место и удели все оставшееся время только ей…

– Спасибо, – Максим благодарно улыбнулся и похлопал Наумова по плечу. – Я так и сделаю… Только, как ты будешь без компании?

– Я справлюсь… – снова махнул рукой Наумов. – Мне так даже лучше… хочу побыть наедине с самим собой… А вы идите отсюда… Время уходит…

– Спасибо еще раз, Юра… Да… И я тоже рад был познакомиться с тобой… – Максим поднялся и протянул Насте руку. – Пошли…

– А, может, мы все-таки…? – Настя была настолько расстроена и растеряна после этого разговора, что не знала, как лучше поступить: ей самой хотелось провести эти часы с Максимом, но и Юру оставлять не хотелось.

– Иди, – прикрикнул на нее Наумов. – И даже не появляйтесь ближайшее время мне на глаза…

– Юра, – девушка не удержалась и прежде чем уйти, порывисто обняла бывшего возлюбленного. – Я не сержусь на тебя, – шепнула она ему быстро на ухо. – И я простила тебя за все…

– Спасибо… – Наумов слегка прижал ее к себе, а потом резко оттолкнул, жестко повторив: – Уходи… Осталось совсем немного времени…

***

– Уже скоро? – тихо спросила Настя, напряженно посматривая на громоздкие позолоченные часы, висящие на стене.

– Осталось сорок пять минут, – также тихо отозвался Максим.

Настя кивнула и села на постели. Последние шесть часов они провели у себя в каюте, посвятив их только друг другу. Даже ужин заказали у стюарда.

– Я хочу пойти на палубу, – отрывисто проговорила она потом. – Я хочу быть там, когда все… начнется…

– Хорошо… Только оденься потеплее… К ночи еще больше похолодало… – голос Максима звучал глухо, и Настя поняла, что он сейчас испытывает те же чувства, что и она – смятение, страх и боль от приближающейся разлуки.

В последние несколько часов Максим даже перестал шутить и улыбаться. Он просто прижимал Настю к себе, время от времени целуя то ее лицо, то волосы, то руки… Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Настя отвечала ему тем же, и они так и лежали, обнимая и целуя друг друга и не произнося ни слова.

Она первая поднялась с постели и начала натягивать на себя одежду, спустя несколько минут Максим последовал ее примеру. Одевались они тоже молча. Потом Максим нашел в шкафу женскую шубку и заставил Настю одеть ее.

– Там мороз, – повторил он.

«Какая разница, если мы скоро все равно окажемся в ледяной воде?» – хотелось возразить Насте, но она промолчала и покорно закуталась в меховое одеяние.

Наконец они вышли из каюты и медленно направились на палубу. То и дело им на пути встречались усталые и довольные пассажиры, отправляющиеся отдыхать к себе в каюты. Настя провожала их глазами, а в голове ее билась одна мысль: «Скоро многие из них умрут… Они еще не знают, что их ждет».

На открытой прогулочной палубе почти никого не было. Настя запрокинула голову и посмотрела на небо: оно было ясным и чистым, а звезды светили так ярко, словно были на расстоянии вытянутой руки. Сзади ее обнял Максим, и она откинула голову ему на плечо.

Внезапно около них остановился симпатичный юноша и, также как Настя, взглянул на небо.

– Какая тихая ночь… – проговорил он, обращаясь то ли к ним, то ли к самому себе. – И звезды сияют… Как бриллианты… Такой ночью испытываешь радость от того, что живешь…

Юноша повернулся к ним и широко улыбнулся.

– Всего доброго, господа, – пожелал он и пошел прочь.

Насте от этой мимолетной встречи стало совсем нехорошо, и она, развернувшись, уткнулась лицом Максиму в грудь.

…То, что корабль вдруг начал менять курс, поворачивая влево, Настя почувствовала сразу. Потом судно слегка вздрогнуло, и откуда-то снизу раздался негромкий скрежет.

– 23 часа 39 минут… – едва слышно произнес Максим. – Началось…