Брутальная Падме, или Новая судьба королевы

ГЛАВА 20

Глава 20

Будни ВПК, или каждый готовится к будущему по своему

(Система Набуан. Закрытый испытательный полигон в астероидном поле)

— Ваше высочество, прошу вас сюда, отсюда лучше видно.

Молодой русоволосый парень, руководитель которого сейчас осуществлял последние доводки перед экспериментом, не отходил от меня с момента первых шагов на этой маленькой станции, спрятанной в астероидном поле на краю системы. Менее одной световой секунды от нас висел шарик маленькой безжизненной планетки с агрессивно кислотной атмосферой. Мы же находились в шлейфе её бывшего небольшого спутника.

В своё время он столкнулся с огромной каменюкой, что пролетала мимо, в следствии чего полностью разрушился. Часть его упала на планету, но большая часть создала у неё астероидный пояс.

За долгие годы пространство более-менее стабилизировалось. В нём была вычищена относительно небольшая часть, в которой мы и находились. Один из крупных осколков послужил основой для постройки лаборатории и центра контроля за близлежащим полигоном, что расположили в очищенном пространстве. Место было крайне бедным на ресурсы, а потому, когда я попросил еще живого тогда деда купить этот кусок пространства под мои нужды, он без особых проблем выделил мне небольшую сумму, что для этого была необходима.

Когда я начал свою эпопею с военными проектами, лишь часть из них была относительно открыта. Мехи и «болиды» — гоночные космические корабли малого класса, что, по сути, были сверхтяжелыми истребителями, выполняли несколько функций. Активно популяризовали в обществе саму идею большей милитаризации в относительно пацифистские настроенном обществе. Создавая через развлечения привлекательность подобного. И попутно развивая базу для такого.

И «Регата», что проходила в космосе и наземные «Битвы Мехов», при всей замене или снижении характеристик вооружений, что на них могли потенциально ставиться, были вполне сравнимы с боевыми действиями. Пусть и ограниченного характера. И тянули за собой, кроме прочего, как технологии, так и обеспечение сопутствующего персонала. Вовлекая всё больше участников, ранее о том и не помышлявших.

Однако, учитывая проблемы с финансированием, ввиду моего текущего положения, приходилось экономить на чём возможно. Потому соревнования с этими машинами были сделаны так, что уже через три года отбили затраты, которые были вложены в первоначальной стадии работы над ними. Однако далеко не всё из нынче разрабатываемого с моей подачи, могло так себя отбивать в данный момент.

Но и нельзя было недооценивать всё больший интерес к этому и соответственно рост опытных пилотов, которые в жесткой конкуренции вырабатывали кроме технической части еще и теорию с тактикой применения этих машин. Так как сделать машину даже уровня «Голиафа» дело хоть и не дешёвое, но довольно быстрое. Пилоты для них — другое дело.

Тут же нарабатывали целый комплекс технологий связанных с корабликом, на который у меня было немало планов. Особенно значимо он заиграл, когда я прошел обучение у экс-джедая и понял, что даже обычный разумный, что был очень слабым одаренным, которому были недоступны абсолютное большинство возможностей Силы, мог, пройдя трёх месячное обучение, поднять свои возможности процентов на 10, а в лучшем случае и на 50.

Когда ты даже опытный пилот истребителя, но против тебя выходит не менее опытный, но имеющий физиологические показатели выше твоих иногда до полутора раз, то битва становится если и не избиением младенцев, то явно сильно неравным поединком.

Так как я вовсе не собирался ограничиваться собой, как это было принято в среде могущих себе позволить такое обучение людей, то пройдя обучение сам, передал его некоторым из своих соратников, что обучал и растил последние годы. После же, уже они были инструкторами для трех групп разумных. Пилотов «Болидов», мехов и моих гвардейцев.

Все три группы, априори, были элитой и отбор там был довольно суров и требователен. Пока я не решил, буду ли со временем расширять круг прогоняемых через специализированные образовательные учреждения и некоторых других разумных. Впрочем, не удивлюсь, если это и без меня пойдет в массы в будущем. Так как то, что уже сейчас демонстрировали прошедшие это обучение было достаточно соблазнительным для слишком многих.

Это конечно подорвет монополию на одну из многих услуг, что продавали отставные джедаи сильным мира сего, но во-первых, Республика огромна, а галактика и того больше, — значит всегда будут те, кому можно будет экс-джедаям это продать. А во-вторых, я был противником закрытого элитарного образования, что усиливало и без того сильную сословность в Республике. И клал всё больше камешков в здание, которое в будущем сможет сгладить некоторые вредные моменты современного устройства Республики.

Вначале, в моем секторе, а после, как знать. Условия существования больших социальных систем, при изменении некоторых предпосылок в том же допуске к лучшему образованию, да без учета состоятельности учащегося, с последующими возможностями профессиональной реализации, может осуществлять серьёзное влияние на всю систему. Даже если будет введена, лишь в её малой части, вроде одного из многих субъектов Республики.

Но эти частности, были крайне отдаленными перспективами, а сейчас меня волновали другие нюансы и мелочи.

— Мы готовы, ваше высочество, — сообщил мой молодой сопровождающий от научников, явно получив сигнал по наушнику.

— Хорошо, приступайте, — я повернулся к большому экрану, на котором с разных точек и масштаба был показан близлежащий космос.

Три кораблика, что вылетели из ангара, лишь отчасти напоминали гоночный «Болид», который за эти несколько лет привыкли видеть зрители. Вроде очень похож, но не совсем то. Особенно это стало видно после того, как за каждым из ангара вылетел пяток тяжело вооружённых дронов и построились в ордер, сродни не до распустившимся лепесткам ромашки.

Прекрасная машина, что всё больше мне нравилась, если будут успешными сегодняшние испытания, станет самой многоцелевой машиной из известных мне. Будучи больше стандартного истребителя, но намного меньше обычного малого межсистемника, машина имела массу достоинств. И лишь один относительный недостаток — стоила, как почти три классических истребителя. По сути, открывая новый класс кораблей -сверхтяжелый истребитель.

Четыре двигателя, два из которых разнесены, для большей живучести и манёвренности кораблика, делали его самым быстрым кораблем в Республике. Пара тяжелых турболазеров, характерных более крупным машинам. Изменяемый щит, подобного обычно не ставили на истребители вовсе. Комплекс ракет и всякая мелочь были важны, но значимым делало его не это. Хоть сочетание многих элементов, в том числе система элеронов и изменяющийся хвост, делали его крайне высоко маневренным в целом и в атмосфере особенно.

Всё это было важным, но особым его делал боеприпас, которым изначально предполагалось оснастить истребитель. Во многом из-за чего он делался изначально больше самого большого на рынке истребителя. При этом, из-за пока отсутствия прыжковой системы и немного завышенного размера кораблика, стандартное прыжковое кольцо для истребителей ему не подходило, в следствии чего пришлось делать её большую разновидность. Хотя в будущем я намеревался поменять для них материнские носители, на полноценные гиперприводы у самих корабликов.

В регатах, за каждым «Болидом» летела тройка мелких дронов с камерами, которые позволяли получать очень зрелищную картинку противостояния в гонке, давая особо крупные увеличения. Но, как и во многом прочем, подобное имело двойное назначение. И теперь их боевые более крупные родственники, под управлением ИИ, летели ведомым шлейфом сопровождения за каждым из «Болидов». Получая дополнительную координацию уже от астродроида самого «Болида».

Но эти дроны сегодня испытывались лишь отчасти, они были обычным и уже отработанным сопровождением боевой комплектации «Болида». Сегодня было испытание ракеты, над которой давно работал этот научный коллектив. Что должно было, по крайней мере в теории, значимо расширить область применения и так довольно многоцелевого сверхтяжелого истребителя.

По центру брюха каждого кораблика висела на внешних пилонах, лишь одна тяжелая ракета. На которую было потрачено немало усилий и времени. И именно её финальные испытания я прилетел сегодня посмотреть. Точнее испытания, как таковые, уже были, но полноценно приближенные к боевым, проводились впервые.

Вдалеке вылетела мишень. Представляла она из себя старый и списанный фрегат, с которого сняли тяжелое вооружение и прыжковую систему. А на освободившееся место поставили более мощный реактор с эсминца и щит, близкий ему по классу. Кроме того на фрегате было увеличено ПРИО (*), которое заняло практически всю свободную поверхность корпуса среднего кораблика.

И вот теперь этот стодесятиметровый уродец, неспособный в таком виде бороться даже с равными по классу кораблями, но имеющий некоторые частичные защитные признаки корабля классом выше и смертоносный для группы обычных истребителей, начал ускоряться. Троица пилотируемых «Болидов» со свитой из дронов, начала заходить на корабль-мишень по вектору, который должен был привести к фронтальной атаке.

Атака в космосе могла осуществляться сразу по всем направлениям. Но как и на поверхности, фронтальная атака, проще говоря — в переднюю полусферу, была наиболее трудным делом. Кроме снижения профиля цели, важно было проломить и наиболее опасное в плане вооруженности направление. Так как корабли обычно самый мощный залп имели именно при ударе вперед, по ходу движения. Боковая энерговооруженность иногда была меньше. Правда в основном это касалось тяжелого вооружения, но и некоторое легкое, иногда так же ставилось из расчета наибольшей мощности в передней полусфере. Так как при всех маневрах в безбрежном космосе, атаки слишком часто происходили на сходящихся курсах. И заметно реже на проходящих параллельно.

Легче всего было атаковать в тыл кораблю. Двигательная система в корме корабля не была защищена ничем, кроме щита. А это была крайне уязвимое место в любом космическом судне. Даже осколки или ограниченной мощности выстрелы пробившие щит с кормы, могли легко повредить двигатели и сделать из даже мощного эсминца, плывущую по пустоте калошу, которая хоть и будет всё ещё крайне опасной, но станет значимо более уязвима. Те же пираты обычно начинали абордаж с выбивания основных движков, обычно части из них, чтобы потом корабль отбуксировать к ближайшей планете, где потрошение можно провести быстрее и с большей основательностью.

Но легких путей в испытании мы не выбирали, а потому корабль-мишень и три «Болида» шли друг другу в лоб. Не доходя до зоны эффективного поражения, отсутствующего сейчас у мишени главного калибра, дроны сопровождения резко ускорились, перейдя на форсаж, а «Болиды» выпустили вслед им по своей единственной тяжелой ракете, после чего ушли на разворот. Навстречу с фрегата, в это время, стартовали несколько десятков противоракет.

Две волны, в одной из которых было 15 дронов и три ракеты, а в другой, чуть более тридцати ракет сошлись перед рубежом эффективной работы ПРИО (*). Часть противоракет была сбита дронами, что после этого резко ушли в вираж для отхода от мишени. Три тяжелых противокорабельных ракеты маневром и ускорением, из-за встречных курсов имеющих наибольшую эффективность, ушли от оставшихся противоракет. Часть из которых, что не сбили дроны, перенацелились на них, еще не успевших полноценно уйти с прошлого вектора движения, но уже замедлившихся в повороте, и сбили треть из 15 изначально летевших дронов.

Всё происходило крайне быстро, считанные секунды, и уловить действо простым взглядом даже мне, впавшему в медитативное состояние, было крайне не просто. Часть происходящего понималась, лишь постфактум. Только что противокорабельные ракеты проходили волну противоракет, как они уже разделились и их головные части резко ускорили свой и без того быстрый полет, всё более опережая оставшиеся части ракет. Первой войдя в ближнюю зону действия ПРИО.

На двух головках из трех, тут же скрестились лучи излучателей, но вместо того, чтобы развалиться на мелкие обломки, произошла расчётная детонация, после которой на месте самых быстрых частей ракет, мгновенно образовались два искрящихся и всё более расширяющихся пылевых облака.

И хоть движки этих головок испарились под ударом, но набранная до этого скорость, продолжала тащить эти облака к мишеням. Мгновение после попадания в две первых головки, с детонировала третья, сама распустившись схожим со своими смертоубийственными сестрами, облаком.

Периферийным зрением, в этот момент, я зафиксировал картинку, показывающую вид из систем фрегата. На несколько мгновений на его экранах приближающиеся ракеты, закрыла точечная засветка и на них появились мутные и наэлектризованные облачка.

С камер фрегата было не видно, но мы видели, как перед облачками основные ракеты еще раз разделились. Фрегат, а точнее дройд, что им управлял, вслепую бил из всех стволов в облака, что на несколько мгновений закрыли подлетающие ракеты. Мгновение и из облаков вылетают вторые частей разделившихся ракет. Облака из головок шедших первыми, позволили подобраться вплотную к щиту мишени. Вторые части вылетевшие из облаков, ударили концентрированным лучом в пленку щита, практически в упор и с наибольшей эффективностью.

Когда излучатели кораблей запускались в таком режиме, выход из строя орудий, с последующей детонацией происходил уже, не более чем через пару десятых секунды, после начала стрельбы. Но тут важно было пропустить максимум энергии, за минимум времени. И эти, по сути, одноразовые мощные излучатели ближнего действия послужили своей заложенной в них цели. Пробив на мгновения в щите дыры, через которые, в остаточной плазме взрыва, влетели третьи, последние части ракет. Что врубились в корпус корабля, после чего на месте мишени распустилось два маленьких солнца. Что разорвали бедолагу в клочья, а частью и вовсе испарили его.

По помещению разнёсся общий вздох, похоже, не только я задержал дыхание на последней стадии полета ракет, занявшей несколько коротких секунд.

— Итак, что скажете? То что успех, я вижу. Но вопрос в том — насколько? Так как было только два взрыва, я не ошиблась? — обратился я ко всем присутствующим.

— Один заряд был уничтожен. При том, что мишень била по площади и не видела ракеты, ПРИО было слишком концентрированным, сказалось, что мы выбрали самый неудобный угол атаки. Просто не повезло. Такое бывает, — глава лаборатории, слегка седовласый мужчина лет 60-ти, косясь взглядом на экраны перед собой, где отображались таблицы произошедшего эксперимента, одновременно пытался смотреть на меня.

— А что по остальному?

— Теория и предыдущие испытания в более простых условиях, подтвердились этими запусками. По сути, уже можно с уверенностью говорить, что плановая задача выполнена. Правда потери трети дронов и их немного меньшая, чем мы предполагали изначально, эффективность в роли эпизодического ПРО при таком концентрированном залпе — всё же ниже расчетной. Но тут проблему можно, отчасти, сгладить коррекцией тактики — считаю, выход из атаки был осуществлен, чуть рано, что сильно упростило наведение на них противоракет. Да, даже секунда-две продолжения полета по первичному вектору резко подымает вероятность сбивания дронов уже огнем корабля-цели, но последнему, пожалуй, в эти секунды будет не до них. Так как больше его будут волновать ракеты, что приближаются.

— Первичная головка, что призвана скрыть оставшиеся две части ракеты и погасить выстрелы излучателей, похоже хоть и решила часть задачи, но одна боевая часть всё же была сбита, как оцениваете это?

— Тут проблема немного другого толка. Судя по картинке с мишени, защитное облако сформировалось даже несколько больше, чем нужно. И именно немного большая, чем нужно разряженность облака, и не позволила полноценно погасить удар излучателей ПРИО. Тут тоже решаемо. Чуть сократим гандикап, с которым летит первая головка. Чтобы облако успело прикрыть ракету, но не успело стать слишком разряжённым.

— Попадания?

— По факту, с запасом хватило бы, даже для полноценного фрегата, одного такого попадания. Но лучше конечно запускать минимум две ракеты. На случай сегодняшнего форс-мажора с одной из ракет. И судя по всему ракета состоятельна и при ударах по эсминцам. Не уверен, что по крейсерам.

— Похоже деньги были потрачены не зря? — с усмешкой оповестил я присутствующих.

— Более чем. При этом её еще можно и нужно отшлифовать в нюансах, да доработать тактику запуска и полета ракет.

— Само собой. И хоть ракета получилась довольно дорогой, практически, лишь в три раза дешевле носителя, который мы использовали сегодня. Но в сравнении с поражающим воздействием, это сущая мелочь.

Я уже хотел позвать всех на фуршет по поводу явного успеха, всё же более детально можно было разобрать испытание позже, как мне пришел срочный вызов с Набу.

— Дочь, я хочу срочно видеть тебя во дворце, — чуть плотнее обычного сжатые слегка полные губы матушки, выдавали её небольшое раздражение и, похоже, направлено оно было на меня.

— Что случилось мама?

— К нам пришла заявка на деловой визит и я хотела бы услышать твои объяснения по этому поводу, — мне показалось, что насыщенно серые глаза матушки в конце фразы сверкнули. Похоже её что-то напрягло. Но за собой я никаких серьезных промахов не помнил.

— Хорошо мама, вылетаю.

***

(Дальний курьер «Странник». Внешнее кольцо)

Парень замер в центре единственного на корабле большого помещения. Ещё будучи юнлингом, Кеноби слышал о своём учителе. Хотя и не предполагал, что станет именно его учеником. В основном говорящие сходились, что Квай-Гон Джин личность не только заметная, но и сильно себе на уме. А так же судачили о том, что он проводит некие исследования, с которыми магистры не хотят официально работать в департаменте науки под руководством магистра Отто Ранцезиса. Кеноби несколько раз видел научного главу и соглашался с тем, что чопорный и слишком правильный Ранцезис, мог дать повод для таких слухов.

Однако вот уже два года, как он являлся падаваном мастера Джина и склонятся к тому, что слухи преувеличивали делишки строптивого и неоднозначного в плане взглядов мастера. Хотя учитель и был довольно хитер, а его решения не всегда сочетались с образом светлого адепта. Но чего-то реально порочащего Кеноби за учителем не замечал.

Единственное, что Оби-Вана немного раздражало в учителе, то что он, как оказалось будучи крайне умелым адептом Силы, больший упор в обучении ученика делал пока на другое.

— В Силе ты и так слишком забежал вперёд. А тело и разум несколько отстали, а потому будем их подтягивать, — это он заявил ученику уже в первую неделю обучения.

Любую попытку использовать Силу в этой тренировке мастер пресекал. Вокруг судорожно меняя направления летали несколько шариков, периодически бросаясь на Кеноби. Он же крутился юлой, в замысловатом танце тела.

В последнее время Кеноби стал себе напоминать змею, готовую изогнуться под углами, заставляющими заподозрить у него отсутствие позвоночника.

Он привык раньше полагаться больше на Силу, но в последние пару лет всё более учился сочетать это с глазами, слухом, чисто осязанием. Удивительно, насколько даже физическое тело со своими чувствами, может давать объемную картинку, при должном умении. И пусть Силу это не переплюнет, но Оби-Ван начал понимать, что зря недооценивал раньше простые чувства вроде слуха, зрения и прочего.

Увернувшись от очередного шарика Кеноби хлопнул его, отключая. Он успел победно взглянуть в спину сидящего у стенки мастера, занимающегося какой-то каллиграфией, как в спину прилетел баллон для ручной герметизации. Ранее он висел у выхода, а теперь болезненно ударил падавана в спину.

— Эй, это не честно! — Кеноби обиженно уставился, на всё ещё игнорирующую его спину учителя.

Квай-Гон Джин наконец повернулся, иронично подняв бровь.

Молчаливая насмешка учителя, ухитрившегося не только заниматься каллиграфией, но и управлять Силой тренировочными шариками, вызывала раздражение. Тут же уловленное учителей, который усилил это, обратившись к Оби-Вану так, как прекрасно знал, что он не любит.

— Обик, ну неужели твой нынче острейший слух не подсказал тебе, что лёгкий скрип за твоей спиной — от того, что что-то произошло? А память не подсказала, что там не чему скрипеть, кроме креплений этого баллона?

— Я уже не Обик, — с обидой, в который уже раз, заметил падаван.

— Им ты перестанешь являться, когда такие очевидные вещи начнёшь замечать, Обик, — и со смешком развернулся снова к столику у стены. Прежде чем продолжить что-то чертить, Квай-Гон Джин негромко бросил:

— Заново, — шарики лежащие вокруг взлетели, повинуясь воле мастера тонких манипуляций Силы, и начали очередной хоровод вокруг Кеноби.

Каждый тренировал своё сегодня.

Этот день, кажется, не кончится никогда, подумал падаван со вздохом. Самое обидное, что мастер ухитрялся сочетать столько действий одновременно, осуществляя это с поразительной лёгкостью. Той, о которой пока и не мечтал достигнуть Кеноби.

_____________________

(примечания)

(*) ПРИО — Противо-ракетно-истребительная оборона.

(**) Сверхтяжелый истребитель "Болид". Экипаж два человека, но может управляться и одним. Масштаб можно оценить по фигурке рядом: