Дмитрий Охотин Бремя защитника

Глава 1. Тревожные мысли

Золотая чаша наполненная терпким арвуимским вином поблескивала в моих руках насыщенными оттенками. Но обеденная трапеза все как-то не шла — множество мыслей забивали мою голову.

Я уже более полутора лет нахожусь в придуманном мной же мире. И чем больше воплощается моих планов, тем сильнее я чувствую сопротивление со стороны всех окружающих меня сил. Похоже, что маленького выскочку из крохотного баронства начинают замечать великие и могущественные силы этого мира и с гримасой презрения и отвращения хотят смахнуть надоедливого комара.

Ну, обо всем по-порядку. Остров сотни смертей "Ктали-Матра" или исследовательская база № 6 проекта "Последняя надежда" отпустила всех своих пленников, согласившись с моими доводами о том, что о плавающих островах сотни смертей уже давно знают на планете, но видят в них что-то мистическое. Местные аборигены никогда бы не додумались, что это исследовательская база инопланетных пришельцев. Смысл бесчеловечно мучить ни в чем неповинных людей. ИскИн внял моим высоким гуманистическим идеалам и около пятисот человек разного уровня потрепанности стояло и смотрело на меня с берега, как голодный котёнок смотрит на жующего чебурек человека.

Корабли, удерживаемые силами притяжения станции оказались недалеко. Пришлось взять их всех на борт, рискуя затонуть от перегрузки четырех небольших судов, с полными трюмами. И естественно, отправиться не с торговым походом, а повернуть обратно к побережью баронства.

Искусственный интеллект исследовательской станции воспринял меня не долгожданным человеком, который примет на себя управление, а всего лишь результатом удачного эксперимента. Для него я был лишь доказательством прогресса деятельности его создателей. Все мои доводы о том, что я очутился в собственном произведении, ИскИн иронично пропустил мимо ушей, видимо, думая, что после пережитого на острове у меня легкое помутнение сознания.

Более того, я рассчитывал на то, что мне будет вручен если не боевой десантный бот с лазерно-плазменным и ракетно-артиллерийским вооружением, то уж хотя бы продвинутая винтовка, чтоб мои враги почувствовали неудержимую мощь прогресса. Но искусственный интеллект, лишь корректно добавил, что проводимый эксперимент еще не закончен, и все подопытные должны состоять в равных условиях.

Я пообещал этому высокомерному ИскИну, что обязательно вернусь сюда и разберу его цифровые блоки памяти на мелкие детали, отправив его в небытие, и был приятно удивлен его чувством юмора. Он ответил, что это был бы великий день для научного эксперимента "Последняя надежда", ибо возможность разобраться со сложным строением исследовательской станции покажет высокий уровень моего развития, как индивида.

В общем, хитрый искусственный интеллект не воспринимал мои угрозы и не реагировал на просьбы о помощи, сказав лишь, что будет следить за развитием человечества.

С горем пополам, скрестив пальцы против возможных штормов, мы, сильно перегруженные добрались до Аликета, сильно удивив Пурьгоря. После недолгих объяснений, мой названый брат, принял бедолаг, спасенных из "Ктали-Матра", пообещав максимально социализировать их в трудовую жизнедеятельность западного побережья.

Первый торговый поход в Альмиурскую деспотию получился разноплановым по достигнутым целям. Торговцы портового города Саратоса с радостью приняли наши товары и заплатили достаточно высокие цены за некоторые виды нашей продукции. Престор Пор сумел быстро наладить связи в местных купеческих кругах, задабривая разные гильдии торговцев лестью, подарками и своей харизмой. Он наполнил наши сундуки не только золотом и серебром, но загрузил трюмы нужными для нашего баронства вещами и товарами с юга. Прежде всего, это были первоклассные селекционные виды животных: высокопроизводительные коровы и козы, набирающие быстрый вес быки и бараны, плодовитые и несущие яйца в любое время года курицы, овцы, обрастающие шерстью, словно пират бородой после пьянки, элитные Альмиурские скакуны и тягловые Гарганские лошадки. Также закупились множеством семян разных растений и клубнями картофеля, о котором не знали на севере. Затем было качественное спиртное для торговли, предметы роскоши, шелковые и бархатные ткани, редкоземельные металлы, для использования в металлургии. Закупили бочки засахаренных тропических фруктов и законсервированных овощей для борьбы с авитаминозом. И еще было много всякого добра, которое у купцов княжества Шаронди можно было бы приобрести только с накруткой в тысячи процентов.

В торговле наша миссия была успешнее первоначальных ожиданий. Но вот в дипломатии все было гораздо хуже. Ни префект Саратоса, ни его аристократы, ни тем более официальные чиновники деспотии не удостоили нас даже ответами на просьбы об официальных приемах. Мы с Аристобалом заготовили множество щедрых подарков, но, к сожалению, на нас смотрели как на вскочивший на лбу прыщ, а не на высших лиц баронства. Молва уже растрезвонила о появившемся на каких-то далеких северных территориях маленьком вассале вассала Драманской империи. Но его считали скорее буферным анклавом для защиты от северных кочевников, населенным полудикими варварами, чем цивилизованным образованием.

Ну что же, не все сразу. Мой баронский мандат от субвассала Драманской империи, хотя бы защищал меня от грабежей и несправедливого торга, а уважение надменных господ старых государств в кармане не звенит, и им не накормишь свой народ.

Также делая крюк, огибая по широкой дуге побережье Драманской империи, наша маленькая флотилия из четырех кораблей не без испытаний добралась в Аликет.

За два месяца плавания город было не узнать. Появилась шикарная набережная и удобная для приема кораблей разного размера гавань, с погрузочно-разгрузочными деревянными кранами на ручной тяге. Каменные пирсы уходили глубоко в гавань. Прибрежные портовые склады поблескивали окнами, за которыми велась кипучая деятельность. Портовая канцелярия с десятками счетоводов описывали грузы и выдавали документы. Чуть дальше порта находилась прекрасная площадь с фонтанами и ухоженными садиками, строилась ратуша, почти был достроен собор, а красивейший дворец наместника блистал новизной и дороговизной экстерьера. Пурьгорь не пожалел усилий для придания статусности своей должности.

Оно и правильно — при существующем уровне развития общества только лишь внешний блеск говорил о высоком статусе человека и будущие купцы, официальные лица других государств с большим уважение отнесутся к обладателю такого дворца, чем к живущему в сарае наместнику.

Далее шли торговые кварталы с офисами зарождающихся местных и уже сформировавшихся чужестранных купцов. На последней стадии строительства была биржа. Неподалеку строились школа и мастеровое училище. Чуть севернее находилась больница, в которой полным ходом шло комплектование персонала. На другой площади, чуть глубже в городе и невидимой с побережья, уже был заложен фундамент театра и дома искусств. Мне хотелось привнести в этот мир чуть больше чего-то возвышенного, повысить уровень культуры народа.

И естественно весь город состоял из жилых кварталов, которые строились не кое-как, а согласно генеральному плану. Двух и трех этажные дома зарождавшихся богатеев стояли ближе к центру, к периферии тянулись дома простолюдинов. Там же более всего концентрировались участки народной дружины, охранявшие порядок и пожарные команды.

Строить крепостную стену не было смысла — город рос. Но вот создать на возможных направлениях движения оборонительные рубежи было необходимостью. Небольшие, но весьма грозные оборонительные крепости были построены на возможных участках проникновения врага.

За городом располагались строящиеся, планируемые и уже действующие производства. В первую очередь поля, огороды и пастбища. Ораву людей в городе, нужно было чем то кормить. Поощряемая мной специализация требовала более эффективного подхода к этому вопросу. Кто-то лучше торгует, у кого-то производительнее получается ковать железо, кому-то легче ваять глиняные горшки. Но в любом случае он должен быть сыт.

Так же по окраинам города стояли ткацкие, одежные и кожедубильные цеха, кузнецкие, литейные, гончарные, кирпичные мастерские, пищеперерабатывающие фабрики. По берегу моря стояли рыбацкие артели и строилась верфь.

Всего по "Книге граждан славного города Аликета" в нем постоянно проживало 3867 человек, но с учетом постоянно приезжавших на заработки и торговлю в буйно растущем поселении было существенно больше пяти тысяч. Аликет рос гораздо быстрее Пардалиса, поскольку основные переселенцы шли морем, но в абсолютных цифрах все же пока отставал.

В столице баронства к лету уже проживало более четырех с половиной тысяч жителей и огромные усилия шли на поддержание внутреннего порядка и предотвращения межнациональных и межрелигиозных конфликтов между жителями. Но неприхотливым и глуповатым крестьянам, валом валившим из-под гнета Драманской империи счастьем казалась сама возможность мирно жить и работать под легким бременем государственной заботы баронства. Это вам не земная Европа с наплывом гостей из Африки и Азии. Это было похоже, скорее, на тихую ассимиляцию поселенцев в США в девятнадцатого века, когда в Новый свет толпами ехали и испанцы-католики и славяне и англичане-протестанты и арабы-мусульмане и китайцы-буддисты. Их тихо и мирно расселяли по огромным пространствам и уже через десяток лет они забывали о корнях. К тому же Антонир с помощью имперского пропагандиста Колаксая выстроил серьезную систему воспитания патриотизма, воздействуя через появившиеся газеты, агентов влияния в общинах поселенцев, генерируемых специальными людьми слухах на настроения и умы недалеких, в общем то, крестьянах.

С интеллигенцией обстояло сложнее. Грамотные специалисты приезжали с уже сформировавшимся мировоззрением. Но уют, довольство получаемыми зарплатами и свобода деятельности напрочь покупали их лояльность к государственному строению баронства. К умным людям нужно подходить не через желудок, а через их амбиции. Но всегда требовалось держать эти амбиции на длинном поводке, чем и занималась служба Антонира.

Капитальная мощеная дорога, связывавшая Пардалис с тремя городами западного побережья тоже стала обрастать маленькими поселениями, кормившимися с проезжающих путников. Служба почтовой связи, с располагавшимися через каждые двадцать километров станциями, где гонец должен был передать свежему сменщику послание, сытно поесть и отдохнуть, затем вернуться домой, привлекала поселенцев, обустраивавших там свои нехитрые хозяйства. Появлялись в таких местах трактиры и таверны, торговые ряды, производственные постройки.

Слух о сытой жизни в баронстве не только привлекал крестьян, но и вызвал недовольство сатрапов княжества Шаронди и его сюзерена Драманской империи. Только лишь кровопролитная война с Аранейской конфедерацией не дает возможности ястребам в империи покончить с оттоком населения, введя многотысячную армию в баронство Пардалис и оккупировав его.

Этими мыслями я и занимался в своем дворце в центре столицы, обмозговывая варианты развития событий. Быть правителем — это смотреть за горизонт, быть хорошим правителем — это предугадывать мысли противников. Активизировалась деятельность агентов Ордена Верных. Их быстро вычисляют среди разных групп населения сотрудники Антонира, но их возросшая активность в последнее время навивала мысль грядущих тяжелых событиях. Нет сомнения, что надгосударственная верхушка этого мира, а Орден Верных и был такой конструкцией, обратила внимание на выскочку.

Шестой поход торговой эскадры в марте принес тоже крайне печальные известия, поскольку на Альмуирских торговцев власти оказывают давление, не давая торговать с нашими купцами. Им приходится придумывать разные схемы, чтобы купить выгодные для них товары нашего производства. На границе с Драманской империей неспокойно. Концентрация отрядов самообороны этого государства и деятельность лазутчиков на нашем берегу Крыжмы приводит к мысли о каких-то приготовлениях. Антонир держит сеть агентов в приграничных провинциях империи, но информация поступает скудная и противоречивая.

Сын нашего сюзерена Келлоса Шаронди Батист присылает все возрастающие требования по прекращению переманивания населения и оплаты деньгами за каждую душу, поселившуюся у нас.

С севера приходят тоже не самые хорошие вести. Хошбаны нанесли ряд впечатляющих поражений номадам. Их численность невероятным образом растет. Того и гляди те посыпаться через перевалы и баронство станет легкой добычей для десятков тысяч варваров. Наверняка, моя деятельность по искоренению злых сил в Черном замке, как-то активировала размножение вышедших из под контроля человека генетических мутантов.

Кроме этого на далеком востоке континента обширная тундра выродила из своей гигантской утробы еще одну жестокую орду, которая с яростью молодого волка уничтожала все на своем пути. Оголившиеся тылы номадов, состоящие из кочевых стойбищ племенных объединений были поголовно вырезаны. Сейчас находясь между двух огней, Балутрак Уртагай, вождь номадов, посылает своих гонцов во все цивилизованные страны севера, с просьбами о помощи на любых условиях. Но правители северных королевств и княжеств с презрением выгоняют послов, как нечаянно вбежавших в открытую дверь мясной лавки помойных котов. Но не я! Взяв паузу, мне предстояло тщательно все продумать в этом вопросе.

Лига свободных торговцев, после моего отказа в соглашении об эксклюзивной торговле стала вставлять палки в колеса нашим купцам, где демпингуя, где используя связи и административный ресурс, где вводя санкции и эмбарго. Вязкая война с такой могущественной организацией не могла привести к хорошим результатам.

В целом же год существования баронства Пардалис выдался достаточно успешным. Четыре крупных города(Пардалис, Аликет, Черный замок и Фарус) насчитывали более десяти тысяч населения, еще более двух с половиной тысяч было рассеяно в маленьких деревнях и поселениях крохотного баронства. При этом поток переселенцев и не думал утихать.

Такая привлекательность Пардалиса была связана с низкой налоговой ставкой — 10 процентов с каждой души. Рассчитывалась она по итогам года, как среднее арифметическое для каждой группы населения — крестьян, ремесленников, купцов, промышленников, чиновников и прочих. Их совокупный доход складывался и делился на количество человек в данной группе.

Получалось, что богатым крестьянам приходилось платить меньше, а бедным — больше. Это давало им два варианта развития событий — работать лучше и увеличивать производительность своего надела, либо же уезжать обратно под имперскую налоговую ставку в 75 %. Своего рода мотивация и естественный отбор. Так отбраковывались ленивые и "всепропальщики", у которых во всех бедах виновато государство, а не их лень. Страховой крестьянский банк ведал распределением беспроцентных займов для пополнения оборотных средств фермерских хозяйств и выделял безвозвратные ассигнования при стихийных бедствиях.

Юридические лица — торговые компании и лавки, производственные цеха, заводы и фабрики, страховые и биржевые конторы и прочие коммерческие учреждения платили ставку 20 % от дохода, определяемые согласно более сложной, чем у физических лиц, методикой, в которой учитывалась численность сотрудников, важность отрасли, степень рисков деятельности, появляющаяся добавленная стоимость продукта или услуги и прочие параметры и коэффициенты. Продуманная система расчета не только мотивировала на получение прибылей, но в то же время снижала налоговое бремя на отрасль при неблагоприятных периодах.

Загрузка...