Большой квест. Медоед

Глава № 17 ​

Один раз меня матросы даже без всяких церемоний оттолкнули с пути. Мне и раза достаточно, чтобы понять, что сейчас под ногами путаться вредно для здоровья.

Спускаюсь в каюту и бужу своего наставника.

— Георгий Давыдович!

— Чего тебе, Егорка, не спится? — пробормотал он на мое тормошение за плечо. — Спи, пока есть возможность. Поди, дядька потом поспать не даст.

— Тревога на корабле, Георгий Давыдович!

— С чего так решил?

— Парусов добавили. Матросы бегают. Капитан нервничает.

— Да мало ли… — он зевает так, что и я ему подражаю. А зевнув, дополняю: — Корабль за нами идет.

Пестун сразу сел в гамаке.

— Схожу-ка я до капитана! Разузнаю, что к чему! Смотри у меня, Егорка! — погрозил он мне пальцем. — Если зря такой сон прервал, уши надеру!

Ну, ну. Сдается мне, что даже в теле пятнадцатилетнего пацана я и сам могу надрать уши. Пока нельзя по статусу, а дальше посмотрим.

Пока дядька ходил наверх, я нашел еще один кристалл. Он лежал как раз под спящим соседом. Чувствую, что нежирный для меня этот выход будет. Если за пять попыток не добьюсь выполнения задачи, то и избежать штрафа с такой скудностью кристаллов не получится.

Георгий вернулся быстро.

Растолкав соседей, он что-то им шепнул, и те поднялись наверх.

Взволнованно Георгий перещупал свои мешки. Переживает за добро! Значит капитан что-то такое тревожное ему все-таки сообщил.

— Если по нужде надо, вон там отхожее место, — показал он мне направление в сторону кормы.

— Гальюн называется, — ляпнул я, выдав один из немногих морских терминов. — Мне капитан говорил, — тут же я прикрыл свои познания.

Хотя видимо ему сейчас не до меня.

Покопавшись в мешках, он достал три пистолета. Значит дело грозит принять серьезный оборот!

— Иди сюда, Егор! Учить буду воинскому делу!

— А что так, дядя Георгий! — включаю «дурака». — Случилось чего?

— Нет, но может! За нашей требакой два флейта увязались. И оба без штандартов на мачтах. И ход у них быстрый. Может попутчики, а может и лихие люди. Капитан сказал, чтобы все готовы были.

— К чему?

— Вот бестолочь! К нападению на нас. Может это морские разбойники. Пираты! Ступай мигом сюда!

На небольшом столе, имевшим бортики, чтобы ничего с него не падало при качке, он разложил пистолеты и несколько узелков.

— Это пистоли! Вот шомпола и пороховницы. В отдельных мешочках пули свинцовые и пыжи. И еще порох. Если до драки дойдет, я буду стрелять, а ты заряжать. Бери пистоль и шомпол. Повторяй за мной, что и как делать надо.

Для Егорки, если отец-покойник его не обучал заряжанию, это была бы сложная наука. Мне порядок, итак, был известен. Самое сложное, это разобраться с количеством пороха, засыпаемого в ствол. Но, как выяснилось, пороховница была так устроена, что при определенной сноровке этот процесс не занимал много времени.

Вот мне бы эти знания в Лондоне! Всё достаточно просто, если даже один раз увидеть. Взял в руку пороховницу. Одним пальцем закрыл трубку дозатора, вторым нажал клапан. Теперь руку вниз, чтобы порох заполнил дозатор, и отпустить клапан. Вуаля! Можно засыпать в ствол столько пороха, сколько положено для нормального выстрела. Теперь только на полку замка немного насыпать. Ну тут уже на глазок!

Первый пистолет я зарядил, повторяя за дядькой, который, не торопясь, все показывал и пояснял. А когда я сам зарядил третий, он даже похвалил и погладил по голове.

— Капитан сказал, чтобы мы на палубу не совались пока. А если баталия начнется, помогали трюмным матросам. Мало ли. Может пожар будет от пальбы. Или течь начнется. Не бойся, Егор! Господь нас не оставит!

Я и не боялся! Мне бы уже побыстрей достигнуть кульминации события!

Когда-то давно пробовал играть на компьютере в «Корабли». Бесило, что плывешь, плывешь на линкоре к месту сражения. А на месте быстро отгреб от противника, и утонул.

Вот и тут тоже самое. Пятый час прошел с момента предупреждения марсового о корабле, а за это время расстояние сократилось только в половину. Это для меня сухопутного жутко медленно! А вот по мнению матросов, переговаривавшихся в трюме, нас «очень шибко догоняли».

Суета на палубе давно улеглась, и я несколько раз выходил наверх, подышать свежим воздухом. Хоть мы и располагались в гостевой каюте, воздух там был спертый.

Суета возобновилась после первого выстрела идущего первым преследователя. Я как раз выглянул через фальшборт в их сторону. Сначала на носу флейта появилось белое облачко. Потом донесся глухой звук выстрела. И через секунду в стороне от борта поднялся всплеск воды от упавшего ядра.

— Не по нам это! — бросил капитан своим помощникам, окруживших его на шканцах. — Требуют так остановиться и лечь в дрейф.

— А потом что?

— Подойдут поближе и предложения будут озвучивать. Слыхал, что четвертью и третью груза откупались торговцы. Это, чтобы без крови и драки обошлось.

— Знают, подлецы, что с грузом идем!

— Известное дело, что с грузом! На почтовый пакетбот мы не похожи. А любой груз с Руси для них прибыльный!

— Не встанем?

— Веры у меня нет, что отпустят. Где готовы четверть отдать, там и все забрать можно!

Рядом упало второе ядро. Уже ближе. Как в футболе — второе предупреждение.

Теперь и я видел, что расстояние сокращается. Но второй пират был еще далековато, чтобы присоединиться к обстрелу.

Третье ядро летело не по крутой траектории, а настильно. Ударив в воду, оно даже немного подскочило.

— А это уже по нам били! — сказал капитан. — Все по местам!

У него из-за пояса уже торчали рукояти двух пистолетов, а на боку висела сабля.

И пушки были расчехлены, а канониры с дымящимися запальниками поглядывали на капитана.

Пока один пират висел у нас за кормой, время от времени выплевывая в нашу сторону ядра из носовой пушки, второй неожиданно для нашей команды сменив курс, ушел за небольшой островок.

Я, наверно, как и другие, вздохнул с облегчением, но как позже выяснилось, рано обрадовался.

Пираты лучше знали эти воды.

Пока требака с преследователем за кормой плелась при боковом ветре, нас обогнали! Вероятно, что в той стороне было какое-то быстрое течение, которое позволило кораблю противника даже опередить нас.

Теперь второй пират, появившись из-за крохотного островка справа от нашего курса, просто дожидался нашего подхода, а нам грозили клещи!

Наконец наш капитан понял, что удрать мы не сможем.

— К бою! Рулевой! Право на борт! Канонирам приготовиться!

Все-таки кэп был мастером своего дела. Вовремя выполненный маневр позволил нам первыми дать залп правым бортом по преследователю. Грохот выстрелов разорвал тишину морского простора, отогнав чаек, до этого охотившихся в нашей кильватерной струе.

Дым окутал палубу, застилая обзор, но сквозь пелену дыма было видно, что в парусах пиратского корабля появились прорехи, которые под напором ветра становились все больше и больше.

Правильное решение канониров. С нашим калибром или бить картечью по команде, или книппелями по рангоуту.

Противник тоже стал разворачиваться для залпа. Думаю, наш кэп на это и рассчитывал. Флейт, однозначно при маневре потеряет скорость, а мы начнем ее набирать. А вот второму пиратскому кораблю теперь придется «карабкаться» в нашу сторону против ветра.

Три наши пушки успели еще раз выстрелить.

Пиратский ответный залп был точен — несколько ядер угодили в кормовую часть требаки, вызвав крики на нижней палубе. Но они стреляли не только ядрами. По палубе сыпануло горохом картечи.

Какими были общие потери, я не мог видеть со своего места, но одного матроса, свалившегося на палубу в окровавленной одежде заметить успел.

Это было не самое худшее.

Рулевой, как-то легко крутанув штурвал, доложил:

— Капитан! Руль поврежден!

— Чёрт побери! Устраняй живо!

Капитан не долго оставался в долгу.

— Канониры! Самый быстрый огонь!

Ответный огонь был не менее яростным. Для наших мелких, в сравнении с пиратскими, пушках, дистанция для картечи еще не наступила. Били ядрами, но не простыми, а сдвоенными, которые скреплялись цепью.

Я понимал задумку капитана. Повредить корпус судна врага так, что оно не сможет нас преследовать, эти пушки были не способны. А вот повредить рангоут, могли. Важно было замедлить этот корабль, чтобы потом еще как-то отбиться от второго, медленно, но все-таки приближающегося к нам против ветра.

Я поочередно с дядькой выглядывали из каюты. Я — ожидая момента, когда смогу как-то действовать. Чего ожидал мой пестун, было не понятно. В отличие от лиц наших соседей, которые то молились, то причитали, кото-то проклиная, он никак не выражал сейчас своих эмоций.

Несколько раз ядра свистели, пролетая почти над нашими головами, заставляя матросов падать ниц, а меня снова прятаться.

Один из снарядов угодил в такелаж, перебив рею, которая падая, запутала часть канатов и повредила парус.

Судно, потеряв часть скорости, стало еще более уязвимым.

Капитан был не только огромным как скала, но и таким же невозмутимым.Казалось, что ему сейчас безразличны и выстрелы врага, и повреждения на его судне. Сдаваться он не собирался. Отдавал приказы уже охрипшим, но все таким же уверенным голосом.

— Капитан! Течь в трюме! — кричал матрос, высунув голову из люка в передней части палубы.

— Устраняй! Заделайте пробоины и откачивайте воду!

— Нас мало!

Капитан отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, и продолжил следить за кораблями противника.

— Справитесь, если не хотите остаток жизни провести прикованными к веслу на галерах!

Мимо проскочил рулевой, коротко доложив, что руль в порядке. Все по-деловому, без болтовни.

— Канониры! Картечь!

Я выглянул в противоположную сторону, высматривая второй корабль. В какой-то момент мне показалось, что все кончено. Мы окружены, судно почти тонет, а шансов на спасение практически нет.

Но вдруг, капитан отдал неожиданный приказ: — Приготовиться к абордажу!

По спине пробежали волнительные мурашки, а сердце бешено заколотилось в ожидании схватки! Сколько раз такое было, когда герой в кино, подняв меч или саблю, крича: «На штурм!» или «На абордаж!», бросался вперед. Но то было в кино! Тут приближался героический, но очевидно, что провальный финал квеста.

Таран — огромный риск, но, видимо, последний шанс выжить. Или продлить время жизни.

Рулевой, подбадриваемый криками капитана, направил корабль на пиратский корабль.

Матросы, бросив бороться за плавучесть, выбирались из трюма на палубу, готовясь к схватке.

Корабли сходились по касательной, что не дало возможности противнику дать в упор по нам залп из пушек. Пока команды готовились к драке, друг в друга они сделали несколько выстрелов из ружей. Но основным оружием предстоящей схватки были сабли, кинжалы и топоры.

Я пока не определился со своими дальнейшими действиями, и просто наблюдал, как мы сближаемся. И едва не поплатился за любопытство. Какой-то стрелок с пиратского корабля выстрелил, возможно, что, целясь в кого-то другого, но пуля ударила в дерево над моей головой.

Удар столкновения был сильным. Требака содрогнулась всем корпусом и на несколько мгновений сильно накренилась. Дерево трещало, люди кричали, слышался грохот падавших предметов.

Думаю, что наш корабль, получил при этом дополнительно значительные повреждения. И теперь оставался на плаву, только потому, что сцепился с пиратским судном. Опять же, это было мнение сугубо сухопутного наблюдателя.

Когда корабли еще не соприкоснулись бортами, а несколько пиратов, пользуясь тем, что корпус флейта был выше, уже прыгнули на нашу палубу. Вокруг завертелась рукопашная схватка, наполнив все пространство звоном оружия, криками ярости и проклятиями раненых. Изредка звучали выстрелы ружей и пистолей.

В нескольких шагах от меня на палубу упала чья-то выбитая из рук сабля с коротким и широким клинком. Оставаться безоружным я не собирался.

Я, едва выбравшись на палубу и подхватив трофей, бросился обратно к люку, ведущему в трюм, из которого как раз показалась сначала голова моего пестуна, а потом и рука с пистолетом.

— В сторону! — рявкнул он.

Я отпрыгнул, и он сразу выстрелил. На палубу, почти рядом со мной рухнуло мертвое тело.

— Вниз! — он сунул пистолет мне в руки. — Заряжай пистоли, как я учил, и подавай их мне!

Дядюшка Георгий преобразился! Теперь это был не хромоногий приказчик, а морской волк с седой бородой, задымленный порохом и перепачканный кровью. И где он уже только успел испачкаться?

Я быстро перезаряжал пистолет, а дядька снова выстрелил. Едва я успел насыпать порох на полку, он уже кричал: «Давай!». Его глаза блестели яростью. Думаю, прояви я нерасторопность, он бы ударил и меня разряженным пистолетом.

— Заряжай!

Пятнадцатилетний Егорка, наверное, уже обделался бы от страха. Я не боялся. Почти. Подавлял страх мыслью, что впереди еще четыре попытки. А пока старался быстро передавать ему заряженные пистоли.

У Георгия, я точно помню, было три пистолета. А тут, под трапом в трюм их на полу было шесть. И по одному у нас с ним. Восемь!

Где он их добыл, я понял чуть позже, увидев, что наши соседи-путешественники, валяются на полу со связанными руками, а во ртах у них были кляпы. Точно, это их оружие. И кровь на дядькином камзоле, наверняка, тоже их!

Чем они заслужили у него такое отношение было не понятно, а времени выяснять не было.

Несмотря на хороший запас оружия, стрелять он не торопился. Пристально всматриваясь в развернувшееся на палубе сражение, он тщательно выбирал цели. Выбрав, тут же выбрасывал вперед руку, и сразу стрелял.

Долго целиться, держа в руке тяжелое оружие, нельзя. Да и большого смысла в этом я не видел. Точность у такого пистолета аховая. Не зря ведь даже в спокойной обстановке дуэлянты стрелялись с десяти — пятнадцати шагов!

Мне очень хотелось выглянуть, чтобы понять, в каком мы находимся положении. Только сделать этого было некогда. Только зарядил, а сверху уже выстрел, и Георгий в нос мне тычет воняющий порохом ствол.

— Давай два!

Бросаю разряженный, и рукоятями вперед подаю два пистолета. Только наклоняюсь, чтобы заняться заряжанием, он один за другим делает два выстрела.

— Давай пистоль!

Бой закончился как-то внезапно для меня. Я лихорадочно дозаряжал пистолет, который стал бы единственным заряженным, и уже ожидал гневного крика, дядьки, как он спустился ко мне и сел на ступеньку трапа.

— Дай-ка мне, водицы испить, Егор!

Что-то он меня уже Егоркой не называет.

Я метнулся к бочке, а когда вернулся с ковшом, успев и сам отхлебнуть, рядом с Георгием сидел капитан.

— Спасибо! Не думал, что ты такой мастер!

Все! Коротко поблагодарил, хлопнул по спине, и ушел наверх.

— Что там, дядька Георгий?

— От этих отбились! — он устало ответил, возвращая мне ковш. — Ретировались злодеи обратно, пожар тушить.

— Здорово!

— Рано радуешься! Паруса вон какие истрепанные! И народа страсть сколько побили! А второй флейт подбирается!

— А эти чего так? — я показал на связанных.

— К измене меня призывали! Говорили, что лучше капитана связать, чем драться. А с разбойниками полюбовно договориться. Забыл о них сказать капитану. Ну, да ладно! Ему сейчас не до них. Давай-ка, снаряжать пистоли!

Быстро зарядив оружие, я выбрался на палубу.

Трупы и наших, и противников были убраны к фальшбортам. Молодой матрос, наверно юнга, черпая ведром на веревке воду, выливал ее на палубу. Очищает от крови, чтобы ноги не скользили.

Кровь смешивалась с морской водой нехотя стекала с палубы. Уж больно много ее натекло!

Стоны раненых раздавались со всех сторон, но некоторые, даже несмотря на это, продолжали выполнять свои обязанности.

Я видел, как пожилой матрос, с лицом, искаженным от боли, едва перемотав тряпкой рану на ноге, помогал заряжать ружья.

Я бросил взгляд на вражеский корабль. Бак горел! Пламя уже сожрало паруса, установленные на бушприте. Теперь команда боролась с расползанием огня дальше по палубе.

От размышлений о том, от чего такой пожар мог возникнуть, отвлек голос капитана.

— Канониры, готовьте пушки по левому борту! Быстрее! Надо успеть дать хотя бы один залп! А лучше два!

Второй противник уже подобрался на расстояние, достаточное для орудийного огня, и начал поворот.

— Брысь в трюм! — заметив, тут же рыкнул он на меня.

В трюме было скучно от неопределенности.

Появившийся со стороны гальюна дядька сразу отобрал у меня подобранную на палубе саблю.

— Мал еще для нее! — сказал он, не обращая внимание на мою недовольную рожу. А саблю с силой вогнал между досок палубы рядом с трапом. Видимо, чтобы была под рукой. — Сходи в нужник, пока время есть!