Больше, чем физрук

Эпилог

В доках всегда воняло рыбой, но Кабан уже давно привык к этому запаху.

Миновав огромный ангар Восточной Имперской Компании и пройдя между двумя высоченными рядами ящиков, Кабан подошел к небольшому и очень ветхому на вид сараю и постучал условным стуком по косяку грязной, но очень массивной двери.

С той стороны зашуршали многочисленные засовы, и спустя десяток секунд дверь открылась.

Кабан вошел и оказался в типичной конторе средневекового клерка. Стол, заваленный бумагами, коптящие свечи, картотечные шкафа и старые сундуки вдоль стен.

Кабан поморщился. Он не любил этот антураж, и для постоянного проживания с семьей выбрал куда более современный мир, способный обеспечить привычный уровень комфорта.

Здесь же он бывал только по делам.

— У нас проблемы, Фрэнк?

– Определенно можно сказать и так, – согласился торговец триста пятидесятого уровня, одетый в рванье, которое больше подошло бы какому-нибудь средней руки рыбаку. — Три груза доставлены и не оплачены, два – потеряны в пути, от еще нескольких клиенты просто отказались и ничего не хотят слышать о неустойке. Мы теряем людей и корабли, босс. И, что хуже всего, мы теряем контракты.

— Мы теряем деньги, — подытожил Кабан.

— Контрабанда – это бизнес с высокими рисками, — сказал Фрэнк. – Ты помог мне вытащить эту компанию из долговой ямы, но времена процветания оказались совсем недолгими. Мне жаль, босс.

— И что мы сделали не так?

– Не надо было делать ставку на торговлю с топ-кланами, — сказал Фрэнк.

– У них больше всего денег, — заметил Кабан.

– Но их положению слишком многие завидуют, — сказал Фрэнк.

– Я смотрел таблицы, рейтинг стоял незыблемо.

-- Так было до того, как ваша планета стала одним из системных миров, – сказал Фрэнк. – Падение Алмазного Альянса и последовавшая за ним война кланов за передел сфер влияния больнее всего ударила по нашему кошельку, но теперь в Системе появилась новая напасть.

– Как давно? – спросил Кабан. – Что за напасть? Я проводил время с семьей и временно не следил за положением дел.

– А следовало бы, босс.

– Я строю нашу организацию не для того, чтобы контролировать каждого, – сказал Кабан. – Так что стряслось?

– Кто-то сметает топовых игроков одного за другим, – сказал Фрэнк. – Это началось меньше недели назад, но из игры выведены номера со второго по седьмой, и с восьмого по двенадцатый. А поскольку, как правило, топовые игроки являются кланлидерами или, по крайней мере, очень влиятельными игроками в своих кланах, топу ушли в глухую оборону, обрубив почти все внешние контакты.

– Должно быть, это Рейн, – сказал Кабан. – Зачищает поляну. Новоявленные топы частенько так поступают.

– Это не Рейн, – сказал Фрэнк. – Из достоверных источников мне известно, что Рейн залег на дно. К тому же, в нескольких случаях были свидетели. Это совершенно определенно был не Рейн. Это какой-то новый игрок, и действует он с беспредельной жестокостью и эффективностью.

Кабан подумал, какими новыми красками заиграло для него словосочетание "беспредельная жестокость" в системных мирах. Надо очень постараться, чтобы постоянные обитатели Системы признали тебя жестоким.

– Пока наверху царит неразбериха, нужно подбирать крошки со стола, – сказал Кабан. – Минимизируй риски, веди дела только с проверенными людьми, найди контакты в кланах, которые могут войти в новый топ, когда это все закончится. Обычное антикризисное управление, короче говоря. И постоянно держи меня в курсе.

– Будет сделано, босс.

Кабан вышел, спугнув стайку подростков, что-то рисовавших на боку огромного морского контейнера, стоявшего неподалеку от сарая. Кабан подошел поближе и обнаружил, что это большая, начертанная красными красками буква Ф.

***

Говорят, что обнаружить эльфа в лесу можно, лишь только если он сам этого захочет.

Безоговорочный топ номер один личного рейтингового зачета Соломон Рейн, безусловно, слышал об этой поговорке, но рассчитывал, что его способностей все-таки хватит.

Он не стал включать активные поисковые ауры, потому что они могли выдать его самого, не пустил в ход высокотехнологичное сканирующее оборудование, потому что оно тут не работало, и надеялся на свое почти максимально прокачанное восприятие.

Но оказалось, что особых ухищрений и не требовало, потому что Элронд не таился. Он возвращался с охоты легким, размеренным шагом, богатая добыча лежала в инвентаре, и хотя даже травинки не приминались под его ногами, скорость передвижения не давала эльфу шанса остаться незамеченным.

Соломон, в лучшей броне, что можно было найти за деньги на его уровень, и с двумя огромными мечами за спиной, заступил ему дорогу.

Элронд остановился, но ни тени изумления не было на его лице.

– Соломон Рейн, – сказал он. – Маленький человечек с непомерным тщеславием. Отказавшийся от борьбы ради толики сиюминутной славы.

– Я не отказался, – сказал Соломон. – Борьба будет продолжена.

– Пока тебе не предложат кусок поувесистее, – сказал Элронд. – Ты мог лгать тем землянам, можешь лгать самому себе, можешь лгать, кому угодно, но обмануть меня ты больше не сможешь.

– Борьба будет продолжена другими средствами и другими способами, – сказал Соломон.

– Ты жалок, – сообщил ему Элронд. – Ты пришел меня убивать, но зачем-то оправдываешься. Кто, как ты думаешь, услышит твои слова? Эта трава? Деревья в лесу?

– Значит, довольно слов, – сказал Соломон. – Доставай, что там у тебя есть.

Элронд улыбнулся.

Соломон рванул из-за спины меч, но удар не достиг цели. Он был блокирован могучей веткой развесистого дуба, росшего возле тропинки. Лезвие меча вонзилось в нее до середны, но перерубить не смогло. И, прежде чем Соломон успел выдернуть свое оружие, ветка стремительно распрямилась, унося меч вместе с собой.

Он схватился за второй, свободной рукой вытаскивая из инвентаря свиток со смертоносным заклинанием, которое, как считалось, невозможно отразить.

И с все растущим недоумением смотрел, как свиток, за который он когда-то выложил целое состояние, рассыпается в пыль в его руке.

– Жалкий маленький человечек, – сказал Элронд. – Ты, видимо, поверил словам шамана серых орков, который говорил, что убийство моих аватаров сильно меня ослабит. Поэтому ты убил Ричарда и пришел сюда, чтобы убить меня. Ты не хочешь, чтобы я мешал тебе бороться другими средствами или другими способами? Ты боишься, что я не дам тебе достаточно времени, чтобы наслаждаться твоим новым положением?

Соломон взмахнул мечом, и на этот раз ничего не помешало его удару. Только вот меч, ударивший Элронда в плечо, вместо того, чтобы развалить эльфа до бедра, отскочил, словно Соломон ударил скалу.

На плече не осталось даже царапины

– Когда это это было так, – сказал Элронд. – И я прятался и осторожничал, потому что смерть любой из моих основных аватар действительно могла мне повредить. Но информация орков устарела. Теперь я не завишу от своих воплощений. Я – это деревья. Я – это камни. Я – это трава и земля.

Соломон вздрогнул, когда на него посыпались листья. Одно из молодых деревцев, растущих рядом с тропой, сбрасывало листву, изменяя форму, становясь шире и заметно теряя в росте. Когда трансформация закончилась, на Соломона смотрели уже два Элронда.

И второй был неотличим от первого.

Соломон развернулся и побежал. Третий Элронд вырос из земли прямо на тропе, заставив Рейна свернуть в лес.

И он заметил, что бежит прямо на Ричарда, обнажившего свой клинок.

Происходило что-то очень странное и очень опасное, что-то нарушающее законы игрового мира, и хотя у Соломона был с собой амулет возрождения, рисковать он не стал.

На открытие обычного портала могло не хватить времени, поэтому Соломон воспользовался камнем экстренной эвакуации, древним артефактом, который он выбил из монстра чуть ли не на заре своей карьеры и приберегал на черный день.

Соломон Рейн решил, что его черный день уже наступил.

***

– Хочешь один? – спросил Гарри.

Китаец покачал головой.

Гарри А Не Слишком Ли Я В Себе Уверен Борден сделал несколько шагов назад и медленно положил оба пистолета на пол.

– Тогда и я не буду, – сказал он.

– Правилами это не запрещено, – сказал китаец.

– Я представляю здесь старую школу британских джентльменов, – сказал Гарри. – Когда обстоятельства позволяют, естественно. И сейчас я намерен преподать тебе пару уроков грязного английского бокса.

Гарри посмотрел на китайца.

Китаец посмотрел на Гарри.

Считается, что истинный профессионал в области боевых искусств способен определить победителя еще до того, как началась сама схватка. Им достаточно посмотреть на то, как бойцы двигаются, как говорят и как себя держат. Букмекеры стараются не принимать ставок от таких людей.

Гарри посмотрел на китайца.

Китаец посмотрел на Гарри.

Их взгляды встретились.

– Ты достоин, – сказал китаец.

Перед глазами Гарри появилось системное сообщение, возвещающее о том, что он успешно прошел Подземелье Воли и полную награду получит при выходе. Гарри смахнул его взглядом, уселся на пол и досадливо поковырял камень стволом пистолета.

– То есть, драться не будем? – уточнил он.

– В этом нет необходимости, – сказал китаец. – Я признаю тебя достойным.

– Но это как-то… скучно, – сказал Гарри.

– Ты можешь пойти и получить свою награду прямо сейчас.

– Я могу, – сказал Гарри.

– Тысячи людей мечтали бы оказаться на твоем месте. Миллионы отдали бы многое, чтобы получить то, что получишь ты.

– Они тоже скучные, – сказал Гарри. – Слушай, а давай все-таки подеремся?

– Зачем?

– Не до смерти, естественно, и не ради наград, – сказал Гарри. – Просто из спортивного интереса. Небольшой дружеский спарринг длиной всего в пару раундов. Или тебе по правилам нельзя?

Впервые с момента появления Гарри в зале финальной битвы китаец улыбнулся.

– Мне можно, – сказал он, отодвигая правую ногу назад и поднимая руки в боевой стойке.

– Вот и чудесно, – сказал Гарри, поднимаясь с пола.

Они сошлись.

***

Где-то на самой окраине галактики, на заштатной планете с единственным континентом, в глухой провинции маленького и всеми позабытого королевства Магистр, одетый в шелковый халат и мягкие домашние туфли, поднялся на смотровую площадку своего маяка.

В его руках исходила паром утренняя чашка кофе.

Рассвет только-только занимался, и Солнце вставало над океаном, окрашивая его волны в золотистые цвета. Магистр нашел, что это хорошо, улыбнулся, сделал глоток кофе.

И зевнул.