Боевой маг в провинциальном училище

Глава 8. О подначках и манипуляциях

– Вы заняты, мастер Морейра?

Я тут нашла кое-что, собиралась обсудить.

Совсем вечер уже, аудитории пусты, занятия закончились. Хотя, конечно, Морейра с Тэдом загружены больше всего, либо теория, либо практика каждый день в расписании. Но я думала, он все закончил, максимум готовится к завтрашнему дню. А он тут со студенткой сидит. Нет, они там какие-то конспекты разбирают, ничего такого. Только я эту студентку хорошо знаю.

Лиза Горельски, четвертый курс, боевой маг. Хотя, конечно, маг из нее так себе, тем более боевой. Но она и не пытается скрывать, что не учиться пришла, а женихов искать. И чем перспективнее, тем лучше. Но учиться все равно училась, в нашей деревне с женихами не густо, а вот диплом потом даст возможность найти место повыше, где женихи пожирнее… в смысле поперспективнее.

Красивая, яркая. Верхняя пуговичка блузки расстегнута, пока в пределах приличия, но уже совсем на грани.

Сидит там с Морейрой, пальчиком по конспекту водит, говорит что-то.

Морейра поднял на меня глаза.

– Мы уже почти закончили, мастер Вранич. Что-то важное?

Был бы кто другой на его месте, я бы сказала, что ничего такого, зайду попозже, не буду мешать.

Но тут вдруг уйти не смогла. Не то, чтобы я в чем-то сомневалась. Но… какого хрена? А то я не понимаю, зачем Горельски у него сидит? Уж точно не новый материал осваивает.

– Я кое-то нашла, что может быть вам интересно, – сказала я. – Если вы заканчиваете, то, может, я тут посижу. Тихо. Не буду мешать.

И за стол у двери села. Я слежу.

Морейра весело заулыбался, явно понимая к чему это. Его забавляло.

– Конечно, мастер Вранич.

А вот Горельски бросила на меня сердитый взгляд и поджала губы. Только глубокий вдох сделала, свою грудь еще ближе под нос Морейре подставляя.

Морейра ничуть не смущаясь и не делая вид, что не замечает, внимательно посмотрел на эту грудь, потом Горельски в глаза.

– Формулу зависимости максимальной мощности огненного заряда от исходных данных мага и степени наполненности резерва можете назвать? – ровно сказал он.

Горельски моргнула. Сглотнула даже.

– Что?

И сразу по глазам видно, что в голове у нее сейчас совсем не формулы.

– Формулу, – мягко сказал Морейра. – Мы с вами расчет мощности разбираем.

У Горельски дрогнули губы. Она бросила на меня полный ненависти взгляд, потом на Морейру такой, словно сейчас испепелит на месте.

– Простите, мастер Морейра, – холодно произнесла она, – могу я зайти завтра? Чуть лучше подготовлюсь. А то сейчас уже поздно, я очень устала.

– Конечно, мисс Горельски, – он улыбнулся. – Попробуйте подготовиться чуть лучше, обычно это помогает. Если будут вопросы – обращайтесь.

И вроде бы ничего, но я вижу, как девица вскакивает, подхватывает свои конспекты, быстро бумаги какие-то собирает, и к дверям. Что ж… И цокающие, такие же гневные, шаги по коридору.

Вот и славно.

Морейра ведь все отлично понимает.

– Я испортила тебе вечер? – спросила не то, чтобы с раскаянием, но было интересно, как он себя поведет.

Он улыбнулся. Сам вышел из-за стола, подошел ближе ко мне, а потом и вовсе сел на край стола, за которым я сидела. Чуть голову на бок склонил.

– Спать со студентками непрофессионально, – у него вышло иронично и удивительно небрежно. Цинично. Вот гад.

И это как-то… Слишком откровенно. Надо ответить. Но слишком давно я не играла в такие игры. У меня внутри что-то поднимается, и в сердце… но, вроде бы, не магия пока. И вообще он прав, не стоит сдерживаться.

– Ты всегда можешь уволиться, – сказала я, разглядывая его с интересом.

Он заулыбался шире.

– Не думаю, что это стоит того. Да и потом, если уж мне приспичит потискать чью-то грудь, то всегда можно пойти в деревню и найти симпатичную селяночку, и без ущерба для профессиональной репутации.

Зараза.

– У тебя опыт?

– Есть немного, – согласился он, пожал плечами.

Селяночку! «А как же я?» Но это просто болтовня и ничего больше.

И все же, я понимаю, что сердце начинает как-то нехорошо колотиться.

И шальные огоньки в его глазах.

– Не боишься, что я снова своей силой шарахну? Что выброс?

– Не-а, – покачал головой Морейра. – Не боюсь. У тебя сейчас довольно ровно, хоть и на подъеме.

– А вдруг?

– А вдруг мне в прошлый раз понравилось? Я хочу еще.

Придурок.

– Мазохист.

– Осуждаешь? Что это за дискриминация моих предпочтений?

Как у него это выходит? Мне смешно и одновременно пристукнуть хочется.

И как-то вдруг на этой волне выходит само.

– А если я тоже так пуговичку расстегну?

И Морейра чуть подается ко мне… ближе…

– Тогда давай сразу запрем дверь.

Так. Стоп. Я невольно сама назад отшатнулась. Сердце ухнуло и колотиться начало почти в горле.

– Не так быстро, – тихо сказала я.

Полезла в карман, достала накопитель. Вот… Я теперь постоянно с собой ношу, на всякий случай. Вдруг какие студенты меня из себя выведут? Хотя у студентов пока не получалось, а у Морейры – легко.

– Ива… все хорошо, – сказал он тихо. – Закрой глаза и сделай глубокий вдох. Чуть задержи дыхание… подожди, еще… а теперь выдох. И еще раз.

Я слушала и делала, как он говорит, потому что помогало. Надо успокоиться. И лучше научиться успокаиваться самой, чем каждый раз сразу сбрасывать силу в накопители. Лучше контроль.

Вдох-выдох. И еще.

И посидеть с закрытыми глазами, чувствуя, как волна уходит. Медленно, но уходит.

Морейра смотрел на меня.

– Прости, – тихо сказала я.

– Вот уж точно не за что. Скорее ты меня. Но нападать на тебя из-за кустов опасно, это я уже понял.

Довольный.

Все хорошо. Спокойно.

– Слушай, Лес, я же по делу, – сказала я, стараясь от посторонних мыслей отвлечься. – Я тут про князя Огнена нашла. Ты знаешь, что парню всего семнадцать лет было? Я знала, что он мальчишка, но не знала, что настолько. И он на тот момент уже два года как князь.

Морейра пожал плечами, меня разглядывая.

– Тогда быстрее взрослели. Я так понимаю, у него не было выбора.

Не было. Тессалийский король очень рассчитывал прибрать эти земли к рукам. Но Кнеполь заключил сделку с ваакским конунгом, отец Огнена взял в жены княжну Рагнеду, привел на эти земли северных жрецов, ввел новые налоги, чтобы содержать армию, да и к тому же заключил весьма спорные торговые соглашения, выгодные кому угодно, но не кнепольским князьям. Надо полагать, ради военной помощи. Конечно, здесь, в Кнеполе, его политику одобряли не все. Кто-то видел в Тессале меньшее зло. Об этом нигде не говорится прямо, но отца Огнена тоже, скорее всего свои и убили. Отравили, тихо. Официально он подавился костью на пиру.

А мальчик остался на попечении матери и дяди. Он, скорее всего, и не был таким уж великим полководцем и героем, скорее удобной и послушной фигуркой, символом и знаменем, за которым шли люди.

– Сигурд был его дядей, – сказала я. – Братом его матери, Рагнеды. То есть одна кровь. Возможно, Рагнеда сама была хорошим некромантом, но подтверждений я не нашла, вообще ничего о ее даре. Интересно, что потом Рагнеда правила здесь еще больше двадцати лет самостоятельно, получив почти неограниченную власть, хотя даже при муже ее не очень одобряли. Она построила Новокнепольский замок, чуть ниже по течению, недалеко от Ставицы.

– Там, где болота?

– Не совсем, но… да.

– Сейчас этого замка тоже нет? – Морейра нахмурился.

– Он сгорел. В одну ночь сгорел замок и все, что вокруг, и вместе с ним княгиня Рагнеда. Через год после этого земли вошли в состав Тессалии.

– Сгорел… И что по-твоему это дает нам?

– Не знаю пока, – честно сказала я. – Но, может быть, история Огнена не закончилась битвой. Было что-то потом. Интересно, между прочим, что крепость в Старом Кнеполе пострадала очень мало, почти все стены цены, даже сейчас. Там все можно было восстановить. Но предпочти уйти. Где-то упоминается даже, что эти земли прокляты, поэтому было решено построить новый замок.

– Прокляты? – Морейра даже руки потер. – То есть, ты хочешь сказать, все еще интереснее, чем казалось вначале?

* * *

– Ну, тут ты можешь не волноваться, – Михо сидел напротив, разглядывая корешки книг в шкафу за моей спиной. – Если отправишь его с детьми, он будет честно следить за порядком и сам куда не надо не полезет. Следующей ночью сбежать может и полезть к завалу, но пока дети там – точно нет. Так-то он в работе очень адекватен, границы видит хорошо.

Я согласна в целом, но меня все равно все это очень беспокоит.

Как вышло, что столько лет жили спокойно, а тут… вот. Хотя без Морейры мы бы, скорее всего, внимания не обратили, жили бы и жили дальше. Это он внес смуту.

И запретить ему никак не выйдет.

– Я второй день пытаюсь в Дорнох заявку сочинить, зачем нам нужны специалисты, – сказала я. – Но все никак не выходит. Ни одного явного однозначного повода придумать не могу. Ничего конкретного. Подозрения, сомнения… Фон чуть повыше, туман чуть плотнее… но это вообще ни о чем. Все в рамках допустимого. Грунтовыми водами что-то намыло. Они ответят, чтобы мы наблюдали дальше. У нас тут могильники и, теоретически, намыть может что угодно. И, наверняка, регулярно намывает.

– Напиши, что Морейра хочет влезть в подземелья, в которые Дорнох рекомендовал не лезть. Они сразу приедут. И оттащат его за шкирку.

Он ведь это не серьезно?

– Я не могу так с ним.

Михо посмотрел на меня.

– Почему?

Потому что это добьет его карьеру окончательно.

– Потому что это несправедливо.

– Скажи мне, Ива, – Михо чуть склонил голову на бок. – Что тебя больше беспокоит? Что под землей там что-то есть, или что Морейра хочет влезть туда?

Я вздохнула.

Уж Михо я врать не буду, это бессмысленно.

– Что хочет влезть. Я боюсь, что он что-то потревожит там, нарушит защиту, и то зло, которое под землей… оно может проснуться.

– То есть, в итоге ты все равно боишься зло, которое под землей?

– Михо… – я вздохнула, все это сложно. – Я не знаю. Оно спит там пятьсот лет. И, если не трогать, может проспать еще столько же, а то и больше. Зачем трогать?

– А если оно все же проснется, когда Морейры не будет рядом? Вот представь. Сейчас мы тихо замнем дело, убедим его не лезть. Допустим, он послушает. Ну, допустим. Доработает до конца года, а летом его унесет куда-то на поиски приключений. Ведь неизбежно унесет. А тут снова что-то подтопит и нарушит защиту. Кто из наших хоть как-то сможет противостоять? Так-то, конечно, и Морейра не сможет, некромант нужен. Но он хоть как-то может задержать, прикрыть людей. А без него? Или ты точно веришь, что оно там еще пятьсот лет не вылезет?

Честно сказать, даже не мысль о том, что зло из подземелий проснется, а то, что Морейра может уехать – пугала больше.

– Я не понимаю, Михо. Что ты этим хочешь сказать? Что стоит дать ему возможность туда влезть сейчас?

– Я хочу сказать, Ива, что для начала стоит понять, с чем именно ты пытаешься бороться. Четко понять, что именно сейчас пытаешься предотвратить.

Я просто хочу, чтобы все было тихо и хорошо. Спокойно. Как раньше. Я не хочу новых проблем, и уж точно не хочу никаких проснувшихся личей. Я хочу отгородиться от всех новых проблем и замести их под ковер. Возможно, удастся на многие годы еще замести. А если рванет?

Я прячусь от этих проблем так же, как прячусь от своей силы под щитами. Надеясь, что все рассосется само, а оно…

– Я хочу быть уверена, что ничего не рванет, – сказала я. – Да, пожалуй, я хочу, чтобы сюда приехали специалисты и проверили. И тогда я смогу спать спокойно. Как минимум, с чистой совестью. Да, меня больше беспокоит зло, которое под землей, потому что я не понимаю, что это. И дело не в том, что Морейра может куда-то влезть и этим создать нам проблемы. Дело в том, что он может там, под землей, найти. Мне нужна помощь, но я не знаю, как правильно позвать, чтобы пришли. Я всю голову сломала, не знаю, как правильно запрос написать.

Михо улыбнулся, погладил бороду, откинулся на спинку кресла.

– Попроси Морейру написать запрос. Напрямую в Дорнох, или через своих знакомых и родственников, у него ведь есть связи. У него больше опыта в таких делах, он сможет правильно объяснить и аргументировать.

– Он не станет. Он хочет разобраться сам.

– Уверена? – удивился Михо. – Ты уже говорила с ним об этом? Он ведь не дурак и не станет ставить людей под удар, ради того, чтобы потешить самолюбие. Поговори с ним. Объясни, как это важно для тебя, что ты волнуешься. Скажи, в конце концов, что ты его поцелуешь, если он это сделает.

Я вздрогнула даже.

– Поцелую?

– Да, – Михо заулыбался. – За твой поцелуй он куда угодно напишет.

– Это чистая манипуляция! – возмутилась я.

– Да. И что? – развел руками Михо. – Кому от этого будет плохо? Тебе неприятно или ему? Вы оба взрослые люди, но вам обоим нужен повод, чтобы переступить условности. А так будет проще. Элемент игры.

Нет, ну это как-то слишком.

– Нет…

– Не хочешь его целовать? – Михо удивленно поднял бровь.

Вот же… Да чтоб тебя…

Как раз хочу. Но это неправильно.

Только почему это неправильно – я никак объяснить не могу. Потому что я директор? Да ну, это не то. Морейра точно не ниже меня по положению, не слабее, какие бы формальные места мы сейчас не занимали.

И что-то мне подсказывает, что если обещать целовать, то там одним поцелуем дело не закончится.

– Я боюсь, что все это далеко зайдет, а потом ничего не выйдет снова.

Михо вздохнул, посмотрел на меня внимательно.

– А скажи мне, при каких других обстоятельствах ты можешь быть совершенно уверена, вот прям до первого поцелуя, что отношения однозначно сложатся успешно, что вы потом проживете вместе долго и счастливо?

Какие могут быть гарантии?

– Он сам говорит, что не может расслабиться рядом со мной.

– Но он хочет это преодолеть.

– А если у него не получится?

– А если у тебя не получится, Ива? – Михо покачал головой. – Если тебя вдруг начнет раздражать, как он разбрасывает носки, или как храпит ночью, неудачно шутит, или что его вечно нет дома, несет на подвиги. Он не боится, что ты не сможешь его принять?

«Со мной сложно, – сказал он. – Вы, наверно, уже поняли. Она нашла себе более спокойного, надежного, перспективного… и вообще. Замуж за него вышла, сейчас ребенка ждет».

Но Морейра не боится.

Удачу нельзя предсказать наверняка. В любой момент что-то может пойти не так. Всегда. При любых исходных.

Но это не значит, что не нужно стараться выбирать правильно.

– Какими качествами должен обладать мужчина, чтобы ты решилась на отношения с ним? – спросил Михо. – Ты хочешь видеть искрений интерес к себе, это понятно, все хотят. Каким он должен быть сам? Чтобы ты перестала бояться и решилась? Надежным. Таким, на кого можно положиться. Какой точно не испугается и не сбежит при первой же возникшей проблеме. Думаешь, он сбежит? Он тебе кофе носит еще?

– Носит, – согласилась я, такого перехода как-то не ожидала.

– Ты знаешь, что он отдельно варит тебе, отдельно себе? Я как-то утром зашел, увидел.

– Почему отдельно? – не поняла я.

– А у него тот кофе, который тебе понравился, заканчивается. Его изначально было немного, так сказать, для особых случаев. Дорогой, как я понимаю, хотя тут он не сказал. Но сказал, что заказал еще, привезут, только это не быстро. Поэтому тебе хороший, раз понравилось, а себе попроще в деревне купил.

Вот к такому я была не готова.

– Зачем ему это?

– Как зачем? – удивился Михо. – Зачем мужчина делает такие вещи? Чтобы завоевать женщину и затащить в постель.

Вот же ж…

– Затащит, и сразу потеряет интерес, – буркнула я, чувствуя, как краснеют уши.

– Все возможно, – спокойно согласился Михо. – Но есть нюанс. Если он не пытается пустить пыль в глаза и совершает подвиги тихо, незаметно, то работает на дальнюю перспективу. Подходит серьезно. Ради одной ночи никто так напрягаться не станет. Попроси Морейру написать в Дорнох. Отнесись к этому, как к возможности узнать его получше. Понятно, что писать он не хочет, у него, вероятно, сложные отношения с руководством и подобные обращения вызывают дискомфорт. Но если он готов ради твоего комфорта своим дискомфортом пренебречь, то для него это действительно важно. Тем более, что он действительно тут лучше справится, знает, кому написать, чтобы обращение не осталось без внимания. Но и на будущее, конечно, важно таким приемом не злоупотреблять. Когда постоянно нагибают и заставляют своим комфортом жертвовать – никому не понравится, любой сбежит.

– И поцеловать, – тихо сказала я.

– И поцеловать, – согласился он. – Положительное подкрепление очень важно.

– А вдруг у меня от чувств снова срыв и выброс?

– Тогда ты тоже своим покоем и комфортом слегка пожертвуй и иди лечиться, Ива. Давно пора. Как раз и будете в расчете.

* * *

– Доброе утро! – Морейра стоял на пороге с чашкой кофе. Привычно уже.

– Доброе, – я изо всех сил старалась проснуться, это только он умеет быть бодрым в такую рань, а мне сложно.

– Держи, – протянул мне чашку.

– Спасибо, – сказала я. – Слушай… а у тебя этот кофе… его много еще?

– Так, – вздохнул Морейра. – Кто? Михо тебе сказал?

– Да, – согласилась я. – Мне не нужно ничего варить отдельно. Если просто заодно, то я не против, а так…

Морейра удивленно поднял бровь.

– Ты не против? То есть, ты думаешь, что можешь запретить мне варить мой кофе так, как мне хочется? Хоть на две кружки из двух сортов, хоть на одну?

Я моргнула, стараясь сообразить – что-то в этом было принципиально не так.

– Подожди… я не запрещаю, я просто… Ну, зачем это делать?

– Потому что мне так хочется, – пожал плечами он. – Слушай, мы ведь уже обсуждали это, решили, что кофе это компенсация за причиненные неудобства.

Я вздохнула.

– Это слишком для компенсации.

– Это я еще не все неудобства причинил, – широко улыбнулся Морейра. – Кофе, считай, авансом.

Я поджала губы, долго смотрела на него. Чашка кофе в моей руке… и аромат такой божественный. И вот в этот момент я была почти готова к тому, чтобы чашку вернуть, хотя понимала, как это глупо.

– Что тебе не дает покоя? – поинтересовался Морейра. – Да, я варю тебе аранский кофе, а себе обычный, какой тут в деревне смог купить. Скажу честно, мне практически без разницы какой пить. Кофе и кофе. Ну, наверно, если бы совсем кислый, мерзкий, безвкусный, то я бы не стал мучиться, но этот вполне нормальный. Аранский захватил с собой специально, чтобы кого-нибудь угощать. Девушек по утрам. Девушкам всегда нравится. Да, я расчетливая свинья. И не смотри на меня так, ты же отлично понимаешь, что я не невинный мальчик. Вот и использую по назначению. Никаких особых усилий это не требует. Да, кофе заканчивается, но я заказал новый. Да, он дорогой, но, поверь, это не на последние деньги. Вообще не вижу проблем. Кофе и кофе.

«Чем ты недовольна? – в голове голос Гарольда. – В чем дело? Я столько сделал для тебя. Разве это ничего не значило? Столько сил, столько денег потратил на тебя. А ты начинаешь цепляться к такой ерунде». Надо сказать, на этой «ерунде» он потом женился. После Брайница. Пожалуй, и к лучшему, но тогда нервов мне потрепало много.

Я больше не хочу.

– А потом ты скажешь, – я обхватила кружку, грея о нее руки, – что ты столько сделал для меня, кофе варил, буквально от сердца отрывал. А я неблагодарная, не хочу… не знаю, чего-нибудь не хочу для тебя сделать.

Он нахмурился. Думаю, отлично понял, о чем я.

– Да брось, – и все же попытался. – Ты же взрослая женщина, Ива. У тебя все хорошо, все есть. Даже если я попытаюсь тебе предъявить, то куда ты меня с этим пошлешь? Далеко в задницу, полагаю. Скажешь, что кредитов не брала и мои фантазии – это мои проблемы. Еще и кофе мой туда запихнешь. С пинка.

Он усмехнулся.

Он так говорил это, словно…

– А что, был опыт? – я невольно улыбнулась, представив все это.

– Ага, – согласился он. – Не то, чтобы кофе в задницу, но был. Я был молодой, глупый, повел девушку в дорогой ресторан. Очень дорогой ресторан, едва ли не все жалование на это угрохал. Очень рассчитывал, что будет продолжение. А она не рассчитывала. Поэтому я в итоге возмутился, тоже попытался сказать, что как же так? Но девушка очень качественно объяснила мне, что я не прав. Она, к слову, менталист. Никогда не связывайся с менталистами, – Морейра довольно улыбался, явно что опыт тот был показательный. – И вообще у них семейка менталистов. Ко мне потом еще брат ее пришел и объяснил… доходчиво. Потом еще отец. Но отец так, контрольным. И оказалось, в целом, что я вполне способен к обучению. Да. С тех пор, если делаю что-то по своей инициативе, то благодарности не жду. Это себе дороже может выйти. А так… хочешь – делай, не хочешь нет, только твои проблемы. Ты кофе пей, а то остынет, греть потом – уже не то.

* * *

– Лес, ты занят? Нам нужно поговорить.

Я снова зашла вечером к нему в кабинет. В этот раз никаких студенток не было, он сидел, какие-то работы читал.

– Конечно, заходи. У меня ничего срочного.

В этот раз я просто взяла стул, села рядом. На самом деле, начать непросто, я весь день собиралась.

Я не умею просить. Это тяжело. И, честно, сказать, что не вполне уверена, что так правильно. То есть, да, я согласна, у Морейры получится лучше, но все равно как-то…

– Слушай… я второй день пытаюсь сочинить запрос в Дорнох, чтобы прислали людей. И никак не выходит. Ничего конкретного я не могу написать.

Морейра разом напрягся, выпрямился. Да, эта тема ему не нравилась.

– А, может, и надо? – с надеждой спросил он. – Попробуем пока присмотреться сами.

Он не хочет комиссию.

– Ты так долго пытался убедить меня, что все серьезно, что там, в овраге, не просто что-то намыло грунтовыми водами, а может рвануть капитально, что я поверила. И теперь спать не могу, все думаю, чем это может обернуться. Эти подземелья уже исследовали, я хочу знать, что там нашли. Как минимум, хочу знать, что это безопасно. Что не рванет. Я не хочу, чтобы ты лез туда сам, потому что если там действительно сильный лич, или что-то еще под щитами…. и если вдруг оно тебя сожрет, то кто его остановит? Я понимаю, ты не боишься, это твое дело. Но ты откроешь дверь и геройски помрешь там. А что делать нам, когда оно в открытую дверь вылезет?

Морейра поджал губы, втянул носом воздух.

Да, не нравилась однозначно.

– Ты хочешь, чтобы я придумал причины, по которым Магконтроль должен приехать? – спросил он.

Ну хоть попытаться я должна.

– Я хочу, чтобы ты написал сам. Ты знаешь что писать, кому, у тебя связи. Я говорила с Михо, он тоже считает, что это правильно. Ты знаешь, как это сделать, чтобы тебя послушали. А то от меня отмахнулся, скажут, что это только кажется.

Морейра замер. Всего мгновение, но я успела увидеть панику, увидеть, как побелело лицо. Он справился быстро, даже попытался улыбнуться, но я видела все равно.

– Я не могу, – сказал он.

– Почему?

Это ведь простой вопрос.

Просто уязвленная гордость или что-то еще?

– Лес, что-то не так? Объясни мне.

Я не буду настаивать, не буду заставлять писать. Я просто хочу понимать, что происходит.

Он покачал головой.

– Все нормально. Но я не буду писать. Хочешь, мы с тобой вместе придумаем текст, отправим. Но я…

Он поджал губы, чуть закусил нижнюю даже.

Мне не нравилось однозначно. А еще мне очень не нравились эти тайны. Я хочу точно понимать, чего ждать, и всегда за определенность. За правду.

– Чего ты боишься? – спросила я. – Ты серьезно думаешь, что если напишешь не своей рукой, а моей, это что-то изменит? Ты будешь бегать и прятаться от них, когда они приедут? Делать вид, что вообще не при чем?

Он подобрался еще больше.

И долго молчал.

– Для тебя это действительно важно, Ива?

Вот. Мне даже немного стыдно стало. Но да.

– Важна ли для меня безопасность моих студентов и жителей соседних сел? Пожалуй, важна.

И вдох-выдох.

– Хорошо, – согласился он, на лице появилась какая-то обреченность и решимость вместе с тем. – Наверно, ты права. Прятаться точно нет смысла, лучше сразу.

– А ты от кого-то прячешься? В Дорнохе же знают, что ты здесь.

– Конечно, знают. Ладно, все хорошо, не бери в голову.

Он попытался даже головой тряхнуть и улыбнуться, но я не поверила.

– Не хочешь объяснить?

– Не хочу, – сказал он.

– Но напишешь?

– Напишу, – сказал он. – Ты права, я знаю кому и как написать, чтобы приехали наверняка. Лучшие специалисты. Все будет хорошо.

Что ж у него там за темные тайны?

И глаза такие… темные стали. И даже отступать уже поздно. Но мне не нравится.

Но раз уж так, сейчас, пожалуй, самое время для позитивного подкрепления?

Как это сказать ему только? Да что ж с ним так сложно?

– А еще Михо говорил, – я попыталась улыбнуться, – что если ты готов на такие жертвы ради меня, то нужно положительное подкрепление. Нужно тебя поцеловать.

На последнем чуть сдал голос, я вдруг поняла, как волнуюсь.

Когда в последний раз у меня что-то с парнями было?

В темноте его глаз сверкнули искры.

– Михо меня поцелует? – чуть дернув бровью, осведомился он.

Да ты ж…

Щеки краснеют. Невозможно просто. Да что ж такое… я ведь не девочка.

– Я поцелую, – и выходит совсем тихо.

Морейра так смотрит… я даже понять не могу, что в его взгляде. Легкая усмешка и вдруг снова отчаянье, а потом надежда. Одно очевидно – он точно хочет награду получить.

– Сейчас?

Я головой мотнула.

– Когда напишешь.

– А заранее никак? Боишься, что я возьму задаток и сбегу? – чуть иронии, но бледные щеки его вдруг розовеют тоже. Но это не смущение… это другое… Я даже чувствую, как он начинает чуть быстрее дышать.

– Заранее никак, – сказала я. – Но ты просто пиши скорее. Или боишься, что я сбегу не расплатившись?

Он все же улыбнулся. Капельку безумно.

– Договорились.