Боевой маг в провинциальном училище

Глава 6. О посиделках у костра

Ужин в котелке соблазнительно побулькивал, Морейра ответственно колдовал над ним, явно со знанием дела. Пахло потрясающе, так что я надеялась, что и на вкус будет хорошо. С другой стороны, я за день так нагулялась, что готова съесть все, что угодно.

Тэд достал гитару, перебирал струны, наигрывал.

Мы с Валери тоже закончили все дела, и просто сидели рядом, ожидая.

У нас две палатки, одна для нас с Валери, другая для мужчин. Может и не стоило так с Морейрой, но каждому свою палатку – это слишком много вещей выходит. Ничего, он не возражал, хотя счастлив, очевидно, не был.

– Спой что-нибудь, Тэд, – предложила Валери. – О любви.

Тэд хмыкнул, начал что-то, пару аккордов и на Валери глянул.

– А что ты хочешь?

– «Над белой пеной».

Тэд кивнул, заиграл. Голос у него очень приятный. Он пел тихо, но так проникновенно… И ветер в соснах так же тихо подпевал ему. Грустная песня, я ее хорошо знаю. О том, как парень ушел море, а девушка все ждала его на берегу, но он не возвращался. Вот и год прошел, и два, и отец девушки решил выдать ее замуж. Но девушка предпочла броситься со скалы на камни, в белую морскую пену, но не предать любовь. А через год парень вернулся в родные края с молодой женой.

Валери любит такие песни, чтоб сердце разрывалось. Я… ну, не знаю. Красиво, конечно…

А потом еще одну песню, о том, как парень влюбился в чужую жену. Она была молода и прекрасна, а муж ее – стар и жаден. В общем, и тут все закончилось плохо, все умерли.

Я наблюдала за Морейрой, он слушал, но чуть заметно скептически морщился.

– А вам, мастер Морейра, такие песни не нравятся? – поинтересовалась я. – Слишком сентиментально?

– Сентиментально? – удивился он. – Нет, не в этом дело. Но разве это любовь? Сплошные проблемы и психические расстройства. А еще эгоизм и наплевательское отношение к тому, кому ты дорог. Это вот к вашему Михо надо, он разберет и каждому лечение определит.

Категорично.

– Любовь часто причиняет боль, – сказала Валери, глядя на него с интересом. – Порой требует жертв.

– Это неправильная любовь.

Валери усмехнулась, и чуть поближе к Тэду пододвинулась, что-то шепнула ему на ухо, он фыркнул, и, кажется, обнял Валери за попу, но в темноте не очень видно.

– И какая же правильная любовь, по-твоему? – сказала она.

– Любовь – это стремление к счастью, – сказал Морейра. Причем так сказал, наставительно, словно это прописная истина.

– Личное счастье для одного, иногда оборачивается болью и трагедией для другого, – сказала я. – Или невозможность быть с тем, кого любишь. Или предательством.

Вот уж я эксперт в личном счастье! Но Гарольда я даже вспоминать не хочу.

– Предательство – это вообще не про любовь, – сказал Морейра. – Если любишь кого-то, то предать его никак не можешь. Просто не можешь, потому что предать его, значит предать себя. А невозможность быть с тем, кого любишь – это вообще навязчивое маниакальное состояние, это снова к вашему психологу надо.

– Каждый всегда стремиться к личному счастью, – сказала Валери.

– Да, – с готовностью согласился Морейра. – Но когда любишь кого-то, то его счастье делает счастливее и тебя тоже. Стараешься человека порадовать, и он, в ответ старается порадовать тебя. Это такой… – Морейра попытался изобразить руками какой-то клубок или круговорот. – Такой взаимный процесс, когда каждый в паре усиливает другого. Ты стараешься сделать счастливее любимого человека, чтобы стать счастливее самому.

– Лес, ты же большой мальчик, тебе тридцать лет! – Валери усмехнулась. – Неужели ты не понимаешь, что это какое-то идеальное состояние и идеальные отношения? Так не бывает.

– Бывает, – не согласился Морейра. – Да, конечно, не всегда, и не в полной мере. Жизнь многогранна. Иногда слишком устал, и хочется только брать, а не отдавать… просто собственных сил не хватает. Иногда бываешь расстроен и зол. Иногда между людьми возникает недопонимание и обиды. Но это не значит, что стремиться к счастью не нужно.

Он улыбнулся.

Тэд уже совершенно явно погладил Валери по попе и что-то снова шепнул, она посмотрела на него, кивнула и засмеялась.

Потом повернулась к Морейре снова.

– Значит, кофе по утрам – это такая твоя отработанная стратегия? – спросила она и хитро дернула бровью.

Я даже в полутьме видела, как у Морейры покраснели уши.

– Разве это плохо? – чуть обиженно спросил он.

Ох, давайте не будем. Я что-то совсем не готова это сейчас обсуждать. И просто сидеть рядом, пока они обсуждают – не готова тоже.

– Вот ты сейчас соблазнишь девушку утренним кофе, а потом сбежишь на новую работу, – сказала Валери. – И где счастье?

Морейра немного напрягся. Надо же, его это явно смущает.

– Я не собираюсь никуда сбегать.

– Да? – удивилась Валери. – Планируешь всю жизнь провести в нашей деревне? А если тебя сожрут твари из подземелий?

– Вот тут, – Морейра чуть усмехнулся, видимо радуясь возможности немного сменить тему, – в нашей работе это неизбежные риски. Если ты боевой маг, всегда есть вероятность, что тебя сожрут. Приходится как-то принимать это.

– А потом она от горя броситься со скалы в белую пену.

– Вот уж точно не надо никуда бросаться! – возмутился Морейра. – Никогда этого не понимал.

– Даже не собиралась, – тихо буркнула я.

Удивительно, но это вдруг смутило Морейру еще больше. Но у него тут же возникла идея.

– А давайте я вам спою? – предложил он. – Это эстелийская песня. Я, кончено, не совсем эстелиец, только по крови, но все же.

– Давайте, – Тэд поднялся, передал ему гитару.

– Ты только в котелке мешать не забывай, – напомнила Валери. – А то сгорит все. Любовь любовью, но я сейчас больше всего хочу ужин!

Морейра улыбнулся.

– Уже почти все готово.

Взял гитару, уселся, примериваясь, тронул струны… А потом заиграл.

Да, это совсем другая песня. И музыка совсем другая – более радостная, быстрая, увлекающая и зовущая в танец. Слова, впрочем, не менее банальны, чем обычно. Твои глаза – голубые озера, твои губы – алые розы, твои груди манят наслаждением… вот да, как-то так. Я возьму тебя за руку, уведу в поле, уложу в мягкую траву.

Что ж, этим двоим там в песне явно не до печали.

И поет Морейра хорошо, с чувством, и голос, сразу чувствуется, хорошо поставлен, вот все эти переходы-переливы, этому надо учиться. Но таких, как он, несомненно, в детстве учат музыке.

Валери улыбается, обнимает Тэда, кладет ему голову на плечо.

Но когда Морейра замолкает, Тэд лишь пожимает плечами.

– Это тоже не любовь, – уверено говорит он. – Влечение, вожделение, желание получить удовольствие здесь и сейчас. Неплохо, соглашусь. Когда для взаимного удовольствия – всегда хорошо. Но что дальше?

– А дальше, – говорит Валери, – парень уедет в дальние края и забудет. А девушка скоро узнает, что беременна. Как у нас в деревнях относятся к женщине, забеременевшей без мужа? Вот. Так что хоть сразу со скалы в белую пену.

Морейра нахмурился.

– Может быть, они поженятся, – сказал он, – будут жить счастливо и родят пятерых детей?

– А ты каждый раз женишься на каждой, кого укладываешь в траву? – поинтересовалась она.

Морейра аж поперхнулся, насупился потом.

Начать хоть с того, что для таких, как Морейра, да и я тоже, никаких последствий, вроде внезапных детей, не будет, есть средства и все можно предусмотреть. Если что и останется на память, так это разрушенные надежды.

– Вот-вот, – вздохнула Валери, – все вы такие! – и тихо, с усмешкой, пихнула в бок Тэда. – Сначала болтовня о стремлении к счастью, потом оказывается, что счастье выходит только для себя лично. И вот это: «Ну, я же не хотел. Так вышло. Ты же сама все понимаешь».

Ох… Про «ты же все понимаешь», это слова Гарольда. Валери знает. Ему нужно было строить карьеру, а не возиться со мной. Я вдруг стала обузой.

– Ладно… – Морейра поднялся, отдал гитару Тэду. И как-то так мрачно: – Давайте ужинать, у меня все готово.

* * *

Не знаю, как это вышло, я не успела поймать этот момент. Мы уже спать собрались, поздно. И вот, только что, Валери с Тэдом сидели, разговаривали, смеялись. А потом Тэд вроде за каким-то пледом полез в палатку. Валери с ним. И все. Тихое хихиканье, какая-то возня, ну, хоть не слишком откровенная, без громких стонов… И дело даже не в этом, мы все взрослые люди, и совершенно понятно, что они делают там. Но главное – обратно никто вылезать не спешил.

Мы с Морейрой подождали, переглянулись.

Костер догорал.

– Вы спать хотели? – спросил Морейра. – Идите. Ваша палатка свободна. Я пока посижу, подожду, пока Валери выйдет, и потом пойду тоже.

– А если она там… не выйдет? – что-то я вдруг засомневалась. И вообще, очень даже подозреваю, что все это специально, Валери может.

– Если никто не выйдет, я постучу и скажу, чтобы шли, – Морейра пожал плечами.

Да, все это разумно. Да и поздно, в конце концов. Мне-то точно нет никакого смысла сидеть и ждать.

– Идите. Нам завтра рано вставать, – сказал Морейра.

Он сидел… какой-то мрачный после вечерних песен. И, вроде бы, нормально все… Или Валери правильно говорит, – я сама себе жизнь усложняю, придумываю всякое.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда до завтра.

Морейра кивнул.

Я влезла в палатку, сняла сапоги. Потом, у меня ежевечерний ритуал – слить немного лишней силы в накопители, у меня с собой. Поначалу раз в неделю это делала, потом раз в три дня, теперь каждый вечер. Но это недолго и все уже привычно и отработанно.

Потом завернулась в теплый плащ поплотнее.

И даже, кажется, чуть задремала сразу, уж очень устала за день. Провалилась в сон. Но ненадолго. Проснулась очень быстро. Поняла, что Валери нет. И, вроде бы даже какие-то голоса снаружи. Да… они там о чем-то говорят.

Ну, раз говорят, значит Валери придет скоро.

Только я ждала, а никто не приходил. И даже голоса стихли. Что за…

Осторожно выглянула. Морейра одиноко сидел у костра, завернувшись в плащ по самые уши. И тишина. Да ладно? Он же большой мальчик, что он, не может себе место в палатке отвоевать? И вообще, это не мое дело.

Вернулась к себе и долго лежала еще, но уснуть уже не выходило. Никаких звуков снаружи, только ночные птицы, а еще деревья шумят. И никаких голосов.

А потом начал накрапывать мелкий дождик. Словно специально.

Да они издеваются?

Не могу только понять, почему меня это так волнует. И даже почти уверена, что Валери с Морейрой успела договориться, и сейчас все идет к тому, чтобы я его пожалела и позвала к себе. Но я на это не поддамся.

Валери давно хочет устроить мою личную жизнь. И даже не то, чтобы замуж, но хоть ненадолго мне какого-нибудь мужика найти. Чтобы я отвлеклась и развлеклась, а то, по ее мнению, так совсем невозможно. Какое ей дело до моей личной жизни? И вовсе это не имеет никакого отношения к подавляющему действию щитов. И вовсе я о Гарольде не думаю, это слишком давно было.

Я пыталась плюнуть и уснуть, но все никак.

Да что за манипуляции такие?

И даже дождик чуть сильнее.

Они издеваются?

Как дети.

Нет, уснуть совсем не выходило.

Ладно. Я поняла, что если хочу нормально спать, то придется все решать самой. Пойду, с Валери поговорю.

Натянула сапоги, вылезла из палатки.

– И что вы тут сидите? – чуть раздраженно поинтересовалась у Морейры.

– А что вы предлагаете? – поинтересовался он в ответ с явным интересом.

Да чтоб тебя!

Сговорились точно.

Ладно. Я сама.

Пошла ко второй палатке.

– Валери! – позвала тихо, потом громче, но кричать ночью все же не хотелось. – Вал! Тэд!

Ничего. Никакого движения, ни единого звука. Спят? Стучать тут не о что.

Твою мать!

Оглянулась. Морейра внимательно наблюдал за мной и, кажется, ухмылялся.

Я заглянула в палатку. Да, силы у меня сейчас почти никакой, но любой некромант, да и почти любой маг, хорошо видит в темноте. Они спали. Обнявшись. Валери обнимала Тэда, положив голову ему на грудь, прижавшись всем телом, Тэд обнимал ее.

Я ведь честно собиралась Валери подергать, потребовать, чтобы она шла спать ко мне. И вдруг не смогла. Нельзя мешать людям, когда они так спят.

– Валери, – позвала шепотом, уже без всякой надежды.

Ничего. Ни единого движения.

Я не могу.

Закрыла, отступила назад.

Морейра улыбается, зараза.

– Вы это специально все? – спросила я, чувствуя, как начинает слегка закипать.

– А что вас беспокоит, мастер Вранич?

Да вообще ничего!

– Вы так и собираетесь всю ночь сидеть на улице?

– Тут хорошо, – Морейра, как ни в чем не бывало, пожал плечами. – Лес, тихо, птички поют. Давно не был в лесу.

На счет «поют» это он лихо. Орут, воют и кукуют, но не поют точно.

– Вы вообще не собираетесь спать?

У меня вдруг дикая мысль мелькнула: его же подняли, он был мертв. Он действительно живой сейчас? Что если такой хорошо сделанный лич, качественный? И сон ему не нужен. На мгновение даже сердце замерло.

Да нет же. Что я, живого от мертвого не отличу? Это же очевидно. Для любого некроманта – очевидно вдвойне. А уж сколько он рагу вечером сожрал – тут ни одному личу столько не осилить.

– Я немного посижу еще, посмотрю на звезды, и буду спать, – сказал Морейра.

– Какие звезды? Дождь. Все небо в облаках!

– Так что, все же, вас беспокоит?

Действительно, что? Он взрослый мужик и, если надо, сам может о себе позаботиться. Тем более, сильный боевой маг. Он легко может такой щит поставить, что всю ночь будет держать не хуже палатки, и от дождя и от ветра, и легко можно спать хоть под кустом.

Плюнуть и уйти?

Я не усну. Вот просто не усну, а завтра меня будет шатать от усталости. Я последнее время вообще плохо высыпаюсь.

Морейра ждет. Вот зараза.

Но что он мне сделает, с другой стороны? Я ведь абсолютно уверена, что ничего лишнего, что не будет приставать. Максимум – храпеть будет. А я хоть буду нормально спать, с чувством выполнено долга, понимая, что все пристроены в тепло.

– А вы храпите? – спросила я.

Морейра даже не усмехнулся, хрюкнул.

– Пока никто не жаловался.

Я буду.

Да ладно уже…

– Идемте, что ли в мою палатку спать. Не могу смотреть, как вы тут под дождем. Только… лежите там тихо.

Он даже не подумал возражать. Просто послушно встал.

Я так и знала. Но теперь уже поздно отступать.

В палатку я влезла первой.

Морейра за мной. Где-то на пороге он сделал «пш-ш», испаряя с одежды лишнюю влагу, меня обдало теплом. Но молча осторожно влез и тихо лег в противоположный угол.

Какой он здоровый. Вот так, рядом, в тесной палатке это ощущается особенно отчетливо. Он него пахнет дымом и огнем. И лесом.

– Спасибо, – тихо сказал Морейра, на меня глядя.

– Да что уж, – вздохнула я. – Мы же не дети. И вы же не будете ко мне приставать.

– А надо? – осведомился он.

– Точно не надо, – жестко сказала я. Вернее собиралась жестко, а вышло как-то не очень.

– Хорошо, – согласился он. – Не буду.

Легкая улыбка на губах.

И смотрит.

Я слышу его дыхание. Даже, кажется, чувствую, как сердце бьется… быстро. Да, на лича он точно не тянет.

Смотрит на меня. Он тоже в темноте все видит отлично.

И как так спать?

– Что вы делаете? – казала я.

– Что? – не понял он. – Ничего не делаю.

– Смотрите.

Сама чувствую себя ужасно глупо.

– А, – сказал он. – Не буду.

И повернулся на другой бок, ко мне спиной.

Я попыталась было тоже повернуться, успокоиться, наконец, и уснуть. Завернулась в плащ.

Ну, все, кажется. Теперь все нормально? Все пристроены? Подумаешь, спит он тут. Что я, на старших курсах, и на войне потом, с мужиками не спала? В смысле вот так, в одной палатке? В походах бывало разное. И ничего же. Отвыкла? Вообще отвыкла, что кто-то может спать рядом. А ему, наверно, нормально, особенно, если летом в пещеры ходил. Это все мои личные какие-то заморочки.

Спать надо.

Только все как-то неудобно лежать. Я поерзала, плащ поправила, но никак. И словно что-то внутри. И как-то перед глазами все вставало, как Валери обнимает Тэда. Мне тоже хочется, чтобы меня кто-то обнимал? Но не Морейра же. Не сейчас.

Морейра лежит тихо. Ровно дышит.

Вдруг поймала себя на глупом, неуместном разочаровании – он приставать даже не пытается. Даже не намека. А я хотела, выходит? Дурь какая. Не хотела совсем.

Только все равно неспокойно.

И что-то внутри растет и… давит… распирает. И чуть голова кружиться начинает. Сначала чуть-чуть, потом все сильнее.

Чувствую, как Морейра поворачивается, колеблется немного и трогает за плечо.

– Ива?

А я вдруг понимаю, что даже ответить не могу, тяжело дышать. Вот только не это! Да что ж! Сейчас, надо собраться…

– Накопители… в сумке… – только и могу выдохнуть с трудом, выходит хрипло. – Дайте!

Морейра резко садится, начинает искать. Но так сходу найти не может.

– Где?

Я пытаюсь показать, и чувствую, как подкатывает и оглушает просто. Никогда раньше не было такого. Валери говорила, что это от того, что сила восстановилась, уровень вырос и с таким щиты уже плохо справляются. Когда все тихо и ровно – нормально, но всплески не выдерживают. По идее, к моменту полного восстановления я должна была давно щиты снять. Но я думала… я почти уверена была, что до полного так и не дойдет. Под щитами сила постепенно слабеет в принципе, а тут…

Словно разрывает изнутри, даже уши болят, в глазах темнеет.

Я и хочу показать Морейре, но не могу, просто руки не слушаются. Меня трясет.

Морейра берет меня за руку, сжимает.

– Все хорошо, – ровно, хоть и чуть хрипло говорит он. – Просто дышите… Вдох-выдох. Не волнуйтесь. Я сейчас найду. А пока можете в меня как в накопитель… сливайте. А то у вас кровь из носа. Давайте, не бойтесь. Все хорошо.

Вижу, как он пытается нашарить сумку за моей спиной, но не сразу удается, там сброшенный плащ и еще какие-то вещи.

В него?

– Я… некромант… – пытаюсь сказать. – Вам нельзя… конфликт…

– Да ничего со мной не будет! Давай уже! – чуть раздраженно.

И вроде бы нащупывает, роется… вытряхивает из сумки все.

Но я понимаю, что больше не могу, сейчас просто сорвет и… И тогда будет плохо. Хуже будет.

Ладно. В него как в накопитель. Не убью же я его, он сильный маг.

И дальше просто не могу уже думать.

Первый импульс идет ударом, я слишком долго пыталась сдержаться. Рука Морейры дергается, но он не отпускает, держит крепко. Я чувствую, как сила льется… сливается… становится легче дышать. И немного отпускает. Еще чуть-чуть… кружится голова.

Но напряжение спадает, я хоть немного могу расслабиться.

Отпускает.

Морейра смотрит на меня.

Даже не на меня. Сквозь меня. Глаза черные, неподвижные, и белые губы. И сам почти не дышит, зато сердце у него колотится, словно только после быстрого бега.

Я осторожно попыталась высвободить свою руку из его ладони. Сначала никак, у него пальцы словно каменные. Потом он вздрогнул, отпустил, разжал. Не то, чтобы крепко сжимал мою руку, просто свело пальцы.

И задышал, наконец, правда рвано, полуобморочно.

– Как вы? – спросила я.

Он вздрогнул снова, чуть тряхнул головой, стараясь в себя прийти.

На самом деле, объективно, магу его уровня действительно ничего не будет. Не так уж много я в него выплеснула. Легкая тошнота, головокружение, потом, может, еще голова болеть, пока сила не уляжется. Но не так вот. Все же, сила есть сила, пусть и другой направленности. Да, обычного человека мой всплеск может убить. Слабого мага на время вывести из строя. Но этому…

– Все нормально, – хрипло сказал Морейра, облизывая пересохшие губы.

Передо мной все, чтобы было в сумке, Морейра вытряхнул. И вот – накопители.

Я взяла в руки.

– Я солью еще немного, – поняла, что голос плохо слушается. – Для верности.

– Ага, – Морейра кивнул и чуть отодвинулся. Подальше от моей силы.

И тут движение снаружи.

– Ива! – голос Валери.

В палатку заглянула. Глаза испуганные.

– Ива! Ты как?

«Вот! Вот смотри, ваши игры до чего довели!» – чуть было не буркнула я. Но Морейра успел первый.

– Все нормально, – почти ровно и уверенно сказал он. – Небольшой выброс, но уже слили.

Я молча показала накопители в руках. Правда, слили не туда.

Валери недоверчиво смотрела то на меня, то на Морейру. Завихрения силы она наверняка чувствовала.

– Все нормально, Валери, – повторил Морейра. – Иди спать.

– И-ив… у тебя кровь из носа.

Я, все еще сжимая накопитель, вытерла кулаком. Думаю, так себе вышло, только размазала.

Разбираться еще и с Валери сейчас – точно не было сил. Я с ней потом поговорю. Серьезно. А пока…

– Все хорошо, – сказала я. – Меня как-то внезапно накрыло. Пока накопители искали, у меня кровь… от напряжения.

Все именно так.

Ну, чего ты так смотришь? Ты же сама мне Морейру подсунула.

– Понятно, – вздохнула Валери. – Ты еще слей. А то не до конца.

– Как раз собиралась.

– Ага, – задумчиво сказала он. И вдруг что-то в глазах сверкнуло. – Ну ладно, смотрите сами. Я пошла. Зовите, если что.

И вылезла наружу.

Надо еще слить…

Я вдруг поняла, что Морейра улыбается. Вот прям совсем по-дурацки, дико даже смотрится, при том, что все еще совершенно белое лицо и капли пота на висках.

Не сразу осознала. Но…

Вот ж! Как раз же надо было Валери на Морейру поменять. Но она сбежала уже.

Это я еще просто в себя не пришла, поэтому не сообразила.

Ладно, сначала накопители.

Закрыла глаза, сосредоточивалась, сливая в них излишки силы.

И в голове, наконец-то прояснилось окончательно. Только накопители почти полные. Очень надеюсь, что завтра, до приезда домой, вспышек больше не будет. И надо еще заказать.

На самом деле, пора действительно пора со щитами заканчивать, а то это плохо кончиться может. Ладно Морейра, а если бы кто другой? Если бы я одна была и не успела? Тут бы пол-лагеря развеяло бы пеплом.

Еще немного посидела так, с закрытыми глазами, стараясь дышать ровно и расслабиться.

Все.

– Зато спать теперь будете хорошо, – довольно сказал Морейра.

Вот уж!

И вот где-то тут накрывает легкая паника от того, что могло бы быть, если б не успели. Ох… так нельзя.

– Такого раньше не было, – сказала я шепотом, оправдываясь.

– Было, – сказал Морейра уверено. – Просто уровень силы был ниже, и щиты справлялись. А на такое они не рассчитаны. Под щитами редко восстанавливается в полной мере, обычно затухает. Но вам повезло.

Вот это вот – это везение?

– Повезло?

– Конечно, – сказал он. – Сила восстановилась. Не знаю уж, до прежнего уровня или нет, но восстановилась прилично. Надо щиты снять, и тогда, в свободном состоянии, все скоро придет в норму, выровняется. Вернется контроль. Надо только позаниматься… вот дядя мой подскажет как правильно сделать. Главное, не затягивать с этим.

Надо, да.

– Не понимаю только, почему вдруг сейчас…

– Устали, понервничали, – пожал плечами Морейра. – Да и место тут такое, могильники рядом, вот на вас так и действует.

Место, да. Хорошо, когда местом можно все объяснить. Но что-то мне подсказывает, дело не в месте. Хотя удобно…

Все… успокоиться сейчас, потом уже что-то придумаем.

– Как рука у вас? – спросила я. – Сильно обожгло?

– Да нет, – Морейра показал ладонь. – Ничего нет.

Ну, не то, чтобы ничего. Розовый след от моих пальцев виден отчетливо. Но к утру все точно пройдет. И накрыло Морейру скорее собственной панической реакцией, а не моей силой. Удивительно, что сейчас он так спокойно сидит тут. И все же, отодвинувшись подальше.

– Спасибо… – сказала я.

– Да бросьте. Как будто, я иначе мог поступить.

Да, выбор у него был небольшой. Либо так, либо получить моей силой в лицо.

– Надо было вам с Валери поменяться, – сказала я.

Он усмехнулся.

– Да ладно… У меня, вот видите, уже опыт. Если что – я рядом. А Валери спать ушла, зачем ее пугать?

Чудесно просто.

– Вы ведь с ней договорились заранее, – сказала я.

Морейра вздохнул.

– Договорились.

Придурок.

– И зачем все это? – сказала я. Ох, как-то слишком много всего сразу. – Что вам вообще от меня нужно? Осчастливить? В травку завалить? Зачем? Вас же изначально моя сила пугает.

– Вы мне нравитесь, Ива, – сказал он как-то очень просто и очень серьезно. – И, наверно, нравитесь больше, чем пугает сила. Видите, с силой я могу справиться. Мне вообще говорили: чтобы справиться со своим страхом, надо посмотреть ему в лицо.

Я фыркнула невольно.

– Вы так на мне тренируетесь?

– А вы против?

И улыбается.

Вот же…

– И что потом? – спросила я.

– Не знаю, – он пожал плечами. – А что потом должно быть?

Замуж он меня не позовет. Да я бы точно не согласилась.

И сама не знаю, чего хочу. Просто все это как-то слишком.

– Потом поедем к дяде, – сказал Морейра. – Я вас отвезу. Могу там побыть с вами, если вы не против, так будет спокойнее. У вас сила восстановилась, поэтому, думаю, полгода максимум это займет. Мне говорили, что помогает наладить контроль, если кто-то рядом. Во-первых, это просто успокаивает. Одиночество на большинство людей действует угнетающе, нужно общение, контакты, тогда развитие и восстановление происходит быстрее. А со мной безопасно. То есть, меня вы точно не убьете, если вдруг срыв. Во-вторых, стараешься лучше контролировать силу, не упускать, понимая, что можешь навредить. А потом просто контроль входит в привычку и все происходит само собой.

Это разумно… в какой-то мере.

– А с вами тоже кто-то был рядом?

Морейра покачал головой.

– Мне под конец подсунули котенка. Маленького. Только-только начал сам есть, а не мамкино молоко. Рыжий. Пирожок, – усмехнулся. А у меня чуть сердце замерло. – Когда я уже почти научился снова контролировать, но срывы еще временами случались. Поэтому к людям выпускать меня пока не стоило. Но одному сложно собраться, а так лишний стимул. Если сорвусь, то его убью.

И как-то мне не по себе.

– И что стало с этим котенком?

– Да ничего, – Морейра улыбнулся. – Здоровенный котяра вырос, страшно наглый, но ласковый. Потом еще долго со мной жил.

– А сейчас?

Ведь не так много времени прошло, коты дольше живут.

– У Леськи остался, она его забрала. Моя… хм… бывшая. У нее со мной не сложилось, а вот с Пирожком очень даже, он к ней привязался. А у меня, говорит, жизнь слишком беспорядочная, чтобы коту комфортно было. Бедный Пирожок вечно один, скучает. Вот и забрала.

Бывшая у него… Не, ну так-то понятно, ему тридцать лет, наверняка уж были… всякие.

– А из-за чего вы расстались?

Морейра чуть заметно скривился и чуть вздохнул.

– Со мной сложно, – сказал он. – Вы, наверно, уже поняли. Она нашла себе более спокойного, надежного, перспективного… и вообще. Замуж за него вышла, сейчас ребенка ждет. Так что все хорошо.

Это у нее хорошо. А у него?

Впрочем, Морейра тоже явно не скучает.

Могу побыть с вами, говорит. Буду вашим Пирожком. Как-то это даже пошло звучит. Но ведь он серьезно это. Он серьезно предлагает помощь. И сегодня отлично показал, что не испугается. То есть, испугается, но не отступит. Не отпустит.

Но я не уверена, что готова к такому сейчас.