Боевой маг в провинциальном училище

Глава 7. О психологии и болотных тварях

Удивительно, но утром Морейра дрых до последнего.

Удивительно видеть его спящим.

Хотя вот, теперь убедилась, что нормальный живой здоровый мужик, а не покойник. Дрыхнет. Даже чуть слюны в уголке губ капает. Смешно. Во сне, вот так, спокойный и расслабленный, он моложе выглядит, совсем мальчишка. Хотя тридцать лет для мага и не возраст вообще. Волосы седые, но это уж так вышло. Брови черные, ресницы длинные, густые, девушкам на зависть, да и вообще южная эстелийская кровь хорошо заметна. Алестеру Морейра, чтоб его…

Я вот лежу рядом, разглядываю его, он спит, дышит ровно.

Симпатичный. Не сказать, чтобы прям красавец, но симпатичный, приятный… классические, правильные черты лица, словно у древних статуй, но без идеального лоска, просто правильные.

И все же, ночью отодвинулся от меня подальше. Надо полагать, не в смущении и не в деликатности дело, а в том, что магию мою он все равно чувствует, да и вчера хорошо его приложило.

Так зачем ему все это? Почему со мной?

Я с Михо говорила, еще когда Морейра начал мне кофе таскать. Хорошо, когда свой психолог есть… Михо говорит – парню не хватает любви и ощущения собственной значимости. К тому же Морейра чувствует, что и мне этой любви не хватает тоже, вот и пытается меня осчастливить, хоть тем же кофе, и поднять, тем самым, собственную значимость хоть в собственных глазах. Утвердиться, что он молодец. Не осознанно, но потребность есть. Так женщины часто поступают, когда стремятся какого-нибудь несчастного подобрать и обогреть. Он не женщина, конечно, а здоровый мужик, но это не от пола зависит, тут свойства психики, детские травмы и установки, заложенные в семье.

А он эстелиец, к тому же, даже если вырос здесь, но у них вообще стремление к любви и счастью в менталитете глубоко сидит. И, скорее всего, в семье все было хорошо. И любили его, и заботились, потому что он сам явно умеет, для него это естественное состояние. Да и в целом психика крепкая. Но на фоне успешной и респектабельной родни, Морейра, скорее всего, был таким слегка гадким утенком. Его не обижали, не тыкали в это носом, но он все равно чувствовал. Пусть чуть-чуть, но чувство неполноценности гложет. Поэтому он будет непрерывно доказывать, что не хуже других. Что может быть героем. Всю жизнь будет доказывать, это не остановить. И это не зависит от того, каких успехов он реально добьется. Спокойной жизни с ним не стоит ждать.

Но для семьи, в целом, хороший вариант. Потому что может стать любящим мужем и заботливым отцом, он умеет… будет ценить семью, все для своих сделает. Ему самому это нужно – иметь за спиной что-то надежное и устойчивое, как было в детстве. Только, тут Михо сказал, есть одно «но». Все это будет до тех пор, пока он будет получать внимание в ответ. Если я не готова любовь и заботу в той же мере отдавать – не стоит и пытаться, ничего не выйдет. Сейчас, на первом импульсе, Морейра приложит все силы просто так, авансом, он привык быть настойчивым и упрямо идти вперед. Ему важно доказать, что он может. Но без отдачи – импульс рано или поздно загнется, Морейра не будет чувствовать удовлетворение от своих усилий. Пожмет плечами и пойдет искать дальше, он вообще к душевным страданиям не слишком расположен, в закрытые двери не ломится.

Так что все упирается в то, готова ли я сама.

И, кстати, Морейра вполне себе здраво выбирает – своего уровня, успешную девушку, директора училища, с потенциально сильным даром. То есть изначально есть стремление к равным отношениям в паре.

Вот только я не готова. И я сама это отлично понимаю. Да и Михо говорит, что проблем у меня хватает, начиная с семьи и отношений с матерью, как раз той самой недополученной материнской любви в детстве. Как следствие – нездоровые, травмирующие отношения с Гарольдом. И как итог – попытка укрыться и отгородиться от любых сильных эмоций, чтобы снова не испытать боль, как было тогда. С этим можно работать, как Михо говорит, потому что не все так плохо. Но важно, чтобы я захотела сама. А я…

Я не знаю. Мне все казалось – и так хорошо, зачем что-то менять? Меня все устраивает, со мной все в порядке.

А остальное – глупости.

Вот только вдруг, неожиданно для себя, вчера, видя как Тэд обнимает Валери там, в палатке, почувствовал, что тоже этого хочу. Чтобы меня кто-то так обнимал. И даже не кто-то, а вот, конкретный… И даже не потому что этот конкретный парень так хорош, а потому что он, я вижу, готов обнимать. Вижу, что я ему интересна и нужна. Иначе он не стал бы…

Я тоже хочу быть нужна кому-то.

А Валери там завтрак готовит, я уже успела выглянуть. Они там с Тэдом смеются.

Интересно, давно у них отношения? Я как-то не замечала раньше. То есть, легкие заигрывания Валери всегда были, но это само собой. А вот так… Или там ничего серьезного? Знакомы они точно больше пяти лет, как Тэд пришел работать сюда.

Мы с Гарольдом тоже были долго знакомы до того, как начали встречаться. Учились вместе. А отношения всерьез начались уже перед самым выпускным экзаменом. И потом… Был ли у нас шанс вообще? Михо говорит, что все к лучшему, если отношения так закончились, из них все равно бы хорошего не вышло.

Морейра улыбается. Чуть заметно, но я как-то упустила момент, когда он проснулся. Ведь проснулся же очевидно. Даже веки чуть подрагивают, он подглядывает, очень стараясь – незаметно.

– Проснулся? – шепотом говорю я.

И он улыбается уже явно, открывает глаза, носом шмыгает и слюну в уголке губ о плечо вытирает. Смешной. И снова на меня смотрит.

– Ага. Вот только что.

И сказать ему «мастер Морейра» у меня сейчас не поворачивается язык.

– Как ты? – спрашиваю я.

– Хорошо, выспался. Я все проспал, да? – и чуть виновато смотрит. – Хотел пораньше встать и проспал.

– Зачем пораньше?

Он плечом дергает.

– Брусники набрать.

Смешной, да.

– Ничего, – говорю я, – с брусникой успеем потом. Не важно. Лучше поспать. Там Валери завтрак уже готовит.

– М-м, – говорит он, и видно, что мысль о завтраке ему нравится.

Только пока не думает вставать, а просто протягивает руку, осторожно касается моих пальцев. Я…

Я замираю, не знаю, что делать. Не уверена, что это правильно. Вообще ни в чем не уверена. Но и не убираю руку.

Тогда он берет мою ладонь в свою, осторожно гладит большим пальцем.

Я… не знаю… это сложно. Я так отвыкла, что… теряюсь сейчас.

– Как твоя… ваша… т-т… – запинаюсь, не знаю, как правильно. – Как рука после вчерашнего?

Да ладно, он с Валери сразу на «ты», и с Михо, а с Тэдом хоть и на «вы» пока, но по имени. Но я все же директор.

Хотя какой я директор сейчас, вот так, в палатке, когда он меня за руку держит?

Он улыбается. Вытаскивает другую руку… да, он вчера другой держал. Смотрит на нее, потом показывает мне.

– Все уже, ничего не осталось. Так что если вдруг какие всплески снова, то я готов.

– Зачем?

Он хмыкает.

– Ну так, на всякий случай. Чего ты пугаешься? Или не одобряешь отношения на работе с подчиненными? Я могу уволиться.

Я качаю головой. Нет. Для него это как-то слишком легко, а я… Я не знаю… меня вдруг вот это все… это непонимание, невозможность решить… все просто разрывает. Почти до слез.

Что ему сказать?

– Не надо увольняться, – почти через силу говорю я. – Нам боевой маг сейчас очень нужен.

Морейра все еще держит мою руку в своей. Но уже как-то серьезно, хмурится.

– А в остальном? – спрашивает он. – Я не знаю… Я все время лезу куда не просят. Так может и сейчас? Простите, я ничего плохого не хотел. Может вам неприятно, а лезу со своим кофе и брусникой, и вообще… Но не подумайте, я от своих слов не отказываюсь, я поеду с вами к дяде, обо всем договорюсь, он один из лучших в этой области. И за ручку подержу, если надо будет. Я знаю, как это тяжело и страшно, когда теряешь силу и теряешь контроль, и готов помочь. Просто потому, что могу и знаю что делать, сам через это прошел. Но в остальном… Если нет, то я не буду приставать.

Да нет же! Приставай!

Но как я такое скажу?

Но если серьезно, то надо честно.

– Вы тут не при чем, – говорю я. – Просто у меня были очень сложные, тяжелые отношения в прошлом, я, наверно, боюсь, что снова… Что что-то пойдет не так. Что…

И не могу больше. Зажмуриваюсь, шмыгаю носом. И к горлу подкатывает, и снова что-то внутри. Жжет.

Морейра садится, и теперь он совсем рядом, я чувствую его дыхание на моем лице.

– Все хорошо, – говорит он тихо, успокаивающе. – Вы сейчас дышите ровнее, а то снова там… Ничего страшного. За руку вот меня держите. И если плохо, то поплачьте. Я серьезно. Подавленные эмоции очень сильно дестабилизируют. Поплачьте. Или наорите на меня, не знаю, что вас там мучает. Главное, не держите в себе, не пытайтесь задавить. Нужно выплеснуть, и сила тоже успокоится, все будет хорошо.

Я открываю глаза, смотрю на него… Близко…

– Я серьезно, – говорит он. – Мне объясняли, как это происходит.

Шаги снаружи.

– Ива! – голос Валери, и она отдергивает полог палатки. – Ива, ты как?

По-дурацки так все. Валери силу почувствовала. Щиты справляются пока, но Валери все равно чувствует хорошо.

– Все хорошо, – говорю я, хотя слегка смущаюсь. – Мы тут… подавленные эмоции прорабатываем. По методике.

Валери с сомнением смотрит на меня, потом на Морейру, потом как-то очень серьезно хмыкает.

– А-а-а, – говорит она. – Справляетесь, смотрю. Ну, не буду мешать. Как закончите – у меня там завтрак.

И закрывает снова.

Я смотрю на Морейру, понимаю, что он сейчас изо всех сил старается сдержаться и не заржать, но у него плохо выходит.

– Все по методике, – говорит он, – так что не стесняйся. Давай, что ли, порыдай мне в плечо. Для пользы дела.

И я не могу, честно. Вот не могу больше.

– Балбес, – говорю я. Мне самой почти смешно.

Но в подставленное плечо утыкаюсь. Он ведь именно для этого тут сидит. И Морейра обнимает меня, так осторожно и нежно. И я чувствую, как подкатившая волна отпускает. Вот прямо отпускает, становится легче. И все же чуть-чуть слез, они текут сами, не остановить. И вместе со слезами уходит напряжение.

– Вот видишь, – шепотом говорит он мне на ухо, почти касаясь моего уха губами. – Хорошая методика, работает.

Щека у него колючая, но мне даже нравится. И то, как он меня обнимает – нравится. Да и в целом, пожалуй, можно попытаться…

* * *

Болота встретили нас тварями.

– Справа двое, – бросил Тэд. – И слева, но чуть дальше, еще один. Нежить. Так что я лучше сам.

Морейра не стал возражать. Нежить лучше некромантской силой упокаивать, так остаточных эманаций не остается, больше шансов, что потом тихо будет, без последствий. Да и с болотниками Тэд вполне справится, а если что посерьезнее, то он на рожон никогда не лезет, позовет.

Но так, здесь всегда было неспокойно. Не сказать, чтобы сильно опасно, но неспокойно. Обычным людям в одиночку лучше не ходить.

– Давно не была на болотах, – вздохнула Валери, всматриваясь.

– И как тебе?

– Сложно сказать, – она пожала плечами. – Туман, да. Рассеянный, здесь явно больше, но явного источника нет. Очень похоже, что из-под земли. Скорее всего именно грунтовыми водами намыло. Вопрос в том – откуда. Явно некротической природы, но как-то… не совсем.

– Не совсем? – удивилась я. – А что еще ты видишь?

– Не пойму пока, – Валери головой покачала. – Слушай, я не такой уж крутой специалист, чтобы с первого взгляда…

– А ваш Огнен некромантом был? – спросил Морейра. – Я читал, но толком не понял. Про поднятых воинов было, но сам Огнен или кто при нем?

– Он скорее огневиком был, – сказала Валери. – Что и логично. Но, насколько помню историю, при нем был маг Сигурд, вот он некромант. И да, сила этого Сигурда во многом помогла победить и отстоять Кнеполь… примерно как под Брайницем, – она глянула на меня.

Мертвых воинов подняли, и они шли вперед, под градом стрел, не ведая страха… Да, это шаг отчаянный, но действенный.

У Морейры крылья носа дернулись.

– И что с ним стало потом? С Сигурдом?

Морейра спрашивал, а сам вглядывался в болота, крутил головой, словно охотничий пес, добычу вынюхивал.

– Не знаю, – сказала Валери. – Про него больше упоминаний нет. Скорее тоже погиб, вместе с князем.

– Но бой местные покойники выиграли, – сказал Морейра. – Просто если б Сигурд во время боя погиб, то его покойники бы тоже полегли. А так до конца же стояли?

Я вот совсем подробностей не знаю. Да и, спустя пятьсот лет, кто может наверняка сказать? Летописцы всегда приукрашивают.

– Возможно, он был тяжело ранен, продержался до конца и помер, – пожала плечами Валери. – Возможно выжал последнее и выгорел, не смог восстановиться. А ты вообще к чему?

– Да так, рассуждаю вслух просто, – сказал Морейра. – Про смерть Огнена тоже разное читал. Разнообразное. Вроде как все сходятся, что погиб в бою. Но одни пишут, что голову ему срубили, другие, что проткнули копьем, третьи, что магическим взрывом его на части разнесло. Понятно, что достоверно тут вряд ли известно, не до того было. С другой стороны – князь, всегда кто-то рядом, свидетели должны быть. Но каждый поет во что горазд, интересно…

– Думаю, да, – сказала Валери, – реальных свидетелей не осталось, а рассказать надо.

И я даже понимаю, к чему Морейра клонит.

– Были версии, что Огнен умер еще до сражения, – сказала не очень охотно. – Даже что его убили свои, когда он отказался сдать город на хороших условиях. Но верный некромант поднял князя. Причем поднял не как бездушную нежить, жаждущую крови… это бы много пользы не принесло, а как полноценного лича, сохранившего разум полководца и магические боевые качества. Думаю, там с виду и не отличить было, маг и маг, возможно, с навешанными некромантом щитами, потому что некромантская сила тоже ощущаться была должна. Так что сразу никто не понял. А в бою не до того. Поэтому в последнем бою убивали Огнена много раз, и все без толку. Что мертво – умереть не может.

– И куда потом эту адскую тварь дели?

Что-то мне подсказывает, для Морейры это не вопрос, он уже все решил.

Но в этом что-то есть. Потому что лич дальше князем быть не может, он вообще во многом теряет человеческую сущность, душа выгорает. Ни боли, ни жалости, ни сострадания. Вначале, по старой памяти, еще ничего, но чем дальше, тем больше он становится чудовищем. И контролировать его нельзя. А отпустить и развеять лича тоже просто так не выйдет. И даже смерть поднявшего его некроманта ничего не меняет, лич вполне автономен.

В подземельях заперли? Но какая сила его удержит?

А для всех… так было удобнее… князь Огнен пал в бою. Всегда лучше записать князя в герои.

И что-то чем дальше, тем меньше мне эта история нравится.

Особенно если предположить, что защита, держащая мертвого князя, выдыхаться начала.

И, кстати, хорошо объясняет, в целом, почему Дорнох рекомендует не лезть. Запрета нет, потому для запрета нужен повод, а они об этом говорить не хотят. Да и, наверно, влезть в пещеры тоже не так просто, как кажется. Наверняка за столько лет кто-то да пытался. Но не вышло.

То есть, там, в Дорнохе, все знают?

Если, конечно, все действительно так.

– Так, вы чуть назад, ладно? – велел Тэд, рванув через кусты.

Шарахнул кого-то там. И, судя по звуку и мелкой водяной пыли, поднявшейся над кустами, шарахнул успешно.

Морейру ощутимо передернуло, он скривился, почесал шею.

– Хороший некромант, – сказал задумчиво.

Валери засмеялась.

– Да, Тэд свое дело знает. Но если с личами, то это лучше из Дорноха звать, пусть лучше они разгребают. Излишняя самонадеянность до добра не доведет.

Чуть дальше за кустами пыхнуло снова – это Тэд второго болотника замочил.

Морейра чуть дернулся снова.

– Это тебя от некромантии плющит? – поинтересовалась Валери, наблюдая за ним.

– Заметно? – вздохнул он, на меня глянул. – На самом деле, к этому привыкаешь. Я когда летом в пещерах с некромантами работал, тоже первое время дергался, потом, под конец, уже перестал. Сейчас снова отвык немного. Так что ничего…

Губы поджал, чуть виновато.

– Так-то Ива сильнее Тэда, – сказала Валери, то ли напугать его пытаясь, то ли наоборот – подначку подкинуть. Таких, как Морейра, только на подначки и брать. – Если щиты снять, то постоянный фон будет куда сильнее. Некромантов и так не все выдерживают, а у тебя свои причины. И вот так дергаться… ну, так себе.

– Валери… – Морейра хотел что-то ответить, но тут замер, прислушался. – Подожди. Вон там ручеек, смотри. Как тебе?

– Ага… – задумчиво выдохнула Валери и пошла смотреть. – Есть, да. Думаешь – оттуда?

И как-то даже чуть вытянулась, напряглась.

Мы уже успели спуститься в низину, и еще чуть дальше – болота пойдут уже основательно, здесь пока еще можно спокойно по травке идти.

А ручеек отчетливо фонил остаточной некротической силой. Причем не чистой… Тонкий ручеек, едва сочащийся в траве.

– Тэ-эд! – позвала я. – Иди сюда, посмотри.

Уговаривать его долго не надо. Тэд уже почувствовал и сам. Подошел, присел рядом, коснулся пальцами воды.

– Это щиты, – сказал он, на меня обернулся. – Я, конечно, совсем уж наверняка не скажу, но очень похоже, что вода где-то под землей омывает сильные щиты, причем щиты запитанные на некромантской энергии.

Морейра улыбался почти победно, едва руки не потирал.

– А раньше не было? – спросил он.

Тэд покачал головой.

– Не было, – уверенно сказала Валери. – Я бывала тут. Да и Тэд бывал. И даже, давно еще, мы с Богданом ходили, он бы точно заметил. Но нет. Возможно, там, под землей, действительно подземелья затопило грунтовыми водами, и в подземельях что-то есть. Потому что это не фон могильников, это другое.

– Так, – твердо сказала я. – Вот это уже действительно повод специалистов звать.

* * *

Дальше мы облазили тут все.

Ручеек сочился из-под коряги, никаких выходов из подземелий не нашли. Морейра даже корягу выкорчевал, его способности вполне такое позволяли. Но и под корягой тоже ничего. Впрочем, никто и не ожидал, но Морейре уж очень хотелось сделать хоть что-нибудь.

Ничего, просто грунтовые воды.

Неподалеку еще пара похожих ручейков.

Картина, конечно, не типичная, и проверить бы надо, но, справедливости ради – никакой новой опасности тут не возникло. Фон слабый, ровный, старшекурсников на практику, чтобы болотников выслеживать – вполне можно вести, все как обычно. Просто далеко в болота их не пускать, а только по краю. Выдать им еще Морейру в помощь для подстраховки. Четвертому курсу и так меньше года осталось, совсем скоро в одиночку на нежить ходить придется, так что все равно нужно тренироваться. Никакой полигон реальный опыт не заменит, и лучше сейчас под присмотром. Третий курс пока не стоит, подождать немного, посмотреть как пойдет, но старшим – вполне.

А то, что грунтовые воды какие-то ходы затопили и соприкоснулись со щитами – вовсе не говорит о том, что щиты как-то нарушены. Вода любую силу сразу подхватывает. И, скорее всего, за пятьсот лет, подтапливает не впервые, просто никто не замечал.

Но все же, я в Магконтроль сообщу. Хотя бы потому, что если не сообщать, то Морейра влезет обязательно, мне его не удержать. А разгребать последствия самостоятельно совсем не хочется. Потому что когда он влезет – ситуация станет уже нестандартной.

И вот, в этих мыслях… я задумалась о своем… и как-то так вышло, что мы немного разбрелись. Вроде бы все взрослые маги, и даже я могу опасность как минимум почувствовать. Да и опасности, по большому счету, никакой. Даже болотник внезапно не бросится, любой успеет на помощь позвать. Поэтому бдительность слегка потеряли. Каждый засмотрелся на свое, Валери с Тэдом изучали энергетические поля, Морейра выходы искал. А я…

Не сказать, что далеко разбрелись, но…

А тот болотник за кустами, в заводи у ручейка, который из подземных вод некротической силой напитался, засел. Болотники обычно проточную воду не любят, но тут, видимо силу почувствовал и подтянуть решил. И я его заметила, когда уже почти вплотную уткнулась, за куст заглянула, а там…

Да и он, похоже, сам так же меня в последний момент заметил, приподнялся, зашипел, забулькал… Мелкий, с таким даже человек с факелом справиться может, если хорошенько ткнуть.

А у меня давний, годами в Дорнохе выработанный рефлекс сработал: видишь тварь – бей тварь! И я ударила. На чистых рефлексах. И ведь сила поддалась, отозвалась. Вот только щиты на мне, поэтому по мне, в обратную, тоже ударило. Пуф!

Очнулась я от того, что лежу в траве, а Валери трясет меня за плечи. Рядом Морейра стоит, испуганный.

Я вроде немного очнулась, но в глазах плывет и в голове звенит.

– Ты как? – у Валери глаза круглые. – Чего творишь? Совсем сдурела?

Я моргнула, потом еще, стараясь собраться.

– Т-там… б-болотник, – собраться вышло не сразу.

– Ага! – согласилась Валери. – Был! Ты его через щиты угрохала. Я скоро с тобой рядом находиться бояться буду.

– Через щиты? – я как-то даже не очень поверила.

Бред какой-то. Может быть, мне все это снится? Я еще где-то там, и вообще.

– Теоретически, это возможно, – сказал Морейра. – Только удар очень сильным должен быть. С другой стороны, раз ты его убила, то удар направленный, значит, достаточно контролируемый.

Твою мать…

– На, платочек возьми, – Валери сунула мне. – У тебя кровь из носа. И вообще вид такой… Не тошнит?

Если лежу и не двигаюсь, то ничего.

Это меня отдачей так накрыло, от щитов отразилось внутрь и по мне. Сила, конечно, моя, но удар такой, словно пыльным мешком по голове ударили.

Но болотника я угрохала. Вот ж…

– Голова кружится, – сказала я.

– Еще бы не кружилась! – фыркнула Валери.

– Давайте сделаем так, – сказал Тэд, откуда-то сбоку, я не видела, у меня сейчас голова плохо поворачивалась, – Ива сейчас еще немного посидит здесь. Ты ведь посидишь? А мы еще кое-что быстро глянем, дальше по течению этих ручейков. Раз уж здесь. А потом поедем уже домой, пора уже, завтра рабочий день.

– Я посижу, – согласилась, хотя язык немного заплетался.

– Валери? – спросил Тэд еще.

– Я посижу с ней, да, – сказала она.

– Давай я посижу, – неожиданно предложил Морейра. – Валери энергетические потоки лучше чувствует, вы посмотрите. А я… ну, я так.

И ему не хочется куда-то там еще нос сунуть? Или он тут уже все для себя решил?

– Хорошо, – легко согласился Тэд.

Валери поднялась на ноги.

Я попыталась сесть, но как-то не очень вышло.

– Лежи, лежи пока, – а вот Морейра наоборот рядом оказался. – Пусть немного уляжется. Не холодно так на земле?

– Нормально, – вздохнула я. Сама ведь виновата.

Морейра присел, землю потрогал.

– Не, – сказал он. – Сыро, так не пойдет. Давай, сейчас… Подожди немного.

Поднялся, рядом свой плащ расстелил, потом очень осторожно поднял меня и перетащил на плащ. Мою голову себе на колени устроил. Честно сказать, от таких манипуляций голова закружилась еще больше, до тошноты, но я кое-как сдержалась.

Да нет, вроде ничего… успокаивается.

– Тошнит, да? – спросил Морейра.

– Уже почти все, – слабо ответила я, стараясь дышать глубже.

Да вроде ничего, отпускало.

– Сейчас пройдет.

Я глаза прикрыла, так немного легче.

Почувствовала, как Морейра меня осторожно по волосам гладит.

Это вот уже так? Он решил время не терять?

Но мне скорее смешно.

– Что это ты делаешь? – спросила я.

– Что? – он не сразу понял, но руку убрал. – А… У тебя волосы на лицо, я убрал.

Я так и подумала.

Если глаза не открывать, то ничего. В ушах шумит немного, но так не кружится. Хотя слабость, наверно, еще долго не пройдет.

– Я тебя потом и до лошади отнесу, не волнуйся, – сказал Морейра.

– Я сама.

Он фыркнул.

– Ага. И это мне еще говорят, что я не думаю, куда лезу.

Ох…

– Прости, – сказала я. – Как-то вдруг…

Действительно очень глупо.

– Да ничего, – он вздохнул. – Все нормально. На самом деле, это хороший показатель. Значит, сила отзывается. Контроль есть. Не полный контроль… но его под щитами и не восстановить. Ничего, с этим работать можно. Но тварюку ты замочила.

И я вдруг поняла, что не могу не сказать.

– Слушай, Лес… – немного через силу вышло, сердце чуть сжалось. – Это ведь я тебя там, под Брайницем, подняла. То есть не только я, мы втроем остались, решили, что это последний шанс. И я тоже.

Он усмехнулся как-то очень спокойно.

– Да я уже понял.

– Да? – я глаза открыла, попыталась было на него глянуть, но как-то разом, от быстрого движения, в голову ударило. Ох… Сейчас. – Как понял? – спросила тише.

Он слабо улыбнулся.

– Тихо, тихо, лежи. Ну, во-первых, сопоставить несложно. А потом, я приказ слышал. Помню приказ. И голос, который его отдает. Твой голос. Мне часто снилось потом… И когда впервые эта мысль в голову пришла, я подумал, что показалось. Потом понял, что не показалось.

Плечами пожал.

Спокойно.

– И ты так спокойно это…

– А как надо? – удивился он. – Ты же все правильно делала. Тебе же за это тоже медаль дали. Дали ведь? И правильно. Людей спасала. Все ради победы. Да мне, что уж… Если б не это, я бы просто тихо сдох там с полуоторванной ногой от кровопотери, потому что сил не осталось никаких, свои я все вычерпал. А так вот, видишь, сижу здесь с тобой. Тараканов в голове, конечно, контузило, – он усмехнулся, – а так ничего.

Морейра взял, и снова мои волосы погладил. Вздохнул.

Тараканов у него контузило.

– И тебя не пугает? – спросила я.

Он вздохнул снова. Как-то так, словно не знал, что ответить.

– Пугает, – признался тихо. – То есть, сознательно справиться я с этим вполне могу, без всякой паники, но в напряжении держит. Расслабиться не выходит рядом. Я спать сегодня… только под утро заснул, уже светало. Я уж думал, что не усну и надо вставать, но в какой-то момент просто в сон провалился. И все равно, я уверен, это уйдет со временем. Надо привыкнуть.

– А если не уйдет?

Он фыркнул.

– Ты боишься рискнуть?

– Да, – сказала честно.

Что если я сама привыкну, привяжусь к нему, начну думать, что все хорошо. А он просто будет делать вид. А потом поймет, что притворяться и сопротивляться больше не может. Как мне быть тогда?

А если щиты снять и сила вернется, то пугать будет куда сильнее.

– Не знаю, что сказать тебе, Ива. Я бы пообещал, сказал бы, что точно справлюсь, иначе и быть не может. Потому что очень хочу с этим справиться. Чтобы это ушло, и я мог больше об этом не думать. Но что толку обещать? Могу сказать, что первое время любые некроманты рядом меня вообще в паническую атаку вгоняли, я задыхаться начинал, один раз даже сознание потерял. Потом научился щитами отгораживаться. Но сейчас ничего, даже отгораживаться особо не надо. Вот видишь, с тобой сижу. Так что это уходит со временем.

Но не расслабиться все равно.

– В конце концов, – он вдруг как-то весело хмыкнул, – раз ты меня подняла, то тебе со мной и мучиться. Судьба, наверно.

Я посмотрела на него. И Морейра очень серьезно кивнул. Только огоньки в глазах.

Балбес же вот…

Так мы и просидели там, пока Тэд с Валери не вернулись. Морейра просидел, а я пролежала. Он мне про Гринбей рассказывал, потом про семью, детство… Да, по всему выходит, хорошая у него семья, а у меня… У меня не то, чтобы плохо было, но не так. Без семейных застолий и бабулиных пирогов… Да и вообще. Я слушала. Мне нравилось слушать его голос.

И вроде бы даже уже голова перестала так кружиться, лучше стало, но лежать было удобно и хорошо.

А когда все вернулись, он молча, без всякий сомнений подхватил меня на руки, как-то умудрившись одной рукой еще подхватить плащ. И понес. Я дернулась сказать, что мне лучше и могу сама, он отмахнулся, и подумала тогда – почему бы и нет? Когда меня последний раз на руках носили? Разве что папа в детстве. А потом все. А Морейра даже Стефана смог допереть до телеги из оврага, так что меня точно сможет, поэтому совесть сильно не мучает.