Блюститель сказочного порядка

Часть III. Глава 1

Несколько дней я отказывалась возвращаться в Сказанию. Закрыла все зеркала тряпками, как когда-то баба Груня, и страдала. Сейчас я очень хорошо понимала ее отгороженность.

Мишка, которого я считала другом, предательски сбежал. Конюх Тед — темная лошадка, чья роль пока не ясна. Все говорит о том, что он фантом… слишком вольный фантом… слишком подозрительный.

К тому же, и Мишка, и Тед оба крутились у внезапно исчезнувшего орга?на, который предстоит заново искать. Как ни крути, дома рядом с надежно закрытым шторой зеркалом лучше. Ни активных фантомов, ни бывших друзей.

Несколько раз до меня пытались достучаться ведьмочка Бежана и лесовичок Фома Лукич — верные стражи Сказании — сказочного мира, куда можно пройти через зеркало. Я старательно изображала глухоту, немоту и общую недоразвитость. И если последние два пункта сложностей не вызывали, то за глухоту пришлось сражаться.

Проклятый стук я слышала и днем, и ночью. От него не спасали ни беруши, ни толстая меховая шапка. Он стал моей нудной и упорной частью. Порой я мечтала расковырять уши, чтобы избавиться от назойливого «тюк-тюк-тюк» наверняка. Хотя подозреваю, это тоже не помогло бы.

Неделю, а может больше, я успешно скрывалась от самой себя. Кино, театры, ночные прогулки — я почти убедилась в собственной обычности и нормальности. Почти. Нет, нет, да и кидала тоскливые взгляды на проклятущее зеркало, доставшееся по наследству, но с каждым днем все реже и реже. Чудеса забывались, горечь поражения — тоже. Осталась лишь неотвязная тоска и скука. Мне почти удалось сбежать от себя. Почти.

Когда же все изменилось? Вечером, скорее даже ночью. Я привычно прогуливалась перед сном. Вредная соседка «незаметно» шпионила из-за шторки, но высовываться и отпускать ядовитые замечания боялась. Ее ядовитый оскал я видела издалека, но странное дело, он больше не пугал.

Так мы и сосуществовали: я гуляла, она шпионила, когда раздался вопль. Не крик. Не визг. Именно вопль. Так орут, когда долго молчат от ужаса, а потом резко прорезается голос.

Раньше я кинулась бы домой: спасать себя. Сказочный мир повлиял странно. Чувство страха притупилось. Откуда-то возникла безрассудная вера в удачу. Я кинулась на звук, хотя с ориентироваться в темноте удалось не сразу. В соседской квартире оказалась открыта форточка и вот оттуда и доносилось монотонное завывание, сменившее вопли.

Ступени я миновала за два гигантских прыжка и силой забарабанила в дверь соседской квартиры.

— Евдокия Александровна, откройте! Откройте! Это я Динара. Откройте!

За пару минут мне удалось разбудить всех соседей. Они поочередно настороженно выглядывали, крутили у виска пальцем и трусливо прятались. Самый храбрый дребезжащим голосом предложил вызывать полицию. Известие меня обрадовало. Выходит, страшные монотонные звуки слышу не только я.

Я удвоила напор, тарабаня с такой силой, что ладони жгло. Пару раз даже пнула дверь для острастки, ни на что не надеясь. Дверь у Евдокии Александровны железная: не выломать с наскоку. Я почти согласилась на вызов МЧС, когда заскрежетал замок. Доблестный сосед тут же нырнул в спасительную квартиру, а я подула на покрасневшие ладони.

— Евдокия Александровна… — начала я и осеклась.

На меня смотрел Мишка. Тот самый, который помогал искать свиток. Тот самый, который переоделся в сказочного принца, а потом внезапно исчез. Тот самый, на которого безумно похож фантомный конюх Тед. Хотя сейчас я точно не перепутала бы их, даже сходство вряд ли бы заметила.

Мишка изменился, словно постарев-повзрослев за эти несколько дней. Я думала, ему лет двадцать пять. Сейчас не дала бы и сорока. Шестьдесят? Сто? Не знаю, но наш возраст, как выяснилось, не соизмерим. Он выглядел не лучшей копией самого себя, и держался лишь усилием воли. Движения у него выходили рваные, дерганные, словно безумный кукловод дергал за невидимые нитки.

— Что ты тут делаешь? Зачем напугал мою соседку?

— Да не собирался я ее пугать, — раздраженно фыркнул он и отступил в глубь квартиры.

Пронырливая соседка, которая в иное время попортила мне немало крови, сидела на полу, безумным взглядом смотрела в стену и выла. Я повернулась к такому чужому Мишке, прикидывая что лучше, сразу убить или для начала треснуть.

— Откуда я знал, что она повернется? — похоже лицо у меня сейчас красноречивое. — Я подглядывал-подглядывал. Она все время в окно смотрела. Стоило шагнуть, как повернулась и заорала.

— А про свет ты забыл? — очень ласково уточнила я. При активации перехода из Сказании зеркало испускало такое сияние, что подняло бы и павшего.

— Забыл, — очень натурально огорчился Мишка.

Раньше я бы безоговорочно поверила. До того, как он нарядился принцем. До того, как тискался с придворными дамами. До того, как исчез без объяснений. И ладно бы орга?н нашелся у стражей Сказании, так в том-то и дело, нет его там.

Но спорить пока не время. Я вытолкала Мишку на лестничную клетку и метнулась в соседскую ванную комнату. На то, чтобы докричаться до Бежки ушло минуты полторы. Еще полминуты ушло на поиск большого зеркала в чужой квартире. Оставив ведьмочку разбираться с памятью и шоком соседки, я поскакала домой, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Мишка сопел, но покорно мчался следом.

Стоило захлопнуться двери в мою квартиру, как он вернулся к прерванному разговору. За три минуты он многое успел обдумать.

— А что прикажешь делать? — перешел бывший друг в наступление. Старый прием. Избитый. Я и сама так умею. — Ты отгородилась от всех. Закрыла зеркала. В Сказании не появляешься. Как прикажешь до тебя добираться?

— Никак. Я больше не занимаюсь проблемами чужого мира. У меня и в своем дел предостаточно. Работу найти. Дом в порядок привести, — перечислила я, демонстративно загибая пальцы. — Некогда мне.

Известие Мишку не обрадовало. Он пронзал меня неприязненным взглядом, точно услышал нечто очень неприятное. С чего бы это? Если он останется единственным блюстителем Сказании ему же лучше. Вся слава и почет, так сказать…

— А как же я? Как орга?н? — по-детски выпятив губу спросил он. Постаревший облик мало вязался с выражением лица.

— Какой орга?н? — я старательно изобразила изумление, даже рот приоткрыла для правдоподобности. — Ты что решил, что он волшебный?

Вообще-то, так оно и было. Найти предмет, способный изменить реальность мне удалось без особого труда. Благо, подсказчики хорошие были. Но вот от Мишки и от Теда я это старательно скрывала, прикидываясь недалекой дурочкой. Оба они тогда вели себя странно, а я, на всякий случай, держалась отдельно и никому выводы не говорила. Как Мишка узнал-то?

— А разве нет? — Мишка даже вздрогнул от изумления. Что его так потрясло-то? — Я что зря его спрятал? Столько сил приложил?

— Спрятал? — никогда бы не подумала, что убить кого-то легче легкого. Сейчас я как никогда близка к этому. — Ты? Серьезно? Куда? Зачем? — выдала я, стискивая ладони в кулаки. Треснуть этого паразита хотелось неимоверно, но желание увидеть пропажу пока побеждало.

— Так он способен изменить реальность или нет? — Мишка подозрительно уставился на меня.

— Откуда я знаю?! — я лениво повела плечами. Бывший друг вел себя непривычно. Он нравился мне все меньше и меньше, и вызывал подозрения все больше и больше. И все же потерянный инструмент нужно вернуть. — Покажешь?

— Пошли, — он уверенно направился к зеркалу в моей прихожей. Все бы ничего, но зеркало в ней всего одно, и сейчас оно закрыто шторой. А в гостях он у меня ни разу не был. Ну то есть я так считала…

Я опустила взгляд и сцепила ладони, чтобы скрыть эмоции. Ярость и дрожь — не лучшие спутники, когда кому-то резко перестаешь верить. Другой возможности найти пропавший орга?н может и не представиться, а значит… я широко улыбнулась и с готовностью стянула штору.

— Показывай дорогу, мой проводник, — насмешливо хмыкнула я, дабы скрыть панику.

Он кивнул и зачем-то взял меня за руку. С зеркалом он работал иначе. Я прикладывала ладони и как бы открывала проход. Он же словно сходу в него нырял, утягивая меня за собой, и уже в движении прокладывал дорогу. Жуть, одним словом. Но главное, мы пришли. Вопрос куда?!

Больше всего это походило на небольшое крестьянское подворье. Я даже глаза протерла, пытаясь избавиться от «обмана зрения». Иллюзия исчезать отказалась и выглядела реалистичней некуда. Выбивался из общей картины лишь бревенчатый домик, который парил в воздухе, слегка касаясь низом кустов. Я моргнула и подошла ближе: за кустами прятались высокие подпорки, на которых он и крепился. Ничего волшебного, одним словом.

Около избушки притулилась будка с беспородным бобиком, которому мой приход очень не понравился. На крыльце сидел пронзительно-черный кот и презрительно на нас поглядывал. Лапой у виска, правда, не крутил. Уже хорошо!

Грядками и огородами тут и не пахло, зато в изобилии водились деревья, точно сделанные из резины. Они так сильно гнулись от несуществующего ветра, что проходить мимо них не хотелось. Я мышкой прошмыгнула мимо будки с ворчащим псом и осторожно коснулась ветки, хлестнувшей мне вслед. «Резина» оказалась острой как заточенная бритва. Такую хорошо брать в поход вместо ножа.

Дойдя до дома, оглянулась. До сих пор не оставляла надежда, что орга?н спрятан за домом. Теперь я точно знала, там есть: пучки трав, подвешенные к натянутой между деревьями веревке, сморщенные ягоды в глиняных плошках, кучки павших насекомых, которые никто не потрудился убрать, — и нет волшебного инструмента.

— Зачем я тут? — я обернулась к Мишке, который настороженно наблюдал за мной. — Инструмент внутри?

— Хотел показать тебе это, — уклончиво отозвался он и первым подошел к крыльцу. — В роли цесаревича я тебе не очень-то пришелся по вкусу.

— Я цесаревичами в принципе не питаюсь, — мрачно отозвалась я. Меня раздирали двойственные ощущения: ужасно не хотелось заходить внутрь, но любопытство грызло медленно и нудно.

Кот снисходительно глянул на Мишку и зло зашипел при его приближении. Любопытство свернулось в калачик и уснуло, но отступать было поздно. Я осторожно приблизилась к коту и поднесла ладонь. Животное сверкнуло зелеными глазами и отвернулось, даже не попытавшись понюхать. Очень странный кот! Решив, что отсутствие шипения хороший признак, я потрепала животинку по загривку. Кот явственно икнул и перевел на меня ошалелый взгляд.

— Я к тебе вернусь, — зачем-то пообещала я и вошла внутрь. Кот снова икнул и запрыгнул на перила. Из будки показался бобик, проводивший меня ревнивым взглядом. Примерно также собаки реагируют на кость, которую пытаются вытащить у них из-под носа. — К тебе вернусь тоже, — тут же определилась я и повинилась: — Жаль гостинцев нету. Видишь с пустыми руками.

Пес и кот слаженно вздохнули, да до того тоскливо, что я крикнула, не переступая через порог:

— Мишка у тебя колбаса есть?

К двум предыдущим добавился третий ошарашенный взгляд.

— Какая колбаса? Откуда она здесь? Каравай есть. Вчерашний. Будешь?

— Сойдет.

Подношение я разделила по-братски: две части собаки, одну — коту. Похоже, их тут не баловали. Хорошо, если вообще кормили. К еде они приступили немедля, спрятавшись каждый в свой угол. Что же, с этими двумя я подружилась: агрессивные животные меня всегда пугают. Лучше сразу наладить контакт, чем потом прятаться по углам.

Избушка оказалась такой же примечательной, как и двор. Одну большую комнату печь делила на две части. У стен стояли лавки, в одной части комнаты — стол, от печи тянутся полати и вездесущие веревки с травой. Раньше я подобное только музеях видела. Захотелось все это потрогать, понюхать и потеребить, но я не рискнула.

— Круто. Это чье? — даже у Фомы Лукича в доме не так интересно. Его домик похож на обычный сельский дом, а тут словно сказка живет.

— Это убежище… мое, — странновато произнес Мишка, не глядя на меня. Он подошел к столу и принялся расставлять чашки: — Чай будешь?

Чай пах смородиной, липой и медом одновременно. Но вот ни кислинки, ни сладости в нем не было, одна мятная горечь, до того обжигающая, что хотелось открыть рот и по-собачьи высунуть язык. Гадкий вышел чаек и такой же подозрительный, как бывший друг.

— Ты совсем не пьешь чай, — посетовал Мишка с аппетитом жуя баранку.

Глядя на него, и я решилась взять одну. Свежее пушистое тесто быстро заглушило горечь. Чай я картинно подносила к губам, но не пила, баранки — поглощала одну за другой. Стоило Мишке отвлечься, и я перелила треть своего чая к его кружку и приготовилась ждать.

Бывший друг отпил новый чай, подозрительно поморщился, принюхался, но спрашивать не рискнул. Оно и верно, все равно не признаюсь. Я же старательно улыбалась и изображала наслаждение чаем.

Меж тем, взгляд Мишки соловел. Очередную баранку он схватил лишь с третьего раза, остаток чая вовсе расплескал. Я с самым заботливым видом, вытерла лужицу на столе, отодвинула баранки, и дождалась, когда он крепко уснет. Тэк-с, с чаем разобрались! Осталось понять зачем он меня сюда притащил, и зачем хотел усыпить. Ах да, и найти похищенный орга?н. В том что тот спрятан здесь уже не сомневалась.

Лишь бывший друг уснул, я схватила безопасные баранки и вышла на крылечко. Пес кинулся мне на встречу и даже кот снизошел до мурчания. Старались они, конечно, неспроста, но прикупленные помощники все равно радовали. Уже не одна.

После этого внимательно оглядела местность. Деревья вновь пытались дотянуться до меня. Гнулись они так, что сомнений в их фантомной природе не осталось. Сказку, в которую меня притащил Мишка, я пока не разгадала, но о роли избушки начала догадываться. А раз так…

Внутри дома ничего подходящего не нашлось. Мне бы сюда котомку со всякой всячиной до кучи, но чего нет, того нет. Остается мой собственный наряд. Джинсы, водолазка, кардиган, кроссовки. Ничего подходящего. Хотя?! Цветной кожаный ремень мало походит на платок или ленточку, но уж что есть.

Если я верно помню сказки, то правильная Аленушка обязана перевязать деревце и помочь всем, кого встретит. Злобные деревья фантомного происхождения не похожи на нуждающихся, но канон есть канон. Еще никогда я не вытягивала ремень с таким энтузиазмом…

Деревья словно забились в конвульсиях при моем приближении, но дотянуться не смогли, как ни старались. Слишком высокие. Слишком крупные. А я не то чтобы мелкая, рост у меня выше среднего, но нахожусь так близко, что этим исполинам не извернуться.

Мудрить не стала. Прицепила ремень на ствол на высоте своего роста, похлопала затаившегося великана и покровительственно посоветовала:

— Обращайся, если что.

Судя по тишине во дворе, над тем, что значит это «если что», размышляли все местные питомцы сообща. Кот даже бублик грызть перестал от усердия.

Первый же успех, так приободрил меня, что я не сомневалась: быстренько найду потеряшку и сбегу. Ага, как же.

Подворье было мелкое и не настолько интересное как показалось. От травы мало толку, баня пуста, амбар тоже. За воротами начинался лес, и выглядел так же мило, как и пес и кот при моем появлении. Отсюда ничего не видно, а соваться без подготовки страшно. В фантомных лесах и дорожки исчезают сами по себе, и волки разговаривают, и деревья слопать могут. Я потопталась у ворот, обкусала все губы и вернулась в избу. Или найду, или Мишка выиграет…

Вторичный обход двора убедил меня только в одном: Мишка тут живет не один. Больше всего избушка походила на жилище Бабы-яги, вот только не помню, чтобы у той были дети. Похищенных детей во всех сказках рано или поздно выручали родственники. Фантомия неотступно повторяет сказки. Так откуда взялся Мишка?