Блюститель сказочного порядка

Глава 2

Со стены полетели картины. С обиженным звяком грохнулся с тумбы будильник. Люстра, уцелевшая до этого, таки сдалась и спикировала вниз. Я сидела, скорее лежала у зеркала, и ждала, когда грохнется и оно.

Зеркало словно прикрепили к стене навечно. Как будто давным-давно эти двое срослись и дали друг другу клятвы верности. Но точно помню, бабушкину реликвию не закрепляли, а лишь прислонили к стене. Мастера я вызвать благополучно позабыла.

К зеркалу я прилипла так же прочно, как и оно ко мне. Медленно, но наступало осознание, что весь хаос творится лишь в двух комнатах: гостиной и спальне. В предыдущий раз пострадали гостиная и кухня.

Коридор штормило, но не так сильно. Я даже понадеялась, что благополучно переживу повторный погром. А там кто знает, может стражи откликнутся на зов. Может зеркало заработает снова…

Качка стихала. Треск сделался громче, но бой часов почти умолк, даря надежду на избавление. Надежда — самая непредсказуемое, что есть на свете. Сколько раз я надеялась на лучший исход. Сколько раз верила в везучесть. Сколько после обманывалась и зализывала нанесенные судьбой раны. Этот раз перещеголял все остальные.

Откуда появилось оно, я не разглядела. Как и не разобрала что это такое. Зато отчетливо уловила: надежда вновь посмеялась надо мной.

Тень, возникшая в центре комнаты, сгущалась, набирая плотность. Вместе с этим усиливался и треск. Казалось, фигура искрит от переизбытка электричества, которое не в силах сдерживать.

«Фантом. Только очень и очень искореженный», — это мне удалось понять за секунду до того, как он обернулся.

Я следила за наступающей фигурой, всматривалась в искаженные черты лица и… не чувствовала ничего кроме любопытства. Еще немного. Еще чуть-чуть и я узнаю его…

И тут засияло, зажужжало зеркало, отгораживая меня от фантомного и такого реального монстра. Сухонькая рука-веточка, неожиданно сильно дернула, втягивая внутрь.

— Не успела, — выдохнула я огорчено, когда проморгалась.

— Погибнуть не успела? — Фома Лукич озабоченно крутился у хода, рисуя мелком на зеркале непонятные знаки.

— Рассмотреть не успела. Я его почти узнала.

— Зато он тебя точно узнал. И теперь вернется, — лесовичок закончил, отошел в сторонку изучил знаки, с удовлетворением кивнул и накинул на зеркало большое полотенце.

— Ой, а бабушка тоже так делала. Она вечно зеркало прятала. Особенно ночью.

— Давно тянется стало быть, — помрачнел Фома Лукич. — И ведь не сказала ничего. Скрытная какая.

— А сами-то. Вы точно знакомы с моим гостем. А мне о том, кто он, не говорите! — уличила его я и поднялась с пола. Митинговать на полу не солидно. Масштаб не тот.

— Думали сами разберемся. Чего новичка беспокоить?! Ты же и не умеешь ничего. Ну раз так, то придется вместе совет держать. По одиночке не выдюжим. Ты это ешь давай. Чаек сладкий пей. Поможет. А как путь отчиститься, Бежанку позовем. Авось и скумекаем чего сообща.

Кумекать пришлось очень быстро. Лишь зеркала очистились от застилающей мути, как все пришло в движение. Скакали столы и стулья, подрагивали полки на стенах, вода выплеснулась из кадки на пол. Я малодушно выскочила на улицу, надеясь переждать землетрясение, и в изумлении замерла на пороге. Дороги двоились, троились и путались. Дома то возникали, то исчезали. Неизменными остались лишь небо и земля. Казалось безумный демиург решил наспех переделать неугодный мирок, не подумав о уже существующих жителях.

— Ты глянь! Здесь тоже самое, — из-за моего плеча выглянула Бежка. А я и не заметила, когда она пришла. — Я думала, лишь у нас все спятило.

— Мы сейчас исчезнем? — я спешно просчитывала успею ли добежать до зеркала и уйти. Конечно, дома тоже небезопасно, но там точно все настоящее, а тут еще не ясно.

— Не знаю, — хмуро отозвалась страж. — Сколько тут живу, а такое впервые вижу. И поверь, живу я уже давненько.

Я кивнула, лихорадочно прикидывая, как лучше задать вопрос. Боюсь, на ненастоящих они могут и обидеться. Но что поделать, коли я правда запуталась.

— Да настоящие мы, настоящие, — усмехнулась Бежка так понимающе, что я устыдилась. — Мы, конечно, тесно со сказками связаны, а все же сами реальней некуда. Фантомы они не могут у вас там жить. Ежели кто и вырвется, то на чуть-чуть. Короткий переход, отдых и назад. Иначе растворится. Они лишь у нас реальны. А мы временем не ограничены.

— А я? Я временем ограничена?

А то мало ли что?!

— Конечно, нет. И как только додумалась до такого?! Не стали бы тобой рисковать! — страж качала головой и сверлила сердитым взглядом, который то и дело переводила на уличные безумства.

— А Сказания вся реальна?

А что еще можно подумать?! Я такое только в Фантомии видела. Там это почти что норма жизни.

— В том-то и дело, — Фома Лукич бочком протиснулся мимо нас и выбрался за порог. — Да и деревня эта испокон веков существует. Раньше меня появилась.

Лишь с его появлением я заметила, что вокруг его домика царит тишина и даже забор не подрагивает. Точно кто-то нацелился внутрь дома, да силенок не хватило.

— Фантом что-то ищет, да?

Спросила я наугад, но стражи стали до того похожи, что ответ не потребовался. Эх, не доверяют они мне. Оно и понятно. С первым заданием у меня неважно получилось. Вроде и свиток восстановила, чтобы Фантомия не исчезла, и сказки все перемешала.

— В домах наших он зря ковыряется, — сердито выдохнул Фома Лукич. — Нет у нас того, что ему нужно.

— А если оно вообще? — Бежку вдруг потянуло на философствование. — Мне кажется, он своих же сказок перечитал. Вот и мечется яки бес перед попом.

— Так что ему нужно? — я не могла не встрять, потому как совсем потеряла надежду узнать правду и разобраться в происходящем.

— Ты посмотри-ка, ушел ирод, — фыркнул лесовичок, вглядываясь вдаль.

«Хрен, а не ответ!», — перевела я и… ошиблась. Фома Лукич тоскливо вздохнул, глянул на помощницу, молчаливо испрашивая разрешения, и негромко сказал, стоя спиной ко мне:

— Штуковину чародейскую. Сказочную, стало быть. Только нет оной ни у нас, ни у них. Многое из Фантомии у нас прижилось, но того, что он ищет я никогда не видел.

И? Все что ль? Терпение — не самая сильная моя сторона!

— Человеком он хочет стать взаправдашним, — это Бежка, как и я, не дождалась продолжения. — Не хочет он быть фантомом. Слишком он из сказки своей выбился. Очеловечился, тьфу его. Идти против ее хода он уже научился. И говорить то, что циклом истории не предусмотрено. Не все фантомы это умеют, только самый сильные да древние. Остальные что марионетки в шарманке. Бубнят одно и тоже. Так вот очеловечился он, а человеком так и не стал. Если долго у нас живет, растворяется. Ему чтобы туточки находиться, приходится то и дело к себе возвращаться. Иначе мерцать начинает, как елочное украшение под свечой.

Я молчала, не зная, что ответить. Ситуация казалась мне глупой до абсурдности. Если в Сказанию верилось с трудом, то в очеловечившегося фантома — еще меньше. Неужели он настолько похож на человека, что отличить? Только кое-что другое это не объясняет.

— А что он с улицей делает и как?

— Он Фантомию хочет реальной сделать. Думает, это ему поможет. Только разрывы оттого и начались, что вмешиваться в суть мироздания нельзя. Перемудрил он. Одно не пойму, как он проход к сердцу Фантомии, к свитку, получил. Нет туда сказочным хода. Защищено оно.

Я отвела взгляд. Горизонт прямо-таки притягивал взгляд. С чего бы это, спрашивается?!

Во рту пересохло. Я глянула на Фому Лукича: про Мишку я так никому и не сказала. Побоялась.

— А можно этот проход закрыть? — голос дрогнул, тренькнув сорванной струной. Сама напортачила, самой и исправлять.

— Можно. Отчего же нельзя, — кивнул лесовичок, буравя меня подозрительным взглядом. — Пока жив, все исправить можно. Лишь смерть постоянна. Впрочем, фантомы так не считают.

Фома Лукич еще не окончил, а уже знала, куда скоро отправлюсь. И пусть у меня нет уверенности в успехе, но все лучше, чем дрожать и прятаться.

Пойди туда не знаю куда… определено я привыкаю к невыполнимым задачам, даже нравиться начинает.

Теоретически я знала куда иду и зачем. Практически, ни Фома, ни Бежка там не были и могли помочь лишь пространными советами, да предположениями. К тому же мнения у них разделились.

— Свинопас! Точно тебе говорю, — кипятилась Бежка. Руками она размахивала так энергично, что приходилось наклоняться и отпрыгивать. — Там механических штучек о сколько. И все волшебные, — она чиркнула пальцем по горлу. Я тут же живо представила как слетает с плеч моя дурная голова, что с легкостью заводит в неприятности. — Что-нибудь да подойдет.

— Маленькие человечки! — Фома Лукич забрался на табурет и подпрыгивал на нем, что бы казаться выше и внушительней. Смотрелось это презабавно, но смеяться не хотелось. Глаза у лесовичка сверкали до того грозно, что подходить боязно. — У этих если и нет, то создадут. А в свинопасе только готовое можно взять.

— А что ближе находится? — вопрос я вставила не без опаски, но решают-то мою судьбу.

— Знамо что! Свинопас, — с неудовольствием отозвался Фома. Кулаки он выразительно сжал, явно догадавшись о подоплеке вопроса, но ответил честно и обстоятельно. — Туточки они. За поворотом прячутся. Земли их стеной огорожены. Но соседи они мирные. Из сказки не выходят: не хотят с деревенскими общаться. Брезгуют.

Вот и выяснилась причина неприязни стража. Ну да мне до их брезгливости, как до потерянного ключа, главное добыть правильную финтифлюшку, способную вернуть правильный порядок сказок. Остальное вторично.

— Это раньше они рядышком были, — нехотя уточнила Бежка — А теперь где угодно могут быть. Перемешалось все. Провалы-то исчезли, мерцание прекратилось, зато в сказках такая чехарда, что не понять ничего.

В этот раз я изучала траву и снова очень внимательно. Стражи не обвиняли меня, и даже взглядов укоризненных не бросали, они словно с родители вздыхали над нерадивым дитятей, мол знали на что шли. Чего взять-то теперь?! И от этого становилось лишь хуже.

Я же знаю, что и ключ пропал по моей вине, и свиток из сердца Фантомии полноценно восстановить не смогла тоже я. Да дыры залатала и провалы в сказках после этого исчезли. Зато текст на древних страницах так перемешался, что не прочесть ничего. Перестаралась, короче. И теперь предстояло разбираться не только со взбесившимся фантомом, но и собственным головотяпством.

В этот раз я собралась в дорогу еще быстрее, чем в прошлый. Котомку не разбирала, к странной действительности немного приноровилась. Наряд мне помогла подобрать Бежка. Пока не поняла, чем она руководствовалась, но облик «принцесса в беде» тронул. Кудряшки, диадема, кринолин, атласные туфельки — я крутилась перед зеркалом и жалела об отсутствии фотоаппарата. Надо будет из дома притащить!

— Эх, расскажи кому не поверят, — вздохнула я, делая пальцами рамочку «а-ля селфи».

Жест от стражей не укрылся, но удивило меня другое.

— Здесь эти ваши штучки, все одно, не работают, — Фома Лукич придирчиво обходил вокруг меня, точно искал в наряде изъяны. — Но впечатляют да. Вроде и не магия, а поди ж ты картинка. Агриппина нам показывала.

— Так что о фотографии можно забыть?

— Чего это забыть? — Бежка вынырнула из моей дорожной котомки. В этот раз мы украсили ее рюшками и бантиками, превратив в подобие большого пирожного. — Наряд через зеркало протащи и красуйся сколько хошь. Все равно никто не поверит, что он настоящий.

Идея мне понравилась. Я даже наметила несколько знакомых фотографов, с которыми уже работала. Но это позже, а пока…

— Вы уверены, что волшебный инструмент, способный восстановить порядок сказок, вообще существует? Я много читала, но про подобное слышу впервые. Может волшебная флейта?

— Может и она. Глянуть надобно, — Бежка пожала плечами. Ох, где теперь шастает хитрюга Тедерик. А страж продолжила: — Только помни, артефакт тот не явный. С первого прочтения его в сказке не найти. Спрятан он и надежно. Нужно успеть не только найти его, но забрать да перепрятать.

— Если все так просто, почему наш фантом до сих пор не нашел?

— Потому что фантом. Это для нас сказки, а для него жизнь. И мир. Его мир. Ты знаешь все о своем мире? Абсолютно все? — Бежка дождалась моего мотания головой и с удовлетворением продолжила. — Вот и он всего знать не может. Ты открываешь книги и читаешь и то не знаешь, что искать. А он ищет практически в слепую. И сказки воспринимает иначе, чем ты. Сложно ему различать сказку и реальность. Всегда помни об этом. Это и есть твое преимущество.

Что ж, все лучше, чем ничего…