Блюститель сказочного порядка

Часть II. Глава 1

Самостоятельно возвращаться из Сказании домой через зеркало было откровенно страшно. К короткой вылазке в родной мир я готовилась, как никогда не готовилась к экзаменам. Раз двадцать повторила все предстоящие действия и их последовательность, заучила способы вызова Фомы и Бежки и все не ощущала себя готовой.

Да и ключик исчез? Как я без ключа-то буду?

— А вдруг потеряюсь? — в сотый раз повторила я

— Не потеряешься. Другие же ходят. Даже без ключа. Как ты думаешь, мы новичков отлавливаем? — Бежана меланхолично и раз за разом нудила то, что я и так слышала не один раз. — Наши зеркала на тебя и так настроены, — успокоила меня она.

Первая буря, вызванная пропажей ключа, миновала. Рвать и метать я прекратила, впав в сонное состояние. Вывести из себя меня просто, зато и успокаиваюсь быстро.

— Это в другие тебе пока ходу нет, — продолжала лекцию страж, — а войти и выйти ты можешь, как и раньше. Ну и бегать по Сказании придется ножками. Или ждать того, кто проведет. Такую возможность профукала. Эх! — махнула она рукой, но вяло. Без огонька. — Какой он хоть был?

И этот вопрос она задавала не впервые. Пропавшего Тедерика, унесшего злополучный ключ, я описала во всех подробностях. Дескать деревянный, неразговорчивый, но на флейте играет как настоящий. И вообще о Сказании и прилегающей к ней Фантомии знает подозрительно много для сказочного персонажа. Хотя одну от другой не отличает.

— Я же говорила. Похож на щелкунчика. То есть казалось, похож. Теперь уже ни в чем не уверена.

— Фантомов отличить от сказанцев просто. Неужто я не говорил? — Фома Лукич, дернул веточку, торчащую из бороды и сокрушенно посмотрел на меня глазами бусинками. Дождался мотания головой и всплеснул ручками-веточками: — Старый дурак! Самое главное и не сказал. Если встать наискосок от них, то они слегка просвечивают. Достаточно обойти вокруг, чтобы понять. Особенно сильно это заметно, когда они мокрые.

Я уставилась в бок, припоминая мальчика с золотым ключом. С ним я общалась дольше остальных, как и с волком и охотником. Они смотрелись вполне реальными, но я ведь их не разглядывала под «особым» углом. Только лицом к лицу. Хотя с Тедериком я общалась дольше всех, а даже припомнить всех деталей деревянного лица не могу. Хоть мокрого, хоть сухого. До чего несовершенна человеческая память.

С другой стороны, забывчивости Фомы и Бежаны я не удивлялась. Выдернули меня неожиданно, в дорогу собрали минут за пять. Ну как тут все предусмотреть? В итоге, не то чтобы я совсем напортачила, но подставила. Немедленное разрушение Фантомии больше не грозило. Но к чему приведет ключ в не тех руках, предсказать невозможно. О его пропаже я невольно проболталась, но о знакомстве еще и с Мишкой умолчала. Случайно. Не до того как-то было.

А тут еще сказки перемешались…

— Возвращаюсь через три дня или по первому сигналу, — повторила я и подошла к зеркалу.

Больше оттягивать неминуемое нет смысла. Мишка давно сбежал, минуя домик стражей, это я тут нюню. Фома и Бежка разом кивнули. Я приложила руки к зеркалу, дождалась, пока оно станет вязким как патока, и шагнула.

Короткое ощущение падения, похожее на спуск на лифте. Головокружение, подступившая к горлу тошнота и… я дома.

Собственная квартира, словно незнакомка. Старенькая мебель, к которой я давно привыкла, вызывала острое чувство не уюта, а зеркало, из которого я вышла, — оторопь. На миг захотелось разбить его на тысячи мельчайших осколков, растоптать в мелкое крошево и унести подальше. Тот час перед мысленным взором возник Мишка, чей земной адрес взять позабыла, Тедерик и стражи, которые верили мне.

Нет, я не способна так легко отказаться от возможности попасть прямиком в сказку. Нужно лишь уладить мирские дела и можно возвращаться. Отпуск подошел к концу, но это и неважно. Можно увольняться, ведь у меня теперь новая работа. Не пропаду.

Размышляя, я осторожно обходила квартиру и пыталась привыкнуть к ее «обычности». Столько лет тут жила и не замечала ее серости и убогости. И я сейчас не об отсутствии шикарного ремонта. Но добавить ярких красок и уюта можно и без солидных вложений.

Когда приступ самобичевания закончился, я перешла из гостиной в спальню. Увиденное враз избавило от тоски. Опрометью я кинулась в кухню и ванную комнаты. Ничего не понимаю. Если меня обокрали, а все говорит об этом, то почему не тронули гостиную?

Я металась по квартире, спешно перебирала разбросанные вещи и пыталась вычислить пропажу. Ноут на месте, деньги на месте, даже телефон валяется в общей куче. А больше ничего приличного у меня и нет. Одно старье. Телек и тот доисторический. Что украли-то и как заявлять о пропаже в полицию, если я не знаю, когда это случилось?!

Я уселась на пол, пытаясь унять хаос в голове. Получалось неважно, но хотя бы штормить перестало. Да и ладони, упертые в пол, прекратили противно дрожать. Уже приятно. Я перевела взгляд на входную дверь. С виду закрыто. Новая догадка заставила вскочить и спотыкаясь помчаться в новый обход.

Я дергала все что попадалось на пути. Окна закрыты. Дверь закрыта. Все. Сдаюсь. Воров, закрывающих за собой двери и окна я не встречала ни разу. Да и искали странно. Постельное белье, одежда, книги — все на местах, как будто тот, кто учинил беспорядок, точно знал, что там искомого быть не может. То ли оно слишком крупное, то ли не предназначено для таких мест…

— Русалка! Русалка! — вопль вывел из задумчивости. Голос я узнала сразу. Одно не ясно, откуда он кричит и как попал ко мне в дом?!

— Мишка, не пугай. Я и так пуганная! — поорала я в ответ и пошла на голос.

Орал он из зеркала. Слава фантомам, хоть голова из него не торчала, а то бы я точно скопытилась. Чужое отражение в своем зеркале я пережить могу, торчащие конечности — нет.

— У тебя тоже?

— Что тоже? — вязкие мысли ворочались до того медленно, что голова звенела от пустоты.

— Тоже все перевернули и ничего не украли?!

— Оп-па, — только и выдохнула я.

Картинка вырисовалась еще занятнее, чем ожидала. Кстати, о таком методе связи я почему-то не подумала. Даже странно. Впрочем, Мишка смелее и отчаяннее. Это я все перестраховываюсь и обучаюсь. А он прет на пролом.

— Ай да ко мне! — не попросил — приказал он.

— Не-а. Я только пришла. Мне уборки тут на сутки.

— Разбирайся, — недовольно отозвался он и исчез, а я подошла к зеркалу и крикнула стражей Сказании.

Я ожидала большого появления гостей, но в итоге заявился только Фома Лукич. Лесовичок подозрительно цыкал, разглядывая погром, и горестно качал головой, но помалкивал так стойко, что партизанам учиться и учиться.

— Фома Лукич, что искали-то? Мне можно тут оставаться или лучше уйти? — не выдержала я.

Да и вообще я не гордая. Гордые долго не живут. Это давно известно.

— Раз назад вошла без проблем и до сих пор ни во что не вляпалась, то можно, — определился после молчания он. — А что искали точно не подскажу. Есть у меня догадки. Да их так много, что баять и смысла нет. Ты вот что. Отдыхай, как и договаривались. Три дня. А я пока разнюхаю все. Глядишь, чего и выясню. Заодно и защиту усилю.

— А как они узнали, где я живу? Это же не бабушкина квартира.

— Не бабушкина, — передразнил он, — А зеркало-то ейное. И ход старый.

— Может мне лучше уйти?

— Оставайся, но с зеркала глаз не спускай. Если что меня зови. Жду через три дня. — проговорил он и, потряхивая головой, исчез в зеркале. Только после этого я заметила жучков, что облепили кромку зеркала. Приглядывает, стало быть.

А я осталась прибираться в вещах и делах, да разбираться чего происходит. Трех отведенных дней мне как раз хватило, на то чтобы уволиться, предупредить брата об отъезде и поскандалить с любопытной соседкой. Та заловила меня как обычно на лестнице и сразу преступила к допросу, истекая ядом.

— Диночка, вернулась дитятко. Никак замуж собралась. Дома-то совсем не бываешь. У жониха, небось, ночуешь?

Раньше бы промолчала. Я всегда так делала и никогда не связывалась с Евдокией Александровной, чья вредность и склочность давно стали притчей во языцех. А тут. Плохо на меня влияют сказки. Очень плохо. Или, наоборот, хорошо: это как посмотреть.

— Во-первых, не у жениха, а у любовника, — нахально отрезала я, любуясь вытаращенными глазами и открывающимся как у рыбы ртом. — Во-вторых, его я уже бросила. В-третьих, я снова в поиске. В-четвертых, еще раз увижу, что вы шпионите вызову полицию или дурку. Или тех и других сразу. Чтобы не повадно было. Своей жизнью занимайтесь. И вашей внучки. А моя вас не касается. И нет, я не пьяна. Представляете?

Судя по вытаращенным глазам и волосам дыбиком — не представляла. Оно и к лучшему. Сколько можно про меня гадости, политые сиропом, говорить?!

Первый за много лет отпор вредной соседке дался нелегко. И все же не жалела. Надоели звонки в дверь среди ночи и наглые расспросы почему я до сих пор не сплю и как посмела так громко топать. А я всего-то хожу по квартире. Увы, летать не умею. Зато учусь потихоньку отстаивать собственную территорию. Долго же я к этому шла.

Весь день я ходила грудь колесом, ордена наружу и гордилась собой. Вечером ажиотаж схлынул, восторг уменьшился, сменившись очередным приступом паники. Так происходило каждый раз, стоило подумать о разгроме в квартире. И вроде последствий никаких, и порядок наведен давно, а ощущение слежки не отпускает.

В предыдущий раз такое же возникло, когда я привезла домой зеркало, доставшееся в наследство от бабушки. Зеркало оказалось с подвохом. В один не прекрасный миг из него выскочил Лука Фомич и утащил меня в параллельный мир, населенный сказочным персонажами — фантомами. Но сейчас-то что?!

Я подозревала себя в паранойе, мании преследования и сумасшествии одновременно, но продолжала приглядываться к зеркальному проходу и обследовать квартиру. И вроде Сказания показала, что невозможного нет, а нет-нет и тянет набрать номер неотложки.

Грядущий уход лишь усугублял тревогу. Уцелеет ли квартира? Что я найду по возвращению? Кому перешла дорогу и когда успела? Вопросы теснились в голове, сменяя друг друга. Чем больше я размышляла, тем сильнее болела голова. Я прикладывала холодные компрессы ко лбу, массировала виски, но жужжащая боль не отступала.

Сраженная мигренью, надеюсь что ей, я улеглась на диван и твердо решила: никуда сегодня не пойду. Полдня роли не сыграет, а утро вечера мудренее. И Фома Лукич и Бежка: верные стражи Сказании и Фантомии — оба так говорили. Ну так я, примерная ученица, ага.

Мне почти удалось уснуть. Почти. Где-то на грани сна и яви звучал монотонный гул, что усиливал боль. Мерный звук, похожий на гудение трансформаторной будки, то и дело сменялся треском, стуком, боем часом. Завершив круг, какофония повторялась. Не иначе соседка мстит?!

Разминая виски, я уселась на диване и перевела взгляд на зеркало. Что оно сейчас отражает с этой позиции невидно, но свечения нет. Буду считать, неактивно. Вопрос кто стучит — открыт, как и прежде. Может батареи шумят?

Я добросовестно обошла все комнаты, завороженно вслушиваясь в тишину. Гул и треск звучал тише, словно бы издалека, и лишь бой часов нарастал. Я зажала уши, борясь с новым приступом дурноты. От пронзительного звука голова походила на колокол, который кто-то извне дергал за веревочку.

— Надо уходить. Фома разберется, — мелькнула спасительная мысль.

Пожалуй, самая здравая из всех последних. Давно стоило его позвать через жучков. Я попробовала встать с пола, на котором сидела, качнулась и завалилась назад. Голова кружилась, руки дрожали. Кое-как я перевернулась на карачки и поползла.

Шаг, другой, еще — я упрямо пробиралась к цели и твердо решила не отступать, раз уж не могу никак повлиять на происходящее. «Бом! Бом! Бом!» — раздавалось все громче и громче. Казалось, пол вибрирует, и он же исторгает тошнотворный звук.

Откликаясь на мои мысли, пол качнулся. Меня повело в сторону. Я судорожно дернулась, возвращая устойчивое положение и поползла быстрее.

Качало все сильнее и сильнее. С полок покатились мелкие безделушки, которых у меня всегда было много. Шкаф хлопнул дверцами. Вешалки в нем опасно накренились, но не упали. Я начала понимать, как возник беспорядок, и по-прежнему терялась в догадках о том, что происходит. Землетрясение — маловероятно. Дом падает — тоже сомневаюсь.

Меня не покидало ощущение, что все это творится лишь в моей квартире. И если изначально я попала в добрую сказку, то сейчас она стремительно сменялась ужастиком.

Гостиная, наконец, закончилась и я выбралась в коридор. Я всегда считала, что квартира у меня мелковата, а вот поди ты. Путь через комнату отнял уйму времени. По ощущениям — бесконечность. Не меньше.

Квартиру вновь тряхнуло. Я покатилась кубарем и очень удачно затормозила об зеркало. Конечно, ничего удачного в этом не было. Расплющенный нос отозвался острой болью, из глаз брызнули слезы, по губам потекла теплая струйка. Интересно, что сдалось первым губа или нос? Зато я добралась до цели. А так ползла бы невесть сколько.

Руки дрожали, когда я прикладывала их к стеклу. Пол качался, не переставая. Наведенный порядок стремительно превращался в беспорядок. А я пыталась удержаться у зеркала, и словно бы это могло помочь, вжималось в него склоненной головой. Риск обезглавливания возрастал с каждым новым качком, а зеркало все молчало. И жучки на нем походили на пластмассовые безделушки.

Отгоняя панику, тонкими змейками заползающую под кожу, я мысленно звала то Фому Лукича, то Бежану. Пару раз даже зачем-то Тедерика кликнула. Вслух.

А потом еще и еще. Я сорвала голос, но так и не услышала ответа.

Зеркало старательно прикидывалось обычным. Стекло как стекло, ни мерцания, ни вязкости. Его подменили в мое отсутствие, или я потеряла способности? У меня было еще пара-тройка предложений, но ни одно из не отвечало на основной вопрос: как выжить в этом безумии?!