Благородный вор

Глава 12 Возвращение наверх

Путь наверх занял меньше времени. Мы вышли из Угольной каморки. Сначала я остановился в недоумении. Куда идти дальше? Опять к Лодочнику?

Рыжик пихнул в бок.

— Чего встали? Мы идем или нет?

Он стоял сбоку. Указал в сторону. Совсем другую. Не ту, откуда мы пришли.

— Пошли скорее. Через потайной ход, — Рыжик махнул рукой.

Мы отправились дальше по коридору. Через пару поворотов Рыжик открыл перед нами неприметную дверцу. Мы прошли вперед по тоннелю.

Буквально пара шагов. Сырость сменилась свежим воздухом. Еще один коридор. Свежий воздух сменился гнилым. Завоняло нечистотами. И мы вышли наружу.

Очутились на улице. Неподалеку от коллектора Неглинки. Рядом протекала сточная канава. Запах тот еще.

Я повертел головой.

— Рит, давай дуй за Фролкой. Он нам понадобится сегодня ночью, — еще я сделал ему пальцами знак. Указательным и средним, будто показывал козу. Это такой тайный сигнал, известный только нам. Рит все прекрасно понял. — Ну, ты знаешь, что делать.

Пока Рит побежал за извозчиком, я болтал с бандой Митяя.

Они оказались неплохими людьми. Главное, не замешаны в мокрухе. Это я выяснил первым делом.

Дима Рыжик тоже умелый шнифтер. Взломщик сейфов и замков. Мой коллега. Просто пока не знал об этом.

Я посмотрел на его руки. Да, все точно. Тонкие и изящные. Как у пианиста или хирурга. Такие и должны быть у опытного «медвежатника».

Саня Лилипут у него на подхвате. Юркий и гибкий. Раньше работал в цирке акробатом. Сбежал после того, как разворовал кассу на поездку в Варшаву с любовницей-гимнасткой. Эх, женщины.

Коля Верста по большей части молчал. Хлюпал крючковатым носом. Он оказался прекрасным художником. В смысле, отлично подделывал деньги или ценные бумаги. Изготавливал фальшивые документы.

— А как же специалисты по мокрым делам? — спросил я. — Они же есть у Щедровитого?

Рыжик посмотрел на меня.

— Конечно. Были двое. Которые отправились к Кошкину. Только их сцапали.

Мы отошли подальше от канавы. Стояли в тени дерева. На дворе ночь. Фонари далеко.

Вдали показались прохожие. Немалое количество. Целая толпа, человек семь. Кажется, подвыпившие, возвращались из кабака. Напевали песню.

Мы замолкли. Отошли в сторону, чтобы нас не заметили и не привязались. Не хватало еще сейчас лишних проблем.

Вскоре послышался стук копыт. Из-за поворота выскочил знакомый «фаэтон».

Только уже не двухместный. А четырехместный. Отлично. Молодец, Рит. Додумался сказать, сколько нас.

— Эге, вашблагородь, — Фролка оглядел нас. Осмотрел бандитов. — Хорошая у тебя подобралась компания.

Парни сразу подозрительно посмотрели на меня. Эх, Рит. Забыл предупредить Фролку о моем инкогнито.

— Ты меня не за того принял, — ответил я. Выразительно посмотрел на кучера. — Не видишь, что ли? Какой я тебе «вашблагородь»?

Кучер вгляделся в меня. То ли не признал, то ли догадался. О том, что я хочу остаться неизвестным.

— А, звиняйте, любезнейший, — сказал он. — Глаза уже не те. Старые, как у сыча. Обознался.

Мы забрались в повозку. Классом чутка пониже, чуть та, дневная.

Рит сидел впереди с Фролкой-Егозой. Я с Рыжиком. Лилипут и Верста напротив. Высокий и маленький. Забавно смотреть.

— Ну, держитесь, ребятишечки! Щас домчу, даже моргнуть не успеете!

Я привычно взялся за корпус. Дима усмехнулся.

Повозка рванула вперед. Лошади у Фрола в этот раз другие. Не то, что днем. Свежие и отдохнувшие. Они рванули вперед с утроенной скоростью. Мы чуть не слетели с сидений.

Хотя, я не шелохнулся. А вот остальные действительно съехали. Рыжик удивленно крякнул.

Мы подъехали к Марьиной роще через пять минут. Тут действительно когда-то была роща. Почти что лес в центре города. Сейчас от него остались жалкие крохи.

После Наполеонова нашествия Марьина роща недолго была модным данным местом. Местные обитатели сдавали дома москвичам, чтобы те могли отдохнуть в тени одетых в зелень деревьев. Насладиться природой.

Потом началась урбанизация. В пятидесятых годах от Троицкой дороги до Останкина проложили Царское шоссе. Это когда Александр Второй приехал в Останкино. Роща начала стремительно увидеть под напором города.

В шестидесятых после крестьянской реформы земли в Марьинке начали сдавать в аренду. Тенистые деревья вырубили под корень.

В итоге, местность заселили бедняки. Они помногу теснились в одноэтажных бараках. Это постепенно превратило некогда тихий район в городские трущобы. Чуть ли не фавелы.

Тут находили приют беглые каторжники, пользуясь тем, что зачастую в домах можно снять комнату или квартиру без регистрации, полностью анонимно. А полиция довольствовалась скромной мздой и не совала нос, куда не надо.

Сейчас мы как раз остановились у такого скопления домиков. Но не высадились. Я поглядел на Рыжика.

— Тут? Или в другом месте?

Рыжебородый воришка нахмурился. Я так вижу, он часто менял настроение.

— Откуда же я знаю? Всякое может быть. Он где угодно может схорониться. Хотя, думаю, его надо искать у Нинки.

Я с сомнением поглядел на спутника. С самого начала не доверял этим типам.

Кто его знает, может они не просто так поехали с нами? Пока что я знаю об их мифической ссоре с Митяем только с их слов.

А слова это просто труха, оставшаяся после спиленного дерева. Дунешь и нет ее. Так же и слова. Ничего не стоят.

Впрочем, я не такой дурак, чтобы поверить только на слово. Тем более, преступникам и ворам. На этот счет у меня имелся кое-какой трюк. Я его скоро проверну.

— Ну, поехали к этой вашей Нинке, милостиво разрешил я. — Кто она такая, вообще? Маруха Митяя? Его, так сказать, дама сердца?

Парни усмехнулись. Посмотрели друг на друга.

— Эх, если бы тебя слышал треклятый Митяй, прохиндей эдакий. Он бы тебя проучил. Нет, какой там, — шустро ответил Саня Лилипут. — Это не евойная маруха. Нинка это содержательница местного дома терпимости. Одного из самых больших, пожалуй. Митяй туда любил хаживать.

Ну тогда понятно. Наш Митяй, оказывается, еще и ценитель женской красоты. Я нетерпеливо кивнул.

— Поехали быстрее. Если он там, его надо взять.

Димка тронул Фрола за плечо.

— Езжай вперед, «Ваня», а я тебе скажу, когда сворачивать.

Но Фролка в очередной раз удивил. Почесал вихрастые волосы, погладил усы и улыбнулся.

— К Нинке, што ли? Да я вмиг докачу. Айда, держитесь.

Вот оно что. Хороший таксист должен ориентироваться по городу без карты. Тем более, по всем злачным местам. Судя по всему, я не ошибся, выбрав Фрола в качестве персонального водителя.

Извозчик хлобыстнул лошадей и помчался по темной дороге.

Следующие три часа мы провели в Марьиной роще, разыскивая неуловимого Митяя в самых отвратительнейших местах. В таком популярном «доме терпимости» у Нинки его не оказалось. Рит очень заинтересовался обитательницами этого помещения, но я его быстро утащить оттуда. Как только узнал, что тут нет Митяя.

Мы поехали перетряхивать район наизнанку. Димка Рыжик поднял всех знакомых и каждого расспрашивал, куда девался Митяй. Мы заглянули к скупщикам краденого, фальшивомонетчикам и даже к цыганам-конокрадам.

Нигде нет Митяя. Как будто сквозь землю провалился. Хотя, под землей мы его тоже уже искали. Я имею ввиду Треисподнюю.

Чем больше мы искали, тем больше я убеждался, что он ускользнул из наших сетей. Впрочем, тут не исключено предательство со стороны моих спутников.

Я же говорю, это чертовски подозрительно, что они внезапно решили поехать с нами. Возможно, что в одном из мест, где мы побывали ночью, мы как раз и нашли Митяя, но он успел уйти. Потому что его предупредили наши спутники.

С другой стороны, пару раз у них была возможность нас подставить. Подвести под ножи.

Как раз, когда мы были в шайке карманного и еще когда заглянули к грабителям. Там имелось пять рож самого зверского вида.

Одно только левое слово от Рыжика и они бы напали на нас. Ничуть не пожалели бы. Мы с Ритом, скорей всего, отбились бы, но всякое может случиться. Рисковать не хотелось.

Но парни прошли первое испытание. Не пикнули ничего лишнего. Так что, в отношении них я до сих пор в сомнениях. Может, говорят правду. А может, лгут.

Впрочем, долго раздумывать не удалось. К утру мы очутились на прежнем месте. Том самом, откуда начинали поиски. Усталый Фролка уже не понукал лошадей.

Ездовые животные тоже набегались за ночь. К слову, честно говоря, манера извозчика управлять «фаэтоном» тоже меня слегка тревожила. Я думал, что лошади у него не выдержат долго своего темпа.

Но Фролка знал свое дело. Знал и лошадей. Видно, что животные у него чистые и накормленные. Не толстые, но и не худые. Хвосты и гривы расчесаны.

Голову держат высоко, людей не боятся. Короче говоря, извозчик ухаживал за лошадьми.

— Лошадь, она бегать должна, барин, — сказал он мне, когда мы остались вдвоем и я спросил, как долго у него держатся лошади. — Если чередовать отдых и бег, то лошадка долго прослужит.

Поэтому, за время наших ночных похождений, лошади устали меньше всех. Или, по крайней мере, выглядели гораздо лучше. Мы же были измотаны до крайности.

Дима Рыжик вместе с корешами отошел на минутку. Проверить последнюю возможность, как он выразился. Вскоре они вернулись. Хмурые и молчаливые.

— Нет его тут, прохиндея эдакого, — снова сообщил Димка. — Не ведаю я, куда он подевался. Где схоронился. Что теперь делать, ума не приложу?

Из-за угла дома вышли пятеро полицейских. Участковый пристав из местного участка с помощниками. Вернее, с околоточным и его городовыми. Мы даже ничего не успели сказать, как они тут же очутились рядом.

— Ну-ка, цыц, рванье, — сказал пристав. — Быстро с нами прогуляйтесь. Что-то, говорят, вы у нас тут шороху много навели. Пыль подняли, людей потревожили, всех разбудили. Сейчас мы узнаем, чего это вы тут разнюхивали.

Я покачал головой, давая Димке знак, чтобы не лез на рожон. Даже приложил палец к губам. Рит стоял спокойно, он на представителей власти никогда не прыгнет. Уважение к чинам у него в крови.

— Этих субчиков я знаю, — участковый безошибочно выделил из нашей группы Димку, Саню и Кольку. — С ними разговор раздельный. Муромцев, Пустельгин и Скороходов, ведите их в участок. Там допросим.

Служивые увели воришек. Те не посмели сопротивляться.

Участковый пристав зловеще посмотрел на Фрола. Тот опустил голову. Даже лошади перестали фыркать и трясти хвостами.

— Ты, «резвый», тоже с нами пойдешь. Перевозка преступников, это тебе не шуточки. Казанцев, садись с ним и тоже в участок. Только не в Марьинку, а в другой. Живо!

Другой полицейский прыгнул в «фаэтон».

— А вы как же, ваше благородие? — спросил он и кивнул на меня с Ритом. — Их же двое осталось. Не забуянят?

Пристав беззаботно махнул.

— Езжай уже. Найду, как справиться, если шалить начнут. Ты меня не знаешь, что ли, Казанцев?

Подчиненный не посмел возражать. Забрал Фрола и умчался, куда сказано.

Участковый повернулся ко мне. Пожал руку.

— Ну что, сударь расчудесный, опять свои темные делишки проворачиваем? Ох и чудак ты, Горский, ох и чудак! — он погрозил пальцем.

Знакомьтесь, это участковый пристав Детинцев Борис Николаевич, мой давний знакомый. Ну как, мой? Вернее, прежнего Горского.

Тот как-то помог Детинцеву деньгами, когда тот попал в затруднительное положение. Очень выручил, фактически, спас от разорения и позора. У Детинцева, тогда околоточного надзирателя, брат непутевый.

Растратил кассу торговой конторы, где работал, на девиц и карты. У Детинцева не хватало денег, чтобы покрыть недостачу, но тут он случайно познакомился с Горским. Тот как раз хотел отправить очередную украденную сумму на благое дело и решил, что это как раз то, что надо.

С тех пор Детинцев всегда помогал Горскому, выполняя мелкие просьбы. Вот, как сегодня. Из околоточного пошел на повышение, вырос в участковые приставы, тоже благодаря связям Горского.

Так что, когда сегодня Рит примчался и попросил проверить наших новых друзей, Детинцев и не подумал отказать. Правда, явился он что-то слишком поздно. Я ждал его раньше.

Мой слуга прибежал к нему еще вечером, когда я отправил его за извозчиком. Сначала тайным сигналом приказал зайти к Детинцеву.

— Что поделать, люблю проверять людей на благонадежность, — я пожал плечами. — Если уж и делать дело с ними, то только с проверенными.

Мы поболтали еще немного. Затем распрощались и разошлись по своим делам. Я сказал союзники, что делать с задержанными.

Детинцев отправился в участок, а я спать. Надо вздремнуть хотя бы часик, чтобы освежить голову и убрать легкий звон в ушах.

Из-за предрассветного часа других извозчиков почти не наблюдалось. Те, что попадались, спали на своих повозках, укрывшись полушубками. Двое первых отказались вставать, они устали, как собаки. Третий согласился довезти.

Я вздремнул еще в повозке. Рит тоже. Он спал сзади с открытым ртом.

Мы чуток не доехали до моего дома, вышли заранее и дальше отправились пешком. На входе я проверил сигналы и не нашел повреждений. Значит, к нам не жаловали непрошенные гости.

Придя домой, мы завалились спать. Я заставил себя проснуться через час, хотя организм отчаянно требовал еще отдыха. Ну что поделать, нельзя терять времени.

За окном уже рассвело. Рит тоже поднялся, мы сделали зарядку и умылись. Я почувствовал себя лучше. Когда сели завтракать, я услышал, как в калитку кто-то ломится.

Выглянул в окно и увидел Фрола на давешнем «фаэтоне», целого и невидимого. На сиденьях расположились трое наших новых приятелей.

— Ну, вот и отлично, — сказал я, намазывая малиновый джем на булочку. — Рит, дружище, приведи их сюда. И сделай еще чего-нибудь перекусить.

Я так и договорился с приставом. Всю ночь полицейские старались расколоть моих новых знакомых.

Выяснить, действительно ли они поссорились с Митяем и не знают, где он находится. Согласно легенде, городовые должны были объяснить, что нашими полуночными поисками мы разворошили осиное гнездо и заинтересовали полицию.

Я так и сказал Детинцеву. Если ребята не расколются, тогда пусть Фрол везет их ко мне. Сейчас ситуация отчаянная, придется рискнуть своим инкогнито и раскрыться. Я их использую в предстоящей операции.

Если же они выдадут меня или скажут, что укрывают Митяя, то можно делать с ними все, что заблагорассудится. Я про них могу забыть.

То же самое и с Фролом. Его тоже допрашивали насчет меня. Там тоже стоял вопрос, выдаст меня или нет. Если промолчит, тогда можно выпускать.

В компетентности полиции я не сомневался. Люди всю жизнь работают с преступниками. Взгляд как рентген. Видят насквозь. Так что, ложь, скорее всего, увидели бы сразу.

Все четверо приехали ко мне. Значит, не выдали. Не раскололись. Ну что же, тогда можно их привлечь к делу.

— А что это значит, Витя? — удивленно спросил Рыжик, войдя первым в столовую. — Ты что же, совсем не тот, за кого себя выдавал?

Я чертовски рисковал, выдавая себя. Но, с другой стороны, если посмеют меня выдать, им никто не поверит. Так что, я могу использовать их для предстоящей работы. Мне нужна помощь.

— А вот то и значит, что вы теперь в моей команде, — ответил я. Саня Лилипут остановился перед моим портретом в полный рост, висящим на стене. Посмотрел на меня, сорвал шапку. — Вернее, в моей колоде. Меня действительно зовут Витя. Вот только еще можете добавлять ваше благородие. Но после того, как мы сегодня славно провели время в Марьинке, мы можем общаться почти на равных. Но сюда я вас привел не просто так. Я хочу, чтобы вы помогли мне сегодня. Дело сложное и рискованное. Сейчас вы позавтракаете, чем бог послал, потом будем работать. Ну что, готовы?

Парни ошеломленно переглянулись. Фрол тоже мял шапку в руках.

— А я тоже нужен, вашблагородь?

Я кивнул.

— Мне нужно быстро перемещаться по городу. Я не могу ждать. Запомните, если будете работать со мной, то получите гораздо больше, чем когда работали с Митяем. Намного больше. Без награды не останетесь. Тем более, если нам удастся сделать то, что я планирую.

Димка Рыжик слегка подался вперед.

— А что ты, то есть, вы планируете, ваше благородие?

Я сходил в кабинет и принес карту Москвы.

— Нам надо ограбить Лунина. Все три его особняка.