Благородный вор

Глава 11 Нижний уровень

Перед тем, как повернуться, я закрыл дверь на засов. Затем мы оглянулись. Кто это там разговаривает так забавно?

Мы очутились в небольшой комнатенке. Совсем клетушка. Пара шагов в длину, один шаг в ширину. Прямо почти буквально.

В стене закрытая дверь. Рядом зарешеченное окошко.

У окошка столик. На столике книга, смятый кушак и огрызок свечи. Горящей свечи.

А за столиком сидел мужчина лет тридцати. Тоже в крестьянской одежде. Глаза синие и лукавые. Длинная борода стелилась по столику.

— Вы чего это из дома забрались, субчики? — спросил мужчина. — А не как все порядочные люди, с улицы?

И указал на вторую дверь. Я вздохнул. Ну, конечно. Это и есть Ваньке-лодочник. К нему заходят с улицы. Знающие люди.

— Мы тут гуляли, решили в гости заглянуть, — объяснил я. — Говорят, у вас тут весело. Это же ты Ваня-Лодочник, мил человек?

Мужчина продолжал весело глядеть на нас.

— Может быть, и я, а может быть, и нет, — наконец, ответил он. — А вот только кто ты будешь, субчик-голубчик? Я тебя не ведаю. Первый раз узрел.

Так, это проверочка. Я подошел ближе. Хотя куда уже. Поглядел мужчине в глаза.

— Есть в городе такой человек. Хотя про него никто не слышал и не видел, — сказал я. — Зовут его Тень. Слыхали о таком?

Мужичок кивнул.

— О-о да, конечно, слыхали. Земля слухами полнится. Фартовый, очень фартовый. Это ты, что ли?

Я покачал головой.

— Я того человека не видел. Говорю же. Его никто не видел. Очень скрытный. Ото всех хоронится.

Мужик продолжал сверлить меня взглядом.

— Что же ты хочешь, субчик?

Я наклонился ближе.

— Митька Щедровитый. Он мне нужен. Ты, говорят, знаешь. Покажи путь-дорогу. Я в долгу не останусь.

Теперь уже бородач покачал головой.

— Не, так нельзя, субчик. Перво-наперво, нет его тут, Митьки. А потом, мне за это потом голову снимут. За длинный язык.

Я подумал. Мужик дело говорит. Я похлопал себя по карману.

— Давай сделаем так, Ваня. Я просто зайду к вам в Треисподнюю. Поговорить с людьми о сламе. А заодно и поищу, кого надо. Это уже не твои головные боли будут. Договорились? Я же говорю, в долгу не останусь.

Мужик помолчал. Я мысленно поклялся. Если не согласится, тоже устрою над ним экзекуцию.

— Ну что же, — медленно сказал Лодочник. — Раз так, почему бы не помочь добрым людям? Кто я такой, чтобы не протянуть руку помощи?

Я достал рублик. Но мужик погрозил пальцем.

— Я за такое даже не шевельнусь. Давай пять червонцев.

По нынешним меркам, большие деньги. Огроменные. Запросы неплохие у Лодочника.

Ладно. Деньги еще придут. А время дорого. Дороже, чем денежки.

Я отсчитал пятьдесят рубликов. Отдал посреднику. Он быстренько слизнул в карман.

— Вот это другое дело. Заходите, гости родные. Вы теперяча не субчики. Вы теперяча свои, родные.

Он отодвинулся назад. Стул скрипнул на досках пола. Повернулся, наклонился. Оказывается, за ним в полу имелся люк.

Ванька со скрипом поднял люк. Встал, указал вниз.

— Давай, идите быстрее.

В дверь, через которую мы вошли, кто-то постучал. Сильно и требовательно. Ну вот, это за нами.

Мы подошли к люку. Я заглянул вниз. Темно. Только далеко внизу слабый свет.

— Свечку возьмите, — Ванька сунул маленький восковый цилиндрик. — И давайте, живее, живее.

Я полез первый. Нащупал подвесную лестницу. Поставил ногу на ступеньки. Начал быстро спускаться.

— Ну же, давай, — поторопил Ваня. — Скорее, басурманин.

Тут же на ступеньки залез Рит. Тоже начал спускаться.

Почти сразу люк захлопнулся. В тоннеле темно. Я продолжал спускаться вниз. Пахло сырой землей. Вверху кряхтел Рит.

— Смотри, не наступи мне на ногу, — пропыхтел я. Рит не ответил. — Где заканчивается эта чертова лестница?

Вверху послышались голоса. Кто-то спрашивал у Ваньки, не было ли тут подозрительных типов. Посмотрим, сдаст или нет.

Еще несколько шагов по лестнице. Нога наткнулась на доски. Они лежали на земле. Я зажег свечу.

Все вокруг осветилось тусклым желтым светом. Рит тоже сполз с лестницы. Встал рядом.

Мы очутились в тоннеле. Стены обиты досками. Где-то каменные подпорки. Высотой метра в два. Небольшой лаз, двоим тут не разойтись.

— Пошли, — я указал вперед. Там виднелся слабый свет.

Судя по всему, этот лаз выкопали не так давно. Пару лет назад. Может, чуть больше. Как раз после того, как власти засыпали подземный трактир.

Мы пошли по тоннелю. С потолка сыпалась земля. Под досками внизу хлюпала грязь.

Как бы не обрушился на нас. Не думаю, что тут все сделано добротно. Наоборот, тяп-ляп.

Я держал свечу в руке. Прикрывал ладонью, чтобы не погасла. Рит пыхтел сзади, как медвежонок.

Мы шли еще пару минут. Внезапно тоннель вывел нас в коридор. Тоже темный, но с каменными стенами и высоким потолком.

Надо же. Прямо подземное здание. В стенах углубления. Ведут к закрытым дверям.

А вот, значит, и каморки. Как теперь разобраться, где тут Митя Щедровитый?

Ладно, долго думать некогда. Я направился к ближайшей двери. Подойдя, увидел, что она деревянная. С бронзовой ручкой. Почти обыкновенная.

— Тут очень интересно, — заметил Рит. Он шел сзади. — Похоже на пещеру Тхам Кхао Бин в провинции Ратчабури. О, я слышу голоса. Это подземные духи или люди?

Я толкнул дверь. Проворчал:

— Это подземные звери, — и тут дверь открылась. Совсем неожиданно для меня. Надо же, я думал, что она закрыта. — Опа, тут что, никого нет?

За дверью снова коридор. Небольшой темный коридорчик. Дальше комната. И впрямь каморка.

Тесная и узкая. И чертовски темная. Наша свеча осветила топчан у дальней стены. Низенький скособоченный столик рядом. Треногий стульчак.

Еще лежащего человека на топчане. Укрытого грязным покрывалом. Я увидел блестящие скомканные волосы, разметавшиеся по квадратной подушке.

Потом свеча погасла. От резкого движения Рита.

— Ну ты даешь, — опять зарычал я. — Что теперь делать? Следи за ним, пока я не зажгу свечу.

За темноту я не беспокоился. Сиамец отлично видел во мраке. Как кот.

Я достал «шведские» спички из красного фосфора. Чиркнул и зажег одну. Поднес к свечке. Поглядел, как она загорелась. Поднял взгляд на Рита.

Слуга стоял возле топчана. Держал лежащего человека за плечо и бедро. Чтобы тот не убежал.

— Он воняет, господин, — пожаловался Рит. — Напился хлебного вина и спит. Он пьян, как обезьяна, напившаяся забродившего дуриана. Зачем его держать?

Я поставил свечу на столик. Заметил рядом светильник со стеклянными стенками. Открыл боковую крышку, засунул свечу туда и закрыл. Взял фонарь в левую руку. Поднял повыше.

— Разбуди его, — приказал я. — Сейчас проведем допрос. Перед этим обыщи. У него нет оружия?

Рит повернул ко мне овальную голову. Посмотрел блестящими глазами.

— Обижаете, господин. Первым делом проверил. Он чист.

Он шлепнул лежащего на топчане пару раз по плечу. Потом по голове. Тот застонал и захрипел. Перевернулся на спину, открыл глаза и увидел гостей.

Рывком приподнялся на кровати. Квадратная подушка из толстой коричневой дерюги упала на пол.

— Это чаво такое? — залопотал мужчина. Скомканные сальные волосы блестели в свете фонаря. — А я никаво не трогаю. Лежу себе и лежу. Чаво надобно вам?

Я подошел ближе.

— Как зовут? Чьих будешь? Отвечай быстро.

Мужик слегка отодвинулся. Покрывало из рогожи накрыло его левую руку.

— Я Гриша Кострома, — нервно ответил мужчина. — А вы чаво? На ножички меня взять хотите? За дельце с ларцом игумена Илариона?

Я покачал головой.

— Мы ищем Митю Щедровитого. Знаешь такого?

Гриша Кострома посмотрел на меня. Потом на Рита. Тот стоял сбоку от топчана.

— Это кто таков? Не, не ведаю такова. Мы людишки мелкие, под Богом ходим, плаваем, как пескарики. Как холовастики.

Я кивнул Риту. Тот ударил кулаком сбоку. Попал в Костроме скулу. Тот отлетел на спинку топчана. Еле удержался. Отодвинулся к стене, держась за скулу.

— Э, вы чаво, мужички? Я же говорю, не ведаю. Вы чаво шалить вздумали? Не по-людски это.

Я переложил фонарь в другую руку.

— Вижу ведь, что знаешь Щедровитого. Давай, говори. Времени нет.

Рит замахнулся. Кострома вскинул обе руки.

— Лады, лады, мужички! Хватит забав! Слышал я про Щедровитого. Знатный и духовитый тать. Только тута ево нету. Он в Марьинке схоронился. Как говорится, в Марьиной роще люди проще. А тута есть ребята из ево колоды. Вы в Угольную камору захляните. Третий поворот отсюдова. Там они в картишки слам дербанят. Тока не балакайте, откудова проведали. Договорились?

Я кивнул. От фонаря шло тепло.

— Тогда не поминай лихом, Гриша Кострома. Ничего не скажем.

Кивнул Риту.

— Пошли отсюда.

Мы развернулись. Гриша вскочил с топчана и бросился на Рита. В левой руке заточка. Достал из-под покрывала.

Я повернулся вполоборота. Метнул аркан с петлей. Ну как, аркан. Просто веревка. Хорошо, что взял побольше сегодня.

Петля затянулась на кисти Костромы. Той, что с заточкой. Я рванул веревку на себя. Кострома потерял равновесие и споткнулся.

В дело вступил Рит. Обернулся, понял, что случилось и ударил нападавшего.

Сначала прямой ногой в грудь. Чтобы окончательно сбить равновесие. Потом схватил за кисть с ножом и петлей, рванул Гришу на себя и ударил коленом в живот.

Хозяин каморки выдохнул от боли и согнулся пополам. Заточку выронил. Рит добавил ему коленом в лицо. Чертовски сильный удар.

Кострома потерял сознание. Шлепнулся мешком на пол. Я снял с его руки веревку. Когда отпустил, рука безжизненно упала на пол. Глухо стукнулась о покрытые трухой доски.

— Он жив? — спросил я. — Ты ему череп не сломал?

Как-то в Шанхае мы столкнулись с бандитами триады. Трое вооруженных головорезов.

Рит тогда впал в неистовство. Как будто берсерк. Одному сломал ребра, другому челюсть, а третьего убил наповал. Как сейчас, коленом в голову.

Сейчас он наклонился и осмотрел Кострома. Выпрямился и покачал головой.

— Он будет жить, господин. Череп крепкий, как у бычка.

Я намотал веревку на руку. Проверил, держится ли свободно. Наверняка еще пригодится.

— Тогда пошли отсюда.

Мы оставили Кострому отдыхать на полу. Вышли из каморки. Я выдохнул, а Рит спросил:

— Господин, откуда мы знаем, что он сказал правду? Он врал с самого начала.

Я пожал плечами.

— Да плевать. Хоть какое-то направление появилось. Если что, мы там еще кого-нибудь допросим.

Мы пошли дальше по коридору. От огня светильника на стенах вытягивались причудливые тени. Неподалеку слышались голоса и хохот. Непонятно, откуда доносятся.

Вскоре мы добрались до третьего поворота. Повернули вправо. Тут стены черные, как будто угольные. Мы зашли в первую попавшуюся дверь.

Когда я хотел открыть ее, услышал внутри голоса. Остановился, напрягся. Посмотрел на Рита. Усмехнулся.

— Готовься. Может, опять придется черепа пробивать.

Рит воспринял все серьезно. Кивнул, набычился.

Я вежливо постучал. Голоса затихли. Что-то там зашебуршались. Потом кто-то крикнул:

— Ну давай, кто там такой вежливый? Заходи.

Я открыл дверь. Тоже, кстати, черная. Это действительно угольная пыль или такая местная фишка? Коснулся поверхности. Нет, это такие черные доски.

Мы сразу попали в большую комнату. Побольше, чем у Костромы. Освещенную тремя светильниками.

У стен лежанки. В центре накрытый стол. За ним сидели трое парней. Играли в карты. Пили горячительное. Закусывали, чем бог послал.

Обернулись на нас. Интересно, который из них Митяй? Тот, который во главе стола?

Там сидел широкоплечий рыжебородый парень. Глаза синие, прищуренные. Рукава рубахи закатаны. Руки толстые и мощные.

Двое других тоже примечательные. Один маленький и юркий. Глаза живые и шустрые.

Третий тощий и высокий. Сидел сгорбившись. Все равно возвышался над столом.

— Ну что, гости добрые? — рыжебородый показал на стол. — Проходите, отведайте с нами. Закуски всякие. Прямо как в лесторане. А потом скажете, зачем явились.

Я посмотрел на стол. С одной стороны, некогда сидеть. Лясы точить.

С другой стороны, надо наладить контакт. Может, обойдемся без кровопролития.

Я кивнул Риту. Пусть слегка расслабится. Сам сел с краешку. Рядом с щуплым. Он придвинул ко мне миску с копченой рыбой. В котелке томленая картошка.

Рит уселся рядом с сутулым. Немного напряжен. Готов к схватке.

— Отведай хлебушка, человече, — пробормотал тот. Придвинул к Риту плошку с хлебом. — Отведай кусочек. Яичко будешь?

Я поел картошки. Посмотрел на бородача.

— Я ищу Митяя Щедровитого. Это ты будешь?

Бородач нахмурился. Маленький отодвинулся от меня. Как будто от зараженного. Сутулый выпрямился.

— А ты кто таков, что ищешь Митьку? Помочь решил прохиндею?

Так, это он о чем? В смысле, помочь? Во-первых, ясно, что это не Митька. Раз уж он называет его нелицеприятно.

Во-вторых, он что, настроен против Митьки? Кто это такой, черт подери? Если он тоже недруг Щедровитого, его стоит взять в союзники.

— Меня зовут Виктор, — ответил я. Поколебался секунду. Думал, надо ли придумывать фамилию. Решил остаться инкогнито. — Я от Тени. Есть такой вор в Москве. Слышали, наверное?

Парни переглянулись. Рыжебородый слегка расслабился. Похоже, понял, что я тоже не просто так ищу Митьку.

— Слышали, как не слыхать. Фартовый вроде. До поры до времени. И зачем Митька прохиндей понадобился Тени?

Опять же, времени нет. На долгие церемонии. Придется действовать напрямую. Если что, Рит подстрахует.

— Он связан с мокрухами по кассе Лунина, — бухнул я. Если уже бросаться в воду, то в самую холодную. — Там есть мой интерес. Тень взял сейф кассы. А Митька пытался помешать.

Бородач подался грудью на столик. Карты вообще убрал в сторону. Поглядел на меня заинтересованно.

— А вот теперь смотри сюда. Тень-заплетень. Меня зовут Дима Рыжик. Это Санька Лилипут, — он указал на щуплого рядом с собой. Потом на длинного и тощего. — А вот это Коля Верста. Мы из колоды Щедровитого. Разбежались с ним. Разошлись, как в море корабли. Почему, то не твое дело. Но за ним должок остался. Он нам тысячу кальмотиков должен. Соображаешь?

Ага, соображаю. Я быстро переваривал полученные сведения. Это о чем он таком рассказал?

Все-таки, я напал на след Митьки. Вот люди из его шайки. Которых он, судя по всему, кинул на тысячу рублей. Ушел в подполье.

Вполне возможно, что в связи со смертью Кошкина. Щедровитый понял, что могут и за ним прийти.

— Я ему говорил, не связывайся с этими, — Дима поморщился. — С этими, как там их… Ну, короче, с бомбистами. Но он позарился на добро. На золотые горы.

Ну, в общих чертах картина ясна. Вот только насколько злы на Митьку его бывшие друзья? Это тоже надо проверить.

— Ну что же, раз так, не буду тревожить, — я поднялся. Посмотрел на бывших соратников Щедровитого. — Мы пойдем его дальше искать. Пока не найдем, не успокоимся. А вы перекидывайтесь дальше в картишки. Где он, наверное, не ведаете?

Парни снова переглянулись. Рыжик опять нахмурился.

Он часто то хмурился, то, наоборот, улыбался. Широкой души человек. Сразу видно.

— Он, по слухам, в Марьинке прячется. Есть там у него корешки знакомые. Туда идите. Хотя, чего это нас на карты гонишь? Думаешь, мы ни на что не сгодимся? Если вы прямо сейчас за Митькой, мы с вами. Я с вами.

Вот это да. Димка Рыжик тоже встал. Он что, серьезно? Прямо так и сделает? Встанет и отправится с нами?

Как это будет возможно? Мне надо взять с собой этих головорезов. Непроверенных. С которыми я только что познакомился. Можно ли так рисковать?

В обычных условиях я бы так не сделал. Сначала пробил бы парней. Навел справки.

Но сейчас выбора нет. Придется соглашаться. Опять же, врагов лучше держать как можно ближе.

— Если готов, то пошли, — кивнул я. Проигнорировал тревожный взгляд Рита. — Выходим прямо сейчас. По дороге расскажешь, что у вас там стряслось. С Щедровитым.

Юркий Саня Лилипут тоже вскочил. Быстро посмотрел на нас. Вполне оправдал свою шустрость.

— Я тоже с вами. Если вы его найдете, то деньжата уплывут. А я не хочу упускать их.

Тогда кивнул и тощий. Нос у него примечательный. Крючком, слегка загнутый. Кончик смотрит вниз.

— Тогда я тоже с вами. Чего мне здесь одному куковать.

Ну что же, вот и подобралась интересная компания. Я кивнул Риту.

— Тогда пошли. Надо найти этого проклятого Митьку.