Без обмана 5

Глава 8

Хоккайдо – попросту огромный остров. Я и раньше это знал, особенно после сна о многомесячных блужданиях Хидео-сана и Акиямы Кэнсина вслед за побегом с каторги. Но настоящая четкость понимания возникла только внутри скоростного поезда, которому потребуется пять с половиной часов чтобы пересечь остров по диагонали с юго-запада, где находится Саппоро на самый северо-восток, к ледяному Охотскому морю.

Виды за окном мимо проносились потрясающие. Не удержался от того, чтобы снять короткое видео на телефон и разослать всем своим. Эмоциональнее всех отреагировала Тика-тян.

Ниида Тика: А я всем говорила, что на Хоккайдо клёво. Завидую тебе. У тебя там настоящая зима, а у нас +12 сегодня.

Ниида Макото: Завидую твоим +12. Тут невероятно холодно, не мог себе представить, что так бывает.

Ниида Тика: Много надрывающих живот смайликов

Не оставил и предложение Ватанабе-сана без внимания. Его стоит купировать по горячим следам.

Ниида Макото: Милая, мне тут позвонили с телевидения. NHK предлагает вам с Ёрико участвовать в ток-шоу, посвященном гонкам.

Цуцуи Мияби: НЕТ! Ни за что! Мама же смотрит телевизор! Какой кошмар! Как думаешь, я могу подать в суд на авторов канала с требованием удалить видео из интернета?

Ниида Макото добавил в чат Акирахиме Ёрико

Ниида Макото: Госпожа Аматэрасу, как вам внезапная популярность? Много автографов уже попросили?

Акирахиме Ёрико: Три раза признались в любви за сегодня. А вот автографов ноль. Это же не я супер-гонщица.

Цуцуи Мияби: У меня случайно получилось, я никогда раньше так не ездила!

Ниида Макото: Для чего вообще было их так провоцировать?

Акирахиме Ёрико: Они сами нарывались. Ты что, не слышал, как они про тебя и машину говорили? Их нужно было наказать. Но никаких ток-шоу! Мама меня убьёт, если соглашусь! Мне и так уже страшно от нее трубку брать.

Цуцуи Мияби: Вечно от мамы убегать не получится. Лучше поговори с ней поскорее, сорви пластырь сразу.

Ниида Макото: Уверен, Акирахиме-сан взрослая мудрая женщина и всё поймет.

Акирахиме Ёрико: Ага, очень взрослая. Я поеду к ней на выходных. Если в понедельник на работу не выйду – ищите меня в “Хижине ведьмы”.

Цуцуи Мияби: Может быть, мне поехать с тобой? Это же я во всем виновата.

Акирахиме Ёрико: Нет, я знаю свою маму, так будет только хуже. На меня она поругается, поворчит, что я вся в отца и простит.

Незаметно пять с половиной часов дороги пролетели. Я много переписывался с близкими, хорошо перекусил бенто, купленным незадолго до отправления поезда, посмотрел со смартфона пару серий аниме, сообщил о своих перемещениях в полицию и шантажистам. Для последних они должны были выглядеть началом поисков, хотя ловушка подготовлена в совсем ином месте, неподалеку от Эсаши.

Вышел из вагона с ощущением того, что сейчас темное небо раскрасит полярное сияние. Севернее, чем в настоящий момент, я еще не бывал. Спасибо внутреннему обогревателю, включившемуся сам собой, а то я превратился бы в ледяную статую. Здесь, на севере, тем более ночью, еще холоднее, чем в уютном Саппоро. Температура в минус десять градусов, которую показывало табло на вокзале, не кажется такой уж внушительной. У нас в Кофу тоже пару зимних ночей в году такая бывает. Но не стоит забывать о влажности, а также холодном ветре, дующем со стороны Охотского моря, в котором полно блуждающих льдов.

Отель себе я выбрал прямо через улицу от загадочной мастерской, с прицелом, чтобы уже с утра пораньше разобраться с поручением Безымянной и избавиться от конверта, угрожающего всей Японии.

Выходя из такси, не мог не посмотреть в сторону нужного мне здания. Там я в тусклом свете уличного освещения разглядел вывеску “Мастерская традиционных ремесел народов севера. Авторская резьба по дереву”. Конечно же, окна одноэтажного, но при этом довольно высокого, здания сейчас темные. Время же близится к полуночи.

О ночевке в маленьком отеле, забронированном мной онлайн, хороших слов могу сказать мало. Спальное место на полу, футон при этом пахнет нафталином, а в небольшое окно яростный северный ветер периодически бросал горсти жесткой снежной крупы, что подсознательно ощущалось как попытка вторжения в номер. Кроме того, тут недавно морили тараканов, судя по стойкому аромату инсектицидов. Не самая лучшая ночевка в моей жизни. Даже в храме Каннон, в самых аскетичных условиях, спалось намного приятнее.

Еще и Хидео-сан в мои сновидения вмешался, показав больше будней начальника полиции Эсаши. Главным образом, самая обычная рутинная полицейская работа. Например, он расследовал похищение свиньи из хлева, пресек несколько драк, успешно отыскал детей, заблудившихся в лесу. Но было и приключение более серьезное – поймал китайского шпиона, выдающего себя за “честного” контрабандиста. Проще говоря, Инуки Рё, как его тогда звали, был на хорошем счету и вызывал неподдельную гордость у своей временной супруги, довольно симпатичной женщины по имени Ренка. И для чего мне это было видеть? Чтобы убедиться, что мой наставник поступил как последний негодяй с еще одной семьей?

Утром вышел поблуждать немного по окрестностям в поисках приличного завтрака. Тело слегка ломило, а запах химикатов как будто бы впитался и потому пройтись по морозу, не так уж меня и беспокоящему, спасибо лисьему огню, счел за благо.

Шел, никого не трогал, мечтал о горячем чае и жареном тофу, как я услышал “Эй, толстяк! Лови подарочек!”, выкрикнутое звонким подростковым голосом и что-то толкнуло меня в сзади плечо. Слишком слабо, чтобы было больно, но как-то неприятно, когда тебя используют в качестве мишени. У меня это еще с той поры, когда самураи стреляли в… в юного Макото из луков. Не в меня.

Еще парочка снежков без перерыва ударила мне в спину. Послышался довольных хохот хулиганов. Человек пять, лет по двенадцать-тринадцать им, как минимум одна девчонка в компании. Или лучше сказать в банде?

– Эй, а чего вы такие мазилы? – повысил я голос, добавив издевки. – Моя младшая сестра уже пару раз бы в голову попала, – справедливости ради, они наверняка в затылок мне и не целились. Слишком нехорошей становилась в этом случае забава.

Быстрый шаг в сторону и все новые снежные снаряды пролетают мимо.

– Говорю же, растяпы! У нас в Яманаси младшеклассники и то лучше в снежки играют! – еще шаг в сторону, на этот раз противоположную и один из подростков явно пострадал от дружественного огня, судя по звуку удара и возмущенно возгласу.

– Дядь, так нечестно, ты уворачиваешься! – воскликнул кто-то из них. Я крутанулся на одной ноге и повернулся к хулиганам лицом. Все верно оценил. Пятеро ребятишек в ярких пуховиках. Самая хрупкая фигурка – девичья, так как из-под куртки торчат оголенные ноги, в одних лишь тонких колготках. Судя по тому, что юбки из-под верхней одежды не видно, она настолько короткая, что Тике я бы такую носить запретил. Отморозит же себе всё, глупышка.

– Ну, давайте по-честному, я тоже буду бросать, – зачерпнул из ближайшего сугроба снег, неприятно обжегший голые ладони и слепил громадный снежок. Руки у меня крупные, не чета детским. Замахом показал, что буду целиться в ближайшего. Он дернулся, чтобы уйти с линии атаки, поскользнулся, врезался в своего товарища, образовалась куча мала.

– Враг уничтожен без единого ответного выстрела, – усмехнулся я и выбросил свой снаряд на обочину тротуара. Маленькие демонята, конечно, так и нарываются на порку, но воспитывать – их дело родителей. А мне неприятности с полицией, что обязательно встанет на сторону местных жителей, а не чужака, ни к чему.

– Что, уже всё? – разочарованно пробурчал единственный мальчишка, устоявший на ногах.

– Ага. Ребят, вы местные, какое кафе тут открывается пораньше? И когда мастерская резьбы по дереву начинает работать?

– Дядь, тебе что Саркума-сенсей нужен? – едва ли не хором ахнули ребята. – Простите нас за снежки! – все, кто стоял на ногах, поклонились.

– Мне нужен человек по этому адресу, – продиктовал по памяти данные с ярлыка на конверте. – Карты из интернета говорят, что это мастерская ремесел народов севера.

– Саркума-сенсей это, точно, – подтвердила девчонка, из-под вязаной шапки у нее выбилась рыжая прядь, но цвет ненатуральный, скорее всего, краска. – Он страшный. Дядь, не ходи лучше к нему.

Говоря “сенсей”, ребята наверняка имеют в виду не наставника, а человека, достигшего вершин профессионального мастерства.

– Вас не испугался и его не боюсь. Так где здесь вкусно кормят?

По пути к популярному у молодежи кафе новые знакомые запугивали меня страшилками о деревянных демонах Саркумы Камуи. Дескать, его поделки живые. Пройдешь несколько раз мимо скульптуры и начинаешь замечать, что та изменила позу или выражение морды. Не лица потому, что людей хозяин “мастерской традиционной резьбы” никогда не делает.

Еда в небольшом кафе, найденном по совету подростков, оказалась средней. Второй раз я бы сюда не пришел. Еще и только кофе вместо чая подавали. Я обычно не имею к этому напитку претензий, но мы же японцы, наша традиция именно чайная, а его даже в меню нет. Неправильно это.

Набравшись вопреки всему сил и дав о себе знать всем, кому не все равно, к десяти утра вошел в теперь уже незапертую дверь “Мастерской традиционных ремесел”, оказавшись в подобии выставочного зала деревянных скульптур.

Мастер собирал пни, коряги, стволы деревьев и высвобождал скрытые в них формы. Силуэты людей, животных и, по всей видимости, персонажей северного фольклора. Айнских ёкаев. Результаты труда резчика я с чистой совестью готов назвать искусством. Очень талантливо. Но при этом жутковато. Все деревянные фигуры смотрят на наблюдателя недобро, с нескрываемой агрессией и готовностью напасть прямо сейчас. Поворачиваться к ним спиной откровенно не хочется. А ну как вот этот камышовый кот, вырезанный из пня, прыгнет мне на загривок, едва я прекращу за ним следить? Или гадюка, сделанная из толстой ветки, вцепится мне в ногу? В этом случае для противоядия мне потребуется… какая глупость. Деревянные палки не кусаются. Но интуиция как будто с ума сошла и советовала остререгаться буквально каждого экспоната.

– Ищете, чем украсить свой дом? – вышедшего из глубины большого, но кажущегося тесным из-за обилия работ, помещения мужчину не так и сложно было бы принять за еще одну деревянную статую, вырезанную из цельного дуба. Телосложение сумоиста, не такого, как я, а настоящего, годящегося в йокодзуны, могучего, словно локомотив и неудержимого, как проходческий комбайн. Окладистая черная борода, какую у нормального японца ожидать не стоит – наша нация не очень славится растительностью на лице. Мощные надбровные дуги. Густые черные же волосы, собранные в пучок на затылке. Лицо с несколько крупными, гротескными, чертами. Если бы я вдруг захотел его обидеть, то назвал бы гориллой или даже Кинг-Конгом, но любое потенциальное желание ссориться внешность мужчины отбивала заблаговременно. Одежда – простое рабочее кимоно. Не по погоде. Но складывается впечатление, что тело его покрыто густой шерстью, какая не пропустит внутрь холод.

И голос у него соответствующий, похожий на медвежий рык. Саркума, если знания айнского меня не подводят, переводится как “медведь с гор”. Должен признать – идеальное совпадение внешнего вида и фамилии. Не удивлюсь, если передо мной медведь-оборотень, совсем не радующийся вторжению чужака на его территорию.

– Ваши работы великолепны, но дома я бы их не поставил. Вообще не представляю, где именно они были бы уместны, кроме выставки.

– Надо же, какой честный, – добродушным смех резчика не назвать. Скорее это хохот, показывающий уверенность в своих силах и превосходство. – Даже интересно, как именно ты попробуешь меня обжулить. Если сумеешь – я сделаю тебе подарок.

– Я пришел сюда не за подарком. Позвольте представиться – Ниида Макото. Я здесь по просьбе женщины, которая не любит использовать имена.

– Пошел вон, – нахмурился “медведь”. – Зайдешь ко мне в мастерскую еще раз – переломаю руки и ноги.

– Готов уйти не только из вашей мастерской и вашей жизни, но и из вашего города. Но заберите сначала предназначенное вам письмо, – черный конверт я извлек из-под расстегнутой куртки с ловкостью фокусника, показывающего, что шляпа пуста и нет в ней никаких кроликов. Согнулся в уважительном поклоне и протянул послание вперед, удерживая двумя руками. Наверное, я мог бы невзначай забыть конверт где-то тут и это было бы формальным исполнением обещания, но я слишком честный, дабы так поступить с безымянной.

– Чтобы я что-то взял из рук такого, как ты? Да еще то, что передала ОНА!? – Саркума-сан шагнул вперед, источая угрозу. Смогу ли я как-то ему помешать, если решит претворить слова в жизнь и переломать мне кости?

– То есть вы ее боитесь, так я и думал. Признаюсь без обмана, меня она тоже поначалу пугала, – на то, чтобы сохранить внешнюю беззаботность, ушли все мои моральные силы и всё искусство притворщика Хидео-сана. – Чем ЭТА женщина сумела вас так пронять?

– Боюсь? Я??? Ты хоть представляешь, с КЕМ говоришь в таком тоне?

– С тем, кто боится взять письмо. И если вас так пугает перспектива получения от нее послания, то и гонца вы не тронете. Мало ли что я в этом случае передам вам на словах. Кто знает, что ОНА велела вам передать на случай, если будете упорствовать? Давайте не будем взаимно терять лицо, Саркума-сан.

– Ты не посмеешь сказать этого вслух. Это блеф. Даже она не настолько безумна.

– Мы с вами говорим об одной и той же женщине?

Резчик одним движением приблизился ко мне, навис надо мной, как грозовая туча и грубовато выдернул конверт из рук. Желание узнать, что там внутри, у меня как-то испарилось, уступив место чувству самосохранения. Интересно, успею ли я выскользнуть за дверь, если прямо сейчас сменю облик и стану юрким лисом.

– Теперь убирайся, – прорычал Саркума.

– Я пришел сюда не за подарком, но слова про него были сказаны. Я уверен, что вы честный человек и не хотели бы потерять лицо, обманув нежеланного, но все-таки гостя, – взглянул на “медведя с гор” снизу вверх. Сам не знаю, ради чего я сейчас нарываюсь. Амацу-сенсей говорила “Что предлагают – бери, а потом уже думай, зачем.”

– Обжулил меня все-таки, значит, да? – настроение возможного оборотня вдруг резко переменилось на более благодушное и тот захохотал.

– Или нет? Но в этом случае я все равно заслуживаю подарок.

– Ах-ха-ха! Она всегда умела заставить всех делать так, как ей нужно. Не думай, что ты хитрее ее. Тобой она вертит, как хочет. Подожди, будет тебе подарок.

Саркума дошел до небольшой конторки с кассовым аппаратом. Мне кажется, ее наличие – формальность, много покупателей у настолько странных деревянных изделий быть не может. Если только декорации для фильма ужасов будет разыскивать.

– Лови! – если бы добавил слово “подарочек”, вышла бы точь-в-точь фраза бросающегося снежками шалопая.

Я кинутый в мою сторону предмет поймал. Ловкость рук все-таки. Это оказался деревянный брелок для ключей, вырезанный из светлого ясеня, изображающий ехидно улыбающегося лисенка. Совсем не то настроение, что у остальных скульптур в мрачной мастерской.

– Спасибо, – принимая подарок, принято поклониться, так я и сделал. – Это же не ваша работа? Слишком другой стиль.

– Внучка моя балуется, – смущенно пробасил мастер. – Она еще маловата, все вокруг ей кажется добрым.

– Она не так и не права, как вы считаете. Хорошего вам дня и извините за вторжение. Я покидаю город уже утренним поездом, даже на вашу знаменитую тюрьму посмотреть не успею. Всего доброго, Саркума-сан.