Без обмана 5

Глава 4

Как только Безымянная ушла, я вернулся к смартфону и слил инспектору Кикучи всю переписку с шантажистами. Вдруг у полицейских получится выйти на их преступную группу?

Следующие несколько дней я был кем угодно, но только не лентяем и бездельником. Выполнял привычную работу, приводя бухгалтерию фонда имени Окане Цукиши в порядок перед длительным отсутствием.

Улететь на Хоккайдо или в любую другую часть мира из Кофу не то, чтобы невозможно. У нас даже аэропорт есть. Но он очень маленький и, не считая грузовых и почтовых перевозок, предназначен для избранных, для частных рейсов богатых людей, что способны позволить себе летать персональными бизнес-джетами. Окане Цукиши наверняка входит в их число, но и он возвращался с Окинавы через Токио.

В среду вечером мы, то есть я и мой чемодан, попрощались с семьей и сели на поезд до Токио. В аэропорт советуют приезжать за четыре часа до вылета, чтобы гарантированно не опоздать. По здравому рассуждению – завышенный срок, но на первый раз решил прислушаться и выполнить рекомендации, чтобы в полной мере получить опыт путешествия самолетом и понять, насколько он мне по душе.

Прибыв в токийский аэропорт Норита за полчаса до начала регистрации, я был очень приятно удивлен огромным количеством ресторанов быстрого питания и крайне разочарован ценами в них. Вот о чем нужно предупреждать начинающих путешественников, а не о том, что лучше не опаздывать. Тысяча йен за сэндвич! Полторы за кусок пиццы или бургер! Пятьсот за стакан газировки или маленькую бутылочку воды. В глазах темнеет от ценников. В вендинговых автоматах перекус возможно добыть дешевле, но, сравнивая цены с привычными, только ужасаться и остается. Самые гуманные завышены всего раза в полтора, чего достаточно, чтобы я выбрал… нет, не голод, а шоколадный батончик из собственных запасов.

Но все-таки выглядит еда в витринах окружающих бистро настолько притягательно, будто ее нарисовал профессиональный художник-рекламщик. Может быть, так и есть? А вкус вторичен. Или на витрине выставлены самые удачные образцы, а клиентам выдают менее красивые. Запахи, по крайней мере, не столь притягательные в сравнении с визуальной составляющей. Просто еда. Любой фастфуд пахнет плюс-минус также. Не смотреть! Иначе обнаружу себя покупающим вон то безумно дорогое бенто, которое хоть сейчас в художественном музее выставлять.

Спасло меня от необдуманных покупок объявление о старте регистрации на рейс до Читосе – так называется аэропорт в Саппоро. Если судить по тому, как быстро выстроилась очередь из десяти человек, не один я предпочел приехать заранее. Хотя пока что впечатление такое, будто рекомендации дают людям, чтобы было больше времени на то, чтобы продать им еду по неадекватным ценам.

Продвигалась очередь очень быстро. Там всех дел – передать удостоверение личности или водительские права, а также сдать чемодан в багаж. Важный конверт Красной Женщины у меня, к слову, в ручной клади полетит, доверять его грузчикам – как-то чревато зомби-апокалипсисом или чем еще она начинила свое послание?

Я уже держал документы и смартфон с открытой маршрутной квитанцией в руках, когда впереди стоящий пассажир устроил скандал.

– Прошу прощения, но ваш чемодан превышает допустимый вес, – озвучила молодая, ровесница Мияби, женщина из-за стойки регистрации. – Он на три килограмма тяжелее нормы. Вам нужно доплатить за перевес или перераспределить вещи в ручной клади.

– Что за чушь? – взорвался недовольством не такой и худой мужчина примерно моих лет. – Я не буду доплачивать за перевес! Вот, посмотрите! Этот весит, как я вместе с моим багажом. Почему он за лишние килограммы не доплачивает? Было бы честно и его взвесить! Я напишу на вас жалобу. Лично на вас, Саюри-сан, – и посмотрел с видом небывалого превосходства на бедняжку, которая всего лишь делает свою работу и следует правилам авиакомпании.

– То есть вы считаете, что вы и ваш чемодан равны мне? По крайней мере по массе, – окликнул его я. – Расцениваю это как вызов и жду вас обоих на дохё. Позвольте представиться, Ниида Макото, член ассоциации сумо.

– Вы… вы мне угрожаете? – как-то мгновенно сдулся скандалист.

– Нет, хотя вы и оскорбили меня, что вас не красит. Пожалуйста, извинитесь перед Саюри-сан и перераспределите багаж, если не желаете доплатить. Достаньте что-то тяжелое из чемодана и возьмите с собой в ручную кладь.

Извиняться неприятный субъект так и не стал, но внял совету и оттащил свой багаж в сторону, чтобы начать копаться в вещах. Сумотори у нас в стране очень уважают, поэтого одного намека на конфликт с борцом оказалось достаточно. И ведь я даже не соврал, у меня и удостоверение почетного члена ассоциации с собой.

– Спасибо, Ниида-сан, компания Peach Aviation благодарит за ваше неравнодушие, позволившее сохранить покой других пассажиров, – вежливо поклонилась мне Саюри. И глазами стрельнула так, что у меня прежнего, беспросветно одинокого, дыхание бы перехватило. Знал бы ранее, что сумоисты настолько популярны у женщин… ничего бы делать не стал, так как спорт, тренировки и насилие – это вещи, которые мне противопоказаны.

– Уверен, любой из оставшихся пассажиров вступился бы за вас, Саюри-сан, мне просто повезло стоять ближе всех, – ответил ей встречным поклоном. Вместе со своим посадочным талоном получил еще и визитку с наверняка ее личным номером телефона, которую стоит потерять где-нибудь на Хоккайдо, не в коем случае не занося в свой список контактов. Цуцуи хорошо скрывает, но она ревнивая.

Почти три часа ожидания вылета я провел за чтением манги со смартфона. Пожалуй, все-таки поспешил приехать пораньше. Хорошо еще, что со сном вполне успешно борюсь печеньками с ханасеки, а то бы пришлось кофе покупать, на который в этом храме бога алчности наценка наверняка столь высока, что потребовалось бы брать кредит с рассрочкой на двадцать лет.

“Уважаемые пассажиры, сообщаем вам, что рейс PAV 831, вылетающий из аэропорта Токио-Нарита в аэропорт Читоcе-Саппоро, задерживается на один час из-за проблем с оборудованием. Новое расчетное время отправления – 8:20. Приносим извинения за доставленные неудобства, благодарим за ваше понимание.”

Спустя час чтения манги сообщение повторилось, сдвинув дату вылета на 9:20. И затем еще раз, перенеся мое отправление на север на 10:20 и еще, на 11:20.

Мы, японцы, очень терпеливый народ, но восемь часов бессмысленного ожидания, если учитывать, что приехал я, согласно рекомендации, заранее, способны и самого Будду сподвигнуть на выражение недовольства. Зашел на сайт авиакомпании, чтобы высказать им свое возмущение и написать негативный отзыв – единственное, что могу сделать прямо сейчас, но понял, что это бесполезно. Моё недовольство попросту потонет в лавине иных столь же возмущенных комментариев, оставляемых другими пассажирами прямо сейчас.

Известил о том, что застрял, вообще всех. Мияби, папу, сестренку, Анушу, Ёрико, полицию. Имею в виду инспектора Кикучи и его спецподразделение. На днях я заверил своей личной печатью огромную пачку бумаг, подтверждающих моё добровольное сотрудничество со стражами порядка и обещание не подавать на них в суд, если вдруг героически погибну при исполнении гражданского долга.

Цуцуи Мияби: Макото, прости меня, я такая глупая! Обрадовалась дешевым билетам, которые позволяли тебя поселить в гостиницу классом чуть выше, не превысив выделенный бюджет. Нужно было посоветоваться с тобой или Ёрико-сан, а не хвататься за них сразу.

Цуцуи Мияби: Прости! Прости! Прости! умоляющий смайлик

Представилось, как моя глупышка, постоянно кланяется, не прекращая набирать на смартфоне сообщения с ненужными мне извинениями.

Ниида Макото: Я отлично провожу время, читая мангу и кушая шоколадки, причем за это мне заплатят командировочный оклад. Хорошая гостиница очень важна. Важнее, чем временные трудности. Люблю тебя очень сильно.

Ёрико, вообще-то, так себе авторитет в вопросах путешествий. Есть смутное ощущение того, что рыжая красавица почти всю жизнь провела в горах Минами и окрестностях, и даже свой университетский диплом, предъявленный при поступлении на работу, получила заочно. Причем доказывать знания ей не факт, что приходилось. Ни у одного преподавателя рука бы не поднялась поставить ей незачет. Или другая версия – вместо Ёрико ходить на экзамены могла бы Акира-Акеми.

“Уважаемые пассажиры, через десять минут начинается посадка на рейс PAV 831, вылетающий из аэропорта Токио-Нарита в аэропорт Читоcе-Саппоро. Пожалуйста, пройдите к выходу номер 11 для посадки. Просим вас предварительно убедиться в отсутствии забытых вещей на вашем месте.”

Прозвучавшее объявление показалось райской мелодией для моих ушей, уставших уже и от фонового шума, и от музыки в наушниках. А ведь едва не случилось страшное – у меня начал близиться к истощению запас шоколадок. И в сон клонило. Наверное, в критической обстановке выручила бы мистическая выносливость, благодаря которой предыдущий Макото сбежал от охотников, но угрожали мне лишь скука и онемение седалищного нерва.

Еще одна очередь и мы, утомленные пассажиры, под мерное гудение неведомых авиационных механизмов проследовали в салон лайнера. Как-то по фильмам я представлял себе самолеты более просторными. А глядя на тесные ряды сидений, несколько уступающих габаритами привычным с железной дороги, хочется немного грустить. Мне придется буквально протискиваться. Стоило ехать по суше, Курильщик Рюджин Рюта оказался намного дальновидней меня, когда выбрал поезд плюс паром, а не стал полагаться на авиацию.

Однако, когда я подошел к своему ряду, оказалось, что не все так и плохо. Добрые дела не только хорошо сказываются на карме и привлекают внимание хорошеньких девушек, но и имеют прямые последствия. Мое посадочное место располагалось возле аварийного выхода. Нет, плюс не в том, что я раньше других смогу покинуть самолет в случае аварийной посадки, а в том, что, во-первых, свободного места для ног почти на полметра больше, чем у остальных, во-вторых – соседа рядом не оказалось. Спасибо тебе, Саюри-тян. Пусть богиня Инари мужа к тебе хорошего направит.

Считается, что самолёт, согласно собранной статистике, самый безопасный вид транспорта. Как человека, не понаслышке знакомого со статистическими манипуляциями и подтасовками, меня данный тезис скорее немного нервирует, чем успокаивает. Вот как сложнейший механизм, летящий на высоте в десять тысяч метров и более, может быть безопаснее гужевой повозки, которую тащит за собой смирный ослик? Даже если он кусается и лягается – то все равно меньшая угроза. Ах, ослики, лошади, велосипеды, роликовые коньки и множество других не настолько технологически сложных, как самолет, вариантов не рассматривались? То есть выборка уже не полноценная.

Несмотря на самую чуточку тревожные мысли, весь полет я бессовестно проспал. Отключился, как только стюардесса объявила, что питание в стоимость билетов не включено, но все желающие имеют возможность купить себе завтрак или снэки у бортпроводников. Потрясающая жадность авиакомпании. Удивительно, что спасательные жилеты и кислородные маски, о которых рассказывала стюардесса, у них не за отдельную плату предусмотрены. Возможно, скандалист-сан имел все поводы сорваться, когда ему предложили заплатить больше денег, если не в первый раз путешествует с ними. Добрая девушка Саюри, правда, в его неприятностях совершенно точно не виновата и отыгрываться на ней бесчестно.

Проснулся, уже когда командир воздушного лайнера объявил, что мы заходим на посадку и зажглось табло “Пристегните ремни”. Я их и не расстегивал. Только подогнал по фигуре, порадовавшись, что длины хватило.

Полноценного отдыха за те полтора часа, что длился полет, конечно же, не получилось. Но чуточку подремал и какое-то подобие свежести возникло. Его хватило на то, чтобы поднять шторку иллюминатора и, щурясь от неожиданно яркого солнца, взглянуть вниз. Это что, действительно Хоккайдо или пока я спал, самолет улетел в Арктику? Почему всё внизу настолько белое, что очки начинают индеветь от одного взгляда в иллюминатор, по краешку которого, с обратной стороны стекла, также пошла изморозь, позволяющая полюбоваться мелкими кристалликами снежинок.

Самолет немного накренился, двигатели сменили тональность завываний, мы начали снижаться. В том, чтобы наблюдать, как приближается земная поверхность, зная, что ты в это время находишься в относительной безопасности, есть нечто невероятно завораживающее. Понимание тех вершин, каких достигли научный прогресс и человеческий разум. В самый последний миг перед встречей с посадочной полосой мне почудилось, что сейчас мы об нее ударимся со всего размаху и расшибемся.

Какая-то глубинная часть сознания даже начала прикидывать, возможно ли выжить в авиакатастрофе, если в подходящий момент перекинуться в лиса. Мое понимание физики, основанное на школьной программе и жизненном опыте Хидео-сана, говорит, что у лисы шансов выжить в падающем самолете больше, чем у стокилограммового человека за счет меньшей массы и лучшей ловкости. А вот если летающая машина вдруг развалится на части на высоте в десять тысяч метров, то шансов никаких ни у человека, ни у зверя.

Но это если не учитывать лисью магию, которую я не вполне понимаю – выпал большой пласт уроков от Амацу-Но-Маэ, если вообще имел место. Но, как минимум, картину со стены Ёрико столкнуть способна. Что, если и инерцию при падении с высоты погасить? Насчет девятихвостых я почти уверен – справятся. Я же… нет, насчет самого себя пока ясности нет.

С легким толчком самолет коснулся земной поверхности. Ремень слегка натянулся у меня на животе, но ничего плохого не произошло. Реальную опасность я бы почувствовал? Как тогда при землетрясении. Или в горах при обвале в пещере. Или предчувствие работает не всегда?

У многих гайдзинов, как я где-то читал, есть глупая традиция аплодировать пилотам при приземлении. Мне, да и другим японцам скорее всего тоже, она кажется оскорбительной. Зачем громко выражать одобрение того, что человек сделал свою работу, за которую получает деньги и к которой готовился много лет? Это все равно, что заранее усомниться в способности летчика выполнить посадку правильно. Вежливого поклона и тихих слов благодарности при выходе из салона экипажу вполне достаточно.

Как только правила авиационной безопасности разрешили вывести смартфон из режима полета, поспешил написать домой о том, что благополучно долетел. Затем багаж получил, достал из чемодана зимнюю куртку и оранжевый шарф.

Когда вышел из терминала – сразу осознал, насколько суров зимний Хоккайдо. На улице было холодно. Очень и очень. Да как они тут вообще выживают с ноября по март?! Смартфон показывал, что сейчас минус семь градусов по шкале Цельсия, но по моим личным ощущениям, набежало все минус семьдесят семь. Может быть, потому, что у меня нет ни шапки, ни зимних наушников? Местные жители головными уборами не пренебрегают. И Хидео-сан тоже, пока жил здесь, не расставался с форменной фуражкой летом и особенной зимней шапкой полиции Хоккайдо, похожей на те, в которых русские постоянно изображаются. Я немедленно захотел такую же, рискуя иначе отморозить себе уши. Вредина Тика-тян, которая много лет жила на этом острове, могла бы и предупредить, но только тихонько посмеивалась над глупыми южанами, глядя, как мы с Мияби собираем мне чемодан.

И где эта огненная лисья магия, когда она так нужна? Мерзну, несмотря на куртку, пушистый свитер и подкожный жир. В такси юркнул, как только машина остановилась напротив выхода из аэровокзала.