Без обмана 5

Глава 26

Как я отношусь к мошенничеству с искусством? Несмотря на весь потусторонний груз личности долгоживущего кицунэ, негативно. Как и к любому другому корыстному обману. Но… но некоторые оправдания могу и придумать, и принять.

Бедняки не покупают картин за миллиарды йен, это всё инвестиции богатых людей, призванные потешить их самомнение. Толстосум считает, что стал владельцем шедевра и похваляется тем перед такими же миллиардерами. Кому станет плохо от того, что в коллекции находится подделка, если об этом никто и никогда не узнает? Поэтому обман Акиямы Гэндзи и, по всей видимости, его семьи можно было бы отнести к категории безобидных, если бы не… полная бездарность художника, создавшего подделки.

Нет, не совсем так. Картины написал явно продвинутый живописец, владеющий художественными приемами, даже о названии которых я не подозреваю. И он упустил самую суть. Насыщая свои работы множеством мелких, тщательно выписанных деталей и стараясь подражать стилю ракуган, он упустил самое главное – дух стремительного минимализма. Лень! Все работы Цукино Тенкая – это ода тому, что не нужно напрягаться. Надо взять и перенести на скорую руку образ из своей головы на холст и дополнить красивой речью, интуитивно придуманной на ходу. Но кто эту разницу способен увидеть, кроме самого основателя стиля ракуган?

– Как вам полотна? – спросила Рэйчел, наблюдая за нашей реакцией. – Не правда ли, они чудесны, Акирахиме-сан? А вы, Цуцуи-сан, как считаете?

– Мазня! – негромко, но отчетливо высказалась Ринне, заставив сестру покраснеть. – Что, никто кроме меня, не видит? Вон в той старой картине – в ней внутренняя сила есть, она как бы цельная. А тут – подражание. Да Ниида-сан и то больше похоже на тот старый стиль нарисовал, а он простой бухгалтер.

– Ринне, нельзя так говорить на публике, – все-таки одернула сестру Мияби.

– Нет-нет, можно и даже нужно. Искусство не способно существовать без критики, – неожиданно поддержала Рэйчел. – Какие еще отличия вы заметили, юная мисс?

– Старая картина – она как будто одним плавным движением нарисована, без суеты. А в новых мазков много, художник очень старался. Но искусство – это же не про старание тема, так? Потому и говорю, что у жениха сестренки лучше получается. Он-то как раз быстро рисует. Да вот гляньте!

Ринне достала свой смартфон, чем заставила слегка напрячься находящегося неподалеку музейного охранника. Фотосъемка в галерее запрещена. Но девочка всего лишь показала кадр с нарисованной мной картиной, скорее всего, сделанный Тикой.

– Называется… упс… забыла, как. А вот это научно-искусственный проект моей подруги Тики-тян. “Солнечная система украла твоё внимание”. И тут тоже больше, не знаю, как сказать… харизмы? Да, пусть будет харизма.

Закончив свою эмоциональную речь, Ринне сильно смутилась и покраснела до состояния помидора. Похоже, она сама от себя такого не ожидала.

– Дети и пьяные говорят правду, – высказалась Ёрико на правах профессионала. – Но говорить, что это подражание – неправильно. У художника со временем мог поменяться стиль.

Но Рэйчел ее не слушала, она пялилась в экранчик смартфона, как будто бы увидела там вселенское откровение.

– Ниида-сан, сколько стоит ваша картина? И как вы ее назвали?

– “Печать безмолвия”, – выдал я имя и повторил речь про знак существования и наполненные смыслом зеленые глаза, выдуманную для презентации Тике. Такую же небрежную, как и сам рисунок.

– Я покупаю. Bless my soul! Да это как будто сам Цукино Тенкай рисовал! И сказано не хуже! – если Ринне свою критику поддельных работ выдавала тихо, не для публики, то американка явно не привыкла скрывать эмоции. На нее начали оборачиваться.

– Всего лишь небольшие эксперименты. Давайте не будем отнимать внимание у “настоящих” картин Цукино-сенсея, – еще одна порция стороннего внимания мне не очень нужна. Хотя, чего скрывать, я уже несколько пообвыкся и спроси кто-нибудь мой автограф, как у победителя чудовищ или мецената, ни малейшего смущения бы уже не испытывал.

– Да, вы правы, – согласилась Рэйчел. – Только цену на свою картину назовите, пожалуйста, – американский подход, сразу к делу.

– Холст и краски обошлись мне в пять тысяч йен, считаю эту цену справедливой, – имелся порыв взять и подарить свою картину той, что ее внезапно высоко оценила. Ему противоречил встречный, требующий заломить цену. Но интуиция подсказала найти компромисс.

– Так нельзя, Ниида-сан. Не желаете сами назначать достойную цену – я ее установлю. Пятьсот тысяч йен.

– Переведите их, пожалуйста, благотворительному фонду имени Окане Цукиши. Вот визитка с реквизитами.

– Отличная идея, – загорелась вдруг женщина. – Благотворительный аукцион картин молодых талантов. Акирахиме-сан, ваши работы я пока не видела, но авансом по знакомству включу в список участников. Все затраты на проведение возьмет на себя посольство Соединенных Штатов. Давайте вашу визитку, Макото-сан, раз идею подали вы, то и фонд предварительно одобрим ваш…

Параллельно с нашей беседой продолжалось представление картин. Показав каждую, Акияма-сан начал давать им высокопарные характеристики. Такое же подражание Хидео-сану без понимания сути происходящего, наравне с самими рисунками. Много пафосных слов, но лично меня они за душу не цепляли. Как и моих спутниц. Ринне-тян так и вовсе напоказ кривилась, как будто бы речи приносили ей физические страдания. И Ошима-кун в восторге от культурного досуга не пребывал. Но Ёрико ему нравится, потому терпел и старался не выпускать на лицо страдальческое выражение.

В общем-то, на том этот культурный поход себя и исчерпал. Я внимательно присмотрелся к Акияме-сану. Есть что-то общее с тем Сато Кэнсином, что вместе с тем другим Макото сбежал с каторги, почти наверняка потомок. Но это не повод с ним как-то связываться. Разве что спросить, почему его семья перестала помогать сиротам, хотя тут секрет из числа очевидных. Человеческая жадность вечна, а потомки Кэнсина-куна, в отличие от него самого, инструкций от Хидео-сана не получали. Очевидно же, что все богатства Акиямы происходят из добытых нечестными трудами другого Макото средств. А помощь детям – это, вероятнее всего, попытка очистить карму. Скорее всего, решение, принятое уже в первые послевоенные годы, когда мошенник понял, что никакой лисьей регенерации с последствиями атомной бомбардировки не справиться. Забавно то, что наши с попутчиком мысли по данному вопросу сошлись.

Прервался наш музейный поход, когда сразу три из десяти картин вдруг не удержались на своих местах и громко рухнули на пол, вызвав легкую панику у музейных работников. Одна рыжая лисица при этом ехидно оскалилась. Не понравились ей подделки, очевидно же. Информации у Ёрико-тян для того, чтобы понять, что с Цукино Тенкаем у нее имеется кровная связь, было ранее озвучено достаточно. При всей легкой наивности она девушка очень умная, можно гордиться. И тут какие-то обманщики вдруг пытаются нажиться на наследии ее гипотетического отца!

– Сила искусства настолько весома, что ее не способны удержать крепления на стене, – прокомментировал я, чем вызвал смешки всех услышавших, включая нескольких посторонних человек.

– По полной облажались, даже крюки не проверили, или как там все закреплено было, – Ринне улыбалась так широко, будто бы это она причастна к случившемуся казусу. Но на деле школьница всего лишь попала под влияние фонтанирующей веселым злорадством Ёрико. Ронять картины со стены уже становится ее фирменным стилем. Зарвалась лисица, конечно. Ох и получит она строгий выговор от Акиры, которая неминуемо узнает о выкрутасах дочери.

– Я думаю, это беспокойный дух художника так намекнул, что он не рад этой выставке, – сказала кицунэ и, взяв кендоиста под руку, потянула к выходу из галереи. – Макото-сан, на какое время ты договорился с кузнецом?

– В течении всего дня, мы можем поехать к нему прямо сейчас.

– А мы с Ринне пока займемся шоппингом, чтобы вам не мешать. Мне нужно выбрать свадебное платье и шить его лучше все же в Токио, а не в Кофу. С новой зарплатой мне по средствам такое, о каком ранее и мечтать не могла.

Нет, Цуцуи не транжира, но прибавку она получила в самом деле отличную, а живем мы все так же скромно, да еще и призрак золота, которое закроет вообще любые финансовые проблемы, витает. Вот и решила исполнить важную женскую мечту – получить идеальную свадебную церемонию. Не мне ее отговаривать. Главное, чтобы выбранное платье не стало красным!

– Я с вами… то есть, катаны и кузнецы мне тоже интересны, но я же девушка. Свадьба подруги мне важнее! – объявила Ёрико.

– До сих пор не могу поверить в то, что это не розыгрыш, хотя знаю, что ни вы, ни Акирахиме-тян меня обманывать не станете, – признался кендоист по пути к дому семьи Сабура. Усилия, которые потребовались, чтобы не улыбнуться в ответ на его слова, воистину достойны целого эпоса.

– Заранее предостерегу от завышенных ожиданий. Во-первых, катана будет не старинная, а современной работы. Во-вторых, мастер еще окончательно не решил, сначала он побеседует с каждым из нас.

– Вам он тоже пообещал меч, Ниида-сан? Фото в доспехах у вас отличные. Я немного разбираюсь в броне, и ваша смотрится настоящей, а не бутафорской.

– Увы, я мечом пользоваться не умею, но отец Сабура-сана вел дела с одним моим предком… – только в этот миг я сообразил, что, согласно новой информации, сейчас и не вру совсем. Хидео-сан мой настоящий родственник. Потому, видимо, и взял надо мной покровительство, принялся передавать свою науку. Если задуматься, мой папа даже похож на него самую чуточку, такой же худощавый, только намного выше.

В письмах Сабура-сана кроме самой переписки имелись еще и контакты, по которым с оружейником-инженером можно было связаться. Особняк его расположен в очень престижном районе Минато, что само по себе говорит о неплохом достатке. Но при этом прямо-таки роскошным дом семьи Сабура не назвать. Он всего лишь раза в два больше моего арендованного. Плюс большой гараж с широкими воротами, предназначенный для нескольких машин. Велосипед, припаркованный у гаражной двери, говорит о том, что Ичиро-сан или кто-то из его семьи еще и практичный человек. В страдающем от дорожных пробок Токио на двух колесах передвигаться зачастую быстрее, чем на самом мощном спорткаре.

Еще один признак того, что семья Сабура не бедствует – гостевое парковочное место рядом с гаражом. Учитывая стоимость земли в Токио, да еще и в Минато – то, что у нас в Кофу совершенная обыденность, здесь признак статуса и даже роскоши. Когда я написал Ичиро-сану, что буду у него, как только найду, где оставить машину, тот ответил, что это не проблема и чтобы я подъезжал прямо к нему на адрес. Стало понятно, что он имел в виду.

Стоило мне припарковаться перед домом, как к нам вышел сам его владелец. Пожилой, полностью седовласый мужчина, склонный к полноте, но не настолько сильно, как я. Очень многие начинают набирать вес уже в возрасте, и похоже, что Сабура-сан как раз из числа таких. В качестве одежды – теплый темно-синий джемпер, позволявший комфортно себя чувствовать на улице в январе, и брюки. Раскланялись с ним, взаимно познакомились. Чувствуется в инженере некоторая нервозность, как будто бы это я тут хозяин, а не он.

– Какая необычная у вас машина, Ниида-сан, – заметил Сабура Ичиро. – Вы увлекаетесь гонками? Я, признаться, в молодости мечтал стать пилотом Формулы Один, но все-таки последовал семейному ремеслу и отправился учиться на инженера. На рубеже старости начал задумываться, не прогадал ли. Очень похожа на ту, что была в нашумевшем видео из интернета. Про двух красивых девушек, приструнивших грубияна. Не смотрели?

– Это та самая, – ляпнул Ошима-кун до того, как я успел что-то соврать. Хотя, наверное, честно признался бы, что да, тот самый Марк Два. – С Акирахиме-сан, той, что прозвали Аматэрасу, мы встречаемся. А вторая девушка, Цуцуи-сан – невеста Нииды-сана.

– У вашей невесты огромное будущее, поверьте человеку, который варится вокруг автоспорта не одно десятилетие. Давно не видел кого-то, столь же уверенного за рулем.

На самом деле тема гонок кузнецу-инженеру не так и интересна. Она нужна, чтобы соблюсти вежливость и не переходить сразу к делу. Подход, достойный уважения. Позволил Сабура-сану заглянуть под капот его величества и отметить какие-то важные для него технические моменты, в каких я не понимаю вообще ничего. А вот Ошима поддержал разговор – он, как оказалось, разбирается в машинах куда лучше моего.

С автомобилей обсуждение “мужских тем” перешло на мечи, мечников и кендо. Сабура-сан пригласил нас в дом, на чай. Я этого ожидал и презентовал мужчине небольшой мешочек с “Листом феникса”, попросив его заварить. Чайная церемония получилась скромной, но соответствовала всем писанным и неписанным правилам. Когда же хозяин дома попробовал принесенный мной чай…

– Простите старика за сомнения, Ниида-сан. Вы человек молодой, не ожидал, что ваш чай окажется так хорош, со скепсисом к вам отнесся и только из уважения к Тадаши-сану согласился заварить предложенный вами чай. И это лучшее, что я пробовал за свою длинную жизнь. Не поделитесь адресом вашего поставщика?

– Действительно потрясающе, Ниида-сан, – подтвердил Ошима. – Акирахиме-сан тоже угощала меня очень вкусным чаем, она настоящий мастер чайных церемоний, но у вас вкуснее.

– Это подарок Тадаши-самы, – объяснил я. – Его извинение за то, что не смог увидеться с вами лично.

– А кто он, Ниида-сан? Я так и не понял, почему был удостоен такой чести, как катана от самого Сабура-сенсея? – вопрос Ошимы не совсем уместен, его следовало задать приватно. Но парень абсолютно бесхитростен и прямолинеен, чем вызывает мою искреннюю симпатию.

– Я и сам не до конца уверен. Возможно, мой дальний родственник, но степень родства ускользает. Он очень много мне помогал, а сейчас вот попросил об услуге – закрыть вопрос фамильной чести и помочь с поисками достойного владельца для катаны.

– И как много вы знаете о мечах, Ниида-сан? – спросил Сабура.

– Как сказал бы Миямото Мусаси – путь меча бесконечен, и нет человека, который бы постиг его целиком. Даже мастер, что провел жизнь в бою, лишь касается тени истины, ибо совершенство – это горизонт, к которому можно стремиться, но никогда не достичь, – полностью выдуманная цитата, которую оба собеседника тем не менее одобрили – увидел по их выражениям лиц и изменениям в позах. То, что я ничего не понимаю в боевых искусствах и том, как использовать катану в бою – не означает, что я не смогу поддержать разговор. Как минимум, правильно носить меч я умею и с самураями общался. Ну, то есть другой Макото с ними имел дело, а у меня его воспоминания.

– Ошима-сан, вы видитесь мне достойным молодым человеком. С минуты на минуту подъедет мой юрист, мы оформим передачу вам в дар катаны, созданной в моей мастерской, – перешел наконец к делу Сабура-сан. – А к вам, Ниида-сан, у меня есть отдельный приватный разговор. Окажете мне честь, пока ваш товарищ будет занят бумагами?

Причин отказывать не было и когда прибывший холёный нотариус начал оформление бумаг на меч, которые впоследствии сам зарегистрирует у государства, мы с кузнецом уединились в его рабочем кабинете.

– Мой почтенный отец незадолго до своей смерти дал мне инструкции. Некоторые были странными. Одна из них говорила о том, что если появится Тадаши-сан, нужно со всем вниманием отнестись к тому, что он попросит и не отказывать, даже если это будет чревато убытками. Также отец говорил, что вместо себя Тадаши-сама может прислать помощника, но в этом случае будут сказаны особые слова. Вам они известны?