Без обмана 5

Глава 24

Кому-то выходной день, проведенный на кухне, покажется пустой тратой времени. Не мне! Готовить мне нравится почти так же сильно, как и есть. Какое совместное времяпрепровождение со своей девушкой может сравниться с лепкой пельмешков? Ну, не считая очевидных вариантов, связанных со спальней. Простая монотонная работа очень сближает. Несколько сотен гёдза в итоге налепили, не только обеспечив ими грядущий ужин, но и создали папе запас в морозилке. Прокормить быстро растущий молодой организм не так уж просто, а Тика тут до конца каникул.

Кроме пельменей, мы приготовили суп дзони, терияки цыплёнка с мёдом, говядину в сладком соусе, жареного лосося, инари дзуси. Последнее блюдо – жирный намек на то, что мне известно о лисьей сущности Кагами… ну и самому мне это блюдо очень нравится, почему бы не приготовить. Абура-аге, как и вообще тофу, а также другие продукты мы с собой привезли, заранее ими затарившись. Не то, чтобы папе требовалась помощь с покупкой еды, но это же мой сыновний долг помогать пожилым родителям. Распространяется ли он еще и на Кагами? А вот это мне и предстоит сегодня выяснить. Там, в лесу, матушка показалась мне очень искренней. Но она же лисица. Если я способен перехитрить Ёрико, то почему бы и родительнице не проявить достаточно хитрости, чтобы меня самого обмануть?

И, несмотря на все сомнения, день пролетел чудесно. Прав был вымышленный персонаж Кента-сан. Изготовление сладостей – вот настоящий вызов для любого мужчины. Правда, в манге Акирахиме-тян указала не совсем верную причину. Истинная сложность в том, чтобы во время дегустации не увлечься и не съесть лишнего. То есть большую часть приготовленного. Учитывая, что основа для десерта – это мёд с папиной пасеки, особенно сложно было удержаться.

Тика, Ринне, Ёрико – эти вертихвостки нам никак не помогали. Школьницы убежали по своим несомненно важным подростковым делам, а кицунэ ушла гулять в горы. Папа было порывался ее одну не пустить, но девушка умеет быть убедительной. Сказала, что выросла рядом с парком Минами и чем-чем, а заснеженными и заросшими лесами склонами ее не напугать, у нас тут вообще почти равнина, в сравнении с ее родными местами, но посмотреть интересно.

Ужин приближался неминуемо, папа слегка нервничал и, как бывало в таких ситуациях, брался за бессмысленную работу по дому. Уборку во второй раз сделал, как будто бы Кагами-Канами с инспекцией чистоты придет и начнет его критиковать за пыль на полках. А ведь ему действительно важна эта женщина. Есть ли тут доля лисьей харизмы или всё по-честному, настоящая любовь? Когда дверной звонок, подсоединенный к калитке, оповестил о гостье, бросившийся открывать отец выглядел в чем-то мальчишкой, спешащим навстречу школьной любви. Ну, наверное. У меня в школе возлюбленной, которой хотелось бы признаться, не было, сравнить не с чем.

И, наконец, принеся с улицы ароматы морозной свежести, домой шагнули мои родители. Сердце кольнуло от осознания того, что эта сцена опоздала лет, как минимум, на двадцать. В десятилетнем возрасте я был бы абсолютно счастлив обнаружить, что у меня мама есть. Сейчас же цинизм Хидео-сана меня чересчур сильно испортил. Канами-сан воспринимается отчасти как угроза, которую нужно понять. Элемент хаоса, проникший в, казалось бы, наконец-то немного упорядоченную жизнь.

Сегодня женщина выглядит намного лучше, чем когда была растрепанной и испуганной в зимнем лесу. Сняв ту самую розовую куртку, она осталась в нарядной темно-бордовой юкате с узорами в виде цветущей сакуры. Волосы убраны в традиционную женскую прическу с деревянной заколкой. Невнимательный зритель мог бы ее возраст в районе сорока пяти оценить. Плавные движения, уверенные жесты. Тщательно подобранная косметика, правильные пропорции лица, совсем редкие морщинки. Конкурс красоты для дам за пятьдесят был бы выигран непременно.

Лисица явно считает, что у нее все под контролем. И то, как они с папой друг на друга смотрят, согревает изнутри. Да, темный попутчик увел меня далековато от идеалов всепрощения. Но если мой отец с этой женщиной будет счастлив, то на былое можно и глаза закрыть. Хотя, конечно, ей придется объясниться.

На меня Кагами-Канами тоже взглянула с нежностью, как и на Тику-тян. Или она самая гениальная из актрис, на уровне Амацу-сенсей, которой ничего не стоило полностью достоверно изобразить любую эмоцию, или маме на нас с сестренкой не наплевать. При этом внешне женщина осталась спокойной и доброжелательной.

Идиллия закончилась, когда папа пригласил гостью в большую комнату, где мы накрыли стол и матушка встретилась взглядом с другой нашей гостьей. С Ёрико-тян, конечно. Раскрасневшаяся после прогулки по легкому морозцу девушка выглядела готовой затмить своим внутренним светом вообще всех окружающих. Воистину, непростые у нас тут места. Подобным мне здесь даже дышится легче. Акирахиме-тян мило улыбнулась другой кицунэ, которая наверняка вспомнила, что специально себя состарила и потому неспособна тягаться с внешне более молодой красоткой. Сколько же ей лет на самом деле? Не может ли так выйти, что они с рыжеволосой ровесницы? Или, может быть, в данный момент Кагами показала свой истинный возраст?

– Позвольте всех друг другу представить, – папа, будучи нормальным человеком, не обладающим лисьим чутьём, никаких переглядываний не заметил. – Мой сын, Ниида Макото – он работает в большой корпорации в Кофу. Его невеста – Цуцуи Мияби, её младшая сестра – Цуцуи Ринне и её коллега – Акирахиме Ёрико-сан. А это моя добрая подруга Инаримико Канами, мы познакомились совсем недавно, но уже как будто бы знаем друг друга всю жизнь и проводим вместе очень много времени.

Искра, промелькнувшая между двумя лисицами, могла бы всё тут спалить дотла. Во взгляд матушки вернулся, казалось бы, забытый где-то в лесу испуг. Не оказываю ли я Ёрико плохую услугу, вот так вот втягивая в семейные интриги? Что, если мама сейчас обидится за что-то на рыжую и мстить за нее придет бабушка, у которой хвостов побольше, чем у нас всех вместе взятых?

Легкое напряжение, повисшее в воздухе, осталось между мной и двумя кицунэ. Ну, может быть, еще Тика, благодаря своему происхождению, что-то заметила. Я же сделал вид, что слегка смущен и вообще я обычный бухгалтер, ничего в их мистических игрищах не понимающий. Очень удобная позиция, её и буду придерживаться.

– Акирахиме-сан, это так необычно, что вас пригласили в гости к отцу жениха подруги, – сделала пробный выпад Кагами. – Вы настолько дружны?

– Это я сестренку Ёрико позвала, – объяснила Тика. – Хотела показать, какие у нас тут места зашибенные. Она живет совсем рядом с нашей школой и мы общаемся.

– И мы по-настоящему хорошие подруги, несмотря на разницу в возрасте, – подтвердила рыжая. – Давно хотела тут побывать. Видите ли, Инаримико-сан, я художница и местные красоты для меня – источник вдохновения.

Кажется, я устроил непутевой матушке легкую фобию перед художниками. Но Ёрико однозначно молодец. Очень тонко намекнула на свою возможную связь с Цукино Тенкаем, попросту через профессию.

– Макото тоже немного начал рисовать, – похвалился папа. – И сестру приучил. Я, правда, эти современные стили не очень понимаю.

– Просто эксперименты, пап, – напоказ смутился я.

Повисла чуть гнетущая тишина. Не самая располагающая к общению обстановка. Пришлось выправлять ситуацию и на время стать душой компании. Предложить гостье каждое блюдо со стола. Рассказать о себе, о Мияби, о том, как мы встретились и как Ринне устроила мне испытание “несносной младшей сестрой” на свидании. О чудесной истории знакомства с Тикой-тян в сиротском приюте и генетическом тесте. О ток-шоу, которое Кагами видела по телевизору. Про землетрясение во время чемпионата по сумо. Про фонд, который частично поручили моим заботам. Я говорил, говорил, говорил, включив все обаяние, но при этом старался никак не выдать свою мистическую природу. Кажется, получилось. Матушка заметно расслабилась и только периодическое столкновение взглядов с Ёрико выдавало, что она находится вне зоны комфорта.

– Акирахиме-сан, я тоже немного рисую, не могли бы вы завтра со мной встретиться и дать несколько советов по композиции, – попросила “Канами” уже после ужина, когда папа взялся проводить ее домой. Та поселилась у одинокой тетушки, охотно сдающей одну из комнат своего дома редким приезжим. Что же, если не сбежит из деревни, испуганная призраком Цукино Тенкая, отношения возможно будет построить.

– Очень милая женщина и Хиро-сану она явно по душе, – выразила свое мнение позже Мияби. Наедине, конечно. Прилюдно обсуждать кого-то неприлично. Другое дело – приватный разговор жениха и невесты.

– Я буду рад, если папа встретит старость не один. Остальное – уже их общий выбор, – чуть слукавил я.

Ну а на следующий день Ёрико, сходившая на назначенную “художественную консультацию”, прислала мне запись разговора. Видимо, Кагами не умеет, подобно Акире, удалять ненужные ей части беседы с чужого смартфона.

– Кто вы и что вам нужно от моего мужа и моих детей? – прямо спросила мама после десяти минут пустой болтовни о игре света и тени в пейзажах. Начинать разговор следует с отвлеченных тем, это каждому известно.

Обе явно они явно где-то обучались рисованию и терминологией владеют не в пример лучше меня. Ага, именно, “великий Цукино Тенкай” не в курсе, что такое пластическая экспрессия портрета или тональная гармония, и был бы с позором изгнан из общества нормальных рисовальщиков, если бы не бешеная харизма и умение с уверенностью рассуждать о том, в чем ни капли не разбирается.

– Я скромная ученица одного известного в прошлом художника, – я как воочию увидел ехидную улыбку рыжей лисицы. Сейчас, без барьера в виде электронных устройств, она была в своей стихии. Обманщица, а не жертва. – Ниида-сан ведь не ваш муж, не так ли?

– Мой! Вы его у меня не отнимете! Я тридцать лет ждала этого шанса! – с явным вызовом и решимостью в голосе ответила Кагами.

– Всего лишь стареющий фермер. Зачем он вам? – с насмешкой уточнила Ёрико.

– Вы не понимаете! И, видимо, не желаете понимать! Я уже… – тут, наверное, предполагалось что-то навроде “уже объяснила Цукино-сану”, но более возрастная внешне женщина осеклась. Она же клялась, что никому про встречу с “Тенкаем” не скажет. А клятвы в мире лис-оборотней значат куда больше, чем любые заявления обычных людей. – … уже всё для себя решила.

– Макото-сан и Тика-тян ваши дети, – не вопрос, утверждение. И куда только девалась подростковая наивность девушки, отправившей половину зарплаты мошенникам? Может быть, это и правда Акира заняла её место? Сейчас я слышал лгунью и манипуляторшу, вытягивающую сведения из своей жертвы.

– Да! Мои! И я их никому не отдам, – в тон Кагами добавились нотки легкой истерики, но в то же время прозвучала стальная твердость. Готовность к борьбе, в том числе с предрешенным исходом.

– Три, да? – спросила Ёрико с чуть надменными коннотациями.

– Да, три! Этого вам мало, Акирахиме-сан? – с заметным вызовом ответила Кагами.

– Даже много. Не ожидала от вас. Радуйтесь, Инаримико-сан, я не претендую ни на вашего мужа, который вам не совсем муж, ни на вашего сына. Один старый, второй толстый, оба не в моём вкусе, – сейчас вот чуточку обидно прозвучало, несмотря на то, что чистая правда. Три – это в контексте кицунэ число хвостов? Вероятно, да. Много это или мало?

– Что вы тогда забыли рядом с моим сыном? Меня устраивает эта милая девушка, Цуцуи-тян, в качестве невестки. Не вздумайте им как-то мешать.

– Мияби-сан – моя подруга, считайте, что лучшая, я ее не обижу. А ваш сын, повторюсь, не в моем вкусе. Мне нравятся спортивные парни. Хотя он обаятельный и уверенный в себе. Очень многие в корпорации на него стали поглядывать, особенно после той истории с золотом и Минамигоном.

– Какой истории?

– Где вы были последние полгода, если не в курсе? Золото на несколько миллиардов йен, ради которого Макото-кун избил минамигона, родственника хибагона. Вы же не ради денег обихаживате Нииду-сана?

– Вы наверняка знаете, где. Нет никакого хибагона! И мой сын не такой, он не способен никого избить. Он хороший человек. Даже слишком хороший. В благотворительный фонд кто-то другой уже запустил обе руки, а мой Макото, я уверена, ни йены не взял. Это всё воспитание Хиро-сана, – с гордостью и за меня и за папу высказалась Кагами. Образ демонической матери, бросающей детей в пропасть, почти окончательно померк в моей голове.

– Хибагона, может быть, и не существует. Но побывайте в горах Минами, там кто только не живет, – Ёрико мелодично рассмеялась. – Ладно-ладно, это золото – оно имеет происхождение из прошлого, но никаких монстров его не охраняло. Кроме… ну, вы понимаете.

– Понимаю. Зачем вы поблизости от моего сына?

– Оберегаю его и Тику-тян, меня об этом попросили. Вы догадываетесь, кто, – соврала рыжая. Очень неплохая ложь, сказано убедительно и искренним тоном. Хватило ли матушке проницательности, чтобы распознать? Сомневаюсь. Мне бы полностью честный ответ, между прочим, тоже не помешал бы.

– И так просто вы в сторону не уйдете? – мамин тон сменился на требовательный.

– Может быть, когда-нибудь попозже, – а это наше японское вежливое “нет”. – Но от меня же никакого вреда. Радуйтесь, что ваши близкие под присмотром. Я им уже помогала.

– Мне было бы спокойнее без ки…

– Не смейте говорить это слово вслух! – Ёрико оборвала Кагами на полуслове. – Никто не знает, кто его услышит.

– Хорошо, я поняла, – смущенно подтвердила условно старшая женщина. – Получается, все эти карьерные повышения, телешоу и другие успехи…

– Простому бухгалтеру не так легко устроиться в жизни, вы верно понимаете. Но Макото-сан молодец. Использует все шансы, что ему достаются, – вроде как и похвалила меня, но в то же время и принизила мои достижения. Обидно мне? Нет.

– Да, в Макото наследие Инари явно никогда не проснется – он мужчина и совсем не того типажа, – я услышал в маминых словах удовлетворение тем, что я совершенно точно никакой не кицунэ и, видимо, избавлен от непростой судьбы лиса-обманщика.

Знала бы она, насколько сильно ошибается. Вот пусть и дальше не знает. Несмотря на то, что теплые чувства она во мне уже вполне вызывает, доверие – нет. Это штука взаимная, доверять я ей смогу только тогда, когда она первой откроется и признается во всем. Почему оставила меня отцу, где пропадала, как Тика оказалась в приюте? Это все важно. И я это узнаю. Но не допрос с пристрастием мне же собственной матери устраивать. Хотя… варианты есть.

На этом запись оборвалась, но пошли текстовые сообщения.

Акирахиме Ёрико: Я молодец, да?

Акирахиме Ёрико: Ладно, мы с тобой молодцы. Расскажешь мне про этого художника?

Акирахиме Ёрико: Ну пожалуйста! Я же помогла! Что с ней делать будешь?

Ниида Макото: Она любит моего папу и это взаимно. Пусть будут счастливы.

Акирахиме Ёрико: Художник! Только не надо галимую справку из интернета мне кидать. Поисковиком я и сама пользоваться умею.

Ниида Макото: Тебе чистую правду или красивую историю?

Акирахиме Ёрико: Правду, конечно. Красивые истории я и сама придумывать умею.

Ниида Макото: Являясь мошенником, он тратил на каждую картину не более десяти минут. Но, будучи талантливым, за какой-то час нарисовал пять шедевров, получивших признание.

Акирахиме Ёрико: А как вы познакомились? Где он сейчас? Как попасть к нему в ученики?

Ниида Макото: Это не мой секрет.

Ничего по существу из меня она вытянуть не смогла. Выходной день заканчивался, нам нужно было возвращаться. И если в прошлый раз я покидал деревню со смутным беспокойством, то в это воскресенье с надеждой, что всё сложится лучшим образом. По крайней мере, у двух немолодых влюбленных.