Без обмана 5

Глава 20

– Ямада, а подробнее, что это за женщина была, можешь рассказать? – спросил я. – Возраст, рост, одежда?

– Обычная, в розовой зимней куртке, среднего возраста, – последовал ответ. – Никто из соседей ее не узнал, чужая женщина. Но мы с папой решили, что кот хорошего человека прогонять не будет.

Спорное утверждение, учитывая, как Дандо-сама относится и ко мне, и к Тике. Мы ведь хорошие? По крайней мере, сестренка у меня добрая девочка… немного склонная к шантажу и запугиванию одноклассников, но это все из-за тяжелой жизни вне семьи.

– Спасибо, что предупредил. Ты не мог бы по возможности поговорить с ней и спросить, кто она такая, если вернется? Это ведь твой долг как полицейского, проверять всех подозрительных личностей.

– Если она мне попадется, Ниида, обязательно с ней поговорю, – не соврал. На самом деле собирается.

А мне стало чуточку страшновато отпускать сестру и папу обратно в деревню. Кто знает, как там им заморочит голову зловредная лисица. Очевидно же, что это наша с Тикой-тян непутевая матушка пожаловала. Возможно, прослышала про то, что я вот-вот разбогатею и решила на этом руки погреть.

Видимый возраст для кицунэ не проблема. Да я сам стал смотреться на десять лет старше, когда это потребовалось, всего лишь навестив отдел косметики в магазине и соорудив немного грима. И еще Акира с легкостью обманула Мияби, притворившись дамой в возрасте. Каковой она по сути и является. Запутано всё!

На то, чтобы принять какое-то решение, у меня оставался еще целый день двадцать четвертого декабря. Каникулы у Тики начинаются двадцать пятого и в деревню я их с папой собрался отвезти накануне. Может, попробовать отговорить? Найти аргументы? Купить им туристические путевки на Окинаву или в места потеплее? На Гавайи. Уверен, сестренка будет не против там побывать. Но… вечно бегать от этой женщины в любом случае не получится.

Миямото Мусаси считал, что решимость воина должна быть непоколебимой. Я, конечно, не боец, не мечник и не самурай, но Амацу-сенсей наставляла о том же. “Запомни, малыш, лучшее решение – то, что принято мгновенно”, – так говорила девятихвостая шаманка. И кто я такой, чтобы идти против их общей мудрости?

Весь день двадцать четвертого мне полагалось быть в напряжении, но вместо того меня наполняло спокойствие. Всего лишь еще одна лисица, к которой никаких родственных чувств у меня быть не должно. Мы с ней встретимся, договоримся и разойдемся. Возможно, пообещаю ей денег в будущем и даже не обману, лишь бы не лезла в мою жизнь и не пыталась ничего испортить. Цуцуи сегодня пришлось задержаться на работе, разгребая огромный ворох анкет сотрудников, Ёрико составила ей компанию, дабы не скучала. Помогать, конечно, не будет, займется рисованием манги. А я поехал домой, чтобы подобрать отца и сестру.

Оба они ждут этой поездки, соскучились по ферме, Дандо-саме, Синдзи-куну, даже пчелам. И вот как их отговаривать? Наверное, моей харизмы и убедительности хватило бы, но неправильно это – ломать вот так вот устремления близких людей из-за какой-то женщины. Как она нам вообще сможет навредить? Заморочит голову? Смешно представить!

Если в городе зима мягкая, то в деревне, в предгорьях, почти как на Хоккайдо – настоящие сугробы, от которых сестренка пришла в восторг. Смотрела на них с таким видом, что мне показалось, будто сейчас обернется молоденькой лисичкой и нырнет мордочкой в снег, как на тех забавных видео из сети. Конечно же, ничего такого не произошло. Марк-сан не очень предназначен для зимних дорог, но мы с ним отлично справились. А подъезд к папиной ферме оказался расчищен. Нас уже встречал раскрасневшийся, но очень довольный Огава Синдзи с огромной лопатой. Молодец какой. Заработал очки и в моих глазах, и в папиных. Никаких гарантий, что юношеская влюбленность паренька в Тику к чему-то серьезному приведет, но Нииду Хиро такой зять наверняка устроит. Неглупый, работящий, взявший на себя ответственность за ферму, пока хозяин отсутствовал.

Одно плохо – поработав лопатой, Синдзи-кун уничтожил все следы таинственной гостьи. Я внимательно присмотрелся к окружающей обстановке и ничего не заметил.

От дома к нам с громким мявом Дандо-сама метнулся и принялся тереться о папины ноги. Как он умудряется мурлыкать так, что с другой стороны двора слышно?

– У нас вчера лиса курицу утащила, – поделился новостями мальчишка, когда все высказали общую радость от встречи. – Отец собирается капканы поставить. Может, и у вас тоже стоит? Я видел с той стороны дома лисьи следы, пока снег чистил.

– У меня нет капканов. Не нужно, – ответил ему папа.

Я полностью с этим согласен. Уверен, хитрая кицунэ только посмеется над капканом, предназначенным на обычную лесную лисицу. Может, еще и переставит его под порог к владельцу. Шалопай Макото как-то так и сделал, переместив бамбуковые шипы так, чтобы на них наступил оставивший их крестьянин. После чего долго не мог нормально сидеть, когда Амацу-сенсей о выходке прознала. То есть возмездие его настигло почти сразу после возвращения с ночной охоты на домашнюю птицу. Наставница узнавала о любых шалостях ученика и своей внучки почти мгновенно, как будто бы следила за ними неведомым мистическим способом.

Не удержал свое любопытство и прошелся вокруг, в поисках следов, подсвечивая себе смартфоном. Зима, темнеет рано. Цепочку нашел позади дома, за низким забором. Но не во дворе. И кроме отпечатков изящных лисьих лапок нашлись и кошачьи. Дандо-сама хорошо отрабатывает свою форель, не поспорить.

– Сынок, может в ночь не поедешь? Начальство тебя ценит, разрешит приехать на работу попозже завтра, – предложил отец. В общем-то, разумно. Одному на зимней ночной дороге, на городской машине ехать слегка рискованно. Но не в случае с Марком-саном.

– Нет, пап, завтра будет важный день. Не волнуйся, я позвоню, как доеду. Ты знаешь, я очень аккуратный водитель и скорость не превышаю.

Уже когда готовился выехать со двора, ко мне Синдзи-кун подошел.

– Ниида-сан, Китагава-сан велела мне сказать вам, чтобы навестили ее. Важное у нее что-то. Я при Тике не стал говорить, вдруг что-то со здоровьем вашего папы связанное, не хотел ее волновать.

Поблагодарил юношу и поменял маршрут. Китагава-сан, может быть, и несколько пугающая, но ее амулет действительно отцу помог. Современному человеку тяжело поверить в то, что шаманские поделки по-настоящему работают. А вот ученику Амацу-сенсей, который не раз видел, как то наставница, то Акира что-то такое мастерят, принять методы лечения деревенской медсестры-ведьмы намного проще. Да и такой уж страшной она тому, кто видел белую лисицу размером с тигра, уже не кажется.

Где именно живет доктор Китагава, в деревне знает каждый – напротив медпункта. Всего несколько минут мне потребовалось, чтобы доехать. Вообще, деревенская клиника имеет фиксированные часы работы, до шести вечера, но сегодня, несмотря на более позднее время, в окнах еще горел свет. А в домике медсестры – нет. Логично, что она все еще на работе. Подошел, постучался, дождался скрипучего “войдите”.

– Явился, значит? Я сколько раз тебе говорила не кланяться?! А ну выпрями спину, – как всегда бесцеремонным тоном потребовала старуха.

– Синзи-кун сказал, что вы просили зайти, – в чем причина, мне уже подсказывали интуиция и нос. В помещении клиники слишком пахло лисицей, чтобы я это пропустил.

– Что, скажешь, не учуял еще? Тут она. Умаялась, ну и я ей кое-чего выпить дала. Спит. Можешь забирать и увозить.

– Это она, да? – обреченно переспросил я, уже зная ответ. Нашлась непутевая матушка.

– Она самая. Ты послушай эту старуху. Прощать ее или нет, то твоё дело. Но до того, как судить, разреши ей рассказать, как всё есть. Я в ваши тайны влезать не желаю. Дурно пахнет от них. Но она у тебя не злая, не темная, напуганная сильно. Это вижу.

Громкий треск из соседней комнаты, медицинской процедурной, как я знал, оповестил, что не так Кагами-сан и уснула. Китагава с поразительной для своего внешнего возраста прытью вскочила и распахнула дверь. Открытое настежь окно, в которое задувает снежинки. И цепочка лисьих следов, уходящих за угол.

Происходящее начинало меня раздражать. Как был в легком пальто и сменных больничных тапочках, полученных у Китагавы на входе вместо ботинок, не предназначенных для улицы, я выскочил через окно вслед за беглянкой. Удивительно легко и ловко для человека моей комплекции. Свернул за угол и, едва перестал ощущать цепкий взгляд Китагавы, восстановил в памяти то состояние, когда тот другой Макото выпускал наружу лиса. Нечасто он это делал, но забыть подобное невозможно.

Несколько секунд и мир вокруг меня раскрасился запахами, какие убогий человеческий нос различить не способен. Лисьи следы на снегу я видел столь же отчетливо, как ошибки в финансовой отчетности.

Кажется, это первый раз, когда я осознанно сменил облик, окончательно закрыв вопрос с тем, кто я такой. Я – кицунэ. Лис-обманщик. Мистическое существо. Ёкай. Но быть Ниидой Макото, скромным бухгалтером, который любит сладкое, это мне по-прежнему никак не мешает. Вспоминая события в горах, в день оползня, я практически уверен, что и тогда неосознанно переменил ипостась, но воспринял это как должное и, можно сказать, ничего не понял, отдавшись инстинктам. Сейчас же я все знал и осознавал.

А вон там под снегом нора и в ней кто-то шевелится. Нет, нырять за мелким грызуном я не буду! Не для того я пошел на риск. Все, что мне надо – бежать. Прямо по следам. От беглянки и правда пахнет травами, подходящими для мощного снотворного. Но, видать, не так часто Китагава с кицунэ дело имеет, раз не учла особенности нашей двойной физиологии. На нас и яды не то, чтобы хорошо действуют. Не то, что всего лишь сонный отвар.

Главный урок Амацу-но-Маэ об оборотничестве в том, что нужно помнить, кто ты, знать, что ты человек, временно сменивший форму. Не лис, которому интересно, что там за сухим деревом и куда убежал заяц, дорожку следов которого я пересек, а именно хомо сапиенс сапиенс, разумное существо, не идущее на поводу у животных инстинктов. Спасибо тебе, Амацу-сенсей, этот недостойный ученик запомнил твои уроки.

И тебе, Акира-сенсей, также спасибо. Ориентироваться в лесу, находясь в звериной шкуре, меня… то есть не совсем меня, а другого Макото, именно рыжая девушка учила. У нее к тому особенный талант. И игра в догонялки – одна из тех, что лучше всего подходят для проворных лисьих тел. Сколько раз мы… то есть другой Макото с Акирой вот так вот бегали наперегонки? И я бы не сказал, что тот, кого я стал называть темным попутчиком, часто проигрывал. Он всегда был хитрее. Умел воспользоваться особенностями местности и внезапно выскочить наперерез, щелкнув зубами на белом кончике хвоста.

Вот и я сейчас, прочитав следы, понял, что Кагами направляется в сторону овражка, который так запросто не перескочить и обежал его вокруг, зайдя с другого направления и вышел ей навстречу с надветренной стороны.

Ну, привет, матушка. Ни разу не виделись. Самая обычная лиса, так бы сказал. Не ослепительно яркая красавица, как Акира. Не древняя и могучая, как Амацу-сенсей. Просто лиса, vulpes vulpes japonica, немного худая, даже слегка тощая. Правда, хвост у нее в какой-то момент так стеганул по сторонам, что мне показалось, будто натрое поделился.

Замерли друг напротив друга. Кажется, она совершенно не ожидала меня тут встретить. Превращение, как всегда, прошло незаметно. Миг и вместо ошарашенного зверя на меня смотрит женщина лет пятидесяти в розовой курточке, присевшая на корточки. Не назвал бы ее красавицей. Будучи лисом, я очень хорошо вижу в темноте и внешность разглядел во всех подробностях. Типичная “серая мышка”, если для представителей вида охотников на грызунов такое не будет оскорблением. Лет пятидесяти. Волосы средней длины стянуты в короткий хвостик на затылке. Сильнее всего внешность портит затравленный взгляд.

– Вы ведь не из храма? – нервно сглотнула Кагами под моим внимательным звериным взором, сама она смотрит мне за спину. Не иначе как хвосты считает. Сам не знаю, сколько их у меня и важно ли это вообще. Скорее всего один, я же по меркам кицунэ даже не подросток, а почти младенец, наверное.

Я молча смотрел на нее, тем самым особенным взглядом, каким Акира и Амацу-сенсей передавали смыслы без слов. И в глазах моих читалось отчетливое “ГОВОРИ”. Совсем необязательно быть лисицей, чтобы понять. Любой бы догадался, что мне нужно от женщины. Не знаю пока, как к ней относиться. Причин для теплых чувств к ней нет, но мудрая Китагава-сан ведь не зря попросила дать ей объясниться до того, как судить. Вот, это ее шанс.

В глазах Кагами вдруг застыл немой испуг. За кого она меня вообще приняла? Не за своего сына ведь? В этом случае ожидалась совсем иная реакция. Я просто сидел на снегу и смотрел, не спеша становиться обратно самом собой. Быть лисом с теплой шерстью во время зимы оказалось неожиданно приятным. Хотя, может быть, это всё внутренний жар.

– Послушайте, мне не нужны неприятности. Никто из Храма не узнает, что я вас видела, честно-честно, без обмана, – либо все мои идеальные актерские способности унаследованы по материнской линии, либо она по-настоящему честна в данный момент.

Наверное, это не очень правильно – вот так вот подшучивать над испуганной женщиной, какой-никакой, но собственной матерью. Однако, я продолжал сидеть и молча на нее смотреть. Ну разве что широко зевнул, пробуя морозный воздух на вкус.

– Послушайте, Цукино-сама, я ничего плохого не хотела – просто увидеть своих детей. Я не собиралась вредить вашему внуку! Я люблю его! Пожалуйста, не убивайте меня! Я никому не скажу, что вас встретила! Ни одна живая или неживая душа не узнает! Клянусь священным именем Инари, Луной, и своей Ки! Своими хвостами клянусь! – добавила женщина под моим укоризненным взглядом. – Я вообще только недавно узнала о вашей родственной связи! В храме, где меня держали, сказали, что вы погибли при бомбардировке. Я хотела всего лишь посмотреть на своих детей и попросить у Хиро-сана прощения за то, что пропала!

Мама любит папу. Это было настолько внезапно и столь же приятно, что я чуть было не поддался искушению вернуться в человеческий облик и признаться в том, кто я такой. Невероятно ошеломительная новость, отодвинувшая на задний план даже тот факт, что меня приняли, судя по всему, за Хидео-сана, учитывая использованную фамилию. Да это едва ли не важнее, чем то, что мой кристально честный отец – внук пройдохи и мошенника Макото. Если я верно понял слова Кагами и при условии, что ее саму не обманули. О лицемерная богиня Инари, да даже информация о том, что где-то в храмах, судя по всему, держат взаперти кицунэ, им чем-то не угодивших, и то второстепенна по сравнению с тем, что у меня может быть двое родителей. А у Тики-тян есть шанс получить не только отца, но и мать.

Буря эмоций пронеслась в моей голове, но я им не поддался. Махнул хвостом, показывая легкое недовольство, и передал через зрительный контакт “РАЗРЕШАЮ, ОНИ ЗДЕСЬ”, а затем добавил “НАБЛЮДАЮ” и “ТАЙНА”! Кагами меня поняла, судя по тому, что низко поклонилась и прошептала “Спасибо”.

Уместно ли это – манипулировать собственной матерью, степень вины которой перед своими детьми вдруг стала крайне неопределенной? Добрый и честный Ниида Макото решительно сказал бы “нет”, обнял и утешил женщину. Жизненный опыт Хидео-сана принес в мой характер элементы цинизма. Пусть сначала докажет, что достойна доверия, и только затем я готов буду ей открыться. Развернулся на месте, махнул пушистым хвостом и пошел обратно, наступая в свои старые следы. Нужно забрать из клиники Китагавы-сан свою обувь. Не в тапочках же мне за рулем ехать.