Без обмана 5

Глава 27

– Я не уверен, что это именно те слова, но Тадаши-сама несколько раз повторил “что-то сегодня прохладно”, когда мы с ним общались, – соврал я. На самом деле, уверенность была почти полная. Хидео-сан постоянно жаловался на холод, когда общался с автослесарем, ставшим кузнецом. Я поначалу думал, что того взаправду морозит из-за болезни, но нет, кицунэ не может замерзнуть, если того не желает. По крайней мере, в обычный зимний день в Токио, где и снег зимой совсем не обязателен.

Из взгляда Сабура-сана исчезли все признаки настороженности. Сейчас на меня смотрел радушный дядюшка, наконец-то встретивший племянника, с каковым не виделся много лет.

– Вы опасались, что я обманываю вас, не так ли? Но решили ценой одной из своих катан выяснить правду.

– Простите. Но я должен был убедиться. Около пятнадцати лет назад ко мне уже обращались от имени Тадаши-сана, желая предложить совместный проект с вложением крупной суммы денег. Те люди не смогли мне назвать правильные слова, и я им отказал, несмотря на настойчивость.

– Я вам ничего такого не предлагаю, всего лишь помог закрыть старый долг, да еще и исполнил мечту своего хорошего знакомого заполучить настоящий меч. Можете что-то рассказать о тех людях, чтобы я передал их имена Тадаши-саме?

– Со мной связывались Акияма Дайки и его брат Акияма Рэн из “Международного фонда Акияма”. По всем сведениям, собранным моими помощниками, это люди с безупречной репутацией, но что-то мне подсказало, что лучше проявить бдительность и отказаться.

– Считаю, что вы поступили мудро, – честно ответил я.

Похоже, потомки Кэнсина-куна вовсю эксплуатируют его наследие, пытаясь извлечь прибыль из каждой крупицы имеющейся у них информации, каждого делового контакта. Стоит ли мне их за это осуждать? Все зависит от того, на какие цели они тратят средства.

– Если будет нужна помощь, Ниида-сан, можете всегда обратиться ко мне, пока я сам веду дела, или к моему сыну Сабура Рику. Он получит инструкции вместе с фамильной кузницей. Не стесняйтесь обращаться касаемо мечей или автомобилей, если будет вопрос. Ваше увлечение тюнингом машины нашло отклик в моей душе. Если не сможете достать оригинальные запчасти на Марк Два, я точно окажусь способен оказать содействие.

Обратная дорога превратилась в маленький филиал преисподней. Три девушки, одна из каковых очень молодая, вторая старше моего папы, а третья в самом идеальном возрасте, не прекращая, обсуждали свадьбу. И ладно бы между собой говорили, у них всех голоса приятные, но от меня требовали делиться своим мнением. Сказать правду, что мне не интересно, какого цвета будут скатерти во время банкета и все равно, какими цветами украсить зал для торжественной церемонии – обидеть всех троих. Девушкам все эти мелочи по какой-то странной причине важны и они искренне стараются сделать всё идеально.

– Хорошо, хоть Босс пообещала помочь добиться идеала, – в какой-то момент произнесла Мияби.

– Разве она все еще твой начальник? – удивился я. – Я совершенно точно помню, что Цукиши-сама говорил “до нового года”.

– Верно! – подтвердила Ёрико. – Скоро у тебя будет новая начальница, подруга. Я слышала, что после Такады на эту позицию искали принципиально женщину. И судя по всему, нашли. Я не делилась тем, кого водила с экскурсией по зданию тридцать первого? Это пятидесятилетняя дама, которая работала в крупной корпорации в Йокогаме. Ей у нас очень понравилось. Сказала, что маленький спокойный город – именно то, что ей требуется после того кошмара, что творился на прошлой работе.

– Какого кошмара? И где она работала? – заинтересовался я. Конечно, Йокогама ужасно большой город, слившийся вместе с Токио в огромную агломерацию, одну из крупнейших в мире. Но… не считая таких гигантов, как Ниссан и JVC, я знаю лишь одну компанию из тех мест. Тэнтёвадо. Интуиция твердит, что моя догадка правильная.

– Компания “небесный путь”, как-то так, я не стала запоминать. У них в конце ноября конфликт между акционерами возник. Вроде бы даже полицию вызывать пришлось. А один из директоров с крыши небоскреба спрыгнул, когда понял, что не способен собрать голоса в свою поддержку. Реально кошмар, да? Из-за какой-то работы жизни себя лишил.

– Это та новая сотрудница рассказала? – уточнил я. Очень печально, что секта Пути Небесной Гармонии далека от идей мирного процветания, какие заложил в ее основу Хидео-сан, но иного и не ожидалось. Корпорации по своей сути хищники, им необходимо вести себя агрессивно, иначе сожрут конкуренты.

– Ага, она была в здании, когда тот несчастный спрыгнул. Теперь иногда заикается, но в целом – очень милая тетенька, тебе понравится такая начальница, Мияби.

– Постараюсь всеми силами помочь ей адаптироваться в Окане Групп, – пообещала Цуцуи и вернулась к обсуждению свадебной темы. Кажется, я понял, почему папа так хотел вернуться в деревню. Он-то, как человек опытный и поживший, понимал, что вскоре начнется.

Худшее, что есть в больших выходных – они заканчиваются. Я, безусловно, люблю свою работу, иногда я самый настоящий трудоголик. Но то, что год только-только наступил, а уже пятое число – напоминает о скоротечности времени. С другой стороны – это были лучшие праздники, на которые вообще стоит надеяться. Они навсегда останутся в моем сердце.

Пятого января я отправился в деревню за Тикой-тян. Ей завтра в школу и, будучи во многом типичным подростком, сестренка явно хотела бы продолжения каникул, но тут ей уже никакая харизма не поможет.

В папином доме, кроме отца и сестры, я застал также и Канами, причем кухонный фартук явно намекает, что она уже вошла в роль хозяйки. Быстро. Вот так, меньше чем за две недели переехала к мужчине.

– Позвольте я помогу вам на кухне, Канами-сан, – предложил я женщине и получил согласие.

– Порежьте овощи, Макото-сан, – предложила она мне. Пожалуй, сейчас она нервничает куда сильнее, чем когда мы вместе обедали. Ну да, самый первый контакт с сыном, которого она не знала тридцать лет. Любой будет чувствовать себя неуютно.

– Недавно к матери Мияби сватался ее бывший муж, – начал рассказывать я, нарезая картофель тонкими ломтиками. – Немного странная ситуация, не находите? – всеми силами постарался показать, как нервничаю, начиная этот разговор. Подпустил в голос дрожи и неуверенности, но в то же время посмотрел на женщину с плохо скрываемой надеждой. Уж кто-кто, а кицунэ попросту обязана прочитать демонстрируемые ей чувства.

– Иногда бывшие возлюбленные возвращаются, даже спустя много лет, – выглядит так, будто Канами по-настоящему вздрогнула, произнося эту фразу.

– Я не умею хитрить, просто не знал, как начать разговор, а потому скажу прямо, – изобразил неловкость и смущение. – Цукино-сама мне все рассказал. Вы моя мать.

– Ой… – Кагами выронила из рук скалку. Сейчас ее по-настоящему затрясло. Не так она представляла этот разговор. Вполне вероятно, надеялась, что ему вообще не суждено состояться. Наладит отношения, станет любимой мачехой, попросит называть мамой. Сейчас все ее планы и намерения читались, подобно раскрытой книге, но упрекать ее за них не хотелось.

– Я буду честным. Когда летом получил от вас письмо, оно меня очень разозлило. Но Цукино-сама мне объяснил, что я неправ. Сказал, что вы и сами очень не рады тому, что вас не было рядом все эти годы. Ему невозможно не верить.

Вот и всё, пластырь сорван. Выдерживать паузу можно было бы бесконечно, но так я не получу ответы, а они мне нужны. Где Кагами пропадала все эти годы? Почему носит фамилию со значением “Жрица Инари”? Что за храм она упомянула при встрече со мной-лисом? Да и в конце-то концов, вечно притворяться, что она мне всего лишь мачеха – это то еще душевное мучение.

– Макото… прости меня пожалуйста… я не хотела, чтобы так получилось. Все эти годы меня не пускали к тебе и Хиро-сану, – слезы у нее в эту минуту совершенно настоящие, я вижу.

– Не надо плакать, мам, всё хорошо, я совсем на тебя не злюсь, – сказал и обнял ее, не забывая прислушиваться к окружающей обстановке.

Папа или Тика-тян, зайди они сейчас на кухню, тоже потребовали бы свою порцию ответов. А у отца сердце, у сестренки сложный характер, рановато им пока знать. Хотя способ сказать правду Тике я найду. Она имеет право знать. А папа… не удивлюсь, если он все поймёт или уже понял, но пока не готов себе признаться. Все-таки он тоже потомок Хидео-сана. Неужели даже крох проницательности ему не досталось? Или, чтобы гены кицунэ себя проявили, нужны два родителя с лисьей родословной?

– Правда? – Кагами шмыгнула носом.

– Цукино-сама сказал, что ты такая же, как он, умеешь видеть обман. Я ведь сейчас не вру? – на самом деле без обмана говорю. Каких бы ошибок она ни наделала, на свою семью смотрит с искренними любовью и заботой. Это не отменяет туманного прошлого, но каждый заслуживает второго шанса, как учит манга великого Кишимото. Я бы и Хидео-сану шанс исправиться и перевоспитаться дал, не будь он мертв.

– Макото, этот человек очень опасен. Будь с ним осторожен. Тебе он зла скорее всего не желает, но кто знает, с кем он мог связаться, – очень осторожная попытка отдалить меня от предка и, надо признать, искренняя, продиктованная заботой, что подкупает.

– Мы с ним почти не общаемся, – успокоил женщину. – Но он сказал, что свяжется с вами… с тобой по телефону. Задаст вопросы. Я по-настоящему рад, что вы с папой будете вместе.

– У нас, у стариков, осталось не так много времени. Каких-то лет тридцать. Потому я и спешу быть рядом, – ответила матушка. Конечно, это она не о себе, а об отце говорит. Несмотря на то, что продолжительность жизни в Японии едва ли не самая большая в мире за счет прекрасной медицины, возраст в девяносто лет уже смело можно считать максимально почтенным. Возможно, при помощи подходящих трав и навыков Акиры у меня выйдет продлить этот срок еще на десятилетие.

– Тика-тян ведь не знает? – спросил я. Это важно.

– Мы с ней очень хорошо поладили, но не знает. Я… я боюсь ей говорить. Нет подходящих слов, чтобы объяснить, как я виновата, что позволила ее забрать. Пожалуйста, не надо спрашивать, кому. Это… кто-то вроде моей семьи. Такие же люди, как Цукино-сама.

– Наверное, мне не стоит всего этого знать. Я же простой бухгалтер. Сейчас ведь никому из нас эти люди ничем не грозят? – примирительно сказал я. – Давай вернемся к приготовлению обеда.

Показывать, что я в курсе ее потусторонней природы, станет еще одной ошибкой. Для обсуждения этих скользких тем у меня есть маска призрака Цукино Тенкая.

– Сынок, ты такой понимающий. Прямо как Хиро-сан. Он тоже не любит задавать лишние вопросы.

Это обращение сейчас – ради него одного захотелось горы свернуть.

– Незнание – это Будда, так папа иногда говорит. Он же прав?

– Всегда прав. Хиро-сан особенный, я влюбилась в него с первого взгляда, – снова не врет. По большому счету, она мне ни разу не соврала, хоть и предпочла утаить, где была эти тридцать лет, что подкупает. Конечно, обманывать возможно, говоря чистейшую правду, лишь опуская ее часть и оппонент сам себя перехитрит. Один из важнейших уроков Амацу-сенсей. Но Кагами не представляется мне такой. Я вижу уставшую женщину, которая всего лишь хочет быть рядом со своей семьей. Если это игра, то снимаю шляпу и преклоняюсь перед ее мастерством, но высокомерно сочту, что меня ей не перехитрить.

При взгляде на матушку мне становится понятно – никто ее специально ни обманывать, ни читать в чужих душах не обучал. Природный талант есть, как и у Тики-тян, но огранку алмаз не получил, да и банального жизненного опыта не хватает. Чем же она занималась все эти годы? Сидела где-то в глуши, подобно Ёрико? Подозреваю, что еще и под жестким контролем тех самых родичей, что вынудили ее уйти. То есть существует некая община кицунэ, которая пытается держать лисиц под контролем, старается сделать их безобидными, не позволяет развернуться вовсю.

Логично ли предположить, что замешаны храмы? Причем явно не буддийские. Фамилия Инаримико прозрачно намекает именно на это. Да и там, в лесу, Кагами спросила, не из храма ли я. Возможно, что родить детей от простого фермера – страшный грех для кицунэ в глазах последователей “высокомерной сучки Инари”, как ее именовала Амацу-но-Маэ, если вспоминала.

Совет. Мне срочно нужен мудрый совет того, кто понимает, что именно происходит. Томо-сан? Но у меня всего один вопрос. Ёсида? Он вообще уверен, что никаких кицунэ не осталось. Пожалуй, мне не помешало бы мнение Хидео-сана. Вот только темный попутчик – лишь тень мертвеца, всего лишь набор фрагментированных воспоминаний. Красная Женщина? Вот эта всезнайка в состоянии помочь, несмотря на то, что отказалась исполнять роль справочника. Акира? Избегал всеми силами серьезного разговора с ней, но ради того, чтобы прояснить, чем угрожают храмы, допустимо рискнуть. Но самый лучший вариант – девятихвостая Амацу-но-Маэ. Вот кто не только объяснит ситуацию, но и продолжит обучение, а также защитит.

Своих переживаний я не показал. Для матушки я остался немного неловким пухляшом, только с самого края прикоснувшимся к мистике и опасающимся узнать что-то лишнее. Не такая и игра. Если бы мне предложили остаться в неведении ценой безопасности для себя и близких, я бы принял сделку. Но никто не предлагает… и мне любопытно. Да меня буквально распирает от любопытства!

– Очень надеюсь, что мы сможем стать настоящими родственниками. Вот так внезапно со взрослым человеком это тяжело, но с Тикой-тян у меня получилось, – сказал я Кагами. – А сейчас обед. Это важно.

Стоит признать – готовит матушка очень хорошо. Может быть, ее мистические таланты относятся именно к кулинарии и здесь я уродился в нее? Во всяком случае, за Макото-мошенником я склонности к готовке не наблюдал, он больше поесть любил, чем самостоятельно пищу приготовить.

Обед прошел в непринужденной обстановке. Мы с Тикой старались много шутить, а родители смотрели на друг друга так, что стало ясно – и им тоже хочется на время оставить дом только за собой.

– Ну, как тебе новая мачеха, – спросил я у сестры на обратном пути. – Мне показалось, что папа с ней счастлив, хотя, конечно, очень уж быстро все произошло.

– Канами-сан ничего так, веселая, с домашкой мне сама вызвалась помочь, еще и объяснила всё, как следует. И папке она офигеть как нравится, я сразу вижу, и он ей тоже. Даже подумать не могла, что у старичья тоже романтика бывает. Ну че ты хмуришься? Я же любя. Знаешь же, что за папку любого порву. Короче, норм вариант. Да и не такая она и старая, огонь для своих лет выглядит. Одно только напрягает.

– Что? – спросил очень коротко, чтобы не перебивать. Сестренка от природы тонко чувствует людей и потому ее мнение важно.

– Прикинь, она про себя немного рассказала. Тоже сирота, как и я. Ну то есть я не настоящая сирота, а она всамделишная. В приюте при храме Инари воспитывалась. И там ей мозги промыли основательно религией. У нее даже фамилия такая, какую храм назначил. А я же атеистка. Для меня все эти боги и прочие будды чисто повод поржать. Не задела твоих религиозных чувств, надеюсь? Нет? Ну да, я же тебя знаю, братик, ты как турист в Кай Зенкоджи ходил, а не как паломник, я это сразу просекла. Короче, если начнет втирать что-то про то, что нужно молиться, или поститься, или что-то в этом духе – паршиво выйдет. Но пока вроде ничего такого. Даже на Новый Год нас с папкой никуда не потащила, хотя тут я бы сходила и не бухтела – это же просто традиция, а не мракобесие. Ну и самое лучшее – папке одному в деревне не скучно будет. А может, прикинь, еще братика или сестренку нам заделают…

Ох… сказала и не понимает, как близко к истине попала. Надеюсь, родители предохраняются. То есть дети – это прекрасно, но после двух предыдущих случаев Кагами пропадала на пятнадцать лет.