Медленно, взглядом, обвожу кабинет. Совещание, и я во главе стола. Все серьезные, деловые. Лиц не узнаю, но явно большие начальники. Выступающий водит указкой по экрану, на который транслирует изображение проектор, подключенный к ноутбуку, что-то рассказывает. Ага, значит я в своем времени. Хорошо. Но кто я? Как в анекдоте — «Идея! Идея. И де я нахожусь?» И о чем речь? Показ мод? На экране какие-то штаны с прорехами на коленях.
Суетливость замечена соседом. Он почему-то сидит рядом и немного сзади. Наклонился ко мне и шепотом спрашивает:
— Подсказать?
— Да, напомни. — Киваю в сторону выступающего.
— Министр обороны, проект новой формы в нашей армии.
Песец! Министр обороны докладывает мне! А кто-же тогда я? Голова медленно опускается, и в отражении стола вижу не свое лицо, а ПУТИНА!
Нарастает паника. КУДА Я ПОПАЛ???? Хочется закричать «ААААА», сдерживаюсь с трудом.
Докладчик замечает что-то на моем лице и переспрашивает?
— У вас вопросы, господин премьер-министр?
Какой, нах, премьер, я же президент! Или нет…
— Да, — его ошибка успокаивает, и я собираюсь с мыслями.
— Скажите, товарищ…
Сзади подсказывает шепот «Иванов».
— Да, Иванов, а какой у нас сейчас танк на вооружении стоит?
Иванов несколько теряется. Взгляд оббегает присутствующих, будто ища них поддержки, но все внимательно и пристально смотрят на него.
— Тттт тэ… девяносто!
Явно пытаясь выиграть время, министр взял графин и наливает себе в стакан воду. Медленно поднимает его, пытается сделать глоток. Я тоже держу паузу, задумываясь.
— Ага, хорошо. А командирская башенка у него есть?
Ну а что еще делать? Сейчас уже фиг знает какой год, значит, Высоцкого уже замочили, Хрущева перепели… Что нам остается?
Иванов вдруг давится водой и начинает кашлять. Брызги летят во все стороны и долетают через кабинет ко мне, попадают на лицо.
Внезапно просыпаюсь, на меня, и в действительности кто-то брызгает водой. Не успеваю обматерить Иванова, как замечаю довольное лицо соседа по поезду.
— Подъем, Андрюха! Приехали, станция Лужск! Просьба освободить вагон. От себя освободить!
Ему нравится своя шутка и он довольно хохочет.
Да, жизнь продолжается в обычном и именно моем времени, а не предполагаемом будущем, с капитализмом и другими прелестями.