Беглый в Варшаве 2

Глава 5

Массивное здание на Лубянке дышало тишиной. За массивными дверями отдела, в комнате оборудованной защитой от всевозможных систем прослушивания, собрались семеро. У стола, покрытого зелёным сукном, сидел генерал-майор Измайлов, человек с жёсткими скулами и взглядом, от которого по спинам подчиненных часто ползли мурашки. В руках он обычную канцелярскую папку без единой надписи, но каждый в комнате знал, о чём пойдёт речь.

— Кто доложит по Варшаве? — его голос прозвучал ровно, но в нём не было ни капли терпения.

Подполковник, зам начальника отдела и одновременно главный спец по линии научного анализа, слегка откашлялся и выдвинул вперёд свою папку.

— За последние трое суток произошло два очень интересных события, оба классифицированы как достоверные. Во-первых, происшествие у посольства ФРГ: очевидцы из числа польских охранников сообщили о вмешательстве некоей птицы… слишком умной, слишком точной в своих действиях. Удалось получить запись с камеры наших польских коллег, которые запечатлели момент удара и последующего падения гражданина ФРГ, Штольца Бруно.

— Он жив? — перебил генерал.

— Да, но в крайне тяжёлом состоянии. Под круглосуточной охраной поляков и наблюдением посольских. Немцы сделали вид, что поверли в несчастный случай, но я уверен, что таких совпадений не бывает.

Измайлов кивнул. Доклад продолжился.

— Второй момент: объективно это скандал века. Телевизионная передача вызвавшая массовые беспорядки, утрата авторитета католической церкви во всем мире — европейские и американские таблоиды подхватили волну. Перегруппировка влияния внутри самой «Солидарности». Но интереснее другое: этот сигнал был перехвачен в прямом эфире нашими средствами и при анализе параметров, выявлены признаки стороннего вмешательства. При изучении структуры был выявлен так называемый «25 кадр» с призывом: «Бей педофилов!». Сигнал на телецентр шел с околоземной орбиты. Наших спутников, как и космических аппаратов других стран в этом секторе космического пространства нет. Техническими средствами контроля подтверждена работа и активность неизвестных беспилотных платформ над Варшавой.

— А что у нас по «Инопланетянину»? — Измайлов поднял глаза.

Сотрудник, отвечающий за сбор и обработку информации по армянским террористам-националистам, раскрыл другую папку.

— Объекты по-прежнему находятся в Армении. Активность ниже допустимого порога. Хотя задействованы элементы нелегальной технологической сети. Местные территориальные органы ведут круглосуточный оперативный контроль. Пока нашего вмешательств не требуется.

— Значит, ситуация более-менее штатная, — тихо проговорил генерал. — Кто есть в резерве?

— Иванихин. Свободен, под прикрытием научного сотрудника. Имел ранее контакт с объектом, который сейчас в Варшаве. Знает его, знаком с его привычками, способом мышления. Более того, лейтенант стал более осторожен, но в сложной обстановке способен на самостоятельные решения.

Измайлов помолчал.

— Хорошо. Оформляйте командировку. Без шума. Без согласований с польской стороной. Связь — только через меня. Официальная версия…

— Сейчас в Польше проходит научный симпозиум по ультразвуковой диагностике.

— Подходит. Иванихин! — генерал повернулся к лейтенанту, — не подведи, дело очень серьезное.

Окно в служебном кабинете Измайлова оставалось закрытым третий день. Сигаретный дым стелился по стенам вверх и медленно просачивался через вентканал куда-то наружу. Генерал-майор практически не садился. Ступал медленно, размеренно, будто взвешивал своими шагами вероятности возможных событий. Ожидание первого полноценного доклада из Варшавы тянулось мучительно. И только утром третьего дня раздался звонок по защищенной телефонной линии. Зеленая лампочка под диском загорелась ровным светом.

— Слушаю, — голос Никодима Ивановича несмотря на нервы, даже не дрогнул.

Из трубки прозвучало:

— Позавчера прибыл в Варшаву под прикрытием. Обосновался. Подготовил отчет по результатам работы за трое суток. Разрешите доложить?

Генерал кивнул, хотя лейтенант этого нем видеть.

— Докладывай.

Голос Иванихина, не смотря на молодость был уверенным:

— Фигурант разработки действительно находится на территории Польши. Убедился лично, не раскрываясь. Легальное прикрытие соответствует статусу гражданского специалиста. Внешне не проявляет признаков активности, выходящей за рамки служебного и бытового поведения. Но вскрылся один момент…

— Какой?

— Офицер особого отдела, который курирует госпиталь, похоже плотно работает с нашим фигурантом.

Измайлов отложил папку и вслушался внимательнее.

— Почему так думаешь лейтенант?

— Когда я пришел к нему навести справки о нашем фигуранте, к него на столе лежала пухлая папка. Такая, какую заводят на источники, товарищ генерал.

— Пухлая говоришь…

— Так точно.

— Интересно было бы на нее взглянуть Дмитрий.

В разговоре возникла пауза. Генерал думал.

— Вот что, предприму я кое-какие меры для этого, будь готов в любое время суток к этому вопросу.

— Понял Филипп Иванович.

— Что еще?

— Мой, анализ маршрутов передвижения, совпадает по времени и месту активностью в радиочастотном диапазоне. Наши технари запеленговали излучения не классифицируемых средств, в радиусе двухсот метров от местонахождения объекта. В основном это госпиталь в Легионово, и место его проживания с женой. Все это позволяет утверждать о наличии тесной взаимосвязи. На третий день моего пребывания, техслужбой была перехвачена серия коротких кодированных пакетов, направленных на спутниковый канал. Методика шифрования им неизвестна. Технология неизвестного происхождения.

В трубке повисла пауза. Потом голос лейтенанта продолжил:

— Также польской наружкой были выявлены признаки скрытой съемки дипломатических объектов, включая здание посольства ФРГ и участок вокруг костела Святого Креста. Объекты наблюдения — лица, предположительно связанные с разведсообществом ФРГ и несколькими польскими духовными структурами.

Генерал прошёлся к окну. Тонкая линза льда покрывала стекло.

— Каковы твои предположения?

— Профессионально работает неизвестная нам разведструктура, вероятно с центром управления в Варшаве. Есть признаки интеллектуального управления с элементами машинного самообучения, подобные работы ведутся последние лет десять… Косвенно установленные характеристики аппаратуры не принадлежит ни одному из известных нам типов, следовательно определить страну страну стоящей за этими действиями не представляется возможным. Аналоги тоже не установлены. Визуальное наблюдение не дало вообще никаких результатов.

В это время в коридоре раздался шорох. Измайлов прервал разговор:

— Повиси немного лейтенант… — и приоткрыл дверь.

Вошёл майор Сергин, выложил на стол сводку:

— Свободен!

Закрыв за майором дверь, вновь подошел к трубке, откуда снова раздался голос Иванихина:

— По совокупности признаков, могу с уверенностью утверждать: в Варшаве действует группа, способная контролировать пространство на уровне, недоступном даже лучшим подразделениям технической разведки всех стран ОВД. Объект по-прежнему вне зоны прямого воздействия. Продолжаю наблюдение.

— Продолжайте, — тихо произнес генерал. — Но осторожно. Нам нужно не подвиг и чудо, а тихая системная работа. И живой объект, в полном сознании.

— И еще, товарищ генерал. Электромагнитные аномалии впервые были зафиксированы в день прибытия фигуранта в Польшу.

— Я понял лейтенант. Конец связи.

Разговор оборвался. В комнате снова повисла тишина. Дым медленно поднимался к потолку, размывая контуры люстры. Измайлов тяжело опустился в кресло.

Утро началось с телефонного звонка. Голос в трубке сообщил сухо и без эмоций:

— Борисенок! Немедленно прибыть в отдел. Срочно!

Кабинет особиста был окутан серой тенью, как и лицо сидящего за массивным столом офицера. Капитан Лаптев не стал тратить время на любезности со мной. Встал, с грохотом отодвинув стул и вышел из-за стола.

— Ты совсем с ума сошёл⁈ — голос его вибрировал от злости. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Кто тебе разрешал сливать этот материал⁈

Рядом, у двери, застыл в ожидании какой-то гражданский, однако только слушал и не вмешивался.

— Какой именно материал вы имеете в виду? — спросил я ровно, хотя по лицу можно было понять, что мое напряжение достигло предела.

— Не валяй дурака, Борисенок! — рявкнул Лаптев, бросая на стол кипу вырезок из газет и сводок. — Этот сюжет на польском телевидении. В прайм-тайм! Час пик! Кадры из костела, фото, показания детей! Подписи. Всё! Ты что, святого духа включил? Решил сам суд вершить?

— Информация на телевидении попала не по моему приказу. Никому её не передавал. Ни лично, ни через Магду, — мой голос был спокоен, но в душе полыхнуло.

— А кто, по-твоему, это сделал⁈ Ты, может, думаешь, материал сам выскочил от тебя и побежал в телецентр? У меня только два варианта: либо ты передал его Магдалене по глупости, либо намеренно. А это уже другое дело.

— Возможно, кто-то с нашей стороны получил доступ, — попытался вставить гражданский, но Лаптев резко махнул рукой:

— Не перебивай, Казимеж…

«Ага… Тип этот поляк и скорее всего из подобной структуры…».

Поэтому, мной сразу был сделан запрос «Другу»:

«У нас есть что-то на этого Казимежа?»

Ответ последовал мгновенно:

«Капитан Залевский, из польской контрразведки».

Между тем Лаптев продолжал метать громы и молнии:

— Тут дело пахнет самоуправством и срывом операции. Меня лично сегодня вызывали на ковер. Шум на всю страну! Папаша из Нунциатуры уже подал ноту протеста. Посол Ватикана грозит скандалом. Посол ФРГ в истерике. Вопрос: кто слил?

«Видел я, как готовили и передавали эту ноту… Вот и этот материальчик будет во второй серии…»

Костя молча открыл папку, положил перед Лаптевым несколько фотографий. На них — кадры, которых не было в репортаже. Другие лица. Другие даты.

— Этот материал не публиковался. Значит, утечки с моей стороны не было. Сюжет сделали поляки. Возможно, на основе другого источника.

Капитан Залевский подошёл ближе и посмотрел на фото:

— Этих действительно не было. Значит, возможно, параллельный канал. Или у кого-то нервы сдали. Мы давно подозревали нескольких журналистов. Надо обязательно проверить!

Лаптев не стал сразу отвечать. Несколько секунд он изучал лицо Кости. Потом выдохнул, но в голосе остался холод.

— В следующий раз, если хоть одна бумажка уйдёт без моего ведома, будешь объясняться не передо мной, а перед генералом. И поверь, его кабинет менее уютен.

Я кивнул и спокойно убрал папку обратно в портфель.

— Вот что капитан… Я не твой агент, хотя бы потому, что никаких подписок о сотрудничестве не давал. Ты попросил меня помочь, я взялся за эту работу. Один раз я уже тебе объяснял «ху из ху», смотрю ты не понял. Поэтому иди на х#й сам, и передай то же самое своему генералу… Понял⁈

— Свободен пока, но никуда, кроме госпиталя и работы. Все перемещения — только по согласованию. И скажи своей Магде, чтобы поменьше болтала.

У выхода обернулся:

— Её звать Магдалена. И она, в отличие от некоторых, никому не врёт. Ты стукачами своими командуй, а мне ты никто, и звать тебя никак!

Дверь за мной закрылась тихо, но окончательно.