Башня Тишины

— Ваше высочество. Это никакое не волшебство. Независимо от того, кто повернет ручку — я ли, вы ли, — эффект будет тот же самый. Если хотите, проверьте сами. Я не лгу. — Тут она сама принялась вращать колесо. Потрескивание перешло в гудение — тока становилось все больше. В комнате было плохо с освещением, и потому искорки электричества казались загадочными даже для Джоанны. Тут она заметила, как Антриг пытается прикоснуться пальцем к проводу, ужас пронзил ее. — Не трогай! Иначе тебя ударит током, и потом будешь мучиться.

Раскрутив колесо как следует, Джоанна оставила его вертеться до полной остановки.

— Но для чего же он занимался всем этим? — Фарос подошел к ним еще ближе. — Он хотел с помощью электричество стать волшебником или же посредством него защититься от волшебных сил? Хотел создать электрический щит, который задерживал бы любое направленное на него волшебство?

Антриг, непроизвольно, засовывая руки в карманы джинсов, только покачал головой.

— Солтерис несомненно сказал бы ему, что такой вид защиты совершенно не подойдет, — пояснил чародей. — И вот что я скажу тебе, Фарос. Если бы я представил себя на его месте и, скажем, решил бы погубить тебя, то я выбрал бы самый легкий путь. К примеру, можно было направить молнию, которая еще зовется электрическим разрядом, прямо в тебя. А потом, Джоанна…

Девушка, которая в этот момент рассматривала вакуумный насос, уставилась на Виндроуза.

— Скажи, как примерно мог выглядеть процесс работы на этом устройстве?

— Точно не скажу, — отозвалась Джоанна, — но я все равно уверена, что он прогонял электрические разряды либо в телес, либо, наоборот, из него! Вот, посмотрите! — Захватив в пучок несколько проводков, свисавших с подставки телеса, девушка продолжала: — Я предполагаю, судя по этим проводам, что телес либо источник тока, либо просто хороший проводник!

— Вообще-то я слышал другое! — засомневался Антриг, разглядывая тем временем генератор. Затем он снова повернулся к телесу.

Джоанна с видимой неохотой и настороженностью приподняла загадочный шар с подставки. Помимо того, что сфера была необычно скользкой и холодной, ничего необычного в ней девушка больше не заметила. С превеликой осторожностью, отложив шар в сторону, она стала осматривать подставки с торчащими в разные стороны проводами.

— Да, странно это все. Провод заземления здесь сделан в виде петли. Получается, что электричество замыкается на источник. Странно. — Нахмурившись, она осторожно вернула шар в прежнее положение, распутала переплетенные между собой провода и стала подсоединять их к клеммам. Правда, за порядок подсоединения она не ручалась.

Когда все было готово, то удивлению ее не было предела — не произошло ничего, что должно было произойти.

— Замкнутая система, — решила Джоанна. — Можно только догадываться о том, как она действует. Не увидишь ни выхода разрядов, ни их поглощения. Впрочем, получить электричество из ничего все равно нельзя. Источник, средство для его получения все равно должно откуда-то появиться.

— Да ты умудрилась совместить в одном заключении волшебство и метафизику, и все получилось складно, — удивился Антриг, — но, с другой стороны… — Чародей слегка провел пальцами по поблескивавшей поверхности шара.

Джоанна вдруг почувствовала нечто вроде мгновенного температурного перепада, подобного тому, что случился в сказке «Волшебник страны Оз». Ощущение было такое, как будто бы она переместилась из цветного в биполярный черно-белый мир. Она почувствовала себя слабой, совершенно равнодушной к тому, что творилось вокруг нее, ярко вспыхнула ненависть к Антригу за его бесконечную ложь, за его нежелание вернуть ее туда, откуда он по непонятной до сих пор причине притащил ее сюда. Мало того, что он доставил ее сюда, теперь он нагло пользуется ее беспомощностью для достижения каких-то своих целей. И он явно не собирается помочь ей вернуться домой отсюда, из этого мира, где ей нет и не может быть места.

Вдруг на соединительных клеммах начали потрескивать крохотные искорки. А затем, все сильнее и сильнее, по проводам побежали электрические разряды. И с каждой секундой свечение и потрескивание становилось все сильнее. Вскоре свечение стало достаточно сильным, чтобы осветить стоящего рядом со столом Антрига. Джоанна непроизвольно отметила странное выражение его лица.

— Прекрати это идиотство, — закричала Джоанна Антригу, сердясь на него, — он явно решил потешить свое самолюбие ученого, повторяя то, чем занимался тут его друг. — Отключи все немедленно! — Но внутренний голос кричал ей: «Но это же очень важно! Даже более того — это и есть самый настоящий ключ к разгадке!». Однако преобладавшая сейчас в ее душе черная меланхолия навалилась на рассудок девушки с новой силой, и Джоанна стала безучастно взирать на происходящее.

— Так вот как все это происходило, — донесся голос потрясенного регента. Голос колебался и дрожал, что при создавшемся положении было совершенно естественно. — А за эти несколько недель… и в то утро, когда я разговаривал с Гердой на том постоялом дворе… и прошлой ночью… Я-то думал, что это опять мои галлюцинации. Мое помешательство.

— Нет! — Антриг осторожно дернул незаземленный проводок, который, свободно свисая, отходил от телеса и возвращался к нему же. Ток тут же прекратился, потрескивания и искр больше не было. И, словно тучи, оставляющие небосвод солнцу, холодное уныние покинуло комнату, уступая место прежним эмоциям. Виндроуз же продолжал: — Просто жизненная энергия постоянно высасывалась из тебя. Конечно, не столько, чтобы ты умер, но достаточно много, чтобы ты не проявлял слишком большой активности.

Несмотря на то, что электрический ток больше не бежал по проводам, шар продолжал фосфоресцировать, освещая хлопотавшего возле стола Антрига и наблюдавших за ним его спутников. Но глаза чародея смотрели словно куда-то в даль. Хотя Джоанна не понимала, что именно он такое видит, но была уверена, что видение было неприятным.

— Я думаю, что в этом и состояли эксперименты Нарвала, — пробормотал Виндроуз негромко, словно обращаясь к самому себе, — и именно из-за этого его убили. Не потому, что он открыл, как электричество может влиять на волшебство, но потому, что он обнаружил, что волшебство может отнимать у живых существ необходимую для активности энергию. И это он использовал для получения электричества.