Авалон. За гранью. Книга 7

Глава 21

Я сидел в небольшом зале на станции Альфа, который, как сказал Ксарен, предназначался для важных переговоров. Здесь в мирное время встречали дипломатических посланников других рас.

Помещение выглядело строго, но с налётом высокотехнологичной эстетики драниров: стены из тёмно-серого композита с тонкими светящимися линиями, пульсирующими мягким голубым светом.

В центре стоял овальный стол, отполированный до зеркального блеска. Над ним парила трёхмерная карта сектора, медленно вращаясь, показывая орбиты станций и далёкие звёзды.

Потолок был высоким, с едва заметными датчиками, мигающими, как звёзды в ночном небе. Кресла, обтянутые чем-то вроде жидкого металла, подстраивались под тело, обеспечивая удобство, и всё равно напоминали о том, что мы на космической станции.

Всего несколько часов назад мы сражались с демонами, Тариус убил Мнемоника, а теперь уже сидели здесь, в этом зале, словно ничего не произошло.

Ксавир сказал, что нам предстоит остаться на станциях ещё пару дней, пока вторжение демонов Крагнора не будет окончательно подавлено. Их силы поредели. Мы остались здесь в качестве страховки, на случай, если демоны попытаются контратаковать. Самое тяжёлое осталось позади, но расслабляться никто не собирался.

Я взглянул на капитанов, сидящих за столом. Гром занимал кресло, которое скрипело под его весом. Его жёлтые глаза светились спокойной уверенностью. Рядом сидел Лориан. Бранди лениво постукивал пальцами по столу. Ксавир, генерал с пепельными волосами и шрамами на лице, сидел чуть в стороне, его взгляд был устремлён куда-то вдаль.

И, конечно, Тариус, ящер с переливающейся чешуёй и длинным хвостом, который слегка покачивался, пока он расслабленно откинулся в кресле.

— Тариус, — начал я, наклоняясь чуть ближе к нему, — расскажи, что это были за корабли? Откуда вы вообще взялись? Такая подмога в самый нужный момент.

Он ухмыльнулся, его жёлтые глаза с узкими зрачками блеснули, затем потёр чешуйчатую шею и ответил:

— Это корабли одной из дружелюбных рас, союзников Иггдрасиля. Поверь, парень, нам пришлось изрядно попотеть, чтобы сюда добраться. Особая миссия, организованная Авалоном. А вы… — он кивнул на меня и остальных капитанов, — вас послали, чтобы сдерживать демонов и не дать им захватить станции. Без вас мы бы не успели.

Я нахмурился, потирая подбородок.

— Странно. Почему бы сразу вас сюда не отправить? Зачем нам держать станции, если вы могли просто прибыть сюда через портальную систему и всех перебить?

Тариус и Ксавир переглянулись, и оба расхохотались. Пепельный генерал сказал:

— Ты думаешь, Тариус лежал в постельке и прохлаждался, что ли? Да он, как и мы все, на заданиях почти без остановки.

Тариус кивнул, его хвост слегка дёрнулся.

— Да, Женя. Чем выше ранг, тем меньше героев. Когда заберёшься выше, поймёшь. Я буквально только что закончил одну жуткую зачистку на Тетероне. Зверолюды с ядрами C-ранга, полностью охваченные культизмом. Рубка была страшная. И сразу после этого — сюда, на эту миссию.

Я кивнул, впечатлённый.

— И что, дальше? Никакого отдыха? — спросил я, глядя на ящера.

Тариус ухмыльнулся шире, показав острые зубы.

— После этой миссии я уж точно отдохну. Вот только закончим то, ради чего собрались.

В этот момент двери зала с шипением разъехались, и в помещение ввалился Рорших, таща за шкирку Макса.

Рыжий выглядел жалко: плечи ссутулены, волосы растрёпаны, глаза бегают, как у загнанного зверя. Его лицо было бледным, а в каждом движении сквозил страх перед неизвестностью, который он пытался скрыть за напускной бравадой.

Рорших, хрюкнув, швырнул его в центр зала, но подальше от стола. Свиномордый вытянул руку, его маленькие глазки сузились.

— Оружие отдай, — рявкнул он, в голосе не было ни капли уважения.

Макс дёрнулся, его руки задрожали, но он всё же вытащил свои мечи и раздражённо бросил их на пол.

— Подавитесь.

Клинки звякнули, отражая свет голографических панелей. Я смотрел на происходящее и думал, что такое вижу впервые.

Суд над Авалоновцем за трусость.

Если это вообще можно так назвать.

Лориан, сидящий рядом, наклонился ко мне и тихо прошептал:

— Честно сказать, слышал о таком, но вижу впервые. Трусость на E-ранге — редкость. И Блок могут поставить только Авалоновцы C-ранга и выше.

Я кивнул, заметив, как Бранди хмыкнул, достал из кармана флягу и сделал глоток. Его глаза, полные презрения, не отрывались от Макса. Тариус поднялся с кресла, его чешуя блестела под светом, а движения были плавными, уверенными.

Он подошёл к Максу, который уже начал нервно озираться.

— Почему ты сбежал во время битвы у генератора щита? — спросил ящер, его голос был спокойным и ровным. — Отвечай, таков протокол.

Макс сглотнул, его лицо исказилось. Он выпрямился, пытаясь выглядеть увереннее, но голос дрожал.

— Я не сбежал! — выкрикнул он и заметался. — Это… Я… Просто…

Я лишь усмехнулся, смотря на эту сцену.

Макс резко повернулся ко мне, его лицо покраснело от гнева. Он ткнул в мою сторону пальцем.

— А он почему здесь вообще сидит? Мы вместе начинали! — заорал он. — Этот парень жив и не боится только потому, что Геракл выдал ему навык берсерка! Врубил свой режим и пошёл крошить всех направо и налево! А я? Я просто думал о выживании, что с того⁈

Капитаны за столом расхохотались, их голоса гулко разнеслись по залу. Тариус покачал головой, его жёлтые глаза сузились.

— Геракл не просто помог парню по «доброте душевной», — спокойно сказал он. — Геракл дал ему силу-испытание, которая тебя бы разорвала с первого применения. Это не только дар, но и огромный риск. Отвечай на вопрос!

Макс сжал кулаки, его глаза метались, голос сорвался на крик:

— Да, я отступил, но не струсил! Сделал это, чтобы выжить! Какого чёрта мы должны драться с C-рангами, будучи на E? Это бред!

Тариус сделал едва уловимый жест рукой, и Макс замолчал, словно язык проглотил. Ящер шагнул ближе, его аура давила, как невидимая стена.

— Иггдрасиль не терпит трусов, — начал Тариус, его голос стал холодным. — Трус подставит другого под смерть, даже если это не произошло на этой миссии. Ты будешь навечно изгнан на первый слой Авалона. Твой уровень — тринадцатый, навсегда. За убийство любого Авалоновца, на миссии или нет, — тройной штраф. Ты теперь «Изгнанник», вечный служитель первого слоя, выполняющий миссии без права на развитие. И не думай не возвращаться в Авалон, иначе он сам за тобой придёт, и тебе это не понравится. Капитаны, имеются ли у вас возражения?

— Нет, — хором ответили мы разом, и тут рыжий сорвался с места и сделал несколько шагов вперёд:

— Жека, ну ты хоть скажи ему! Мы же вместе начинали!

А я смотрел на него, поджав губы и понимал, что всё это правильно. Поэтому просто промолчал.

Тариус положил руку в районе солнечного сплетения Макса, туда, где находилось ядро. Его руки зажглись синей энергией, которая будто выжигала парня.

— АААААААААААААААА! Что ты делаешь⁈ Кха-а-а-а… — Рыжий задрожал, его глаза расширились от ужаса, а тело начало растворяться.

Энергоклинки, парившие над плечами рыжего, вдруг мигнули и исчезли, словно их выключили. Через секунду он исчез, оставив лишь пустое место.

Тариус повернулся к нам, его лицо было мрачным.

— Третий за год, — сказал он. — Мельчает E-ранг, мельчает.

Рорших хрюкнул, потирая щетинистый подбородок.

— Не разглядел в парне, моя вина, — проворчал он. — Он пришёл к нам с командой. Но другой, Костя, хорош. Не жалею.

— Где теперь Макс? Уже в Авалоне? — спросил я.

Тариус хмыкнул, возвращаясь к столу.

— Само собой. На первом слое, среди таких же нубов. — Он по очереди пожал руки капитанам, затем подмигнул мне. — Давай, человек, мне пора. Жду на B-ранге, если выживешь.

Я смотрел на него, чувствуя, как его аура давит. Этот ящер стал ещё сильнее, его присутствие ощущалось даже без слов.

Когда Тариус растворился на наших глазах, мы продолжили обсуждение.

Было решено, что я останусь на Альфе, а остальные команды распределятся по другим станциям. Ещё пара дней, и вторжение будет окончательно подавлено.

Я покинул зал переговоров и направился в облюбованный зал отдыха.

Это было просторное помещение с прозрачной стеной, за которой простиралась бесконечная чернота космоса, усыпанная звёздами.

Димон сидел на диване, размахивая руками, и рассказывал какую-то историю. Его глаза блестели от азарта, а голос гремел:

— … И вот, прикиньте, он летит на меня и спотыкается! Налетел прямо на мой джеб и рухнул в нокаут, ха-ха-ха. Толпа визжала от восторга, я вам говорю!

Ауриэль и Олеся хихикали, сидя рядом. Эльфийка выглядела расслабленной, а Леська, с мягкой улыбкой, подпирала подбородок рукой.

Юки стоял у прозрачной стены, задумчиво глядя в космос. Его тёмные глаза отражали звёзды, а лицо было серьёзным, словно он пытался разгадать тайну вселенной.

В углу Лиандра сидела на диване, скрестив ноги, её рыжий хвост лениво покачивался. Она что-то тихо говорила Милене, которая сидела рядом, слегка подрагивая, будто от переизбытка адреналина. Её зеленоватая кожа блестела под светом, а глаза, обычно такие дерзкие, сейчас были чуть затуманены.

Катя и Валёк сидели за столом, перед ними лежали какие-то странные кубики, переливающиеся, как жидкий металл. Они явно спорили.

— Фу, гадость! — выпалила Катя, сплёвывая в салфетку. Её тёмные волосы были растрёпаны, а щёки покраснели от возмущения.

Валёк, ухмыляясь, проглотил свой кубик, будто это был деликатес.

— Да ладно, вкусно же! — сказал он, его массивная фигура нависала над столом.

Я подошёл ближе.

— Что это вы делаете? — спросил, приподняв бровь.

Димон обернулся, его ухмылка стала шире.

— Спорят на сто отжиманий! Кто не съест этот дранирский деликатес, тот отжимается. Катя, ты продула!

Девушка фыркнула, скрестив руки.

— Ну и пожалуйста! — сказала она, вставая и готовясь отжиматься.

Я плюхнулся в кресло, прерывая её.

— Погоди, есть кое-что… Макса только что изгнали. Там вот что…

Спустя минуту моего рассказа команда замерла. Димон присвистнул.

— Серьёзно? Вот это поворот.

Катя нахмурилась, её глаза сузились.

— Трус. Так ему и надо.

Валёк хмыкнул, потирая подбородок, но промолчал.

Лиандра, подняв взгляд, сказала:

— Иггдрасиль не прощает слабость.

Милена молчала, её пальцы слегка дрожали, но она кивнула, соглашаясь. Юки оторвался от созерцания космоса и коротко сказал:

— Он выбрал свой путь.

Я встал и потянулся.

— Ладно, день был тяжёлый, пойду к себе. Чего и вам советую.

Димон махнул мне рукой, и я направился в жилой модуль.

Снял экипировку с торса и почувствовал облегчение. Кровать была удобной, несмотря на непривычный вид: матрас из какого-то адаптивного материала, который подстраивался под тело, а подушка мягко светилась, создавая успокаивающий эффект. Я рухнул на неё, чувствуя, как усталость накатывает волной.

Едва начал засыпать, как раздался настойчивый стук. Ну кого ещё нелёгкая принесла?

Встал и открыл дверь.

Лиандра, с её рыжим хвостом и лукавой улыбкой, выглядела расслабленной, а Милена, всё ещё слегка дрожа, казалась взволнованной, но решительной.

Похоже с урмиткой что-то не то. Пришли обсудить?

Я отступил, пропуская их. Лиандра коснулась панели, и дверь с шипением закрылась, загоревшись красным индикатором замка.

— В чём дело? — спросил я, глядя на Милену. — Тебе плохо?

Она покачала головой, садясь на край кровати. Её зеленоватая кожа блестела, а глаза смотрели прямо на меня.

Лиандра подошла ближе, взяла меня за руки и села рядом.

— Понимаешь, Женя, — начала она мягко, — Милена — урмитка. Она рассказывала тебе о своей расе?

Я напряг память.

— Да, они… урмиты жестокие, и ведут войну друг с другом, где выживает сильнейший. А что?

Лиандра кивнула, глядя мне в глаза.

— А как, по-твоему, сильные урмитки справляются со стрессом после тяжёлой битвы или плена, как было сейчас? Милене это необходимо.

Я нахмурился пытаясь сообразить, а потом удивлённо вскинул брови.

— Неужели?..

— Да, — ответила Лиандра с лёгкой улыбкой. — И вот мы здесь.

Усмехнулся, скрестив руки.

— Я вам что, игрушка для снятия стресса?

Милена вдруг встала и плавно коснулась моей щеки, развернув моё лицо к себе. Её пальцы были тёплыми, а от её тела исходил лёгкий, пряный аромат.

— Меня тянет к тебе магнитом, — сказала она низким голосом, почти шёпотом. — Ещё с того дня, как мы убили огра.

Я замер, чувствуя, как её запах окутывает меня.

Она медленно сняла верхнюю одежду, обнажив гладкую зеленоватую кожу, и положила мою руку себе на грудь. Её кожа была тёплой, мягкой.

Меня моментально завело.

— Неужели я не настолько хороша, чтобы быть с тобой? — спросила она, её глаза блестели.

Я повернулся к Лиандре, в моих глазах читался немой вопрос. Она так и собирается тут стоять? Та в ответ хихикнула, её рыжий хвост дёрнулся.

— Не переживай, Женя, мы подруги. Очень близкие подруги… К тому же, кто-то должен проследить, чтобы все было сделано как надо.

Она опустилась на колени, её руки скользнули к моим штанам, медленно расстёгивая их. Я почувствовал, как кровь застучала в висках.

Такого со мной ещё не было. Сразу с ними обеими? Серьезно?

Но усмехнулся про себя: впрочем, почему бы и нет? Это точно будет увлекательный опыт. Я наклонился и поцеловал Милену в шею, чувствуя её тёплую кожу под губами.

Она ответила лёгким вздохом, её пальцы запутались в моих волосах, притягивая меня ближе. Её тело было гибким, сильным, но в то же время невероятно мягким, словно созданным для того, чтобы сводить с ума. Я чувствовал, как её дыхание учащается, как её грудь прижимается ко мне, а аромат её кожи становится всё более одуряющим.

Лиандра, стоя на коленях, двигалась медленно, её прикосновения были уверенными, но дразнящими, вызывая волны жара, которые пробегали по моему телу. Её пальцы скользили по моей коже, а рыжий хвост слегка касался моих ног, добавляя странное, но волнующее ощущение.

Я притянул Милену ближе, мои руки скользнули по её спине, чувствуя каждый изгиб. Она выгнулась, её губы нашли мои, и поцелуй был глубоким, голодным, словно она выплёскивала весь стресс. Её язык был смелым, а пальцы крепко сжимали мои плечи. Я чувствовал, как её тело дрожит — не от страха, а от желания, которое она больше не сдерживала.

Лиандра поднялась, её глаза блестели лукавством. Она сбросила с себя одежду, казалось, за секунду, и прижалась ко мне сзади. Её тёплое дыхание коснулось моей шеи, а руки скользнули по моему торсу, исследуя каждый мускул. Движения лисички были мягкими, но точными, словно она знала, как довести меня до предела, не переходя черту. Я чувствовал, как её грудь прижимается к моей спине, а её голос, низкий и игривый, шептал мне на ухо:

— Расслабься, берсерк. Мы знаем, что делаем.

Милена отстранилась на миг, её глаза горели, а улыбка была почти хищной. Она потянула меня на кровать, и я поддался, чувствуя, как матрас обнимает нас, подстраиваясь под наши тела. Она оседлала меня, её зеленоватая кожа блестела в тусклом свете комнаты, а движения были плавными, но полными силы. Её руки упёрлись в мою грудь, пальцы слегка царапали кожу, оставляя лёгкий жар. Я схватил её за бёдра, чувствуя, как её мышцы напрягаются под моими руками.

Лиандра легла рядом, её рыжий хвост скользнул по моему бедру, а губы коснулись моего плеча. Прикосновения были лёгкими, но зажигали огонь внутри. Она шептала что-то, но слова растворялись в потоке ощущений. Её руки скользили по моему телу, а Милена двигалась всё быстрее, её дыхание срывалось, глаза закрылись, а губы приоткрылись в тихом стоне. Я чувствовал, как её энергия, её сила перетекают в меня, смешиваясь с моим собственным жаром.

Время будто остановилось.

Тела сплелись в единый ритм, каждое движение было как вспышка, как взрыв, но мягкий, контролируемый, полный жизни. Милена была дикой, страстной, её зеленоватая кожа горела под моими руками, а Лиандра, с её хитрой улыбкой и мягкими прикосновениями, добавляла в этот огонь свою искру, делая всё ещё более ошеломляющим.

Милена вдруг замедлилась, её глаза открылись, и она посмотрела на меня с такой нежностью, что я замер. Она наклонилась, поцеловала меня, медленно и глубоко. Лиандра тихо рассмеялась, её пальцы пробежались по моей груди, а голос шепнул:

— Ну что, герой, справишься с двумя ещё разок? Только теперь всё будет серьёзнее. Мне тоже хочется.

Я только усмехнулся.

Это было ошеломительно. Никогда не испытывал ничего подобного. Но в тот момент не думал об этом — просто отдавался моменту, чувствуя, как две невероятные красотки, каждая по-своему уникальная, создавали вокруг меня вихрь ощущений, который был сильнее любого боя. Это было не просто физическое удовольствие, это было нечто большее — связь, которая выходила за рамки обычного, нечто, что я чувствовал впервые.