Астромех Эрдваныч

Глава 14

Закончив с корреспонденцией, я надолго задумался. Практически получалось так, что если я захочу не вмешиваться в эту бойню, в которую должен перерасти «Сверхдальний», у меня еще примерно неделя, чтобы сделать это без излишних финансовых потерь, и около месяца, чтобы просто убраться. Проблема была в том, что дело предстояло крайне рискованное, и без послезнания мне там ловить вообще было нечего – в крайнем случае, спионерить один «Дредноут» или пару человек спасти. Потому я четко отслеживал все ключевые события на предмет расхождения с тем, что мне было известно. Но пока все складывалось так как надо. А риск… Ради шести дредноутов, тридцати тысяч дроидов «Сверхдальнего», двух «Лукрехалков» Торговой федерации, одного гения-чисса, спасения 50000 органиков и много чего еще, рискнуть определенно стоило.

Да к тому же, делать что-то было надо, ведь сейчас соваться на Набу было риском не меньшим, чем участие в обреченной экспедиции в другую галактику. И если джедаи большой опасности не представляли. Впрочем, кто их знает, еще чего доброго захотят меня сдать в поликлинику Ордена, для опытов, то интерес Дуку с Палпатином для меня мог закончиться летально. Хорошо, хоть господа ситхи, в отличие от джедаев не знали что искать. Да и деза о новых разработках боевых дроидов, включая фехтовальных, как я видел, успешно сработала, и они пошли по ложному следу. Хотя, тут скорее дело в исполнителе – Дарте Тиранусе. Если бы делом занялся сам Сидиус, очень сомневаюсь, что смог бы его провести.

Но в сложившейся ситуации были и положительные моменты. В первую очередь, возможность моей легализации в Ордене, что с учетом предстоящей войны было очень важно. А если Q12 сможет завербовать опального мастера-джедая Акиноса, будет вообще песня. Этот любитель дроидов и сам по себе ценен, а ведь у него еще и разумные кристаллы в учениках ходят, что характерно, ходят в корпусах дроидов, то ему вообще цены нет.

Набросав письмо Падме, чтобы она помогла выбить какой-то островок и акваторию под ракетный полигон, а также надавила на гунганов по вопросу разработки проектора щита, я закодировал его, и, пропустив через программу разбивки, отправил получившиеся пакеты на несколько десятков почтовых адресов, дополнив каждый кучей обрывков других равнозначимых файлов и рандомной белибердой. Теперь, без нужной последовательности частей, способа кодировки и ключа, сообщение прочитать было невозможно. А хитрая система переадресации затрудняла также идентификацию отправителя и получателя. Закрученно выходило, но я ведь не Палпатин, чтобы покупать эксклюзивные системы закрытой связи – лучше уж старым, но надежным методом с шифрованием текста воспользуюсь. Не так удобно, как голоконференция, зато дешево и даже более надежно. А на случай отсутствия специального оборудования, можно было воспользоваться шарадой-объявлением на общественных сайтах, благо такой способ был очень популярен в галактике. Им пользовались все кому не лень, от любовников до наемников, и найти то, что нужно, можно было, лишь зная точное время и название ресурса.

Возможно, с моей стороны это и было похоже на паранойю, но я не хотел, чтобы кто-то, когда-то связал меня с исчезновением «Сверхдальнего перелета». А к этому все было готово. Фигуры мной, Сидиусом и историей расставлены, гигантский объем работы выполнен, и теперь оставалось только ждать, и в нужное время действовать по плану.

— Эй, Ноль-седьмой! Ты где там потерялся? — просунув голову в люк, прокричал Чес Улиар.

— Иду уже! Там какой-то умник перепутал последовательность блокировок электрофильтра и вентилятора. Если бы оставил как есть, в один прекрасный момент кое-кто оказался бы в отсеке, заполненном несколькими десятками килограмм пыли, — пропищал я на бинарном.

— Тоже мне монтажники, хатт бы их, — возмутился парень. — Такое впечатление, что они вентиляцию не реакторного зала, а стойла для нерфов собирали!

— Что да, то да, — с не меньшим негодованием присвистывая, сообщил я. — Они бы щит управления еще в активную зону реактора запихнули.

— Ну, для этого ты у нас имеешься, — помогая мне выбраться из воздуховода, сказал тот. — Так что скажешь?

— Полный порядок. По моей части все.

— А подключения энерговодов?

— Норма.

— Точно? — недоверчиво спросил он.

— А как же, — подтвердил я. — В нашем деле, есть три вида неисправностей: контакт там, где он не нужен, его отсутствие там, где он нужен, и «хатт его знает, но не работает». И если в отсутствии первых двух я лично убедился, то в том, что третьего нет, ты и сам удостоверился во время теста.

— Надо будет запомнить, — давясь от смеха, ответил он. — Мужикам расскажу, посмеются!

— Вот иди и расскажи, а мне еще волновую защиту в ядре отстраивать, — пискнул я.

— Ладно-ладно, давай. А я еще насосы второго контура проверю, — согласился парень, направляясь к техническому лифту, в то время как я выехал в коридор.

Сюда, в реакторный третьего Дредноута, я перевелся две недели назад, сразу после стыковки. Раньше не получалось, сначала, из-за того, что до завершения пустотных работ астромех внутри корабля выглядел подозрительно, а потом из-за необходимости кое-что сделать в ядре. Вообще же, столь странное на первый взгляд место я выбрал по трем причинам, во-первых, из-за удаленности от Д-1[134], а значит и от К'баота, во-вторых, из-за того, что реактор, как я знал, создает «помехи» в восприятии Силы, и, в-третьих, из-за того, что тут работала часть ключевых фигур, реакция которых должна была помочь мне синхронизировать собственный план. И какого, спрашивается, создатели книг про Звездные Войны, там, на Земле, не указывают дат и точного времени событий!?

По прибытии на постоянное место службы, я первым делом постарался установить доверительные отношения с личным составом здешней БЧ-5[135], ибо от них зависела сама возможность моей дальнейшей спокойной работы – одно дело, когда «тупая жестянка где-то шастает, а вдруг поломка», и совсем другое, когда «это ж Ноль-седьмой, где-то делом занят». Особого риска тут не было, так как технари разумных дроидов ценили, да и на «Сверхдальнем» нашего брата было предостаточно. А к тому же, коллектив подобрался сепаратистско-анархистский, еще и на романтике помешанный. Ребята поголовно мечтали о новых планетах и звездах, те, кто из центральных миров – чтобы оказаться подальше от республиканской и планетарной бюрократии и коррупции, а жители периферии хотели жить свободно, без постоянного страха перед пиратами, бандами, работорговцами и прочими «прелестями» Внешнего Кольца и Диких Территорий.

Практически, именно после знакомства с ними, послушав их разговоры, аккуратно прощупав в Силе чувства людей, я стал понимать, на какой благодатной почве возникнет сепаратистский кризис, и почему так легко удастся создать Империю в том виде, который хочет воплотить в жизнь Палпатин. Выходило, что из-за недееспособности государства народ готов был или принять хоть тирана, но чтобы при нем был порядок, или совсем отказаться от «услуг» центральной власти, и полагаться лишь на свои силы. Но тут и лежали корни главной будущей системной ошибки Палпатина. Даже не ошибки, а изначально неверного подхода, продиктованного его религиозным мировоззрением ситха. Ну не может быть устойчивой система, у которой порядок и стабильность, читай устойчивость, не цель существования, а средство для этого. Убей Императора, посей хаос и смуту, и все рухнет. Ведь обыватель-то не чувствует себя частью системы, и если ему плохо, винит лишь эту самую систему. А инструментов консолидации, таких как армия и патриотизм, в обществе нет. Как можно чувствовать себя частью государства, когда за тебя идут в бой безликие клоны, дроиды, штурмовики, или не менее безликие и отделенные от народа солдаты армии, а государство лишь дерет налоги, ограничивает свободы, и не в состоянии защитить твою жизнь и благополучие? А Осколок Империи, будущая Империя Фела[136] своим существованием лишь подтверждали это, возникнув именно путем консолидации народа вокруг армии, скорее не благодаря, а вопреки желаниям Палпатина.

И причина тут банальна, очень уж любовь к родине и та самая «ярость благородная», что «вскипает как волна», светлы по своей сути, напоминая не ситхскую ненависть, а возведенную в сотую степень джедайскую любовь и сострадание ко всем, чего Дарт Сидиус как ситх не может допустить. А если еще добавить узаконенную ксенофобию, отделяющую большую часть населения от государства, то совсем уж невеселая картина выходит.

Но самое парадоксальное тут в том, что Республика с этими проблемами успешно справлялась тысячи лет. И фокус тут в том, что она фактически возникала как государство лишь в периоды общегалактических кризисов и войн, объединяя народы вокруг центрального правительства и Ордена джедаев, а в мирное время попросту самоустранялась, так что у разумных оставался лишь один раздражающий фактор – собственное планетарное правительство. «А что Республика, она не трогает нас, а мы ее. Есть где-то там, и пусть себе будет. Все довольны, все смеются», — такая точка зрения была общепринята до последнего времени. Но сейчас, благодаря манипуляциям Сидиуса, помноженным на бюрократию, коррупцию и жадность корусантских чиновников с одной стороны, а также появившуюся у местных властей возможность обвинить во всех бедах власть центральную, недовольство Республикой приняло всеобъемлющий характер. Что я и видел тут, среди членов экспедиции.

Сейчас же мне требовалось встретить еще одного члена команды «Сверхдальнего», дроида-кролика Бани, отозвать которую со складского терминала удалось только этой ночью, благо их отдел как раз вчера сдал дела, и можно было надеяться, что на исчезновение одного дроида-бухгалтера никто внимания не обратит, а если и обратит, то искать не станет.

— Ну и где!? — спросил я сам у себя, когда обнаружил, что народ от стыковочного шлюза расходится, и, судя по разговорам, челнок уже минут пять, как улетел, а зайки нигде не видно.

Чтобы не носиться по всему лабиринту палуб, переходов, кают и служебных помещений «Сверхдальнего перелета», я, плюнув на секретность, активировал комлинк, и вызвал Бани.

— ВNI-110, Бани, это R2-В007. Ты где?

— Ой! А я тут, в ста двадцати двух метрах справа от шлюза, — сразу же откликнулась она, и смущенно добавила. — Извини, мы тут заболтались…

— Подожди. Через две минуты буду, — попросил я ее.

— Хорошо, ждем.

Бани обнаружилась возле площадки ведущего в ядро турболифтов, в компании еще трех LЕР-дроидов и двух ДУМов, что-то оживленно обсуждающих писклявыми голосами.

— Бани!.. — позвал я ее, и сразу де выругался. — Вот же хатт!

Трое из четырех дроид-кроликов синхронно обернулись, уставившись на меня белыми пуговками оптических сенсоров. А что делать? В бейсике, как и в английском, «бани», это кролик. И кто виноват в том, что хозяева, дающие имена дроидам не отличаются оригинальностью?

— Ладно! Попробуем по-другому… ВNI-110, а ну, прощайся, и за мной! — скомандовал я, и, не оглядываясь, развернулся и поехал прочь по коридору.

Правда перед лифтом пришлось чуть сбавить скорость, чтобы дроидесска меня все же догнала. Так что в кабине мы очутились почти одновременно. После чего я передал команду на закрытие двери и подъем на второй технический уровень, включив в нее свой личный код.

— Так, Бани, а теперь делай как я, — вновь пришлось мне ей приказать.

Я активировал репульсоры, и поднялся под потолок кабины, где находился верхний аварийный люк, замаскированный под декоративную панель. И когда лифт вдруг остановился, а крышка приподнявшись, отъехала в сторон, я вылетел в лифтовую шахту. Секундой позже, за мной последовала Бани, которую, правда пришлось хватать за лапку-манипулятор, и впихивать в нишу справа от нас, ведь кабина сразу же начала подъем, а люк с щелчком закрылся.

— Не тормози! — подбодрил ее я, вылетая в лифтовую шахту, когда кабина прошла мимо нас.

Спустившись на два метра вниз, и надавил корпусом на неприметную панель, которая тут же провернулась на петлях, и я попал в небольшой закуток среди переплетения коммуникаций технического подуровня. Девчонка-дроид прошмыгнула следом.

— Ноль-седьмой, а куда мы идем? — спросила она.

— В сердце корабля, — подмигнув подсветкой индикатора, ответил я, и стал пробираться сквозь лабиринт из труб, воздуховодов и кабелей.

— Это как? — не поняла дроидесска. — Вот нельзя нормально сказать? Я не должна постоянно догадываться о том, что ты хочешь! Тащишь куда-то, ничего не объясняешь. Не надо так!

— Все, больше не буду, тем более мы уже на месте, — объявил я, сняв крышку технологического лаза, и забираясь в узкое и длинное пространство между несущим каркасом главного реактора «Дредноута» и отсеком проекторов дефлекторного щита.

— И что? — разочарованно спросила Бани, глядя на ряд из девяти прикрепленных к стене разъемов, от которых жгут кабелей тянулся к настенному шкафу, в который также входили еще два гораздо более толстых кабеля.

— Не что, а резервная рубка управления, — пояснил я. — Девять дроидов здесь, плюс шестнадцать на местных постах, позволяют, при необходимости, управлять кораблем в полном объеме.

— Но… — удивилась та.

— Что, ожидала рядов мониторов, кучи панелей с приборами и индикаторами, обзорных окон и прочей ерунды?

— Нет, я понимаю, но… Но двадцать пять дроидов для управления такой махиной!?

— Ну так и органиков, ни штатной команды в 16000 человек, ни даже 826[137] на «Дредноуте» как здесь, точнее 4120, если считать привлекаемых колонистов, не нужно. Я, признаюсь, прочитав штатное расписание этих кораблей, долго сомневался в умственных способностях его составителей. Четыре вахты, плюс резервная, плюс полное дублирование всех постов в вахте, если кому-то по нужде отлучиться захочется. И это не считая ремонтников на все случае жизни, и «абсолютно необходимых» на военном корабле стюардов, бухгалтеров, юристов и прочих, кого в базе по уму держать надо. Мое мнение, если рационально подойти к штатной структуре, трех тысяч человек с головой хватит для полноценной эксплуатации, а если нормально автоматизировать процессы, и принять не базовые стандарты по работе с техникой, для рас, которые считаются разумными, а жесткие нормативы, с отсеиванием несправляющихся, и видовой сегрегацией по специальностям, думаю, оптимальная численность экипажа будет 276 органиков и 610 дроидов всех типов, включая абордажные команды.

— Но двадцать пять дроидов все равно мало, — не поняла Бани. — Ты же сам говоришь, что необходимо 886 членов экипажа?

— Это для полноценной эксплуатации, на несколько дней и такой команды хватит. Кстати, с этого момента, властью, данной мне королевой Набу, объявляю о присвоении дроиду ВNI-110 Бани звания лейтенанта флота ПСОН, — торжественно, насколько позволял бинарный язык, сказал я. — Твоя задача изучить сенсорный комплекс Д-3, а в последующем, командование дроидами резервного поста.

— Но… Но как, я же не справлюсь. Я не пилот, и даже не астромех… Ой, извини! Но я действительно не разбираюсь в кораблях, — запричитала зайка.

— Ничего сложного, тем более ты же ЛЕП-дроид, у вас одна из лучших систем обработки неполной и искаженной информации. Как бы вы еще справлялись с работой нянек и личных слуг? — поспешил успокоить ее я, хоть и сам сомневался в правильности подобного решения. — Понимаешь, кроме тебя тут будет еще один дроид со сформировавшимся сознанием, но его задача – управление кораблем и навигация. Да и базы и программы я тебе подготовлю.

— Скрип? — уточнила Бани.

— Нет, у него будут другие задачи. С кандидатурой я еще не определился.

— А меня, ну во время изучения, не обнаружат? — все еще пытаясь отмазаться, спросила дроидесска.

— Нет. Функции управления я отключил. Так что связь односторонняя. Ты сможешь пользоваться лишь тем, что включил экипаж. Вот, попробуй.

— Ух, ты! — пискнула она, вставив разъем в гнездо, и надолго затихла.

Еще бы! Это мне – астромеху с неплохим сенсорным комплексом и опытом полетов на различных аппаратах от спидербайка до «Мародера», подобное казалось нормальным, а вот дроиду, который воспринимает окружающее лишь в видимом спектре, причем с втрое меньшей стереоскопической базой, чем у человека, такое, наверное, казалось удивительным и пугающе-прекрасным. Нет, у меня-то самого зрение монокулярное, но в моем случае проблему объема решал сложный программный пакет, для работы которого был выделен отдельный сопроцессор, а общая «картинка» синтезировалась из данных, поступающих от нескольких датчиков, включая видеокамеру, лазерный дальномер, миллиметровый локатор, хомодетектор – по сути, пассивный приемник излучения в диапазоне между сверхвысокими радиочастотами и нижней частью ИК-спектра, гравитометра и магнитометра, а также из карт и данных от навигационных систем.

«Справится ли?» — взглянув на Бани, которая все еще любовалась бездной звезд, вновь подумал я. Но решил раньше времени не париться, тем более другого выхода не было – для командования кораблями нужны были дроиды-офицеры, а на эту роль, годились либо машины, развившиеся до способности творчески мыслить, либо имеющие соответствующие базы данных и программы. И если с первыми был просто напряг, то последнее, во всяком случае, здесь и сейчас, проходило по той же статье, что и честный чиновник, не берущий взяток ГАИшник и поп-певец традиционной ориентации. Точнее сказать, базы и программы были, но только для В-1. И они представляли собой такое убогое зрелище, что лично мне хотелось написавших их ламеров отправить в печь, во славу Омниссии, дабы очистить мир от этих еретиков.

А с разумными дроидами все упиралось, как ни странно, в их разумность. Это обычных жестянок можно перепрограммировать на безусловное подчинение. С теми же, у кого сформировалась личность, такой номер бы не прошел. Ведь даже мои программы для «инквизиторов» лишь корректировали поведение, и задавали некие общие установки, которые дроид воспринимал как догмы. И то, что выйдет, если они вступят в противоречие со сложившимся мировоззрением того, кто обладает своим полноценным разумом, спрогнозировать было невозможно. Это дома, на Набу, я своих будущих инквизиторов как облупленных знал, и мог заранее внести коррективы, а тут на это не было ни средств, ни времени. И значит, их предстояло практически «вручную» вербовать. А самое обидное заключается в количестве потенциальных кандидатов, которых на «Сверхдальнем» сотни, а я в лучшем случае успею обработать от силы пару десятков.

— Ну как? — спросил я у Бани, когда та, выдав звук разочарованного вздоха, отключилась от сенсорной системы корабля. — Заметь, это всего лишь датчики кругового обзора и ближней навигации.

— Это… Это… Ну, в общем… Это Красиво! — покрутив манипулятором, и, не в состоянии описать увиденное, ответила она. — Можно еще посмотреть?

— Даже нужно, но позже. Сейчас тебе предстоит поработать по специальности. Будешь изображать обычную неразумную зайку. Справишься?

— Да, наверное, — неуверенно ответила Бани.

— Легенда следующая: Я тебя специально привел для учета ЗИПа реакторной секции Д-3… Ну, еще мужикам по хозяйству помогать. В списках дроидов экспедиции не значишься, но ребята там запасливые и хозяйственные – любой сверхштатный болт оприходуют и никому не отдадут. Так ты и легально пребывать на корабле, и техобслуживание получать сможешь, а, кроме того, это позволит и тебе иметь кучу времени для изучения систем «Дредноута», и мне не отвлекаться на погрузку имущества. У нас, как ты знаешь, кое-чего еще нет в наличии, и я бы не хотел, чтобы во время погрузки последней партии оно пропало, и уж тем более попало не в те руки. А в том бардаке, что сейчас творится с переселенцами и их имуществом, это более чем вероятно.

Как я и ожидал, появление в реакторном нового дроида ни вопросов, ни возражений не вызвало – мудрость про дареного коня еще никто не отменял. А дальше пошла рутинная работа: монтаж резервных КП на пяти оставшихся кораблях, изменение некоторых систем и, главное, работа с кадрами. И в последней очень преуспел Скрип. Вместе с которым мы разработали простую до примитивности схему привлечения разумных дроидов в наши ряды.

Нет, мы не создавали тайных обществ и кружков заговорщиков. В подобных делах это бы означало практически гарантированную утечку. Даже об опасности никому не говорили. Просто задавали вопрос: «А что ты будешь делать, если нам всем, всей экспедиции будет угрожать опасность?» И это работало. Вообще, я все больше поражался тому, насколько дроиды тут похожи на людей, особенно те, у кого сформировалась личность. Но были и отличия. И самым, пожалуй, значимым из них являлась почти всеобщая, так сказать, тихая самоотверженность – постоянная готовность помочь другому, не ради выгоды, а потому что по-другому и быть не может. Порою даже самому стыдно становилось. Конечно, и среди дроидов были отщепенцы, откровенные сволочи и вообще уроды. Но, то ли я пристрастен, то ли мне просто очень везло, но такие нам практически не попадались.

То, что мы создали, выглядело скорее как клуб по интересам для дроидов. А интерес, официально, был один – оказаться полезными в случае возникновения опасности для экспедиции. Для чего мы работали по трем основным направлениям: повышение эффективности выполнения наших основных обязанностей – аварийного ремонта и борьбы за живучесть, замена органиков, если те по какой-либо причине не смогут выполнять свои обязанности, и действия в случае нападения – проще говоря, боевая подготовка. И если сначала я сталкивался с откровенным непониманием, когда дроиды просто не представляли, что можно сделать не хуже, но меньшими силами и более эффективно, то после демонстрации некоторых своих наработок, идеи полились как из рога изобилия. А лично мой авторитет в их глазах взлетел на немыслимую высоту. Хорошо все-таки иметь за плечами опыт мира, где все стремятся сократить число обслуживающего персонала, и найм работников намного дороже автоматизации. То ли дело в Далекой-далекой, где из-за огромной численности населения и ужасающей неоднородности развития планет нанять десятерых «дикарей», которые будут, грубо говоря, нажимать кнопку, когда загорится лампочка, выгоднее, чем нанять специалиста, и поставить для него мощный компьютер с АСУ.[138]

В целом, результаты совместной работы нашей команды даже на начальных этапах были многообещающим. Удалось пересмотреть регламенты ликвидации разгерметизаций, сократив необходимое время ремонта почти на треть, в первом приближении составить программы для обслуживания гипердрайва и досветовых двигателей силами исключительно дроидных экипажей, и даже получить полную информацию по системам вооружения кораблей. Благодаря чему, мы планировали сделать что-то вроде виртуального стрелкового тренажера, который, в свою очередь, планировалось использовать в единой системе обороны кораблей экспедиции.

Работа нашего «подполья» была нарушена лишь один раз, буквально через три дня после прилета Бани, когда на несчастный «Сверхдальний Перелет» обрушилось стихийное бедствие в виде толпы корусантских Равшанов и Джамшутов. Не знаю, кто додумался до столь «гениальной» идеи, Палпатин или К'баот, но народу для ускорения подготовки к старту «Сверхдальнего» пригнали преизрядно – тысяч эдак пятнадцать. При том, что до этого число органиков на строительстве не превышало шести тысяч. И это еще раз доказывало тезис о том, что каким бы ты гениальным ни был, все равно есть вещи, в которых ты дуб-дерево. Вот как сейчас.

Налицо было мнение, любимое большинством менеджеров о том, что удвоив количество работников, можно сократить время работы вдвое, которое меня еще в прошлой жизни добивало. А теперь я наглядно убедился, что и в этом мире подобная глупость присутствует. Казалось бы, элементарная логика: в одном щитке могут работать одновременно максимум двое электриков, насос одновременно разбирают двое слесарей – не больше, и дай им хоть сотню помощников, быстрее они работать не смогут. Да к тому же, из всех прибывших, реально на постройке корабля могла работать от силы десятая часть. Остальных попросту припахали на погрузке запасов. А с учетом неразберихи, фаллометрии местного и пришлого начальства и прочих неизбежных в такой ситуации нестыковок, реальная производительность труда даже снизилась. Одно было хорошо, со всей этой путаницей, срочными изменениями в проекте и откровенными ошибками, все что мне удалось нагородить на «Сверхдальнем перелете» оказалось отлично замаскировано. Во всяком случае, мне тогда так казалось.

И вот этот кавардак длился уже две недели, лишь усилившись, когда стали съезжаться джедаи. Я же, чтобы не путаться под ногами, и не вызвать лишних вопросов, прихватив Бани, отправился на резервный КП, проверить как проходит ее обучение.

— Ну что, системы наблюдения ты, считай, освоила, — довольно отметил я, после того, как дроидесска за тридцать секунд идентифицировала пять целей с заданными характеристиками, попутно рассчитав их координаты и векторы скорости и ускорения. — Скажу по секрету, ты только что уложилась в норматив для операторов средств обнаружения Корпуса юстиции. Но, думаю, сможешь и лучше.

— Ой! А вон тот корабль. Идет к нам, — сообщила Стодесятая, все еще подключенная к сенсорной системе.

— Да отдохни ты! Уже сбоить начала, — похлопав ее манипулятором по плечу, сказал я. — Последнее время тут такой пассажиро- и грузооборот, что корабли каждые пятнадцать минут прибывают.

— Ты не понял, — досадливо пискнула она. — Это тот корабль, чей ИД ты нам вчера скинул.

— А ну, дай. Сейчас гляну, — произнес я, вновь вставляя разъем в гнездо.

Кореллианский грузопассажирский челнок в точности соответствующий описаниям, я нашел сразу. Он как раз выходил из-за планеты, следуя из «корусантской» зоны перехода, по коридору сближения с монтажной секцией 28 стационарной орбиты Яги Минор. Его номер, судя по данным системной диспетчерской службы, совпадал с номером, полученным сутки назад от агентуры на Корусанте.

— Ну все, начальство явилось! — констатировал я. — Джорус К'баот, мастер-джедай, медийное лицо Ордена, авторитарист, волюнтарист и просто самодур, несмотря на великолепный потенциал в Силе.

— Неужели сам К'баот? То есть, он что?.. Я думала… — удивилась дроидесска.

— Человек, которому свойственно ошибаться, — попытался объяснить я. — Та самая Сила, которой пользуются джедаи, мне напоминает бластер, даря ложное чувство всемогущества. Те, кто поддался этому чувству, уже ступили на путь во Тьму. Они выиграют один бой, второй, третий, сто третий, но потом найдется на их Силу другая сила, противоположная по вектору и равная по модулю – закон природы. Как только ты начинаешь полагаться на что-то одно, проигрываешь. Нельзя недооценивать других только потому, что они слабее.

— Я, кажется, поняла, — кивнула Бани. — А кто еще из джедаев будет? Я видела пока только мастера Ма'Нинга.

— Всего шесть мастеров и двенадцать рыцарей, в том числе Лорана Джиннзлер, до недавних пор падаван К'баота. Девчонка откровенно зачморенная, но если учесть то, что за все эти годы такой-то наставник ее окончательно не сломал, и она осталась человеком, у нее есть стержень, да и способности немалые. Честно сказать, мне будет жаль, если ей придется погибнуть… — ответить полностью я не успел из-за какого-то смутного беспокойства на грани восприятия.

Так и есть! Мое внимание привлек шум от входного люка КП.

«За нами следят!» — успел подумать я, вырывая разъем из гнезда и активируя репульсоры. Бросок к входному люку, поправив траекторию, сначала схватившись правым манипулятором за вертикальный двутавр набора корпуса, а затем, оттолкнувшись левой опорой от стены, занял менее двух секунд. И я влетел в технический уровень, где еле успел встретить летящую в меня руку с гидроключом встречным ударом правой опоры. Не то чтобы полуторакиллограмовый стальной инструмент представлял для меня особую угрозу, но, чего доброго, его обладателя я мог и застрелить от неожиданности.

А этот самый любитель подслушивать и махать железяками, выронил ключ, и, зажимая пострадавшую руку, попытался бежать. Наивный. И на что он только рассчитывал в тесном пространстве с высотой потолков менее полутора метров, где у него даже выпрямиться не получалось.

— А ну, стой, Дин Джиннзлер! Или буду стрелять! — скомандовал я, переходя на бейсик, и наводя на спину парня обе пары стреляющих устройств в манипуляторах. — Я не намерен гоняться за тобой. Хочу просто поговорить. И без глупостей! Попытаешься активировать комлинк, и ты труп. У меня встроенный мультичастотный сканер.

Хорошо, что парнишка голову от страха не потерял, и сразу остановился, исподлобья глядя на меня.

— Да кто вы, хатт вашу, и на кого работаете? Что вы хотите сделать с кораблем? — баюкая пострадавшую руку, и зло глядя то на меня, то на подоспевшую Бани, выкрикнул он. — Меня будут искать, и единственный ваш шанс, добровольно сообщить капитану Пакмилу, обо всем, что вы собирались сделать, и кто вас запрограммировал для проведения диверсии!

— А это, Бани, монтажник с Корусанта Дин Джиннзлер, брат той самой Лораны, — делая вид, что абсолютно не обращаю внимания на него, обратился я к дроидесске. — Впрочем, сестру он не особо любит, обвиняя в том, что из-за нее их родителей выгнали из технической службы Храма Джедаев. Но я думаю, тут дело в том, что родители были слишком привязаны к дочери, постоянно говоря только о ней, а малышу Дину уделяли внимание, только когда хотели рассказать очередные новости о Лоране. Вот у ребенка и сформировался комплекс неполноценности.

Конечно, так проехаться по чужой «душе», с моей стороны было, мягко говоря, подло, но я добился того, чего хотел, вызвав у парня разрыв шаблона. Он-то настраивался на роль героя, которого может и убьют, но который изо всех сил будет стараться защитить других. А вместо этого, какой-то дроид выставил на всеобщее обозрение все его самые сокровенные тайны.

— Да какое тебе дело до моих взаимоотношений с сестрой!? — возмущенно вскричал тот. — Ты… Говори, хатт тебя дери, что тут происходит?

— Вот! Пока не встряхнешь человека, головой думать не начнет. А то напридумывает ситх знает чего, и обидными обвинениями кидается, — сокрушенно обратился я к Бани, и, решив больше не издеваться над парнем, спросил того. — Мальчик, тебе вообще жить надоело? Ты зачем в дела больших дядь лезешь? Да и с чего ты решил, что капитан Пакмилу не знает о нас?

Конечно я блефовал, но мне просто не хотелось убивать этого смышленого паренька, а значит, надо было хотя бы попытаться завербовать его. К тому же Дин как-никак брат джедайки, а они в хозяйстве вещь полезная, даже очень.

— Но вы говорили, что Лорана должна погибнуть. А еще и эти магистрали, дублирующие управление кораблем… — начал тот. — Если вы действительно работаете на капитана, вам нечего бояться. Сейчас сходим и спросим у него.

— Ой, дурак! — вновь горестно возопил я. — Мало того, что бинарный плохо знаешь, я ведь сказал, дословно: «Мне будет жаль, если ей придется погибнуть», так еще и к капитану идти решил. А головой подумать? Кто-то установил на кораблях экспедиции резервные командные посты с дроидным управлением, причем втайне от всей команды, и ввел в состав экспедиции дроидов, имеющих полные досье на всех джедаев и офицеров. А ты предлагаешь идти к капитану, которого за эту утечку по голове явно не погладят. Да и тебя самого… Нет, убивать, скорее всего, не будут, но то, что работу ближе десяти тысяч парсек от Корусанта ты после этого не найдешь, это однозначно. Хотя, если хочешь, можем пойти.

— Не знаю… — задумчиво протянул Дин. — Я просто понять не могу, зачем тогда вы тут.

— Хатт, это конечно секретная информация, — делая вид, что задумался, произнес я. — Но так и быть, намекну. Тем более, ты все и так видел. В ходе экспедиций, аналогичных «Сверхдальнему перелету» могут возникнуть ситуации, когда органики оказываются не способны выполнять свои функции. Ты про «Флот Катана»[139] слышал? А с другой стороны, представь как отреагируют многие люди, если будут знать, что управление кораблями могут перехватить «тупые жестянки».

— А что если ты мне просто зубы заговариваешь? — неуверенно спросил тот. — Откуда мне знать, что то, о чем ты говоришь, правда?

— Просто логически подумай, зачем кому-то вредить экспедиции, на борту которой пятьдесят тысяч человек и два десятка джедаев, тем более, без возможной выгоды. Поверь мне, уничтожение кораблей не принесет никому ни кредита. Можешь проверить, корабли даже не были застрахованы – это открытая информация. Сенат не пошел на увеличение расходов из-за непомерных ставок страховых компаний, которые не могут предвидеть возможные риски, и запросили тридцать процентов страхового взноса… — привел я один из разумных доводов, и, видя, что Дин все еще сомневается, решил рискнуть, и проделать один трюк, исходя из того, что родители парня долгое время работали в Храме Джедаев, да и потом, из-за интереса к судьбе дочери, были неплохо осведомлены о делах шашкомахателей. — Кстати, ты уронил.

С этими словами, я при помощи Силы поднял выбитый из его рук гидравлический ключ, и подвесил его перед лицом Дина. Отчего тот невольно отшатнулся, и выпучил глаза так, что казалось, будто он неожиданно попал в забортный вакуум.

— Ты?.. Ты этот… живой кристалл… Как же вас?.. Шард? Джедай? — промямлил он.

— Я тебе ничего не говорил, а ты ничего не видел, — назидательно произнес я. — Постарайся, чтобы твои выводы остались при тебе. Не хочется, знаешь ли, влезать в твой мозг. Это довольно вредно для разумных… Ах да, не все джедаи так лояльно относятся к тем, кто сует свой нос в их дела. Ну, думаю, ты в курсе.

Паренек надолго задумался, и потом, видимо приняв какое-то решение, сказал:

— Хорошо, я никому не буду сообщать о вас… Пока. Но я буду следить за вами, и если что… Мне тут Таркоса и Улиар предлагали лететь с ними. И теперь я склонен принять их предложение.

— Без проблем, — легко согласился я. — В течение получаса я внесу тебя в список членов экипажа Д-3. Идет?

— И-идет?.. — осипшим голосом прошептал тот.

— Ты, если что, в реакторный заходи, поболтаем, — дружелюбно добавил я. — Рука кстати как?

— Ничего страшного, просто ушиб, — на «автомате» ответил он. — Сейчас в лазарет зайду, скажу, за кабель зацепился.

— Удачи и… Да пребудет с тобой Сила, Дин Джиннзлер, всегда! — пожелал я, а он, кивнув, поплелся к выходу с коммуникационного уровня.

— Так ты не дроид? — удивленно спросила Бани, когда Дин скрылся из виду. — А шард, это кто? И ты, правда, джедай?

— По порядку: Я дроид. Шарды – это раса разумных кристаллов. Я форсюзер, но не джедай. А шардом назвался, потому что большинство органиков не могут поверить в возможность существования чувствительного к Силе дроида.

— Круто! — тоненько протянула дроид-зайка. — А меня научить можешь? Ну, в смысле пользоваться Силой?

— Только теоретически. Ты ведь ею пользоваться не можешь, а как получить подобную способность неизвестно – раздолбаи джедаи за двадцать пять тысяч лет так и не установили механизм взаимодействия разумного с Силой… Но это потом. Тебе еще сенсорный комплекс «Дредноута» изучать и изучать, а мне за этим Дином проследить надо, вдруг решит языком потрепать. Да и капитанский терминал еще ломать, хатт! Я ведь так, для форсу сказал, что смогу включить его в состав команды. Пойду, в общем.

— Хорошо, — согласилась она. — А я еще позанимаюсь.

— Да, и еще, про мою чувствительность к Силе и возможность говорить на бейсике никому ни слова. Со Скрипом я потом сам поговорю, ну, и тебе все объясню, — напоследок предупредил я, отправляясь вслед за пареньком.

К счастью мои опасения оказались напрасными. Джиннзлер делиться новостями, во всяком случае пока, ни с кем не собирался, лишь в тот день, точнее ночь, чуть ли не до утра круги по каюте наматывал. Конечно, оставалась возможность того, что он сестре расскажет, когда помирится, но на этот случай имелись свои методы. А уж внести данные разумного оказалось еще проще. Даже ломать никаких программ не потребовалось – Дин подпись на заявлении от своего имени поставил, а Таркоса дал рекомендации, и руководство «Сверхдальнего» с радостью приняло в команду нового техника. Как я потом узнал, из-за того, что подготовленных спецов им катастрофически не хватало – постоянные задержки при постройке корабля, и то, что в учебный центр на Яге Минор набирали ровно столько народа, сколько необходимо, привели к образованию почти трех сотен вакантных мест.

А еще через два дня, когда прибыли все джедаи, включая Оби-Вана с Энакином, мы вылетели в «прощальное турне» по мирам Республики, не столько для популяризации экспедиции, сколько для выявления неизбежных в ходе любого строительства дефектов. В Неизвестных Регионах, как правильно считал капитан Пакмилу, ремонт в доках будет невозможен.