Ашер 6

Глава 6

Эта девушка-антилопа с ответом не спешила. Сперва взяла мою правую руку — очень осторожно, будто боялась сделать еще больнее, — откусила от какого-то гриба ножку и аккуратно выдавила мне на ладонь зеленоватую жижу. Прямо как гель алоэ.

— Ай! — Ничего себе! До того, как она коснулась, я как-то и не замечал масштаба бедствия, а тут глянул — вся ладонь в мелких волдырях от ожогов. Так себе картинка, да и ощущения не из приятных.

— Знаю, приятного мало. Сначала будет щипать, потерпи немного, — предупредила она. И правда, гель холодил обожжённую кожу, а потом чувствительно так пощипывать начало, но терпимо. Иди очень нежно, почти невесомо, втирала его. От её легких прикосновений по руке побежали мурашки, смешавшись с холодком от мази. Стало легче, это точно. Пока она колдовала над моей рукой, начала объяснять: — Как я и говорила на боевой арене, Дастин Лонг оставил после себя такие впечатления, которые очень взволновали меня. Мне удалось многое почерпнуть и узнать о нем, о вас, и о его детях. Особенно о сыне.

— Сет? — переспросил я, несколько раз согнув и разогнув пальцы. Рука и правда чувствовала себя куда лучше — жгучая боль понемногу отступала, сменяясь приятной прохладой и явным облегчением. — Да уж, этого упыря никогда особо не заботило благополучие его детей, это я понял. Но даже представить не мог, насколько там всё запущено. По крайней мере, до того, как ты передала его, так сказать, «мыслишки» о том, что лучше было бы утопить ребенка при рождении. Это же просто за гранью добра и зла, чудовищно.

— Да, Дастин ненавидел Сета со всей страстью, на какую только был способен, это правда, — подтвердила Иди. — Но он питал еще более темные чувства к своей несчастной дочери.

— Чего-о-о? — Я аж присвистнул. Судя по тому, как скривилась Иди, когда произнесла это, словечко «темные» тут было явным недосказом. Похоже, с дочерью там история еще гаже.

— Точно не знаю… — она нахмурила свои изящные брови и на миг задумалась, глядя куда-то в пространство. — Как будто он что-то знал о ней. Что-то такое, о чем даже Совет понятия не имеет.

— Тогда вдвойне хорошо, что этот ублюдок скопытился, — буркнул я, инстинктивно потирая обожженную руку. Гель приятно холодил, и боль почти ушла. — Меньше таких мразей — чище воздух, это точно.

— Я согласна с тобой, его темная аура больше никогда не будет отравлять воздух на этом острове, — голос Иди звучал встревоженно, и её большие, выразительные глаза красиво мерцали в лунном свете. — Но еще неизвестно, были ли у него союзники. — Она снова взяла в руки тот самый камень из склепа. — Могу ли я оставить это себе на некоторое время?

— Конечно, — кивнул я. Спорить не хотелось, да и какой смысл? В конце концов, это ей приспичило сюда тащиться и копаться в этом склепе. — Что ты собираешься с ним делать? Если не секрет, конечно.

Иди мне не ответила. Только снова нахмурилась, и на лице у неё появилось такое отстраненное выражение, будто она мыслями унеслась куда-то за тридевять земель. Опять в астрал вышла, похоже.

— Иди? — Я легонько коснулся ее плеча. Честно говоря, такие её «уходы в себя» меня немного напрягали. Она словно выпадала из реальности, и выглядело это, прямо скажем, жутковато. Как будто не здесь была.

— Это похоже на зуд… — пробормотала она, потирая центр лба — аккурат там, где, по моим прикидкам, у этих мистиков и должен был находиться их «третий глаз». — Как будто что-то знакомое, но оно находится за пределами моей досягаемости… Я пойду с вами в поместье Дастина Лонга. Может быть, там что-то прояснится.

— Эм… что? — Я даже опешил. Вот это поворот! Заявление было, мягко говоря, крайне неожиданным. Особенно если учесть, что буквально минуту назад она витала где-то в своих эмпиреях, что-то там бормоча себе под нос. И уж точно ей никто не докладывал, что мы вообще собираемся туда наведаться. — Ты хочешь попасть в поместье Лонга? Откуда ты?..

— Не удивлюсь, если Совет решит прибрать его к рукам сразу же, как только они обсудят все показания по делу Сета, — она легко поднялась сама и, что удивительно, протянула мне руку, помогая встать. — Мне известно, что ты хочешь что-то найти в его стенах и планируешь отправиться туда до того, как поместье уплывет у тебя из-под носа. Я бы хотела пойти с тобой и Сетом. И, думаю, нам стоит взять с собой мою сестру, Аду, возможно, она тоже сможет что-то почувствовать.

— Хорошо, — вздохнул я. Мне и правда проще было согласиться, чем вступать в долгие дебаты. Пусть лучше идет с нами, под присмотром, а то еще, чего доброго, у нее хватит смелости — или безрассудства — прогуляться туда в одиночку. — Думаю, мы можем поехать туда завтра. И ты права насчет Совета. Они точно очень заинтересованы поместьем Дастина, только вот по какой причине — для меня пока загадка. Так что чем скорее мы туда сунемся, тем лучше.

— Я знаю, у моего брата тоже есть какие-то подозрения, но он никогда не расскажет мне о них, — сказала Иди, недовольно сморщив свой симпатичный носик. — Он временами опекает нас с Адой чересчур сильно. Прямо как клуша цыплят.

— Не волнуйся, дело не в тебе, — фыркнул я, когда мы наконец направились обратно к дому. — Он и мне ничего не говорит. Секретный агент, не иначе. Штирлиц наш.

— Да, он всегда был искусным стратегом. Говорит, что никогда нельзя раскрывать все карты раньше времени, — она картинно закатила глаза. — Хотя его версия того, когда именно наступает это «время», сильно отличается от мнения большинства людей, это точно.

— Да уж, я тоже это заметил, — усмехнулся я. Но тут же осекся: Иди, вместо того чтобы идти к дому, неожиданно свернула налево, в сторону леса. — Эй, ты куда собралась? Дом-то в другой стороне.

— О, я в курсе, — как-то даже легкомысленно бросила она через плечо. — Но я не иду в дом. Мне нужно на боевую арену, хочу посмотреть еще кое-что.

— Сейчас? — Я с немалым сомнением покосился на темную лесную чащу, куда она так бодро направилась. Темень там стояла — глаз выколи, только луна да звезды кое-как пробивались сквозь ветки. И через эту жуть ей предстояло бы пробираться. — Посреди ночи? Одна?

— Мне обычно хватает пары часов сна, — отмахнулась она, будто я про её усталость беспокоился, а не про то, что её там сожрать могут.

— Я не это имел в виду, — я шагнул к ней и осторожно, стараясь не спугнуть, выпутал маленький фиолетовый листик, запутавшийся в ее темных волосах. Протянул ей. — Ты не можешь вот так гулять одна ночью, это просто опасно. Мало ли кто или что тут шастает.

— Со мной все будет в порядке, — она забрала у меня из пальцев листик и принялась задумчиво вертеть его между своими тонкими пальцами, глядя на него, а не на меня.

— Уверена, что какие-нибудь наёмники с тобой свяжутся? — уточнил я, шагнув к ней ближе. Воздух между нами ощутимо загустел, словно вот-вот громыхнёт.

— Я член Магического Ордена Венгена, — напомнила она, коснувшись подвески-солнца на груди. — Наказание за нападение на нас сурово, и быстро находит тех, кто покушается на Благословленных Богиней. Даже самые отмороженные наёмники это знают и, помимо закона, суеверно боятся гнева Богини.

— Но что, если луна вдруг станет красной? — прошептал я, сам не поняв зачем, и невольно склонил к ней голову.

— Не станет, — так же тихо ответила она и провела кончиком того самого листка по моим губам. Лёгкое, щекочущее касание, от которого по коже пошли мурашки.

— А что если… — я осёкся, застыв в какой-то дурацкой нерешительности. Чувство такое, будто стою на пороге чего-то огромного, каких-то глобальных перемен, и никак не решусь на последний шаг. — … Если я не хочу, чтобы ты уходила?

Иди уронила этот несчастный листок, и он упал на землю. А потом резко, но мягко обхватила моё лицо ладонями.

Я прикрыл глаза и выдохнул. Волна тепла от её прикосновения медленно поползла по телу, даря странное, почти забытое чувство покоя и безопасности. Будто груз с плеч свалился.

— Знаю я, что ты делаешь, — пробормотал я, нехотя открыв глаза и встретившись с её взглядом. — Пытаешься меня умаслить, чтобы я успокоился и не дёргался, пока ты одна пойдёшь по тёмному лесу.

— И что, работает? — хитро улыбнулась она, нежно погладив мои скулы большими пальцами.

— Нет, чёрт возьми! — выдохнул я. — Потому что мне до одури хочется, чтобы ты осталась… Это меня так с толку сбивает, просто крыша едет. Я, между прочим, дважды женат был, чтоб ты знала, а всё равно хочу тебя поцеловать, — признался я, прижимая её руки к своему лицу, словно боясь, что она их уберёт.

Всю застенчивость с Иди как ветром сдуло. Я и пикнуть не успел, не то что дать заднюю или как-то выправить эту неловкую, до дрожи напряженную ситуацию, девушка сама набросилась на мои губы в неумелом, чуть детском, но отчаянно полном страсти поцелуе.

У меня, чего уж там, было немало поцелуев с разными женщинами, и почти все они были полны желания и огня, но этот… этот просто обезоруживал, выбивал почву из-под ног, делал совершенно беспомощным.

Никакими словами, ей-богу, не описать, каково это — целовать это хрупкое, нежное на вид создание, в котором бушевал такой же первобытный огонь, что и во мне.

Но реальность, зараза, всегда не вовремя. Догнала она меня слишком быстро, ещё до того, как я успел хоть чуточку насытиться этой девушкой. Да и можно ли насытиться одними поцелуями, особенно если член стоит колом и до зуда в руках хочется сжать посильнее ее упругую задницу? У нашего влечения не будет никакого продолжения, она никогда не будет принадлежать мне, потому что даже самой себе не принадлежит.

Мы отстранились. Печальные вздохи как-то сами собой вырвались.

Иди, конечно, прочитала все мои мысли на этот счёт — её дар, что тут скажешь. Поэтому, наверное, и не шарахнулась, как сделала бы любая другая девчонка, поняв, что, возможно, слишком поддалась чувствам. Вместо этого она поднялась на цыпочки и прижалась лбом к моему. Приятное тепло.

— Если солнечный цветок опускает голову, то только для того, чтобы уронить в землю семена и дать начало новой жизни, — загадочно прошептала она.

Если она хотела просто обнадежить меня в моменте, то это было бы слишком жестоко, подумалось мне.

— Не волнуйся, Макс Медведев, наши судьбы переплетены. Нам еще многое предстоит сделать вместе.

— Я тоже это чувствую, — сказал я ей и провел рукой по её мягким кудряшкам.

— Я вообще в последнее время слишком много всего чувствую. Прямо какой-то шквал.

— Ох, — вздохнула она и убрала руки с моего лица.

— Извини, думаю, это то, что ты назвал бы… «обратной связью».

— «Обратной связью»? — усмехнулся я.

— Не думаю, что когда-нибудь перестану удивляться тому, как облегчает общение твой дар.

— О, можешь быть уверен, ты оставил после себя немало хлебных крошек, — сказала она, неохотно высвобождаясь из моих объятий. — Не волнуйся, пожалуйста. Обещаю, что со мной все будет в полном порядке.

— Я доверяю тебе, — кивнул я, хотя это не значило, что мне легче ее отпустить одну.

— Вернусь до того, как вы уедете в поместье Дастина Лонга, — пообещала она и окинула взглядом деревья, будто уже выбирала, на какое взобраться.

— Мы тебя подождем, — улыбнулся ей.

Она тоже мне улыбнулась и почти мгновенно исчезла в лесу.

Я невольно рассмеялся, поняв, что она была босиком, и это ее нисколько не беспокоило. Меня переполняли эмоции и кипучая жажда деятельности, но нужно было идти домой и отдохнуть перед предстоящим днем.

Призрак Дастина Лонга никак не хотел оставить нас в покое, его тень повсюду преследовала нас, и мне чертовски хотелось узнать, что же там спрятано в его поместье.

Меня бесило, что из-за его гнусных заговоров что-то могло угрожать Шелли. В том числе и поэтому я все-таки позволил Иди пойти с нами. Пусть «прочитает» его дом, как прочитала Медвежий угол и всех нас. Может быть, у нее получится больше узнать об этом логове.

Новости не самые приятные, но я с этим разберусь.

Только тронь моих жен, ублюдок, не посмотрю, что ты мертв — найду способ прикончить тебя снова, окончательно.

Именно так я смотрел на эту ситуацию.

И если мой разум отвлекался от заговоров, в голову лезли угрызения совести и мысли о женах. Я понял, что традиции Ашена лишены наших предрассудков в отношениях, но все равно чувствовал себя виноватым.

Это было странно и противоречиво. С одной стороны, я очень любил своих жен, и ничто не могло изменить этого или ослабить мои чувства. А с другой… Иди.

Я поцеловал Иди.

То есть технически, это Иди меня поцеловала.

Но я совсем не был против, и не хотел, чтобы это заканчивалось.

Покачав головой своим мыслям, я вошел в дом и побрел вверх по лестнице. Дико хотелось спать. Если совесть позволит заснуть, утром поговорю об этой ситуации с Ритой и Шелли.

Однако оказалось, что мне не придется страдать от бессонницы, вызванной чувством вины, в одиночестве. Когда я вошел в нашу спальню, то увидел, что обе мои жены сидят на широком подоконнике, на котором были набросаны мягкие подушки, и, прижавшись друг к другу, молча смотрят в темное окно.