Ашер 6

Глава 16

Меня так и подмывало рвануть к этому Метеору и разобраться с ним по-мужски, но управляющий, похоже, читал мои мысли.

— Молодой человек, поверьте, мне самому хочется пойти и придушить этого негодяя голыми руками, — с неожиданной искренностью выпалил он, буквально преграждая мне путь. Я уже совсем было собрался двинуть к дому Свана. — Но Алек Сван — это старый лис, он давно тут живет и плетет свои интриги. Физической силы у него кот наплакал, зато мозги — его главное, и, увы, часто смертельное оружие. Он ведь не просто так похитил вашу жену. Он не может вызвать вас на поединок напрямую, вот и провоцирует. Недавно он там какой-то новый статус получил в мутном бою, так что теперь ждет вашего первого шага, чтобы вы с ним сразились. Это же ясно как день. А если мы сейчас вышибем дверь и вломимся к нему, как слоны в посудную лавку, то пиши пропало — точно в ловушку угодим.

Я открыл было рот, чтобы возразить, мол, сколько можно ждать, но слова застряли в горле. Черт возьми, а ведь он прав, и возразить-то по существу нечего.

— Макс, опомнись, подумай о Шелли, — подал голос Сет, и его слова немного отрезвили. — Этот Сван стопроцентно уверен, что после такого ты полезешь на рожон. Он же может ей навредить, если поймет, что ты играешь не по его правилам. Как только мы раскусим, что этот урод задумал, мы найдем способ его обставить.

Я нутром чуял, что Сет говорит дело, но просто стоять столбом и ждать у моря погоды было выше моих сил. Ярость, самая настоящая, убийственная, клокотала внутри, рвалась наружу. Чтобы хоть как-то ее унять, я принялся мерить шагами сад, сжимая кулаки до хруста в костяшках.

Прошло несколько минут такой вот ходьбы, и я немного остыл, смог начать соображать более-менее трезво.

— Ладно, — выдохнул я, останавливаясь. — Но он ведь наверняка не только для этого похитил Шелли. Что-то мне подсказывает, тот факт, что он положил на нее глаз задолго до того, как я ему дорогу перешел, тут тоже играет не последнюю роль.

— Чем больше я узнаю об этом Сване, тем сильнее ощущаю гниль, которая его пожирает изнутри, — произнесла Иди своим обычным отстраненным тоном, будто витала где-то далеко, среди чужих судеб. Она задумчиво провела пальцем по всей длине своего пера, и вдруг ее глаза сверкнули — похоже, опять озарение словила. — Он искренне уверен, что юная Шелли — его единственное спасение!

— Да уж, Алек Сван — больной, очень больной ублюдок, — донеслось со скамейки от мадам Брайт. Она как раз растирала озябшие руки Ады, но, похоже, внимательно прислушивалась к нашему разговору. — Он слишком глубоко залез в темную магию, вот и доигрался. Его душа, считай, гниет заживо в собственном теле. Этот тип реально подыхает от какой-то жуткой, изнуряющей хвори.

— Прошу прощения, мадам, — вмешался Бруно, — но откуда у вас такие сведения?

— Давным-давно, много лет назад, он оббегал всех фертийских жриц и целителей, каких только смог отыскать, — пояснила мадам Брайт, растягивая слова своим фирменным напевным манером. Я отметил про себя, что она явно наслаждается моментом. — Все надеялся остановить это свое… истощение. И ко мне захаживал, лекарство от этой заразы просил. Да только нет такого лекарства, и быть не может. Мой ответ его, понятно, не устроил, и с тех пор этот фрукт ищет свое спасение где только можно. И, похоже, решил, что нашел его в нашей госпоже Шелли.

— То есть, вы хотите сказать, что Шелли для него — что-то вроде живой таблетки? — уточнил я, с трудом переваривая услышанное. Вся эта история пока что смахивала на какой-то бред сумасшедшего.

— Именно так. В этом и кроется весь его интерес, — подтвердила она, кивнув и наконец оставив в покое руки бедняги Ады.

— Но как это вообще возможно? Как это работает? — не выдержал Сет. Я его прекрасно понимал: для него сестра, конечно, тоже была особенной, но, как и я, он в упор не мог взять в толк, как можно кого-то вылечить, просто находясь рядом.

— Ты смотри на свою сестру не как на обычную девушку, мальчик мой, а как на… ну, скажем, высшее существо, живой артефакт, — с нажимом, назидательно произнесла целительница. — Она куда больше, чем просто человек.

— Вы про новое воплощение толкуете, да? — неожиданно вклинился в наш разговор голос Энджи. Она до этого момента сидела тихо, как мышь под веником, и не отсвечивала. — Вы что же, думаете, Шелли — та самая Огненная женщина?

— Огненная женщина? — переспросил я. Что-то такое знакомое вертелось на языке, будто слышал уже где-то, но вот где — хоть убей, не помню. И тут мой взгляд случайно встретился с глазами Риты, и что-то щелкнуло.

— Ну конечно же! — хлопнула себя по лбу Иди. Она тут же полезла в свой маленький бархатный мешочек на поясе и извлекла оттуда тот самый камень, который я с таким трудом отбил у Хранителя Пламени. — Легенды острова Сканно как раз и гласят об одной Огненной женщине. Родилась она давным-давно, много сезонов назад, в те времена, когда крылатые воины были ой как нужны для борьбы со всякой тьмой. Она, мол, была покровительницей всех крылатых воительниц.

— Покровительницей? — озадаченно протянул Сет. Я и сам, честно говоря, мало что понял. — Хм-м-м…

— Вы что, серьезно никогда не слыхали эту легенду? — Энджи посмотрела на нас с Сетом так, будто мы только что признались, что топим котят по выходным или еще какую гадость творим. — Я в детстве обожала эту сказку! Там рассказывается, как Богиня Света благословила одну сканнийскую птицу — дала ей силу наделять даром полета любую женщину, которая была этого достойна и горела желанием сражаться с демонами. И говорят, что через несколько лет после смерти той Огненной женщины ее душа возродилась в другой. И случилось это как раз тогда, когда Ашен — ну, весь наш мир — позарез в ней нуждался. Даже сейчас, говорят, можно увидеть ее потомков среди тех немногих птенцов с крыльями, что еще остались. Похоже, Шелли и есть то самое, следующее воплощение. И, судя по тому, какой кавардак сейчас творится на острове, она снова ой как нам всем нужна.

— Наш отец был не из тех, кто читает детям сказки на ночь, знаешь ли, — буркнул Сет, явно задетый.

— И все-таки, с чего вы взяли, что именно Шелли — это самое воплощение? — не унимался я, пытаясь сложить два и два.

— А могилу помнишь, Макс? — Иди снова взяла в руки камень. — Мы же в тот склеп смогли попасть только благодаря пряди волос Шелли. Иначе никак.

Тут и Бруно, который до этого больше помалкивал, но все подмечал своим острым, почти соколиным взглядом, не выдержал:

— А это что за штуковина вообще? — он кивнул на камень в руках Иди, который она назвала сердцем.

— Сперва я и сама сомневалась… — призналась Иди. — Но если твоя сестра, Сет, и правда новое воплощение, то та могила — это место упокоения предыдущей Огненной женщины. А значит, вот это, — она подняла камень с золотистыми прожилками повыше, чтобы все могли его рассмотреть, — это ее сердце.

— Так, стоп. Давайте по порядку, — я попытался уложить все это в голове. — Значит, Алек подыхает, и ему позарез нужно, чтобы моя жена… его вылечила. Допустим, — я перевел взгляд на мадам Брайт. — Но каким макаром она должна это сделать?

— Огненные женщины, — мадам Брайт понизила голос до таинственного шепота, явно наслаждаясь эффектом. Я уже давно заметил, что она любит напустить туману и маленько переиграть, но тут это было уже чересчур. — Они обладают особой силой. Слезами своими Огненная женщина может исцелить даже смертельно больного. Но! Только при одном условии: если ее сердце безраздельно принадлежит этому человеку.

Что-то похожее, кажется, было про феникса в «Гарри Поттере», мелькнула у меня в голове дурацкая мысль. Слезы, исцеление… Но сейчас было не до размышлений о сходствах и различиях в сказках.

— Только вот ни в одной легенде про этот камень ни слова, — вставила Энджи. — Зато все они в один голос твердят о способности Огненной женщины исцелять именно любовью.

— Выходит, этот Сван действовал не столько из какого-то там интереса к нашей госпоже, сколько из чистого расчета, — подвел итог Бруно, и в его голосе слышалось отвращение. — Он прекрасно понимает, что она для него пальцем не шевельнет, пока замужем за другим.

— И что с того? — я все равно не мог догнать эту извращенную логику. — То есть, как? Алек от меня избавляется, и тут — опаньки, здрасьте! — Шелли тут же воспылает к нему такой неземной любовью, что мигом его на ноги поставит? Это что за бред сивой кобылы? Он реально псих, или как?

— Для его больного, воспаленного воображения это вполне могло иметь смысл, — тихо произнесла Иди. Мне казалось, она просто рассеянно теребит в руках свое несчастное перо, но по тому, как блестели ее серебристые глаза, я понял: она снова колдует, вытягивает из этого пера информацию, буквально по крупицам. Она словно ушла в себя, что-то тихо бормоча, какие-то обрывки фраз: — Его дух… он весь пропитан теми тварями, которых он пытался запихнуть в животных… Зря, все зря, Алек… — Она резко тряхнула головой, возвращаясь к нам, и посмотрела прямо на меня. — Он настолько свихнулся, что искренне верит, будто спасает ее. От тебя.

— Да уж, у этого чувака реально не все дома, — пробормотал я, окончательно убеждаясь, что проблемы с башкой у Свана капитальные. — Ладно, хрен с ним, допустим, он хочет использовать Шелли, чтобы подлечиться. Но мы-то все знаем, что она не сможет ему помочь. Особенно потому, что сердце ее предшественницы, этот камень, все еще у нас. Он же ей тоже для этого дела нужен, правильно я понимаю?

— Не у нас, Макс, а конкретно у тебя, — мягко поправила меня Иди и неожиданно вложила камень мне в ладонь. И тут же он словно ожил — засветился теплым светом и начал отчетливо пульсировать, будто вторя биению моего собственного сердца. — Видишь? Даже если Шелли еще сама до конца не поняла, кто она такая, ее сердце уже знает, что это ты бился со Стражем и по праву завоевал ее любовь. А все, что пока известно этому Алеку, — это то, что ему для полного счастья, для исцеления, чего-то не хватает. И это «что-то» — у тебя.

И чем дольше я сжимал в ладонях это… это сердце, так мистически связанное с Шелли, тем острее, почти физически, ощущал на месте своего собственного сердца зияющую, кровоточащую рану.

Ее отняли, вырвали у нас, и это было не просто больно — это было, блин, чертовски невыносимо. Я давно привык держать сердце за семью замками, заковал его в броню. Но семья, та, которую я обрел здесь, на Сканно, — это было мое единственное уязвимое место. И этот урод Сван ударил точно в цель, без промаха.

И если бы не Рита, я бы, наверное, уже камнем рухнул в бездонную пропасть слепого гнева и всепоглощающей ненависти. А из такой ямы, я знал, выбраться почти нереально.

У таких вот черных, как смоль, чувств точка невозврата очень близко. Я это по себе знал: стоит только окунуться в них с головой, и всё — пиши пропало, назад дороги уже не будет.

— Любовь моя, — ее шепот, тихий, как кошачье мурлыканье, коснулся моего слуха. Рита взяла обе мои руки в свои, и ее прохладные ладони словно отдернули меня от самого края пропасти, в которую я готов был сорваться.

Камень в моих руках — сердце Шелли — вдруг забился и затрепетал еще сильнее, будто почувствовал не только мое тепло, но и прикосновение Риты. И в тот же миг меня накрыло такой волной нежности и тепла, что весь лед, которым начала покрываться душа, мгновенно растаял.

— Она ждет нас, — голос мой прозвучал тверже, чем я ожидал. Хватит раскисать. Пора брать себя в руки и действовать. — Мы должны ее вернуть. Чего бы это ни стоило.

— Конечно, сделаем, любимый. Мы все для этого сделаем, — она ласково погладила меня по щеке, заглядывая прямо в глаза, и быстро, но нежно поцеловала в губы. — А теперь глубоко выдохни и расскажи, какой у нас план. Мы готовы.

Рита прижалась своим лбом к моему, закрыв глаза. Я сделал то же самое, заставляя себя дышать глубоко и ровно — вдох, выдох. Еще раз.

Когда я снова открыл глаза, мир вокруг показался четче. В голове прояснилось. Я чувствовал себя на удивление спокойным, собранным и абсолютно решительным. У меня была цель. И я был готов свернуть горы, чтобы ее достичь.

Тот обжигающий гнев, что еще недавно рвал меня на части, никуда не делся. Но теперь он был другим — холодным, управляемым. Я превратил его в оружие, в инструмент, который поможет мне добиться своего.

— Мне совершенно очевидна одна вещь, — заявил я, надежно пряча камень. Кажется, он снова стал просто теплым камнем, его пульсация утихла. — Алек Сван ждет от меня вызова на поединок, и я его не разочарую.