Ашер 6

Глава 22

Если он что-то и ответил, я этого уже не услышал — всё вокруг заглушил такой жуткий скрежет и звон, что уши заложило. Похоже, Сван, гад такой, приготовил для нас очередной «парк развлечений». Опять я какую-то дрянь активировал, что ли? Коридор вокруг меня тут же ожил: то стены с неприятным шорохом начинали сходиться, то потолок резко опускался, грозя превратить меня в лепешку. Пришлось рухнуть на брюхо и крутиться волчком, перекатываясь с живота на бок и обратно, чтобы не быть раздавленным. Тот еще фитнес, скажу я вам.

Кое-как, по-пластунски, скребя пузом по каменному полу, я все же дополз до конца этого чертова, вечно меняющегося туннеля.

— Макс! — голос Сета едва-едва пробился сквозь оглушающий механический рев. Я рывком поднял голову и увидел его: он стоял посреди здоровенного зала, на каком-то каменном пьедестале, который медленно, но неотвратимо полз вверх. — Давай сюда, живо!

И тут же — Руууооооо!

Эта тварь, чтоб её, все-таки догнала. И с какой-то совершенно нереальной для такой массивной туши скоростью рванула прямо на меня.

— Твою ж мать! — вырвалось у меня, когда я увидел несущуюся на меня громадину. Пока я сломя голову несся к этому хлипкому на вид возвышению, Сет успел всадить в монстра стрелу из своего лука.

Снаряд, смертоносный для кого угодно другого, отскочил от его непробиваемой башки, как горох от стены. Тот только яростно фыркнул и, кажется, разозлился еще сильнее. Ну просто броня чугунная, а не башка!

Платформа уже поднялась довольно прилично, метра на три точно.

— Прыгай! — отчаянно крикнул Сет. Он уже лежал на животе, подполз к самому краю и протянул мне руку. Я рванул вверх, оттолкнувшись от пола что есть мочи, вкладывая в прыжок всю свою силу и злость.

— А-а-а-а! — заорал я от дикого натуги, пальцы едва сомкнулись на его ладони. Кое-как успел вцепиться в протянутую руку друга, но и зверюга, эта вонючая гора мышц, не собиралась так просто отпускать свою добычу.

— Держу! — Сет изо всех сил, до побелевших костяшек, потянул меня наверх. Я помогал, как мог, судорожно упираясь ногами в гладкую, скользкую стенку платформы.

— Рррррррооооооо! — острые, как бритвы, когти с хрустом впились мне в кожаный ботинок и с чудовищной силой дернули вниз. Вот же зараза неугомонная!

— Держись! — друг напрягся до предела, перехватив мое запястье обеими руками. Жилы на его руках вздулись, как канаты.

— Отвали, сволочь! — заорал я и снова, уже не целясь, саданул тварь ногой по ее и так уже расшатанной челюсти. Раз, другой, третий — пока не услышал мерзкий, влажный хруст. Но даже после этого я не остановился, продолжая в ярости молотить по наглой, окровавленной морде.

Монстр завыл, от боли и злости еще крепче вцепился в ногу, но тут мой многострадальный ботинок, не выдержав его веса и моих кульбитов, соскользнул с ноги. Тварь с предсмертным визгом полетела вниз и смачно шлепнулась о каменный пол. После удара сразу затихла. Всё, капут.

— Залезай уже, мать твою, — прохрипел обессиленный Сет, явно начиная терять остатки терпения. Он одним мощным рывком перетащил меня через край, и мы оба, выжатые как лимоны после центрифуги, рухнули на спины, тяжело и прерывисто дыша.

Пьедестал, наконец, мягко замер, остановившись всего в паре десятков сантиметров от узкой лестницы, уходящей куда-то еще выше, в неизвестность.

— Ну ты даешь! Как ты вообще это провернул? — спросил я, когда наконец отдышался настолько, что смог членораздельно говорить. Повернул голову к другу, который уже не в первый раз вытаскивал меня из такой, мягко говоря, глубокой задницы. Хотя, если честно, частенько он же меня в нее и загонял своими авантюрами, но сейчас не об этом.

— Да просто нашел, где тут у вас центр этого лабиринта, а там — рычаг. Ну, я его и дернул, и эта штуковина поехала… В общем, неважно, проехали. Слушай, я до сих пор не могу поверить, что ты с ним сделал! — воскликнул он и от души, заразительно рассмеялся. — Что это вообще за цирк с конями был, Макс?

— Похоже, какой-то их местный эксперимент с фауной слегка вышел из-под контроля, — я кое-как, кряхтя, поднялся на ноги, отряхивая с одежды въевшуюся грязь и налипшую шерсть этого кабана-переростка. Потом глянул на свою босую, грязную ногу и расстроенно нахмурился. — Черт, это ж мои любимые ботинки были! Почти новые, только разносить успел.

— Да я не про зверя, Макс, ядрёна вошь! Я про твои пинки! Где ты так мастерски махаться ногами научился? — не унимался он, глаза его горели неподдельным любопытством. — Ты просто обязан меня этому научить, слышишь?

— Ага, конечно, научу, как-нибудь потом, — рассеянно пообещал я, уже вовсю разглядывая тот самый рычаг, о котором говорил Сет. На этой платформе он был единственным объектом, что по-настоящему притягивал взгляд.

И рычаг этот оказался куда интереснее, чем можно было подумать на первый взгляд. Его можно было двигать не только вперед-назад, но и в нескольких других плоскостях. Любопытно, конечно, что было бы, поверни его Сет куда-нибудь не туда. Может, нам бы просто повезло, как дуракам, а дерни он на сантиметр левее — и потолок бы с грохотом рухнул нам на головы. Кто знает? А еще рукоятка у него была странная, вычурная, похожая на какую-то клешню, как в старых фантастических фильмах про космос. Словно между тремя ее зубцами можно было что-то зажать, и оно бы там зависло, удерживаемое потрескивающими электрическими разрядами.

Но это так, досужие фантазии, конечно. Понятия не имею, как оно там на самом деле устроено.

— Тоже думаешь, что это не просто рычаг, а какая-то хитрая хреновина? — Сет, похоже, умудрился прочитать мои мысли.

— Ага, — коротко кивнул я, уже ощущая знакомый зуд исследователя. А потом откинул голову, глядя вверх, на темный провал лестничного колодца. — Только сейчас меня больше волнует, куда, черт возьми, ведет эта лестница.

— Хм… — Сет рассеянно потер подбородок, на пару секунд глубоко задумавшись, а потом безнадежно пожал плечами. — Даже если бы я не посеял нашу единственную карту в этом нашем безумном забеге, она бы все равно ничем не помогла. На ней только подземные ходы и были обозначены, и то криво. Так что, извини, камрад, ответа на твой вопрос у меня нет.

— Ну, есть только один способ это проверить, не так ли? — прозрачно намекнул я, что пора бы уже лезть наверх. Подошел к лестнице, с сомнением поглядел на ее хлипкие ступени, взялся за холодные перила, поставил ногу в уцелевшем ботинке на первую ступеньку. — Готов к новым подвигам и открытиям?

— Веди, капитан, куда ж я без тебя, — широко ухмыльнулся Сет. В его глазах снова заплясали знакомые мне чертики — неуемная жажда приключений, ни дать ни взять.

Я невольно ухмыльнулся в ответ так же дико, чувствуя, как по жилам растекается горячая волна. Адреналин все еще бурлил в крови, настойчиво требуя продолжения банкета. Да, наша вылазка была опасной до чертиков, рискованной донельзя, но от этого только интереснее. Казалось, воздух между нами прямо искрил, как оголенные провода под высоким напряжением.

Без лишних слов я полез по скрипучей лестнице и вскоре добрался до массивного, загадочного люка в потолке. И тут, конечно же, тоже был рычаг, ржавый и тугой. Пришлось поднатужиться, чтобы сдвинуть его с места — похоже, этим маршрутом давненько никто не пользовался. Или что-то действительно тяжелое давило на крышку сверху?

— Открывай уже, чего застрял! — Сет снизу одарил меня своим бесценным советом. Ну да, как я сам-то не догадался, умник?

— Гениально, просто слов нет! — рыкнул я на него, изо всех сил налегая на рычаг и пытаясь сдвинуть тяжеленный люк хотя бы на сантиметр.

Наконец, с оглушительным скрежетом, крышка поддалась. А когда мне удалось немного приподнять ее, оттуда донесся… пронзительный человеческий вопль.

— А-а-а-а! Какого лешего тут происходит⁈ — истошно, пронзительно завопил до боли знакомый женский голос. Других интонаций от этой нервной особы мы, кажется, и не слышали за все время.

— О, Великая Богиня, только не она, — проворчал Сет себе под нос, страдальчески поморщившись. Он пролез следом за мной в довольно просторное помещение, которое, судя по всему, было чем-то вроде большой судомойни или прачечной.

— Проклятье! Опять вы! — снова взвизгнула женщина, похожая на разъяренную гарпию. Перья у нее на голове встали дыбом, буквально частоколом, и мне пришлось инстинктивно выставить руку вперед, чтобы хоть как-то защититься от ее праведного гнева — или, не дай бог, метлы.

— Энджи! Спокойно! Это мы! — крикнул я, пытаясь привести ее в чувство и предотвратить очередной скандал.

— Ой! — она картинно ахнула и наконец опустила свою грозную метлу, которой, судя по всему, только что собиралась хорошенько нас отделать. — Г… господин Медведев… Простите великодушно, я грешным делом подумала… Да почему вы вообще вечно из пола вылезаете⁈ Я тут чуть со страху не померла, честное слово!

Эта скандальная дамочка, похоже, умудрялась ворчать даже извиняясь. Ну, талант, что тут скажешь.

— Мы совершенно не хотели тебя напугать, Энджи, честное слово, — попытался успокоить ее Сет, мгновенно включив свое фирменное обаяние на полную катушку. — Понимаешь, мы тут поместье осматривали, ну, чтобы убедиться, что вам, мирным обитателям, ничего не угрожает.

— А, ну конечно, понимаю, — женщина немного поостыла, ее иссиня-белоснежные перья тут же мягко опустились, красиво обрамляя ее симпатичное лицо. — Извините еще раз, господа. Может… может, чаю вам предложить? О, или вина? У меня как раз осталось немного после обеда.

Мы с Сетом тем временем, не сговариваясь, приналегли и с натугой задвинули тяжелую крышку люка на место, чтобы кто-нибудь еще из домочадцев ненароком не провалился в наши катакомбы.

— Да не стоит так беспокоиться… — начал было я, собираясь вежливо сказать, что ей не обязательно бросать все свои важные дела и носиться с нами как с писаной торбой.

— Нет-нет, я непременно настаиваю! — тут же перебила она и уже засеменила к «холодной» кладовке, встроенной в стену, явно намереваясь достать тот самый глиняный кувшин с вином, что остался у нас после недавнего обеда.

Однако, стоило ей только распахнуть массивную дубовую дверцу шкафа, где на верхней полке аккуратно стояли кубки, как оттуда, словно горох, кубарем выкатились и замерли посреди комнаты две весьма пикантные фигуры.

— О, какая прелестная, неожиданная компания у нас тут нарисовалась, Бруно, дорогой мой! — с полнейшей, даже какой-то вызывающей невозмутимостью заявила дама с кожистыми крыльями летучей мыши и острыми, хищными ушками. Она, без малейшей тени смущения, весьма фривольно восседала верхом на нашем незадачливом управляющем.

— Х-хозяин! — донельзя смущенно пролепетал мой верный помощник по всем хозяйственным, и, как выяснилось, не только, вопросам.

— Бруно! — хмыкнул я, стараясь сдержать улыбку, ну не мог же я пропустить такой колоритный момент. — Решил, значит, после сытного обеда и десертом немедленно угоститься?

— Кхм-кхм, — Бруно картинно, с преувеличенной строгостью откашлялся, сверля меня красноречивым взглядом, в котором явно читалась отчаянная мольба о хоть какой-то капле такта. Его покрытые шерсткой уши мелко подрагивали от жгучего смущения, пока он торопливо, почти суетливо, поправлял сползшее с плеча платье безумной жрицы, в которую, как было всем известно, он был по уши влюблен. Та, в свою очередь, с не меньшей, почти материнской заботой приводила в порядок слегка помятый воротник его синего сюртука. Наконец, управляющий с достоинством поднялся, галантно помог встать своей даме, чинно повернулся ко мне и снова откашлялся, уже солиднее. — Какое… э-э… поистине удивительное совпадение, что мы все оказались здесь в одно и то же время, не правда ли?

— Да уж, совпадение — просто закачаешься, хоть стой, хоть падай, — усмехнулся я в кулак, совершенно не собираясь делать вид, будто ничего такого не заметил.

— Очень, очень жаль, если мы вас не вовремя прервали, — с самой ангельской улыбкой невинно добавил Сет, умело подливая масла в уже разгорающийся огонь.

— Кхм! — Бруно кашлянул еще громче, выразительно побагровев, давая понять, что нам с Сетом пора бы уже прекратить хихикать, как парочка невоспитанных школьников, застукавших трудовика с географичкой в темной лаборантской. — Когда я посылал вас проверить мрачные подземелья, господин Медведев, я, признаться честно, никак не ожидал, что вы вернетесь обратно через пол. И, позвольте все-таки полюбопытствовать, что же случилось с вашим вторым ботинком, если не секрет?

— Да там целая отдельная эпопея, долго рассказывать, — отмахнулся я от вопроса, с досадой пошевелив пальцами босой, перепачканной ноги. — Короче, мы с Сетом там наткнулись на одну очень странную комнату с поднимающимся пьедесталом. А вам тут, наверху, ничего подозрительного не попадалось в последнее время?

— Если вы о том, разгадал ли я наконец тайный замысел в этой причудливой, чтоб ее, архитектуре поместья покойного Алека Свана, то, увы, пока нет, — ответил Бруно с такой неподдельной, почти трагической досадой, будто эта проклятая загадка уже которую ночь подряд не давала ему спокойно спать. — Но будьте уверены, господин, я непременно докопаюсь до сути этих его непонятных, хитроумных чертежей. Я всем нутром чую, что у старого судьи была какая-то особая, скрытая цель, когда он проектировал этот дом-головоломку. Пока могу сказать только одно: что-то определенно не так с верхними этажами, там какая-то чертовщина творится.

— Ну, ты продолжай копать, Бруно, ты у нас голова. И дай знать, если найдешь что-нибудь похожее на… эм… Черт побери! Бумага есть у кого-нибудь под рукой?

— О! — Бруно тут же заметно оживился, словно внезапно что-то вспомнил, и быстро, почти подпрыгивая, просеменил к овальному столу из темного дерева, где лежали его канцелярские запасы. — У меня как раз есть стопка отличной плотной бумаги и рисовальные угли, которые вы тогда просили, господин Медведев.

— Отлично! Просто замечательно! Спасибо, что раздобыл, старина. Уверен, Рита будет в неописуемом восторге, — искренне поблагодарил я его и, взяв верхний, чуть шероховатый лист, принялся наспех корябать на нем тот самый рычаг с этой самой хитроумной клешней. Вроде даже вышло более-менее узнаваемо, хотя художником я, мягко говоря, отродясь не был. Протянул свой «шедевр» Бруно. — Попробуй-ка отыскать что-то похожее в своих бумагах, авось повезет.

— Будет сделано, господин Медведев, не сомневайтесь, — без лишних вопросов, с готовностью кивнул старик, аккуратно принимая мой набросок.

— А что там с вашими многочисленными пациентами, мадам? — спросил я у нашей экстравагантной жрицы-целительницы, пока Энджи сноровисто разливала по тяжелым оловянным кубкам терпкое вино.

— О, драгоценная госпожа Шелли совершенно здорова, можете не волноваться, как мы с вами. Но сейчас ей требуется побольше отдыхать и крепко спать, — четко, словно рапортуя, отчеканила наша целительница, мадам Брайт.

— Она опять спит? — с явным, нескрываемым сомнением в голосе переспросил Сет, вопросительно изогнув бровь. — Это вообще нормально, столько спать?

— Как я уже имела честь вам доложить, она абсолютно здорова, ей просто нужен полноценный покой, — уже слегка начиная закипать и сверкая глазами, отрезала мадам Брайт. — Напоминаю вам еще раз, что бедная девочка добровольно соединила свои жизненные силы с могучей энергией древней, первозданной сущности, куда более древней и непостижимой, чем все, что мне известно об этом старом мире. Мы можем только смутно догадываться, насколько изнурительной и энергозатратной для нее оказалась эта невероятная трансформация.

— Раз жена здорова, значит, все в порядке, пусть спит, сколько влезет, — сказал я с нескрываемым, огромным облегчением, словно камень с души свалился. После того, как она, моя Шелли, слилась с сердцем своей предшественницы, а потом, как и положено фениксу по всем сказочным канонам, буквально вернула меня с того света своими целительными слезами, она проспала почти трое суток кряду. Так что тот факт, что ей стало лучше, и она теперь просто иногда внезапно засыпает на ходу, был уже не таким пугающим по сравнению с той почти безнадежной комой, в которой она поначалу так долго находилась. — А как остальные наши подопечные?

— Некоторым тяжело раненым Ашерам и отважным горожанам, что храбро сражались против несметной армии приспешников Свана, все еще требуется постоянный уход и наблюдение. И мне бы очень, очень не помешала еще пара-другая умелых и расторопных рабочих рук, — многозначительно сообщила мадам Брайт, явно намекая на острую нехватку персонала.

— Не беспокойтесь, мадам. Скоро сюда должны подтянуться мои люди из Медвежьего Угла и верные союзники из Александрийского поместья, чтобы помочь навести здесь должный порядок. Так что будут вам толковые помощники, не переживайте так, — твердо пообещал я эксцентричной даме, стараясь говорить уверенно.

— А пока, уважаемый хозяин, и вам бы самому не мешало заглянуть в наш импровизированный местный лазарет, — Бруно весьма многозначительно посмотрел на мою босую ногу, и я прекрасно понял, на что он так тонко клонит.

— Да не наместник я никакой этой вашей Бронзовой Гавани, Бруно, сколько раз можно повторять! — уже, наверное, в сотый раз раздраженно ответил я упрямому старику. Он меня этой навязчивой темой донимал с тех самых пор, как Алек, царствие ему небесное, отдал концы. — Может, ко мне вместе с его обширными владениями и перешел какой-то там высокий статус со всеми сопутствующими должностями и регалиями, но я, честно говоря, до сих пор не уверен, что готов вот так, с места в карьер, с головой нырять в эту вашу запутанную Ашенскую политику.

— Вы можете сколько угодно размышлять и сомневаться в своих силах, господин Медведев, — мягко, но настойчиво сказал старик, ободряюще, по-дружески хлопнув меня по плечу, — только вот факт остается фактом: уже много долгих сезонов подряд на острове Сканно ни один по-настоящему честный и справедливый Ашер, за исключением, разумеется, уважаемого лорда Рамзи, к власти и близко не подбирался. — Его такая неожиданно высокая оценка моих скромных талантов и весьма сомнительных достоинств невольно вызвала у меня легкую улыбку. Хоть Бруно и старался изо всех сил держать строгую субординацию, относился он ко мне почти по-отечески, с неподдельной теплотой. — Кроме того, независимо от всех этих формальных статусов, люди по всему острову давно наслышаны о Страннике Медведеве и его деяниях. А теперь, когда вы еще и самолично одолели главного тирана и кровопийцу Бронзовой Гавани, одно ваше присутствие здесь уже придаст им небывалых сил и невероятно поднимет боевой дух.

— Ну, думаю, хуже от этого точно не будет, это да, — пожал я плечами и рассеянно потер затылок, кое-что важное припомнив. — Слушай, Бруно, а ты случайно ничего не слышал о том, как Алек совсем недавно свой боевой статус повысил? Не в курсе, часом, с кем это у него такой серьезный поединок был?

— Хм… нет, признаться честно, ничего такого из ряда вон выходящего до меня не доходило, — ответил Бруно, задумчиво потирая свой знаменитый белый клок шерсти у себя на подбородке, который он с большой гордостью именовал бородой. — Но я, разумеется, могу навести справки, посмотреть официальные публичные записи в Зале Совета острова Сканно. Это что-то действительно важное, господин?

— Возможно, даже очень, — ответил я, чувствуя, как внутри нарастает какая-то необъяснимая тревога. Мне и вправду так казалось, хотя сам пока толком не понимал, почему. Но любопытство, смешанное с дурным предчувствием, разбирало все сильнее. — В общем, просто дай знать, как только что-нибудь конкретное выяснишь, хорошо?

— Непременно, любезный хозяин, можете на меня положиться, — управляющий тепло улыбнулся и привычным жестом поправил свой старомодный монокль. — Если честно, мне и самому теперь стало просто жутко любопытно, что же там за история.

— Ох, ах! Ой, батюшки! — мадам Брайт вдруг неожиданно громко, страдальчески заохала и принялась энергично растирать себе правое бедро.

— Что стряслось, мадам? — тут же, как ужаленный, подскочил к ней Сет, едва успев ловко перехватить тяжелый кубок с вином, который она чуть не выронила из ослабевших рук. — Вы в порядке, мадам Брайт? Вам плохо?

— А чтоб их всех, кости мои старые, опять разнылись! — сокрушенно проворчала она и, не говоря больше ни единого слова, решительно, хоть и прихрамывая, направилась к неприметной двери, ведущей из судомойни дальше, вглубь. — Вечно они, проклятые, ноют, когда кому-то из моих пациентов срочно нужна помощь!

Мы все, включая Энджи, которая в последнее время, надо сказать, все лучше и лучше, как-то незаметно, вписывалась в нашу разношерстную, немного сумасшедшую компанию, гуськом, стараясь не шуметь, последовали за мадам Брайт в полутемный коридор, который, судя по всему, вел в сырые подвалы поместья.

Там, у очередного поворота, мы нос к носу столкнулись с сестрами Рамзи, обе в одинаковых, как две капли воды, алых платьях.

— О, Макс, а мы как раз тебя и искали! Хотим тебе кое-что важное показать, — мелодично прощебетала миловидная Иди, сверкая глазами. Ее маленькие серебристые рожки блестели так, словно она их всё утро усердно начищала до зеркального блеска. Девушка тут же нетерпеливо повернулась к сестре и выжидательно на нее уставилась, словно передавая эстафету.

— Да, она сущую правду говорит, — Ада медленно потерла ладонь о ладонь, и вокруг них тотчас вспыхнуло и заплясало слабое, тревожное оранжевое свечение. — Что бы вы там с Сетом внизу ни натворили, дружище, это, похоже, активировало целую кучу древних рун-ловушек. Они все более-менее одинаковые по силе, но одна среди них очень сильно выделяется. Это могущественная руна сурового наказания.

— И что это за хитрая руна такая? — поинтересовался я, стараясь говорить беззаботно. Признаться, поначалу меня это известие не сильно взволновало, ровно до тех пор, пока я не увидел мертвенно-бледное, перекошенное от ужаса лицо Сета.

— Только не говорите мне… только не это… — еле слышно, сдавленно прохрипел мой друг-сокол, и Ада одним мрачным, коротким кивком подтвердила его самые худшие опасения, какими бы они ни были.

— Сван, этот ублюдок, запечатал кого-то в специальном гробу для изощренных пыток, — жестко отрезала она, и ее ладони, сжатые в кулаки, засветились еще ярче, почти обжигая. — И нам нужна ваша помощь, чтобы вытащить этого человека.