Ашер 6

Глава 30

— О, не беспокойтесь, рад быть вам полезным, — ответил он, но уши у него так забавно подрагивали — я видел, старик явно был польщен такой похвалой и благодарностью.

— Не скромничай, Бруно, — подбодрил я его.

— Просто купите мне хорошего бренди, — сказал тот и принялся полировать рукавом свой монокль.

— Без проблем. Скажу Шелли, чтобы занялась этим, — я оглянулся, проверить, не ждут ли меня у дверей мои красавицы. — Кстати, ты не видел их с Ритой?

— Сюда они не заходили, думаю, вы найдете их на втором этаже, — ответил Бруно, усаживаясь за стол с чернилами и бумагой, и понимающе мне улыбнулся. — Там есть прекрасный балкон для солнечных ванн, им полюбилось там читать и рисовать.

— Тогда оттуда и начну, — кивнул я старику и поднялся на верхний этаж библиотеки по винтовой лестнице, что шла за спиной управляющего. Там я едва не сшиб Грэга, который уткнулся носом в какую-то толстенную книгу. — Эй, приятель, смотри, куда прешь.

— Прости, пап, — он улыбнулся, немного стесняясь. — Шелли нашла мне эту книгу об отважном герое, что отправился в путешествие, полное приключений, и она правда очень интересная, просто оторваться невозможно.

— Вижу, — беззлобно ухмыльнулся я. — Ты только на лестнице поосторожнее, ладно?

— Конечно, — пообещал Грэг и тут же, кажется, забыл о нашей встрече. Снова уткнулся в свою книгу и потопал дальше.

Как он умудрился спуститься, не свернув себе шею, — одному богу известно. Я покачал головой — типичная отцовская реакция, когда переживаешь за своего ребенка. Немного понаблюдав за ним, я отправился на поиски своих девчонок — они должны были быть где-то поблизости.

Этот их «солярий» нашёлся быстро — он и впрямь был буквально залит солнечным светом. На просторном открытом балконе небольшими группами была расставлена удобная мебель для отдыха, тут и там виднелись растения в огромных керамических горшках, были разбросаны мягкие подушки и расставлены чаши для благовоний. Отсюда открывался шикарный вид на цветущий сад.

Рита и Шелли устроились по обе стороны широкого диванчика — Рита, кажется, поджала ноги под себя, а Шелли удобно вытянула их, — и каждая занималась своим делом.

Моя Кошка была вся в рисовании. Подложила под лист бумаги книгу в твердом переплете и пристроила эту конструкцию у себя на согнутом колене. Шелли, по всему видать, собиралась почитать, но снова вырубилась. Бедняга откинулась на подушки, а раскрытая книга так и осталась лежать у нее на животе.

Когда я подошел ближе, Рита на пару секунд оторвалась от своего занятия, подняла на меня взгляд, тепло улыбнулась, а потом снова склонилась над рисунком. Она так увлеченно выводила линии, что даже высунула кончик розового язычка. Видать, так ей легче было сосредоточиться.

— Как давно она спит? — спросил я тихо, пододвигая к дивану, где расположились мои жены, мягкое кресло. Меня, честно говоря, уже начинало напрягать, что Шелли большую часть времени проводит в отключке.

— Не очень, — прошептала Рита в ответ. — Она выбрала книгу для Грэга, потом — для себя, немного почитала и уснула.

— Бедняжка, — улыбнулся я, глядя на нашу фениксу. — Готов поспорить, когда она не спит, все силы тратит на то, чтобы казаться такой же активной и полезной, как раньше. Слушай, котенок, тут твоя помощь нужна.

— Что нужно сделать? — спросила Рита и чуть выпрямилась, опустив ногу, чтобы лучше меня видеть.

— Ты можешь присмотреть, чтобы она не слишком перенапрягалась, когда меня нет рядом? — попросил я ее. — Она же никогда не пожалуется на усталость и будет из кожи вон лезть, чтобы окружить нас заботой и любовью, ее так воспитали. Но ты и сама видишь, она еще слишком слаба. Так что напоминай ей почаще, что мир без нее не рухнет. Вернется к своим делам, когда окончательно придет в себя.

— Конечно, я присмотрю за нашей женой, — пообещала Рита, которая, по правде говоря, никогда особой домовитостью не отличалась, но для нас очень старалась, и это было чертовски мило.

— Спасибо, милая, — сказал я, благодарно ей улыбнувшись. — Что рисуешь-то?

— Набросала несколько вариантов печати для Медвежьего Угла, — ответила она, чуть отворачивая от меня свои рисунки. — Еще не закончила.

— И никаких подглядываний, пока не закончишь, да? — спросил я, шутливо надув губы, и легонько ткнул ее пальцем в бедро.

— Правильно, мой любопытный муж, — хихикнула Рита, покрепче прижимая бумагу к груди. — Придется тебе немного потерпеть, пока все не будет готово.

— Но это же целая вечность! — попытался я ее разжалобить, но, ясное дело, ничего не вышло. Я бы с ними тут хоть целый день провалялся, но ашерские дела сами себя не сделают. — Оставлю тебя здесь, а нашу спящую красавицу, думаю, лучше отнести наверх, в нашу спальню.

— Мы увидимся за ужином? — спросила Рита с такой явной надеждой в голосе. Да уж, был за мной такой грешок. Последние несколько дней я частенько пропускал общий ужин, просто перехватывал что-нибудь на скорую руку перед сном и падал мордой в подушку, совершенно без сил.

Первым делом я хотел выпалить: «Конечно!», тем более сам этого ждал. Но не успел я и рта раскрыть, чтобы пообещать это Рите, как внутри что-то ёкнуло — знакомое ощущение. Я глянул вдаль и понял — накатывает. То самое, знакомое желание. Да и Байрон строго-настрого запретил делать большие перерывы.

— Постараюсь успеть. Мне нужно помедитировать, — до меня только сейчас дошло, что все время с тех пор, как Алек Сван отправился к праотцам в той самой вонючей луже, которую сам же и наделал, я еще ни разу этим не занимался.

— Тоже думаю, что тебе это не помешает, — Рита наклонилась и поцеловала меня в щеку, словно возвращая в реальность. — У тебя в последнее время такое выражение лица, будто тебе срочно нужно мысли в порядок привести. Ты же сам говорил про Шелли: мир не рухнет? Так вот, мир точно не рухнет, если ты на один вечер отложишь все дела и посвятишь время своему душевному состоянию.

— Понятия не имею, о чем ты, — лукаво улыбнулся я ей и подмигнул точь-в-точь как Сет, когда не хотел что-то обсуждать.

А мне и правда не хотелось. Мы и так все нахлебались потрясений по самое не хочу, куда уж еще грузить девчонок своими мутными загонами?

— Ну конечно, — Рита картинно закатила глаза, а потом притянула меня к себе и поцеловала уже по-настоящему, в губы. — Иди и ни о чем не волнуйся. Я позабочусь, чтобы Грэг хорошо поужинал, и, когда ты вернешься, на столике в нашей спальне тебя будет ждать легкий ужин.

— Ты просто потрясающая, знаешь? — со стоном впился я в ее мягкие губы. — Ты так здорово заботишься о нашей семье.

— Ты правда так думаешь? — Рита застенчиво отвела взгляд, и щеки ее тронул легкий румянец.

— Правда думаю, что когда придет время, ты станешь просто фантастической мамой для наших котят, — пробормотал я ей в шею и улыбнулся, когда щекой почувствовал, как венка на ее нежной коже забилась чуть быстрее.

— Я люблю тебя, — выдохнула Рита, а потом в последний раз коротко поцеловала и с явной неохотой оттолкнула. — А теперь тебе лучше идти, иначе мы оба так и не доделаем свои дела.

— Кто сказал, что это плохо? — шутливо прикусил я ее за мочку уха.

— Отец… — внезапно всхлипнула во сне Шелли. Мы с Ритой замерли. — Нет!

Если бы мы не старались вести себя как можно тише, то вообще бы ничего не услышали. Так тихо она это пробормотала.

Мы с Ритой замерли, прислушиваясь — не нужно ли вмешаться. Через пару секунд Шелли сонно моргнула и открыла свои изумрудные глаза. Выглядела она очень смущенной.

— Привет, любовь моя, — мягко сказала Рита. Наша феникса смотрела на нас так, будто видит впервые.

— О, привет, дорогие, — она несколько раз моргнула, и этот немного отстранённый, словно инопланетный, взгляд исчез так же быстро, как появился. — Извините, я снова уснула, ничего не могу с собой поделать.

— Все в порядке, — успокоил я ее. — Сегодня ты продержалась намного дольше, чем во все предыдущие дни. Так что ты точно заслужила отдых.

— Боюсь, — она сладко зевнула и потянулась так, что спина у нее аж хрустнула, — что я все равно так и не выспалась.

— Давай отнесу тебя в постель, — предложил я ей и протянул руку.

— Но мы с Ритой еще хотели обсудить кое-какие домашние дела, — надула губки Шелли, хотя и позволила мне помочь ей подняться на ноги.

— Мы поговорим обо всем завтра, дорогая, — пообещала Рита и тоже встала, чтобы нежно поцеловать Шелли в лоб. — А сейчас отдохни.

— Хорошо, — обреченно вздохнула моя жена, и я тут же подхватил ее на руки. Она была почти невесомой.

Подмигнув напоследок Рите, с которой мы, можно сказать, расставались на весьма пикантной ноте, я спустился в библиотеку, где Бруно все еще корпел над какими-то фолиантами. К тому моменту, как я донес нашу фениксу до нужного крыла, она уже почти спала у меня на руках.

Уложил я ее в постель. Она больше не металась и не бормотала ничего такого, что указывало бы на кошмары, но на всякий случай я немного задержался рядом с ней. Просто лежал на боку и смотрел, как мирно она спит, как ровно вздымается ее грудь.

В конце концов, наступил ранний вечер, тени в комнате начали сгущаться, и во мне снова заныла эта тяга к медитации. Особенно она обострилась, когда солнце опустилось еще ниже, окрашивая небо в багряные тона. После этих практик я всегда чувствовал себя как заново родившимся, особенно если медитировал на рассвете или на закате.

Может быть, это потому, что на острове Сканно они были какими-то особенно красивыми?

Итак, я с неохотой оторвался от созерцания моей спящей фениксы, вышел на балкон и устроился на широком каменном парапете.

Глубоко вдохнул, представил, как волны мерно накатывают на берег и отступают, и закрыл глаза. Дыхание стало ровнее, сердцебиение замедлилось.

Вдох… выдох…

Под веками начали плясать какие-то огни. Меня будто понесло на какой-то безумной карусели из образов и видений. Все это было так сумбурно, непонятно, то ли я проносился мимо них, то ли они — мимо меня.

Эта часть медитации всегда напоминала барахтанье на мелководье. Конечно, я мог бы попытаться ухватиться за какой-то из этих мелькающих образов, но знал, что в этом нет особой нужды — рано или поздно Ашен сам замедлит этот калейдоскоп и покажет мне нужные фрагменты.

Наверное.

По правде говоря, я до сих пор толком не врубился, как этот архипелаг со мной контачит. Всегда списывал это на какую-то таинственную силу и просто хватался за каждую волну, на которую она меня подбрасывала.

Чаще всего в последнее время мне виделось, как мы с какой-то здоровенной священной рыбиной наперегонки плаваем.

Однако в тот раз, когда безумная карусель наконец остановилась, я обнаружил, что просто спокойно плыву по воде. Ничего угрожающего вокруг — ни крутых волн, ни затянутого тучами неба.

Привет… — мои мысли будто эхом отозвались где-то снаружи, за пределами черепушки. Я аж сглотнул. Что ты хочешь мне сказать?

Раньше мне никогда не удавалось ничего произнести в этом… медитативном зазеркалье. Первый раз такое.

Хорошо это или плохо — хрен его знает. Может, Ашен только этого вопроса и ждал, и сейчас как выложит мне все начистоту, на блюдечке с голубой каемочкой?

Но ответом мне была оглушительная, просто звенящая тишина, даже плеска воды не было слышно. И тут, совершенно неожиданно, из темной воды поднялась исполинская рыбина и одним махом целиком поглотила меня своей огромной зубастой пастью.

— Ааааа! — заорал я и чуть не сверзился с этого парапета, на котором сидел.

Мой собственный крик эхом ударил по ушам. Пришлось мертвой хваткой вцепиться в холодные перила. Башка кругом, я вообще не врубался, что к чему. Сердце молотило как отбойный молоток, а желудок подкатил к самому горлу. Немного отпустило, только когда до моего организма дошло, что на корм рыбам мы, вроде как, не пошли.

Однако облегчение наступило ненадолго. Страшный вой разнесся по воздуху, полумесяц моментально покраснел, прорезав кровавую дыру в беззвездном небе.