Амброзия

Глава 4. Монстры под моей кроватью

Глава 4. Монстры под моей кроватью

Если в мрачную бездну нырнуть,

Можно не всплыть. Не вернуться.

Там остаться. И всё вокруг будет казаться

Небосводом. Под звёздами. Под луной.

И кто же тогда будет с тобой?

Кто ныряет во тьму глубоко

Что доберётся до неба так легко?..

Кошмар — это лабиринт, выглядевший как зыбучие пески, как рябь или марь, что поднимается над поверхностью в знойное утро. Только вместо жары колючий холод. Зимняя свежесть, от которой не спрятаться под полуденным летним солнцем.

Сон как будто не имеет начала. Только я, бегущая по переулкам, среди двухэтажных городских домов, на рассвете, по колено в снегу. За каждым поворотом новый поворот. И ещё один, и ещё. Надо мной кружат вороны, сотни чёрных птиц, противно каркающих, скрежетающих, воющих, проклинающих. И когда больше не могу бежать, с трудом вновь поворачивая, выхожу на центральную улицу Корнголик-ана, где вижу красный. Трупы жителей, истерзанные, исклёванные, со ртами, раскрытыми в безмолвном крике, выклеванными глазницами, синего, морозного цвета тел. Алый снег под ногами противно хрустит, а я медленно ступаю среди мертвецов. Вот Хельга, с размозжённым черепом, а вот Арман с вырванной клыками глоткой, следом сестру с безобразной рваной раной на лице. Поодаль моя группа с располовинчатым Антоном, бессильно смотрящим в небо. Чуть дальше вижу отца, сцепившегося с братом, подле Луку и Эльзу, а возле вывернутых вниз ступенек, лежит Шеф с перебитыми руками и ногами.

Здесь все, кого знаю, даже родители, повешенные на голом дереве. И множество незнакомых, стёртых безызвестностью лиц. Я прохожу побоище насквозь, ступая мимо Шефа вниз по ступенькам, превращающимся в тот самый спуск в гробницу, который когда-то показала Хельга. Здесь совсем темно, бреду наощупь, по памяти ступая, прислушиваясь к шёпоту покойников. Стены, влажные и сырые, по ним ползают невидимые насекомые, пробегающие по пальцам и падающие под ноги. Мне противно, но из сна нельзя вырваться, пока он не закончится. Пока не приведёт к тому самому месту.

Я выхожу на площадку перед вратами. Здесь последнее тело, тянущее руки к закрытым дверям. Ему вырвали сердце — сдавленным, оно валяется в стороне. Вельямин был убит подло — со спины и без всякой жалости. Я замираю рядом с ним, смотрю совсем чуть-чуть, недолго, на его тело, а потом словно что-то тащит вперёд, чтобы открыть эти двери, переступить порог и оказаться в том самом заброшенном бальном зале. Гроб всё ещё здесь, он манит к себе, притягивает и я оказываюсь рядом.

Под ногами лужи крови — теперь узор наполнен свежестью. «Познай плоть и стань свободным». Я тянусь дотронуться до каменной фигуры женщины, когда чувствую, что не одна в этой пещере. Что кто-то бродит позади, рычит по-звериному, скалит клыки. И когда оборачиваюсь — вижу себя в зверином обличии.

И просыпаюсь.

* * *

Я всегда отмахивалась от своих снов. Даже зная, что это не просто сны, поверить в них слишком сложно. Я стану причиной гибели всех, кого знаю? Стану зверем и всех убью? Но причём здесь могила Мэ'а'ли?

В тот момент, когда нырнула на дно своей волчьей сути, я сознательно отказалась от жизни Елены. Стала никем. Мне хотелось быть никем, ведь будучи Еленой, я совершала непростительные ошибки. Слишком часто ставила свою жизнь выше жизни других. Позволяла иным решать за меня, боясь самой принимать решения. А принимая их, делала это неправильно. Цена ошибок — смерть Лико. И уход сестры.

Родители смогли меня простить. Смогли вновь принять, узнав историю целиком. Они не винили в том, что случилось. Но иногда казалось, что видела страх в их глазах, когда они смотрели на меня. Я не вернула им Ингу. Я не знаю, где она и что делает. И поэтому мне тяжело видеться с ними. Понимать, что они боятся того, кто я есть.

Став частью организации, получая задания, верю, что делаю этот мир лучше. Помогаю. Верю, что приношу пользу. И долгое время этого было достаточно. Идти на поводу у Шефа и его начальства. Не задавать вопросы. Ничего не решать. Исполнять приказы. В этом я оказалась хороша.

Но время идёт, ситуация не становится лучше. Вижу, как мир волков прорывается в мир людей. И понимаю, что сделанного недостаточно, чтобы удержать их.

И теперь пришла пора снова принимать решения. Думать своей головой. Потому что моя волчья семья в ответе за всё происходящее. Потому что я обладаю силой, которая способна противостоять им и этому недосказанному рваному пророчеству.

Кажется, я знаю, что должна сделать, но мне не хватает духу. До дрожи боюсь того, на что могу оказаться способна. И мои сны, мои кошмары лишь усиливают страхи. Они как те самые вороны, предсказывают жуткий конец.

Как это уже было. Могила Лико.

Значит ли это, что я не могу предотвратить свой сон?..

* * *

Я проспала часов пять-шесть до самого полудня, поэтому чувствовала себя прекрасно. После кошмара и пробуждения, удалось вновь погрузиться в сон без сновидений и выспаться. Теперь готова встретить полнолуние, и, судя по всему, мои ребята тоже.

С первого этажа слышала задорный голос нашего доктора, костоправа и просто хорошей женщины Лили. Ей за тридцать, обратил муж, которого зацепили на одной из этих сумасшедших лондонских рейвов. Она не была девочкой-отрывашкой, но превращение в вервольфа что-то изменило в ней и теперь она открывает для себя новые горизонты, постоянно идя на конфликт, вызывая саму себя на бой. Эти новые качества помогли избавиться от мужа, когда тот пошёл вразнос. А специальность доктора и острое чувство справедливости привело в нашу команду.

Француженки, Полин и Моник, сёстры-близняшки, были похищены с улицы прямо посреди белого дня. Над вервольфами во Франции проводила секретные эксперименты одна фармацевтическая компания, когда-то имевшая контакты с Алхимиком. Они проводили опыты над близнецами и девочки оказались удачными экземплярами. Благодаря своей особой связи, они способны становиться сильнее рядом друг с другом. Намного сильнее. Даже что-то вроде внутренней телепатии. Рыженькие чувствуют связь на расстоянии. Их в команду привёл Антон под свою личную ответственность. В конце концов, им нет и восемнадцати.

Ещё в команде есть Бертрам, который даже как оборотень не вышел физическими данными, зато обладает острым прагматичным умом. Зачастую самые лучшие стратегические решения принимаются с его подачи. Как, например, отправить меня под прикрытием в тот бар.

Его обратили случайно, он попытался защитить девушку от слишком приставучего парня, а тот его поцарапал. Этого оборотня мы так и не нашли, а по описанию им вполне мог быть Кот. Поэтому Бертрам остался, всё свободное время посвящая поискам. Потому что волк, не получив желаемого, потом нашёл девушку и растерзал на куски.

На ферме Бертрама нет, он находится в одном из зданий организации неподалёку от Нового Орлеана, планирует маршрут и дальнейшее прикрытие. Он редко принимает активное участие в операциях, его ценный ресурс — это мозг.

Грегор был одним из тех, кого взяла в команду больше ради его физических данных, ему повезло и обращение полностью изменило его. Он стал значительно больше и сильнее. И ему действительно хотелось помочь защитить людей от волков. Провести границу между нашими мирами.

А вот Антон был тем, кто попал в организацию раньше меня. Более того, именно он смог убедить довериться им. Он был тем, кто вытащил Эльзу. А она привела его к ним. Насколько знаю, она полностью отошла от дел, вышла на пенсию и пропала с концами. Скатертью дорожка. Хотя иногда жалею, что мы не договорили. Я так и не знаю, кто надоумил её привести меня в тот лес.

Мне нравилась моя команда. Нравилось, как сблизились они между собой. С какой лёгкостью обсуждают превращения, делятся опытом и учатся друг у друга. Самой пришлось пройти нелёгкий путь под личным руководством Шефа, который не уставал вправлять мне мозги каждый раз, когда казалось, что я больше ни на что не способна. Личный тренер и психолог в одном лице. Чтобы я делала без его советов?..

Замерев у дверей кухни, услышала:

— И он такой говорит: «Эй крошка, посмотри, что у меня для тебя есть! Ручаюсь, такая киска ещё не встречала таких как я!» А я ему в ответ показываю средний палец и прямо на его глазах удлиняю его! Ох и визжал же он! Пьяный вдупелину, он теперь до рождества и капли в рот не возьмёт! Обоссался со страху!

Лили, как всегда в своём репертуаре, рассказывает дорожные приключения, а все вокруг внимательно слушают. Кто-то открыл баночку кока-колы, шумно отодвинул стул, с другой стороны послышался негромкий смех и комментарий:

— Объясни мне, ну зачем ты это делаешь? Тебе так нравится издеваться над несчастными дальнобоям? — голос Антона лишь притворялся укоризной, на самом деле ему было так же смешно, как и остальным.

— А нечего пить за рулём, — деловито ответила она. — Я борюсь за нравственность и трезвость среди местного населения! В следующий раз, он сто раз подумает, прежде чем садиться нетрезвым в грузовик!

— И брать попутчиков в сомнительных местах на дорогах, — с усмешкой добавила одна из сестёр.

В этот момент решилась выйти на кухню.

— Всем добрый день! Как у вас с настроением? Боевое? Готовы к ночным подвигам?

Какие они всё-таки интересные. Разные. Живые.

Вот Лили, сразу смущается, понимая, что я всё слышала. Заправляет соломенную прядь за ухо, слегка опустив глаза, окрасив щёки в лёгкий румянец. Она хорошенькая миниатюрная девушка, способная за секунду перерезать сонную артерию любому проходимцу, посмевшему тронуть её. Я была среди тех, кто научил защищаться. Совсем как когда-то Арман учил меня жить по-новому.

Напротив, наискосок возле кухонной стойки на барных стульях расположились кудрявые близняшки. Полин предпочитает более строгий стиль в одежде и мало пользуется косметикой. Так и различаю. Зелёные тени — перед вами Моник. Серьёзный взгляд — это Полин оценивает степень вашей опасности.

Чуть поодаль возле холодильника, прислонившись к его стенке, стоит Антон, мой любимый русский богатырь. Я сломала ему жизнь, но он ни разу не обвинил меня в этом. Наоборот, его сочувствие сильно помогло всплыть, когда казалось, что всё вокруг сплошная вода. «Оборотничество» ему идёт. Он стал увереннее. Обрёл истинный смысл жизни. То, что искал в журналистике, нашёл в мире волков.

Рядом с ним, но ближе к выходу, чтобы просматривать всю кухню, стоит Грегор с бутылкой колы в руках. Ему постоянно не хватает сахара, поэтому он много ест и пьёт. В нём преобладают цыганские восточные корни, из-за которых вся спина покрыта тёмными волосами, а на голове высокая кудрявая копна, которую он периодически в жару состригает под ноль, но быстро обрастает обратно. Жгучие зелёные глаза ближе к ореховому цвету, широкие крылья носа и небольшая родинка над верхней губой, скрывающаяся под лёгкой небритостью. Красавчик, любимец женщин и страстный ловелас. Был. До того, как стал волком. Теперь ему постоянно приходится держать себя на привязи. Он боится того, что может случайно сделать с женщиной. Боится своей второй половины и нам всем бывает с ним нелегко, когда эмоции берут вверх. Поэтому сахар. Почему-то он его успокаивает.

Неожиданно среди них оказался мальчишка. Его зовут Майкл, и среди них он кажется лишним и каким-то потерянным. Сидит рядом с близняшками, вертит в руках чашку с принтом Супермена, думает о чём-то. Его жизнь уже никогда не будет прежней. Скоро он действительно это поймёт и только тогда перешагнёт рубикон. Пока он ещё в мире людей.

— И сразу к делу, — быстро переключилась, не дожидаясь ответа. — Как обстоят дела внизу? Почему все здесь? Кто присматривает за подростками?

— Уже всё сделано, — моментально ответила Лили. — На данный момент без изменений, все в относительном порядке. Я сделала температуру в комнате теплее и раздала нуждающимся одеяла. Их организму нужна передышка перед основным актом. Сейчас у них тихий час.

— Были попытки к бегству? — я задержала взгляд на сжавшего пальцы в кулаки Майкла, который упорно не смотрел в мою сторону.

— Нет.

— Они слишком измотаны. Только один, блондин, пытался покинуть комнату, я отвёл его в душ. Ему хотелось освежиться, — добавил Грегор.

— Освежиться? — удивлённо переспросила.

— Он самый крепкий из них. Они ориентируются на него. Я решил показать, что мы не такие, как Кора.

— Хорошо, — спокойно отреагировала на его слова, а затем переключилась на Майкла. — Парень, ты как? Всё нормально?

Он закивал головой, но промолчал.

— Ты спускался вниз?

— Не стоит ему быть среди остальных, — внезапно вступилась одна из сестёр. — Он заманивал их сюда. Некоторых сам обратил. Они запомнят это навсегда.

— Ах да, — сообразила я, мысленно простонав из-за своей несообразительности. — Видимо тебе придётся побыть какое-то время среди нас. Потом отправят в другой лагерь, чтобы ты не пересекался с ними.

— А Джессика? — встрепенулся он.

— Сам подумай. Будет ли она рада тебе? Захочет ли поехать с тобой?

Майкл вновь ссутулился, замыкаясь в себе. Ответ, разумеется, нет.

— Я постаралась помочь ей. Дальше всё зависит от неё. Есть ли в ней это.

— Дикость, — дополнила Лили, смотря в никуда.

Полин передёрнула плечами, спускаясь со стула и подходя к холодильнику. Отодвинув Антона, вытащила наружу сырое мясо на тарелке и довольно запросто, придерживая мякоть, влила в себя холодную кровь. Она была более собранной, чем сестра, но и сила с агрессией в ней ярче. Не стоит забывать, что и все они, даже Антон, подвержены течению земной Луны. В отличии от меня, которой приходится гораздо чаще ощущать влияние лун иного мира.

— Что с Корой? — для меня в холодильнике нашёлся лимонад и даже яблоки, чтобы немного перекусить после сна.

— Она в амбаре, связанная и злая, — ответил Антон. — Я сделал запрос в головной офис. Бертрам скоро приедет за ней на микроавтобусе. И за тобой.

— В смысле? — нахмурилась, присаживаясь на освободившийся стул. Моник немного отодвинулась, а после и вовсе переместилась к Лили.

— Шеф вызывает. А мы остаёмся здесь дожидаться, когда молодые волки стабилизируются. Потом их заберёт стандартный автобус.

Это было то, чего не понимали члены команды. Зачем в автобусах чёрные окна, через которые ничего не видно? И незнакомые, молчаливые водители, от вида которых мурашки по коже бегают? Дело в том, что транспортировать новообращённых традиционными путями попросту невозможно. Многие числятся в списках пропавших без вести. Другие под прицелом полиции. Да и как незаметно изготовить столько паспортов? И перелёт через океан тоже не на пользу молодым вервольфам. Поэтому их перевозят через цепь скрытых порталов, таким образом, чтобы они ни за что не увидели, что снаружи.

— А. Хорошо, — невозмутимо кивнула, прикладываясь к бутылке.

Хотя хорошо не было. Шеф никогда не менял своего решения на ходу. Значит я поступила не так, как он думал. Это означает, что грядут перемены. В конце концов, меня никогда не срывали посреди задания. Я редко разлучались со своей командой.

Ребята ждут приказов. Полин что-то негромко втолковывала Моник, а Лили принялась за уборку после обеда, сгружая грязную посуду в раковину, Грегор взялся помогать, тогда как Антон подошёл ко мне.

— Какие будут распоряжения, Джойс?

— Кстати, не самое удачное имя. Тебе оно совершенно не подходит! — влезла Моник, отмахиваясь от слов Полин.

— В следующий раз возьму что-нибудь более традиционное…

Майкл перевёл взгляд с меня на Моник, немного нахмурился. Лили вытащила из его рук чашку и для него это послужило сигналом резко встать и выйти из кухни. Взглядом приказала Грегору следовать за ним, что он с радостью сделал, отложив тряпку для протирки поверхностей.

— Действовать будем по обычному сценарию, ничего необычного. Моник, Полин, вы как? В состоянии сегодня участвовать или вам требуется уединение?

— Мы в норме, — за двоих ответила Полин. — Столько ребят, нам потребуется помощь каждого.

— Не переживай. Справимся. Как и всегда, — говорю невозмутимо, чувствуя на себе острый взгляд Антона. С вызовом посмотрев на него, вопросительно искривила брови, но он промолчал.

— Ребят делим по группам. Самых слабых загоним в амбар, там с ними будет Лили. Моник и Полин возьмут девочек, отправитесь в тот же амбар, но в подвал. Там держали хозяина фермы, я проверила — места как раз хватит. А я с Грегором и Антоном берёмся за оставшихся парней. Придётся воспользоваться тушами мёртвого скота из конюшни, так что Антон бери в помощь девчонок и вперёд. Займитесь распределением мяса.

— А что с Корой? Разумно её оставлять одну в полнолуние? — вмешалась Полин. — Она быстро бегает. Нам едва удалось взять её след, а затем и поймать.

— Она будет рядом со мной, — улыбаюсь многообещающе. — Пусть понервничает в окружении обращающихся новичков. Это полезно для неё.

— Так и не известно, зачем они это делают? — осторожно спросила Лили, возвращаясь обратно за стол. — Майкл ничего толком не сказал.

— А ты думаешь почему меня вызывает Шеф? Подозреваю, что организация знает, что происходит, но молчит, — я поймала предостерегающий взгляд Антона, и равнодушно кивнула головой. Его осторожность порой чрезмерна.

* * *

День прошёл чересчур быстро. Приходилось торопиться, успевая везде помочь. Где подготовить комнаты, где залить хлоркой старую кровь, разделать туши на удобные куски мяса. Переносить подростков, объяснив, что происходит. Самым сложным оказалось разделить их. Они очень испугались этого, решив, что самых слабых мы сами убьём. Потребовалось много времени, прежде чем они поняли, зачем всё это делается. Ребята сильно сдружились за эти несколько недель в заключении.

Понять, что превращение может спровоцировать агрессию к тем, кто не смог обратиться, было нелегко. Как нелегко поверить в то, что они потеряются в звериных инстинктах. Сильно помог парень, который обратился прошлой ночью. На личном примере рассказал, что с ним происходило и как он себя чувствовал. Ему предстояло второе превращение и он был из тех, кому понравились метаморфозы. Он жаждал приближения ночи.

Кора весьма апатично отреагировала, когда отвела её вниз к бывшим новобранцам. После моего вмешательства в её мысли, она стала слабее. Стержень, который связывал её с королём, исчез, и теперь она была на распутье. Впервые в жизни, ей предстояло думать своей головой и она пока не знала как.

Наконец время пришло. Я сидела в одиночестве на кухне, вертя в руках чашку с лимонадом, прислушиваясь к мерному, спокойному ожиданию дома. От прошедшей жары всё вокруг распухло, расширилось. Воздух вязок, полон горькой соли с пыльным привкусом. Закат, красящий пространство в оранжево-красный цвет, медленно тускнел, меняя палитру на фиолетовые и синие оттенки. Всё затухало. Молчание сгущалось как молоко, застыв в нетерпении. Скоро здесь будет полно звериных криков и воплей.

Сжав чашку покрепче, одним махом допила напиток, с грохотом поставила её на стол. Пора.

Я спустилась по лестнице вниз, ненадолго замерла у термостата, выкрутив его на полную мощность, пустив в подвал ледяную струю воздуха. Там было довольно тихо, но не молчаливо. Возле дальней стенки сидит прикованная скучающая Кора. Присутствие волков никак не отразилось на ней, чего нельзя сказать о них.

Агрессор прекрасно влиял на ребят. Грегор и Антон, стоявшие возле выхода по бокам, объясняли им, что происходит. А тех крутило от ненависти к Коре и приближающейся луны. Каждого дополнительно привязали к ножкам привинченных к полу коек. Это сдерживающая мера, на случай если всё выйдет из-под контроля.

— Ну как у вас тут? — спросила, проходя в середину комнаты.

— Скоро начнётся, — скупо ответил Грегор.

Один из парней, давешний блондин, выгнулся дугой до предела натянув поводок, по его телу прошла первая серьёзная волна трансформации, выползла шерсть, и не втянулась обратно.

— Что со мной такое?! — завопил он, заметив, как погрубела и почернела кожа.

— Всё нормально, это первая стадия, — заговорила спокойно, подходя чуть ближе. — Вспомни, что вам говорила утром! Примите это или умрите.

Со стороны Коры раздался негромкий смешок и она язвительно что-то прошептала на незнакомом языке.

Как только блондин собрался сказать что-то ещё, его скрутила новая волна и по телу пошли судороги превращения. Это послужило толчком и остальные как по команде стали меняться следом за ним. Это действительно напоминало морской берег — превращения синхронизировались и усиливались. Их одинаково крутило, выворачивало, вытаскивало вверх и обрушивало обратно на койку. Те ржаво скрипели под взмокшими закровоточившими телами, но пока держались.

Я не увидела, как это произошло, но Грегор успел пригвоздить к полу одного мальчишку, чья кровать погнулась и рухнула вниз. Он удержал его, не дав сломать шейные позвонки — его вывернуло в самый неподходящий момент.

Внезапно все они замерли изогнутыми стрелами, и опали вниз. Стало тихо. Ребята потеряли сознание.

— Сейчас начнётся, — замечает Антон.

Мы все почувствовали это. Даже я, хоть меня и не касается луна земли. Она раскрылась на полную и потянула всех их к себе. Позади чертыхнулся Антон, сжав до боли кулаки. Каждый раз им приходится сопротивляться. Я видела, как вздрогнул Грегор, опустившись на пол и вставая на четвереньки.

— Началось! — почти пропела Кора. — Как ты себя чувствуешь, Джойс? Нравится это чувство свободы?

Я беззлобно глянула на неё, а потом медленно прошлась между коек, всматриваясь в лица. И рядом со мной первый из них начал полноценное превращение. А потом и другие потянулись вслед за ним. Их тела ломались, хрустели, бились в конвульсиях. Тонкие мальчишеские голоса растянулись, а потом скатились вниз в утробное рычание. Я вовремя отбежала к дверям — они двинулись следом. Восемь волков и двое моих, держащихся одной лишь волей. Это тоже тренировка. Не поддаться коллективной трансформации. Остаться человеком среди волков.

— Держитесь! — прорычала негромко. — И тащите мясо.

Они ломают под собой койки, тянут ошейники, поводки в напряжении. Все прочие путы уже слетели со звоном освобождая волков. Кора смеётся позади — всё внимание их сосредоточено на мне.

— Кажется кто-то недооценил моих рекрутов! — прокомментировала она. Никто из обращённых не обернулся. — Они знают мой вкус и не тронут меня, а вот ты… Лучше превращайся вместе со своими ручными волками, иначе волчата разорвут вас на части!

— Это мы ещё посмотрим, — процедила сквозь зубы, вставая ровно посередине комнаты. Пришедшая мысль заставила обернуться и очень быстро захлопнуть входную дверь прямо перед носом тащившего мясо Антона. — Не вздумай входить! — раздался мой приказ. — Я справлюсь сама!

Обернувшись, увидела, как рвётся один из поводков, и волк бросается на меня. Антон что-то кричал за дверью, но я уже не слушала. Внутри проснулась щекотка как от пузырьков в бокале с шампанским, и я предвкушающе улыбнулась, высвобождая щупальца силы. Щелчок по носу и волк падает у моих ног. Ещё щелчки и они отступают, скуля как щенята, припадая к земле, склоняя головы. Я надеваю на них свои ошейники, пригвождая, вынуждая подчиняться.

— Как ты это делаешь?! — потрясённо воскликнула Кора, в шоке уставившись на меня.

Спокойно пройдя мимо неподвижных волков, опустилась к ней. Мои глаза наполнились волчьим неоном, выдавая истинную суть.

— А ты считала себя единственным истинным волком? — я пустила силу как змею обвиваться вокруг её шеи, принуждая молчать и с испугом пялиться на меня. — Знай своё место, шавка! — слегка надавив, добиваясь покорности, ослабила удавку.

Эту ночь пережили все новообращённые волки.