Глава 21. Мой голос летит на край света, чтобы найти тебя

Глава 21. Мой голос летит на край света, чтобы найти тебя

И зови не зови

И кричи не кричи

Сердце сгорает

Тает в печи

Если так больно

Если нет сил

Сдайся, поддайся

И обмани

Ветер изменник

Потушит огонь

Я до конца

Не сыграю любовь.

Мои руки ледяные, будто мёртвые. Холодные и неживые. Я спала часа четыре, может чуть больше. Став той, кто есть, потеряла человечность. Потеряла и перестала желать простых вещей и потребностей. Базы. Уставая, я не ложусь в постель, не готовлю пищу, не хожу в туалет или в душ. Раскрывшись и соединившись с Девоном, мы породили настоящую Дикую охоту, а это что-то вроде явления. Как портал в мир огня и крови, куда за собой затащили обе армии моих отца и дяди. И туда мы шагаем, когда нуждаемся в чём-то. Исчезаем, соединяясь с каждой душой. Девон растворяется полностью — я пока ещё нет, поэтому иногда вспоминаю, что могу нуждаться. И он с удовольствием окружает меня заботой.

Девон любит меня.

Я чувствую его любовь каждую секунду. Мне он посвящает каждое сражение. Обо мне думает, ради меня существует. Я вижу, ничто в этом мире его так не увлекает, как я. И этого же он ожидает от меня. Что я забуду всё остальное. Забуду про своих родных и близких. Забуду о друзьях, знакомых. Что разорву все связи и пойду за ним уничтожать миры, стирая память о драконах.

Разве это не ужасно? Желать такое…

Мои руки ледяные, а разум кипит. Чувствую позади себя море из волчьих душ, готовых по одному моему желанию уничтожить всё, что ненавистно.

Я стою на развилке. Идти в мир сов за Девоном или рискнуть и попробовать вернуться домой? Надеяться больно, очень больно, ведь я была разрушена до основания. И только одно желание давало сил идти вперёд — ненависть и месть. Но если рискну, а его там не будет, если это ловушка, если это предательство… Тогда меня уже ничто не остановит от полного уничтожения.

* * *

Здесь ничего не изменилось. Здесь изменилось всё. Всё та же бесконечная, вымораживающая зима, деревья с набухшими снеговыми шапками, от тяжести срывающиеся вниз. Те же непролазные сугробы, чёрное от холода небо, порывистый ветер на заснеженной равнине и великолепный вид на Корнголик-ан. Солнце активно выбирается из-за горизонта, так что день обещает быть морозным и ясным.

Мы любили такие дни.

Я сознательно выбрала это место, чтобы оценить замок на расстоянии. Чтобы прочувствовать. Чтобы вспомнить. Мои руки шарят в пустоте, я глажу воздух, ощущая малейшие колебания шерсти моих спутников. Армия растекается как невидимая, но весьма чувственная река. Губ касается улыбка и я прохожу сквозь пространство и оказываюсь за запертыми и истерзанными воротами прямо на площади, утопающей в крови.

Здесь погибали люди. И это как дежавю. Я уже видела всю эту кровь.

Вот, что означал мой сон? Следом отправятся все остальные? Или уже всё случилось и сновидение лишь аллегория на то, что произошло со мной?

Запах свежей крови дурманит и будоражит моих последователей. Я слышу их скулёж и волчий вой, чувствую влажность воздуха и почти ощущаю вязкую слюну, падающую на окровавленный снег.

Бойня произошла совсем недавно и следуя кровавым путём, я вижу тех, кто напал на оставленный волками дом. Это была стая тварей вроде той, что когда-то мы убили вместе с Вельямином. Плачущая мерзость, распоясавшаяся в отсутствии хозяев дальних пределов. Их было около дюжины, откормленные морды, пытающиеся забраться по стене на второй уровень замка. Некоторые оккупировали крыши невысоких зданий, иные заходили с боковых улиц, почувствовав во мне жизнь. Клёкот раздался и позади меня, пока ещё тихий, весь в предвкушении новой добычи. На него обернулись все твари и сконцентрировались на мне.

— О, как вы ошибаетесь, — почти пропела, скучающе разглядывая лесных тварей.

Стоило одной сорваться с места, как и другие ринулись наперерез, и каждая считала меня своей добычей, а значит стоит устроить междусобойчик и поваляться в снегу, вдавливая сотоварок. Лишь одна успела увернуться от наседающих и прыгнуть ко мне, восторженно разинув рот, как невидимая сила сбила тварь с пути и буквально покрошила в кровавую пыль. И остальные замерли. Даже неразумные монстры чуют, когда что-то идёт не так.

Я не стала продолжать игру, а выпустила ещё волков, почти с наслаждением наблюдая за бегством монстров. За считанные секунды от них остались только новые кровавые капли на снегу. Дикая охота сжирает и плоть, и кости, буквально поглощая свою добычу.

От минутной радости не осталось и следа, я вновь погрузилась в тишину раздумий. Моя армия скрылась, готовая по малейшей прихоти вернуться вновь, а я медленно прошла вперёд, готовясь пройти сквозь портал и ступить в замок. И в это мгновение, почудилось близкое биение человеческого сердца. Оглядевшись, сделала шаг и оказалась в забаррикадированном доме перед девушкой, сжимавшей в руках нож. Полулёжа, прислонившись к стене, она придерживала тряпку над широкой раной живота. Испарина покрывала лицо вместе с засохшими каплями крови, она прерывисто дышала, из последних сил удерживая себя в сознании. Моё появление вырвало тяжёлый вздох, она попыталась поднять нож, но, скривившись от острой боли, бессильно опустила руку и он выпал на дощатый пол.

— Привет! — поздоровалась на местном языке. — Смотрю, твои дела идут не очень?

— Уходи, — выдавила она, прикрывая глаза. — Они повсюду. Они убьют тебя. Кровь, здесь слишком много крови.

Я присаживаюсь рядом с ней и на глазах девушки, пальцем собираю её кровь с пола и облизываю, наслаждаясь вкусом.

— Не чистый человек. Я так и думала. В тебе есть немного волчьей крови, поэтому ты до сих пор жива.

— Кто ты? — в её голосе было больше равнодушия, значит сил осталось не так много. Она хотела было шевельнуться, но не смогла.

Оглянувшись, заметила кувшин с водой на столе возле кухни. Наполнив стакан, вернулась к девушке, осторожно приземляясь рядом и поднося его к пересохшим губам.

— Вот так, маленькими глоточками, — приговаривала, помогая ей пить. — А теперь, расскажи, что здесь случилось?

— Они напали ночью. Перелезли через стены, — девушка выдавливала из себя слова, вновь закрыв глаза. — Нас осталось слишком мало, чтобы уследить за всем. И часть ушла вместе с Демьяном за припасами. В замке остался только Деймон, а он слаб… — девушка прервалась, переводя дыхание.

— Слаб? Что с ним?

— Я не знаю, — она едва-едва качнула головой, и я почувствовала, как уплывает её душа.

— Стой! — моя сила ударила по её голове и она испуганно распахнула яркие голубые глаза, уставившись в потолок. Как рыба раскрывая рот, зашлась в попытках продышаться, вдавливая голову в плечи.

— Но ты ведь не хочешь умирать? Я вижу в тебе столько жизни, — прошептала негромко, перекладывая её к себе на грудь, и убирая бесполезную окровавленную тряпку. — Ты выживала столько месяцев здесь на границе волчьих земель рядом с лесом, полным чудовищ. Разве это твой финал? Так умереть?

— Нет, — вместо голоса — воронье карканье и на губах кровь. Но она упрямо смотрит мне в глаза, пожалуй, впервые с ясным сознанием. Она ловила каждое моё слово, заставляя себя держаться за жизнь.

— Я могу спасти тебя, — продолжаю говорить. — Но это полностью изменит тебя. Ты станешь не волчицей, нет, но частью чего-то большего. — И на мои слова воздух задрожал, заластился будто кошка пробежала, коснувшись лодыжки. — Ты не будешь одна, и больше не испытаешь ни страха, ни одиночества, ни грусти. Всё станет простым и понятным. Это приятно. Но вернуться домой ты уже не сможешь.

— У меня нет больше дома, — едва слышно отвечает девушка, начиная вновь уплывать.

Я коснулась её соломенных волос, забирая их за ухо, чтобы увидеть её лицо целиком. Даже в крови было видно — она миленькая курносая девчушка. Голодная и уставшая. Одинокая.

— Тогда я дам его тебе, — я осторожно возвращаю её на пол, поднимаясь и отходя в сторону.

Это было не сложно. Ощутить того волка, кто был нужен мне. Дикая охота многолика, в неё попали все волки, без разбора. И даже вервольфы из мира людей. Рядом со мной встаёт молодой чёрный как ночь парень с белоснежными зубами. Он улыбается, разглядывая как зашлась в кашле от испуга девушка — прежде она не видела негров и это привело её в ужас.

— Скоро ты станешь одной из нас, сестра, — заявил он на чистейшем английском, опускаясь к ней и трансформируя своё лицо.

Всё было кончено через несколько минут. Новая охотница перешла в мир огня следуя за братом, и я получила её память сразу, как она превратилась. Это была честная сделка: девушка выжила, а я узнала, что происходило в замке последние месяцы.

Узнала то, что не осознавала прежде — мы забрали всех волков, кроме отца и дяди. Здесь остались только люди. И они не ушли. Под предводительством Демьяновых все эти месяцы они обороняли замок от нападений распоясавшейся живности вечных лесов. Но силы были неравны. Ещё немного и замок падёт, а оставшиеся в живых уйдут в мир людей через волчьи тропы Деймона.

Мне должно было быть всё равно, но я решила дать охоте немного развеяться. Чем чаще мы охотимся, тем сильнее становимся. И я отпустила вожжи, прислушиваясь к волчьему вою, уходящему в сторону леса. Пусть немного проредят полчища монстров. А я навещу отца.

* * *

Они все прятались, когда делала шаг. И будто замок вымер, только тени по углам. Им страшно. Откуда я взялась? Слышу их шёпот, они помнят моё прежнее имя. Помнят, как горела в небе подобно звезде. Помнят, что с меня всё началось. Я беда. Шайтан. И пришла убивать.

Иду по комнатам, а в голове пусто. Равнодушно скольжу взглядом по тем, кто не успел спрятаться. Они не пытаются напасть, не пытаются говорить, а зажимаются, стараясь исчезнуть. Мне всё равно. Я захожу в хозяйскую часть замка следуя за запахом отца. И прохожу в одну из малых гостевых комнат. Он здесь, лежит в постели, на голове мокрая повязка, у кровати на стульчике молодая девушка, испуганно смотрящая на меня.

Головные боли начались почти сразу, как мы ушли. Они преследуют отца и днём, и ночью, и он перестал их различать. Иногда становилось легче, но всё могло измениться в один миг. И длится неделями. Отец похудел и осунулся. Спал лицом, теряя связь с реальностью.

Комната самая дальняя от остальных — самая тихая, с занавешенными окнами, погружённая в темноту. Здесь сыро и тянет холодом от приоткрытого окна, из-за чего девушка шмыгает красным носом, продолжая молчать, застыв от ужаса.

Кивком головы велела ей выметаться, что она и сделала, чуть не свалившись, вставая со стула. Она по дуге обогнула меня и выбежала из комнаты. Только тогда отец заметил перемену и открыл глаза. Я опустилась на место служанки, пристально разглядывая Деймона.

— Ну здравствуй, папа, — говорю холодно, замечая его уставший и отрешённый взгляд. — Давно не виделись. Ты плохо выглядишь.

— Как и ты, — хрипло ответил он. — Откуда взялась? Что тебе надо?

— У меня встреча в этом замке, — говорю рассеянно, скользя взглядом по скудной обстановке. — Вот, решила заодно тебя проведать.

В ответ он закашлялся. Из-под одеяла показалась рука, он стянул со лба повязку и отложил в сторону. Заметив на столе глубокую тарелку с водой, подобрала тряпку и окунула, слегка отжав, а после сама приложила к отцовскому лбу. Он не сопротивлялся, прикрыв глаза и приоткрыв рот, Деймон издал слабый стон, делая глубокий вдох.

— Почему ты болеешь?

— Это всё огонь. Ты слишком громко кричала — это задело нас обоих.

— Дядя?

— Он постоянно охотится — ему нужно убивать, чтобы держать себя в руках. А мне… приходится вот так, — невпопад закончил он.

— Вас потянула Дикая охота, но вы не смогли стать её частью, так как в вас есть кровь драконов. Гибрид. То, что случилось, — как эхо, — попыталась объяснить, сама до конца не понимая, о чём говорю. — Вы не станете такими, как мы с Девоном, но и прежними вам уже не быть.

Гримаса отвращения промелькнула на его лице. Подтянув одеяло, будто от холода дрожа, он в изнеможении уставился в потолок.

— Всё? Закончила? — протянул он, после минутного молчания.

— Ты знаешь, я не могу влиять на тебя. Как и ты не можешь влиять на меня. Значит, не могу облегчить твою боль, — заговорила, осторожно подбирая слова. — Но я думаю, ты страдаешь потому, что не хочешь принимать себя. Отказываешься от огня, пытаясь спрятаться за холодом. Это может свести тебя с ума, отец.

— Уходи, — холодно ответил он, со злостью уставившись мне в глаза.

Я подчинилась, но в дверях добавила:

— Если тебе потребуется моя помощь — зови, я услышу.

* * *

Спускаться по лестнице едва ли не тяжелее, чем просто стоять на месте, глядя в подвальную черноту. Снизу тянет холодом, словно в горе не осталось горячих источников и лёд пришёл навсегда. Каждый шаг сопровождается вспышками из снов. Увижу ли я мертвеца у входа в бальную комнату? Не могу запретить себе вспоминать и продолжаю медленно спускаться вниз.

Там никого не было. И не чувствовался родной запах, как бы сильно я не пыталась его учуять. Но за дверями билось живое сердце. И с моим приближением билось всё чаще и чаще. Это страх или предвкушение? Я раскрываю двери и захожу в вымороженную ледяную комнату с разбитой темницей.

Здесь всё по прежнему незыблемо запечатлено в вечности. И только один человек стоит напротив, с надеждой вглядывающийся в моё лицо.

— Кто ты такой? — мой голос мёртв и озлоблен. — Почему выглядишь, как Вельямин? Это уловка? Тебя послали обмануть меня?!

— Елена… — растерянно заговорил чужак, но я оборвала его:

— Демьяна! Для тебя моё имя Демьяна, двойник. Ты дракон? Зачем принял его облик?

— Нет, нет, Еле… это не так. Это я. Они изменили мой запах, чтобы Девон не нашёл. Но это я! — с убеждением, горячо заговорил он, пытаясь приблизиться ко мне. — Узнай меня. Ты сможешь. Я знаю, что сможешь!

Мне хотелось верить, мне так хотелось поверить! В нём было так много от Веля. Походка, движения, повадки, то, как говорил, как смотрел, как отчаянно любил глазами! Но я отступаю. И мне страшно. Впервые за многие месяцы испытываю страх. Я так долго была за гранью чувств. Что даже мысль о правде убивает.

— Докажи! Скажи то, что знает только Вельямин.

Мужчина остановился, наклонил голову, перебирая воспоминания. Пару раз собирался что-то сказать, но качал головой. А после вспомнил и посмотрел на меня.

— Кровавая луна. Клетка. Ты помнишь, что говорила? Тогда ты в первый раз превратилась в волчицу. Ради меня. Чтобы спасти и вытащить из безумия. Помнишь? Сколько раз мы вспоминали ту ночь, вспоминали, как были свободны в клетке. Нет разума. Ничего лишнего. Только ты и я, — помолчав, он добавил: — В ту ночь я стал твоим. Твоя Дикая охота началась с меня.

— Вель… — прошептала негромко, теряя равновесие и падая в его объятия. Я чувствую его. Нет запаха, но он есть. Как маленький светлячок в полной темноте. И как я могла забыть его? Как могла поверить, что его нет, когда он всегда был во мне. Его любовь. Воспоминание. Тепло преследовало, но я отталкивала, предпочитая верить глазам, а не душе. Я сама себя обманывала.

Он держит меня, бережно прижимая к груди, ласкает волосы, целует в лоб и всё время повторяет:

— Тебе не нужны слова, чтобы вспомнить. Чтобы почувствовать меня. Я здесь, с тобой.

И я тянусь к нему, как к солнцу тянутся цветы, и оживаю, захлёбываясь в своих чувствах, с головой окунаясь в любовь. И снег, и лёд, всё тает под нами, обнажая дворцовый пол. Мне не хватает терпения и я взрезаю его рубашку, покрывая каждую часть его тела горячими и острыми как пламя поцелуями. Он захватывает в кулак волосы, запрокидывая мою голову назад, отводя от себя и сам потянувшись следом, дразня, чувственно целует в губы. Его когти неторопливо вспарывают моё платье, взрезают лямки лифа, а поцелуи спускаются всё ниже, пунктиром выводя невидимые линии, оставляя лёгкую дрожь каждый раз, когда понимаю, что всё это взаправду, это не сон, а явь. Всё выходит за грань, выплёскивается как из котла, и я вырываюсь, подминая его под собой, а после сдаюсь и вновь, и вновь меняемся ролями, совсем как прежде. Погружаясь друг в друга, впиваясь когтями, клыками, сердцами. С головой в омут и так быстро, так сладко, как никогда или всегда.

Его руки, грубые, тяжёлые и властные, должны оставлять синяки на моих запястьях, синие разводы на моих бёдрах, груди и шее. Его губы, тонкие почти прозрачные, в них скрываются острые клыки, от которых всё тело моё должно быть покрыто кровоточащими укусами до мяса, до кости. Но вместо боли — только тепло, опаляющий жар и прямо в сердце. Ледышка растаяла. И будто не было зимы.

* * *

Он рассказал, как его спасли. Рассказал, где был все эти месяцы. И о том, что они ждали, когда подвернётся шанс связаться со мной. Когда я вернусь. Хотя бы какая-то часть меня…

Вель говорил и говорил, а я всё никак не могла налюбоваться им. И мне так не хотелось покидать этот выстуженный, мокрый и холодный зал. Ведь выйдя отсюда — нужно будет действовать. Уже сейчас задавать вопросы. Готовиться к встрече с теми, кто спас/не спас Вельямина. Может ли быть так, что они спланировали всё это, чтобы манипулировать нами? Мне так не хотелось участвовать в этом. Хотелось вернуться в прошлое и всё забыть. Но ведь это ребячество, детство. Попытка убежать от проблем никогда не заканчивалась ничем хорошим. Нужно принимать реальность такой, какая она есть. И принимать последствия своих решений, чувствуя их глубоко внутри сердца.

Ведь даже здесь, в объятиях возлюбленного, на задворках своего сознания, как когтём по стеклу, чувствую зов Девона. Он ждёт меня и не понимает, почему не спешу к нему.

— Есть… человек, с которым ты должна встретиться, — нерешительно заговорил Вельямин, перебирая мои пальцы. Его дыхание щекочет ухо и я немного морщусь — холодные мурашки бегут по коже. Ради интереса заставляю расти коготь на указательном пальце и Вель моментально укололся. Потянувшись, перехватила его руку и поднесла окровавленный мизинец ко рту, вбирая и наслаждаясь вкусом крови. Рана затянулась уже через минуту, но теперь я лучше буду чувствовать Веля и меня больше не проведёшь заменой запаха.

— Боюсь, у меня нет времени, — отвечаю с деланным равнодушием. — Видишь ли, чтобы прийти сюда, мне пришлось заманить Девона в ловушку. Нужно вытащить его оттуда. И он не будет рад, когда узнает, что я причастна к этому.

— Так не говори, — Вель плотнее прижимает к себе, с удовольствием вглядываясь в каждую чёрточку моего лица. Я прислоняюсь лбом к его груди, ласкаясь как щенок, понемногу сбрасывая скопившееся напряжение.

— Нельзя. Мы близки. Ближе чем брат и сестра. Когда управляем Дикой охотой, это как будто один разум и два тела. В такой близости нельзя ничего скрыть.

От моих слов, Вельямин напрягся, но ничего не сказал.

— Тогда хорошо, что он уже здесь и ждёт, когда ты уделишь ему пару минут. У тебя есть столько времени?

Я отстранилась и внимательно посмотрела на него. Прошли те дни, когда сомневалась в Веле, но мысль, что им воспользовались, не оставляла. Всё слишком похоже на обман. Они специально сделали так, чтобы он поверил в своё чудесное спасение руками дракона? А кто этот дракон? Загадочный манипулятор Алексей/Леко? Почему Девон ничего о нём не знает, а ведь брат утверждал, что всех драконов извёл, а оставшиеся сбежали из ожерелья. Слабо верится, что кто-то прожил пять тысяч лет. Девон был в анабиозе, стазисе, заморозке, его тело почти не постарело за это время, а разум по большей части спал, и для него времени прошло гораздо меньше. Поверить, что кто-то жил все эти годы, присматривая за Девоном… Сомнительно.

— Ну давай. Познакомимся с таинственным Леко, кто так лихо управлял все эти годы жизнью моей семьи.

Не потребовалось много времени, чтобы дождаться его. Будто он стоял за поворотом, ожидая, пока мы насладимся друг другом. Незнакомец, чей запах я даже не почувствовала. Не услышала биения сердца. Не почувствовала «фибрами» моей незримой армии. Он словно сам создан из небытия. И проявляется только когда хочет.

Всё в нём было незнакомо, кроме одного. Взгляд. Он смотрел на меня так, будто хорошо знает. Даже больше, чем знает. Будто я ему дорога. Будто он заботится и переживает за меня. И ему больно видеть меня такой потерянной. Другой.

— Здравствуйте… Леко? Алексей? Как к вам обращаться? — заговорила первой, когда он остановился на почтительно расстоянии от меня. Вельямин демонстративно встал позади, показывая, что он на моей стороне. — Полагаю, мне следует поблагодарить вас за спасение Вельямина? Не так ли? — говорю с подковыркой, лукавя, а он внезапно тепло улыбнулся.

— Здравствуй, Елена. Давно не виделись, — голос мягкий и низкий, почти бархатистый, как и его улыбка.

— Мы не знакомы. И никогда прежде не встречались, — отвечаю с вызовом, задирая подбородок.

— Не совсем так, — покачал головой мужчина и в этот момент его лицо начало меняться, совсем как у Девона в переговорной. — Каждой потерянной девочке нужен друг, не так ли, Елена?

Загрузка...