Амброзия

Глава 25. В конце мы проснёмся в плохом сне

Глава 25. В конце мы проснёмся в плохом сне

Нет будущего у тех,

Кто ждёт ответа у судьбы

Кто недвижим, стоит закрыв

Глаза и плачет, всё веря в чудеса

Что вдруг распахнут врата рая

И впустят внутрь, доверяя

На деле нет такого варианта

Всё ложь. Обман. Шута обманка

И нежится в фальшивых солнечных

Лучах осталось чуть. И может ещё чуть.

А после ртуть сожжёт кровь дурака.

Который беззаветно верил в чудеса.

Чего бы мне это ни стоило!

Слова дублируются, взлетают вверх, молотом по наковальне отражаются в сознании поднимающегося существа. Его окружает пепельная тьма, а само тело трансформируется, меняя очертания, — то женские, то мужские, как нарастает змеиная кожа, и опадает, всё повторяется — зеркало внутренней борьбы.

Это было насилие. Пожирание одной души другой.

В молчании борьба длилась минута за минутой. Наружу выходил жар из тела существа, под его силой испарялась влага, дождь превращался в пар, а камень в месте соприкосновения — плавился, раскалившись докрасна.

…ты не противишься судьбе ни в одном из вариантов. Ты пойдёшь за ним дальше и свершится вымирание видов…

…не будет Демьяны и Девона, останется только Демон. И он пожрёт миры….

…куда же ей бежать? Только я даю ей чувство семьи. Только я забочусь о ней. Больше никто на это не способен…

…Девон любит меня…

…думаешь, это конец? Нет. Это наше начало. Начало нашей истории огня. Осталось совсем немного…

…вся моя жизнь — это дорога к нему. К Зверю. Демону. Мы обречены стать им…

Их воспоминания/мысли лились сплошным потоком, раз за разом сбиваясь в одно слово — Демон/Дракон. Их била сама суть единения — и насилие выворачивало случившееся, пытаясь собрать, разобрать гибридов.

Чем больше проходило времени, тем слабее бились волны обращения.

— Остановись, — шепчет существо и за его спиной вырастают, а затем рассыпаются крылья.

Они оба падают на глубину сознания Демона.

Здесь нет огня. Нет жара или холода. Пустота бескрайнего озера в окружении дымчатой темноты. Здесь нет звуков, нет запахов, тактильно — не до чего дотронуться, рука пройдёт сквозь воду, ничего не почувствовав, и будто нет дна. Абсолютное ничто. Здесь только двое реальны.

Друг напротив друга, как свет и тьма. С их лиц стекает кровь. Тела покрыты тысячью порезов. Они прерывисто дышат, но не сдаются.

— Никогда! — кричит в ответ девушка. — Ты не можешь силой сделать это!

— Я уже сделал! Спроси себя, кто ты такая?

— Я… — было начала девушка, но споткнулась. Не было продолжения. — Я… — вновь повторилась она, чувствуя, как имя вертится на языке, но не приходит на ум. Непроизвольно прижав руку к губам, попыталась вспомнить, но в голове пусто. — Я… — испуганно потянула она, понимая, что ничего не помнит. Нет личности. Ничего нет. — Кто я? — обратилась она к нему.

— Моя сестра, — отвечает он, делая маленький шаг по направлению к ней, девушка зеркалит отступ назад.

— Не подходи! — со страхом восклицает она. — Ты плохой!

— Разве? — осторожничает мужчина, изображая участие на лице. — Я твой брат. Единственный, кого ты любишь.

— Но… я кричала! Я злюсь на тебя. Ты не можешь быть моим братом, — девушка сопротивляется его словам, хмурит брови, всё пытаясь хоть что-то вспомнить. Её пугали собственные эмоции — настолько они были противоречивыми. С одной стороны в ней бушевали отголоски злости и страха, и потери, и боли, а с другой — её невыносимо сильно тянуло к нему. Она любила его. И в глубине души доверяла. Но почему тогда кричала?

— Что ты натворил? — требовательно обратилась к нему.

Стоило начать диалог, как кровь исчезла с их лиц и одежды, раны затянулись, будто их и не было.

— Любил тебя, — в голосе зазвучала трогательная забота. — Заботился. Оберегал.

Мужчина повернул голову, и перед ними замерцали картинки их совместного прошлого сразу после трагедии на крыше замка.

— Почему я плачу? — девушка во все глаза смотрела на саму себя, поражаясь насколько трепетно к ней относился её брат. Как убаюкивал, поддерживал, любил.

— Твоего возлюбленного убили.

— Кто?

— Наши враги. Мой отец, — мужчина нахмурил брови, он выставил перед собой её воспоминания и прозрел. На полупрозрачном экране заскользили кадры из прошлого девушки. Седой обезображенный мужчина что-то говорил, но не было звука. — Он обставил смерть твоего возлюбленного будто я его пытался убить, а сам спрятал у себя и сам натравил на нас. Ты поверила их словам и пыталась убить меня.

Мелькнули следующие кадры с пыльцой и нападением на дракона.

Девушка всё ещё не верила, не понимала, что видит перед собой. Но никто не вызывал в ней эмоций, кроме дракона. Даже её гипотетический возлюбленный не тронул сердца.

— И что случилось?

— Я привёл тебя сюда, чтобы показать истину. Что ты чувствуешь, дорогая? Без воспоминаний, без прошлого. Взгляни на меня — ты видишь во мне злодея?

Кадры ускорились, быстро сменяясь друг другом. В них отражалось их прошлое. Вплоть до самой первой встречи, когда волчица выла от боли и на её крик вышел дракон.

Именно это заставило её сердце биться сильнее — она вспомнила всепоглощающее одиночество и почувствовала как воскресает родственная душа.

— Ты пришёл за мной, — она даже не заметила, как мужчина оказался позади неё.

— И освободил, — шепчет дракон, осторожно дотрагиваясь ниже плеч. — Смотри, ты видишь нас?

Она увидела тот самый день. Тот самый момент, когда оттолкнула его. Когда вернулась пустота в сердце, что чуть не убила её.

Тогда в лесу он вернул ей человеческий облик. Она плакала, прижимаясь к дракону, вновь ощущая боль от потери. Кого она потеряла тогда? Почему даже сейчас эта боль отзывается в сердце тягучей красной нитью?

Она увидела, как он касается её губ, увидела как пытается раскрыть её, ведь тогда доверие было безоговорочным. Как жарко покрывает поцелуями лицо и шею, тянется ниже… Но всё пошло не так. И она испугалась, начала вырываться, а позже как взрывом их разнесло в разные стороны. И всё исчезло.

— Ты была травмирована и не готова принять меня, — его объятия становятся жёстче, настырнее, сильнее. — Чувствуешь это?

— Как насилие. Это уже было со мной, — сейчас она не сопротивляется, сама испытывая странную истому от его касаний. — Я испугалась, так как это что-то напомнило из прошлого. Но…

— Но?..

— Не одно и тоже, — прозрела девушка, расслабляясь запрокидывая голову ему на плечо. — Совсем не одно и тоже.

Он разворачивает её к себе, смотрит сверху вниз, вглядываясь в её сердце, пытаясь заметить хоть тень сомнения, любую рябь, но тщетно. Она чиста. Без памяти свободная от предрассудков.

— Ты моя? — спрашивает утвердительно.

Девушка облизнула губы. Она забыла свой крик. Пропала злость. Стёрлись все намёки на сопротивление. Осталась только чистая незапятнанная любовь. Желание объединиться. Слиться в единое целое. Всё остальное — пропало без следа.

И она сама, не зная даже, что это впервые, первая потянулась к нему. Первая дотронулась до губ, срывая стон, пробуждая истинное счастье в его душе. Их поцелуй как вспышка накрыл светом пустое пространство. И они исчезли.

А существо открыло глаза. И улыбнулось.

* * *

Это бескрайнее тусклое поле под низким серым небом. Воздух выморожен до отвращения, ветер заставляет траву колыхаться будто рябь на воде. Все звуки сходят вниз по нотам, нет пения или крика птиц, земля глуха и холодна, а солнце и не пытается прорваться сквозь плотные чёрные тучи. Ещё немного и вновь хлынет дождь. А может даже град. Или первый снег. Всё сгустилось до прозрачности осознания — грядёт неотвратимое.

Первые тела выпадают из огненных воздушных ям подобно камнепаду. Они падают вниз и друг на друга. Не пытаются встать, их корёжит от невыносимой боли. От тел поднимается дым, местами ещё виден не успевший потухнуть огонь. В чистый воздух врывается острый запах жареного мяса. Над полем встаёт глухой и низкий стон. Он развивается до жалобного скулежа, до подвываний, до криков, до воплей. И чем больше их падает с небес, тем сильнее эта боль.

И небо не выдержало. Оно спустило первые освежающие капли, и от обожжённых тел поднялся грязно-серый пар.

Кто бы увидел этот мир со стороны, то знал бы — так происходит везде. Тела волков сыплются из порталов огненного мира, падают обезображенными тушами на землю и в воду. Многие от болевого шока впадают в бессознательное состояние и уже не выходят из него — отправляясь в иной мир. Другие падают замертво. Единицы оказываются способными воспринимать окружающее и что-то делать. И совсем-совсем немногие нашли в себе силы преодолеть невыносимую боль и начать помогать другим.

Но смерть от последствий соприкосновения с огнём косила сотнями. И тысячами.

Только двоих не тронуло пламя. Братья сами ступили на поле и там где они шли — становилось легче. Их воссоединение открыло скрытую силу — вместе они были способны лечить волков. Так когда-то делала Елена на глазах отца.

Вместе они оказались сильнее, чем против друг друга. И это давало надежду, что мир восстановится. Если бы только их не тревожило, что же всё-таки произошло? Ведь они знали — Дикая охота не исчезла. Они не закончили. Не все волки вернулись. И что стало с теми, кто остался в огненном мире? Что стало с Еленой?

Они торопились в заснеженный замок, но не могли уйти с поля, простиравшегося на многие километры. Здесь было слишком много боли. Они не могли оставить несчастных.

И Зверь настиг их здесь.

Абсолютно чёрное создание возникает из воздуха перед держащимися за руки братьями. Хищная улыбка скользит по губам бесполого обнажённого существа. За спиной — крылья с острыми зубцами, безволосое тело покрыто змеиной кожей, блестящей как чёрный перламутр, глаза твари — угольные с рыжей вертикальной радужкой, открывает рот — а там по-змеиному изогнуты клыки. И когти на руках тонкие полупрозрачные, загнуты вовнутрь. Зверь высок, под три метра ростом, его ноги вывернуты назад как у птиц, и заканчиваются когтистыми лапами. Нет первичных половых признаков. Фигура плотная, но изящная и жилистая. Тварь одновременно напоминала змею, птицу и человека, и была…

— Демон, — прошептал Деймон, с помертвевшим от ужаса лицом.

— Демьяновы, — голос монстра искажён, искривлён и тонок до высоких нот. Как когтем по металлу. В нём скрывалась издёвка. Она же пылала на дне глаз твари. — А ведь я собирался пощадить вас. В конце концов, вы — мои. Но вы объединились с моим врагом. Вы выступили против меня. И теперь продолжаете уничтожать то, что я делал! — Демон не сдержал гневных эмоций и в ответ на них земля под ногами задымилась, а воздух значительно потеплел.

— Ты пришёл убить нас? — голос Демьяна звучал спокойнее, он не выпускал рук Деймона, сохраняя силу. Они почти читали мысли друг друга. И были готовы дорого продать свои жизни.

— Зачем? Теперь это уже не важно, — лицо твари будто подёрнулось рябью и сквозь него, всего на мгновение! проступили черты Елены, а после вновь вернулась улыбающаяся пасть. — Вы мои. И будете делать, что я хочу.

Демон упивался полнотой власти. Воссоединившись, он потерял обе личины, вся мелочёвка стёрлась, остались лишь желания. И их исполнение. Ведь Демон, в сущности, всего лишь программа двух личностей, созданная для выполнения поставленной задачи. Наивысшее исполнение любви — главной мечты каждого дракона.

— Что ты с ней сделал, мразь?! — закричал Деймон, размыкая руки и устремляясь к Демону, на ходу превращаясь в волка.

Его остановили невидимые силовые линии, которые как щупальца обвили руки и ноги, сдавив шею, подавляя новые проклятья, так и рвущиеся наружу из сердца отца. Он не любил её так, как должен был любить, но она была его дочерью, и он не мог представить, что с ней случится такое…

— Оставь, отец, — Демон заговорил голосом Елены. — Ты уже сделал своё дело. Я появилась на свет. Возрадуйся — ты, сам того не ведая, выбрал именно ту особу, что носила последние капли крови дракона. Таких как она осталось так мало. Подобное тянется к подобному. Так возродился Девон. И мы сотворили Дракона, чтобы породить Демона.

Стоящий поодаль Демьян внимательно слушал Демона, лихорадочно соображая, что он может сделать. Сбежать? Но куда? От Демона не убежишь. Он понимал, что всё кончено, но, раз это создание не собирается убивать, что оно хочет сделать с ними?

— Что тебе надо от нас? — хрипло спрашивает он у Демона, и тот переводит взгляд на него. В глазах клубится тьма, она же вырывается из приоткрытого рта как дымно-пепельное облако. Монстр горит изнутри, как маленький, но смертоносный вулкан.

— Чтобы вы подчинились, — отвечает всё ещё голосом Елены. Создание отпустило Деймона, и Демьян подошёл к откашливающемуся брату, помогая подняться. — Встаньте на колени, возьмитесь за руки и позвольте мне обнять вас. Только так. Исполните мою волю — и ваше существование обретёт смысл.

Братья переглянулись. В их глазах читалось недоверие. И решимость отказать.

— Вы можете отказаться. Я лишь даю вам шанс сделать это самим, — холодно добавил Демон, вызывающе улыбаясь, складывая руки на груди. — Решайтесь!

— Нет! — одновременно выпалили мужчины, призывая свою силу, стремясь обрушить её на Демона. Всё закончилось быстро. За одно мгновение они оказались на коленях, а их сила вернулась обратно, впившись в тела братьев как ядовитая змея. Их лишили возможности кричать и говорить, и они беззвучно, без движения корчились от острой ослепляющей боли под довольную ухмылку приближающейся твари.

— А я говорил, — вернулся голос Демона. Он с нежностью дотронулся до лица Деймона, вытирая непрошенные слёзы. — Наконец-то, ты мой. А сколько было возражений, как долго ты противился! Не то, что твой брат, который так желал быть со мной, что родную племянницу был готов убить ради этого, — тварь презрительно окинула взглядом второго брата. — Ну ничего, теперь мы все вместе! Весь род Демьяновых объединится ради одной цели, ну разве это не чудесно?!

Одним движением она приблизила братьев друг к другу и заставила вновь взяться за руки, вставая позади и когтями впиваясь в плечи мужчин.

— Пора исправить досадное недоразумение, что вы устроили, — прошипела она, оглядываясь по сторонам — от них, на приличном расстоянии, лежали полуживые волки, безмолвно наблюдающие за разворачивающейся перед ними картинкой.

Сила Демона соединилась с силой братьев, влилась к ним в головы и уже беспрепятственно подавила сопротивление, пробуждая огонь.

— Вы станете генералами возрождённой Дикой охоты, моими руками. Вы поведёте волков по мирам и уничтожите всех, кто не склонится. И если переживёте новое вымирание видов, может быть, отправитесь со мной в иные миры, посетите иные ожерелья, — зашептала тварь, вливая своё виденье будущего в их разумы, воспаляя их. Создавая огненных волков.

И когда она закончила, отходя назад, братья синхронно встали с колен и приступили к работе.

* * *

Это кафе работало до полуночи и до последнего клиента. Не самое выгодное расположение позволяло частенько закрываться вовремя, а стабильный приток посетителей из соседствующих бизнес-офисов во время обеденного перерыва не давал закрыться. И хозяин заведения частенько страдал бессонницей и любил поболтать с постоянными клиентами.

Особенно с немолодым мужчиной, который всегда занимал столик в углу и читал газеты. На английском, русском, китайском, немецком и многих других языках. Это приводило хозяина в восторг, ведь не часто встретишь настолько эрудированного человека! И его собеседники всегда поражали воображение своей… чужеродностью. Хозяин заведения сам был эмигрантом и не испытывал каких-то угрызений совести из-за своего подозрительного постоянного посетителя. Наоборот, его увлекала таинственность и загадка этого человека.

Но всё когда-нибудь заканчивается. И иногда тайны оказываются слишком опасными. И из-за них ты можешь потерять нечто более ценное, чем любимый ресторан. Например, свою жизнь. Тогда приоритеты быстро меняются, не правда ли?..

Колокольчик уныло брякнул и официантка недовольно поморщилась. Она заканчивала уборку, до полуночи оставалось всего ничего, к тому же был Хэллоуин. Девушка планировала рвануть в клуб, где её уже ждали друзья, но босс ни за что её не отпустит, пока она не обслужит последних клиентов. Собравшись, она качнула головой, цепляя дежурную улыбку, и повернулась к входным дверям. Так эта улыбка и осталась приклеенной, скрывая под собой ледяной ужас.

В небольшой зал поочерёдно заходили мужчины и женщины. У многих обезображенные лица с сочащейся сукровицей. Одежда спеклась, некоторые шли босиком, оставляя после себя омерзительные чёрные разводы на только что вымытом полу. И каждый улыбался, будто не чувствует боли. То, что видела девушка, напоминало выживших жертв катастрофы. Но всё это — ненормально. И то, как они спокойно рассаживались за столики, молчаливо пялились на неё, продолжая держать жуткую ухмылку. Ей пришлось пятиться назад — прямо на неё шёл молодой мужчина, а у него сгорела половина лица и сквозь обожжённую плоть проступал череп с зубами.

Она всхлипнула, подала голос, и медленно обернулась, сталкиваясь взглядом с ошеломлённым хозяином заведения. Он сидел за столиком с любимым клиентом, спиной ко входу, и не сразу увидел, что происходит. Мужчина понял, что что-то не так по лицу посетителя, то, как быстро оно превратилось в бесстрастную маску.

Но даже увидев происходящее, он не мог понять, что делать. И в шоке наблюдал за заполняющимся залом вместе с официанткой, которая медленно пятилась до их столика, пока чуть не упала и не замерла на месте рядом, когда он вылез из-за стола.

Последними в ресторан зашли двое. И с их приходом все лампочки лопнули, остались только те, что находились в кухне, давая небольшой жёлтый свет на барную стойку. Мужчина и женщина в парном костюме чёрного цвета. Она облегала их как вторая кожа, подчёркивая изящные изгибы тел. В движении казалось, что это не одежда, а тёмное облако, окружающее их. Мужчина под руку вёл женщину, прямо к их столику. Но к хозяину обратилась она.

— Сегодня чудесная ночь, не правда ли? — мягко сказала девушка.

Слова не вывели хозяина из ступора, наоборот, увидев странную парочку вблизи, он испытал нечеловеческий ужас, и был готов обмочиться, так как буквально чувствовал, как встаёт шерсть на загривке, хоть у него почти и не осталось волос.

— Сегодня Хэллоуин. Мы с братом и нашими друзьями хотим арендовать ваш ресторан на эту ночь. Надеюсь, вы не возражаете — мы щедро заплатим, — она улыбнулась, продемонстрировав острый ряд клыков и официантка точно грохнулась бы на пол, если бы её не успел подхватить хозяин ресторана. Он бережно опустил её на красный диванчик за столик.

— Частная вечеринка. Вы заберёте персонал домой и оставите ключи. А дальше мы сами, как вам такая идея? — незнакомка подмигнула и перевела взгляд на пожилого человека в углу, молча наблюдающего за разворачивающимся перед ним фарсом. — Ваш клиент может остаться. Мы не против его компании.

— Я… — хозяин попытался набраться смелости, но в голове было абсолютно пусто. Он попросту не знал, что говорить. Когда его взгляд метался по залу, он видел, как в темноте красным горят глаза их друзей. Он и сам был в шаге от того, чтобы грохнуться в обморок.

Девушка отвела руку в сторону и из неё на пол посыпались красные камешки.

— Это рубины, — заговорила она. — Они твои.

— Возьми их, Пабло, и уходи, — внезапно высказался клиент. — Всё будет хорошо, не переживай. Сегодня Хэллоуин. Все любят наряжаться на этот праздник.

Пабло нервно сглотнул, но опустился на колени, трясущимися пальцами подобрал один камешек и даже не являясь ювелиром, понял — это настоящий драгоценный камень. Он потянулся за следующим, и ещё одним, и в какой-то момент понял, что насобирал выручку за год. Этого хватило, чтобы он в ужасе посмотрел на девушку снизу вверх. Откуда у неё столько камней?

— Уходи, Пабло, — сказала она, когда её спутник, в нетерпении, передёрнул плечами. — Или оставайся с нами до утра. Твоя жизнь изменится. И уже никогда не станет прежней.

Пабло мелко затряс головой, вставая с колен, он распихал камни по карманам брюк, часть уместилась в передний карман фартука, он подхватил бессознательную официантку и как можно быстрее заковылял к выходу, не оборачиваясь и не глядя по сторонам.

Вновь звякнул колокольчик. И ресторан погрузился в тишину.

Парочка опустилась за столик напротив мужчины и положили руки на стол, сложив их в замок. Кривая улыбка синхронно отразилась на их лицах. И в ответ черты человека поплыли, обнажая истинную личину дракона.

— Значит всё-таки подавил её? — нарушил звенящую тишину Девос. — И нашёл меня.

— Оказывается, ты всё ещё жив. Вот сюрприз. И как только удалось? — в глазах Девона тлели угли чистейшей ненависти. Вся его фигура словно в дымке застыла — то самое мгновение перед прыжком. Он едва сдерживался, чтобы не вцепиться в глотку папочки за всё, что тот сделал с ним.

— Кто-то же должен был присматривать за тобой, пока ты бед не натворишь? Вот, чуть отвернулся, а ты вон что учудил. Хоть понимаешь, чем тебе это аукнется?

— Она моя, — процедил Девон, хватаясь за руку Демьяны и сжимая её.

— Девос, не печальтесь. Всё сложилось наилучшим образом. Мы, наконец-то, вместе и готовы идти до конца, — почти нараспев протянула Демьяна, отрывая руки от стола и целуя сжатые пальцы, чувствуя на себе пьянящий взгляд брата.

— Как же Вельямин?

— А что он? — девушка равнодушно скользнула взглядом по Девосу. — Мне он не нужен. У меня есть всё, чего желаю.

— Чего желает он, — мрачно дополнил пожилой дракон, уставившись на сына. — Так с чем пожаловал, сын? Позлорадствовать? Или ты решил прикончить старика?

— Один вопрос не даёт мне покоя. Почему ты не убил меня? Ты даже Елене не сказал всей правды. Так ответь сыну, которого заточил на пять тысяч лет в гробнице, — холодно обратился Девон. И на секунду мелькнула почти мальчишеская обида.

Вместо ответа Девос поднял глаза на зал, разглядывая потрёпанную Дикую охоту. Они молчаливы, но в красных глазах оттенки невыносимой боли.

— После падения, вы их не восстановили. Почему?

Девон недовольно поморщился перед абсолютно глупым и ничтожным вопросом отца. Причём здесь эти статисты? Всего лишь муравьишки под ногами своих повелителей. Чего беспокоиться о них?

— Времени нет. Завтра чёрная луна возвращается в мир волков. Я точно знаю место, где она соединится с двумя другими и возникнет троелуние.

— Твой билет отсюда, — проницательно кивнул Девос. — Поэтому так спешишь? Не будешь забирать дары отцов?

Девон усмехнулся.

— Ты мне не ответишь, не так ли? Я зря теряю время. Хорошо, отец. Свои ответы — ты получишь, — процедил он. — Нет, не буду. Недостойны они помощи. И совы, и лисы, и волки — все они пытались помешать мне. Как эльфы когда-то. И заслуживают…

— Сгореть, — дополнила Демьяна, чьи глаза полыхнули тьмой. — Мы сожжём миры сегодня ночью. Наша армия почти готова. Вот-вот начнётся истинное вымирание видов. А когда мы закончим, то…

— Вернёмся к тебе. На рассвете, — продолжил говорить Девон, демонстрируя один разум на двоих. — И уничтожим этот мир на твоих глазах, — не дождавшись хоть какой-то реакции, он со злостью выпалил: — Тебе нужно было уничтожить меня, отец! И всё закончилось бы!

— Как я мог? Я ведь дал слово твоей матери, что позабочусь о тебе. Я сделал всё, что было в моих силах. Но гены волка оказались сильнее, — печально ответил Девос, в его словах звучало усталое сочувствие, печаль и тоска. — Всё то, от чего мы бежали из родного ожерелья. Наверное, тебе и правда там будет лучше. Ты будешь среди своих.

— Не сомневайся, — согласно кивнул Девон, вставая из-за стола и помогая подняться Демьяне. — Прощай отец, перед смертью ты встретишь Демона. И он сожжёт тебя дотла.

Пара собралась двинуться, но Девос успел ухватиться за руку Демьяны, вынуждая девушку обернуться.

— Помни, ещё не всё потеряно, — прошептал он на языке землян. Он знал, что Девон не сразу поймёт, о чём идёт речь. — Вспомни своё прошлое. Вспомни, кого ты на самом деле любишь. Это твой единственный шанс, Елена!

Мощная огненная вспышка отбросила его назад, выбивая в здании стёкла. Окружающие волки зарычали, готовясь броситься на Девоса, а Демьяна демонстративно отряхнула манжету платья, недовольно искривив губы.

— Меня зовут Демьяна. Елена умерла. Сгорела. У неё больше нет будущего. А у меня есть. И оно рядом с тем, кто действительно любит меня. И кого люблю я, — девушка обернулась к Девону, обхватила ворот мужской рубашки и притянула к себе, впиваясь в губы сладким как яд поцелуем.

— Ты исчезнешь, Демьяна. Он уже почти поглотил твою личность, осталось совсем чуть-чуть от тебя настоящей, — шепчет Девос, не пытаясь подняться, с тяжестью наблюдая, как они жмутся друг к другу, словно пытаясь согреться. Будто вокруг — арктическая зима и осталось только тепло их тел.

Время на исходе, и к миру волков возвращается чёрная луна. Близится троелуние.