Амброзия

Глава 3. Проснись и предстань передо мной

Глава 3. Проснись и предстань передо мной

Небо смыкается над головой

Мне бы поспорить с этой судьбой

Я на распутье, назад не свернуть

Волки здесь воют, вороны клюют

Я осторожна. Себя сберегу.

Только от прошлого не убегу.

Парень оказался моложе, чем думала. Лет пятнадцать-шестнадцать. Совсем худенький, какой-то взъерошенный голубоглазый пацан напугано таращится из темноты комнаты. Его заключили в кондовые наручники из сосны, пропитанные концентратом аконита. Они жгутся, вызывая раздражение и для такого слабого вервольфа отлично выступают сдерживателем.

Позади меня замер Грегор, тихо передав просьбу зайти потом в лазарет. Кивнув, плотно закрыла за собой дверь. Рассвет быстро разбирается с темнотой, даже верхний свет не потребовалось включить. После тяжёлой ночи и не менее напряжённого дня, хотелось побыть в тишине и спокойствии. Но нельзя. Не сейчас. И не здесь.

Наручниками мальчишку приковали к батареи, посчитав, что этого достаточно. Он сидит, скрючившись, свернувшись, застыв. Не похож он на отцеубийцу. Скорее потерянное дитя. Глупый мальчик, свернувший не туда.

— Сильно папка лупил? — спрашиваю нарочито безразличным тоном, опускаясь на кровать.

Судя по всему, эта комната была его. Возле шкафа на стене висели постеры старых фильмов из 90-ых, на столе разбросаны какие-то фантики, карандаши, учебники и тетради. Почти собранный кубик Рубика, планетарная система, самодельная, деланная на школьный конкурс или что-то вроде того. И женская фотография с ребёнком на тумбочке рядом со мной. Его мама.

— Что вам надо? — насупился молодой вервольф, дёрнувшись, как только взяла фото в рамке.

— Твоя мама? Красивая, — негромко резюмирую, ставя обратно. — Где она?

— Умерла, — успокоившись и шумно шмыгнув носом, ответил он.

— И папа изменился? Начал пить, а потом и бить.

Это было видно по его комнате. По дому. По ферме. Мама умерла и семья исчезла. Отец не справился с горем, дела пошли вразнос, а тут ещё мальчишка под ногами крутится, да ещё так похож на жену. Что стало первым ударом? То, как сам мальчик не справлялся со смертью родительницы? Или просто желание сорваться?

— А потом пришли они, — специально не смотрела ему в глаза, будто рассказывая со стороны, отмечая, как он реагирует на мои слова. Как бьётся его сердце. — Что они предложили? Смотрю, ты любишь комиксы. Значит говорили о сверхординарных способностях. Кто это был? Чарли? Точно он. Рекрутёр. Он и укусил. Наверное, всё было обставлено не буднично, а театрально. Как в фильме. А потом ты дал отпор отцу, — улыбнувшись кончиками губ, продолжила, впервые взглянув на него и прямо в глаза. — Ты почувствовал уверенность. Когда это было? Сейчас конец июня, каникулы. Но, думаю, в школе ты успел покрасоваться. Показать, каким стал. А потом Чарли вернулся и потребовал плату. Не так ли?

Парень угрюмо посмотрел на меня, шевельнув скованными руками, но промолчал.

— Чарли пришёл не один. С ним была Кора. Кто-нибудь ещё? — я почувствовала усиление сердцебиения, значит были и другие. — Пока не отвечай, сначала закончим историю глупого подростка. Нет. Не так. Ведь ты помогал Чарли с подростками. Почему? Почему рассказывал ему, где их можно найти? Ты не похож на злодея. Так ради чего?

— Я укусил её, — он опустил голову ещё ниже.

— Девочку, которая нравится тебе, да? Что с ней стало?

— Она внизу. С остальными, — продолжил он, вновь шмыгнув носом. — Чарли пообещал, что она останется со мной. И что он поможет ей стать оборотнем, когда придёт полнолуние. Поэтому я помогал ему. Я сам посадил отца на цепь и помог подготовить ферму к обращению оборотней.

— Ведь в противном случае, он бы убил её, — закончила за него. — А что случилось потом?

— Отец был в амбарном погребе. Вчера он нашёл способ выбраться и тогда я убил его.

— А потом?

На лице парня прошлась череда эмоций от гадливости до отвращения и тошноты. Он несколько раз облизнул губы, прежде чем ответил.

— Это сделала Кора. Она хотела накормить Джесс мясом человека. Сказала, что это сделает её сильнее и она точно обратится. Но… я не дал ей этого сделать.

Я задышала спокойнее, хотя даже не заметила, как задерживала дыхание. Он убийца, вне всякого сомнения. Но не каннибал. Значит его можно вытащить.

— Пожалуйста, вы можете сказать, что с Джесс? Я слышал крики, но никто не объяснил, что происходит! — просьба далась ему нелегко, он был на взводе и сильно напуган. Но тревога за подругу оказалась сильнее.

— Обратился один из парней и сбежал в лес. Его уже вернули.

Поднявшись, чуть повела головой из стороны в сторону, сбрасывая напряжение.

— Я поняла тебя. Ты обычный мальчишка, наворотивший дел. Не ты, так другой. Не переживай. С тобой всё будет хорошо. Поедешь с остальными в Канаду, где тебе объяснят, что с тобой случилось. Помогут разобраться в новом состоянии. Адаптироваться. Муки совести? С ними тоже разберёшься. Не пропадёшь.

— А Джесс?

— Я посмотрю, что с ней. Если тебе что нужно — в туалет или воды, кричи, кто-нибудь поможет.

Я не дождалась его ответа, быстро выйдя из комнаты. Любое желание имеет свою цену. Мальчик пожелал свободы. Силы. Уверенности. Всего того, что так не хватает нам в жизни. И поплатился. Это было знакомо.

***

В лазарете светло от ярких флуоресцентных ламп, подвешенных под самый потолок. И зябко от работающих навороченных кондиционеров. Такая агрессивная среда не давала им уснуть. Постоянное бодрствование ослабляло разум человека, высвобождая инстинкты, а это именно то, что нужно для превращения в волка.

Это подвальное помещение хозяин фермы использовал как домашний погреб и склад. Волки вытащили отсюда всё, выскоблили, вычистили и полностью переделали подвал. Они вделали тяжёлые массивные кольца в стены, поставив в ряд металлические койки, крепко привинченные к полу. Двадцать кроватей, по десять с каждой стороны. Через кольца пропущены цепи, заканчивающиеся на шеях подростков. Они все лежат под тонкими одеялами и они так отличаются друг от друга.

Тех, кто готов обратиться, легко вычислить. Они выглядят проще, легче, живее. Только усталость, которая помогает спать даже в таких неприятных условиях. Несколько подростков приподнялись над матрасами, заметив меня. Одна девочка свернулась клубком, закрывшись под одеялом, чтобы скрыться от очередного незнакомца. Ещё одна металась из стороны в сторону, из-за чего её руки приковали к кровати — чтобы девушка ничего не повредила себе.

— Кто вы? — спросил один мальчик, самый крупный и здоровый из всех. Не смотря на холод, он мокрый от пота. Внутри него идёт борьба человека и волка. — Где Кора?

Хлопнув в руки несколько раз, разбудила спящих и привлекла внимание всех присутствующих.

— Доброе утро, ребята.

Я внимательно осмотрела каждого из них, особенно сосредоточившись на тех, кому совсем плохо. Трое парней и одна девочка. Они вряд ли переживут полнолуние.

— Как вам уже говорили мои товарищи, те, кто вас похитил, больше не представляют угрозы. Но ущерб уже нанесён. Последние сутки вы видели, что происходит с вашими друзьями и можете представить, что вам предстоит перенести. Моя задача помочь вам как можно легче пройти этот путь и пережить следующую ночь, то есть полнолуние. Те, кто справится, те, кто выживет, получат инструкции и помощь в дальнейшем. Сразу расставим все точки над «и». Вы не вернётесь домой. Вы больше никогда не увидите своих родных и близких. Вы не сможете кому-либо рассказать о том, что с вами случилось. Вы перестаёте быть частью человеческой системы и попадает в совершенно иное общество. И назад дороги нет. Мне искренне жаль, что это с вами случилось. Но, кроме как помочь вам пережить обращение, я более ничего не могу для вас сделать.

Дав минуту на осознание моих слов, добавила:

— Вопросы?

— Вы издеваетесь? — тихо спросил блондинистый парнишка, неприязненно уставившись на меня. — Такая типа спасительница пришла, да чем ты отличаешься от них?! Нам всем нужна срочная медицинская помощь! Где полиция?! Почему мы всё ещё прикованы к этим чёртовым койкам?!

— Я хочу увидеть свою мать! — добавила ещё одна девочка и волна крика прокатилась по помещению.

Они возмущались. Они гневались. Они молили. Ненавидели меня. Им всем было до чёртиков страшно, и они боялись своего страха.

— Довольно! — прикрикнула, слегка выпустив свою силу, чтобы она как одеяло накрыла каждого, оглушив эмоции, вычистив до спокойствия. И в комнате вновь стало тихо. — Подумайте вот о чём — что с вами станет, если вы вернётесь в систему? Кем вы станете. Подопытными кроликами? А может вас сразу препарируют как лабораторных мышек? Никто из вас не в безопасности. И в этом нет моей вины. Вы всё ещё прикованы потому, что скоро здесь вместо детей будут звери. Оборотни. В этом шкафчике оружие с транквилизаторами. Они планировали выживших усыпить и увезти отсюда туда, где вас можно было бы использовать. Как? Я не знаю. Может кто-то из вас в курсе? Вот ты спрашивал о Коре. Почему?

Парень смущённо отпрянул к стенке, оказавшись под пристальным вниманием всех в комнате.

— Она была добра ко мне. Обещала, что моя жизнь скоро изменится к лучшем.

— Она всем нам это обещала. И что получилось? Дерьмо, — меланхолично заметила веснушчатая девчушка, опустившаяся обратно на кровать и приложившая руки к взмокшему лбу. Она дышала прерывисто и устало.

— Я не могу гарантировать вам того же, — я прислонилась к стенке, скрестив руки на груди. — Более того, кто-то из вас точно умрёт этой ночью. Мне кажется, вы сами знаете, кто это будет.

— Тогда зачем вы здесь? Зачем пришли? Какой в этом смысл? — вновь вступил блондин. Подавившись следующими словами, он перегнулся через край койки и его вырвало желчью в жестяное ведро.

Волки не были добры к своим новобранцам. Вместо удобств у каждого было такое ведро. Рядом литровая бутылка воды. Подозреваю, что их не кормили несколько дней, чтобы голод обострил чувства. Так проще контролировать вервольфов.

— Туда, куда поедете через несколько дней, смогут помочь. Там о вас позаботятся. Гарантирую, Кора планировала поступить с вами совсем иначе.

Больше никто не ответил и не заговорил. Они слишком устали от надвигающейся луны. Внутри происходили малоаппетитные процессы. Многих тошнило и рвало. У кого-то понос, диарея, кровотечения изо всех отверстий. Кого-то уже сотрясает рябь превращения, вынуждая вытягиваться по струнке от неприятного щекочущего чувства. Иных мучила боль в костях, головная боль и ломота в суставах как при тяжелейшей пневмонии. Это не настоящие волки, которые с рождения готовы к трансформации. У этих меняется биохимия тела. Болезненные и мучительные изменения. Хотя некоторые из них выглядят вполне нормально. Они сильны как физически, так и морально. Такие точно станут вервольфами. И даже по силе смогут сравнятся с настоящими волками.

— Ладно, с этим разобрались. Теперь, подскажите, кто из вас Джессика?

Как и предполагала, ею оказалась та девочка, которую приковали к койке. Она почти не слушала разговор, что-то бормоча себе под нос, закрывшись от остального мира длинными чёрными волосами.

На моё приближение она никак не отреагировала, даже когда присела рядом и осторожно коснулась плеча.

— Джессика? — негромко обратилась к ней, та лишь вздрогнула от прикосновения, но ничего более.

Но и этого было достаточно. За последние годы видела много превращений, поэтому могла предугадать, кто сможет, а кто нет. Джессика не сможет. В ней слишком много человеческого. Слишком много разума. Но почему бы не попробовать? Я должна сделать хоть что-то, ведь пока она ещё борется. Ещё не сдалась, а значит могу попытаться направить её.

— Джессика, — повторила её имя, опускаясь на пол и пододвигаясь к её лицу. Мы оказались на одном уровне, чтобы я могла поймать её взгляд, когда девочка откроет глаза. — Послушай меня очень внимательно, — продолжила говорить негромко, но достаточно, чтобы и остальные могли прислушаться.

— То, что сейчас происходит с тобой, необычно и страшно. Ты ведь чувствуешь это? Чувствуешь, как внутри что-то двигается, что-то растёт и тянет из стороны в сторону. Даже щекотно от этих движений, будто касаешься меховой шапки только изнутри. Твой организм сопротивляется этим чувствам, ведь он никогда прежде с таким не сталкивался. А на всё непонятное мы реагируем агрессивно. Тело борется с захватчиками, не понимая, что борется с самим собой. Это убивает тебя, — я дотронулась до её волос, мягко убирая с лица, встречая взгляд тёмных и внимательных карих глаз. — Ты ведь уже пробовала алкоголь, не так ли? На какой-нибудь вечеринке пила пиво или что покрепче? Помнишь это чувство свободы, когда слетают ограничения и ты хочешь смеяться и петь? Такой исчезающий контроль? Тебе нужно попытаться самой испытать эти чувства. Отпустить себя. Расслабиться. Чтобы как волна сошла с тела, и когда почувствуешь что-то сильное — вытащить это наружу. Если надо — смейся или плач, или кричи, рычи, задыхайся от рыданий, но не держи их внутри. Ничего не держи. Представь, что ты попала в водоворот, он кружит и швыряет тебя из стороны в сторону до головокружения, до тошноты. Ты пытаешься удержать равновесие, баланс, но не получается и тогда тонешь. Не пытайся. Не сопротивляйся, а ныряй да поглубже, забудь, что ты человек. Что ты разумная, что у тебя есть будущее и прошлое. Оставь только здесь и сейчас. Переродись и только так сможешь выжить.

Я говорила и говорила, долго. Очень долго. И каждый в комнате слышал что-то своё в моих словах. Каждый приведённый пример дотронулся до кого-то из них и многим это поможет легче совершить переход. Чтобы ещё немного ослабить напряжение, я вновь пустила силу. Слегка, чтобы только по поверхности сознания прошлась, немного направив и развернув в нужную сторону. Я больше не лезла вглубь. Это опасно.

Когда закончила, то почувствовала страшную усталость, но заставила себя подняться и выйти из комнаты. Здесь я сделала всё, что могла. Впереди ожидал допрос Коры. Если повезёт, то после немного посплю. Хотя по опыту знаю, что сон уже давно не приносит облегчения. Мои сны — это вереница кошмаров.

***

Доверие — понятие гибкое. Я уверена в своих членах команды. Каждый показал, что достоин доверия и по праву занимает своё место. Да и сама команда появилась только благодаря меня. Всех их, кроме Антона, собирала на заданиях. Они были благодарны за спасение и несчастливы, что это с ними случилось. Они хотели помочь другим избежать или справиться с волчьим миром. И поэтому мы этим занимаемся вместе.

До них я одна выполняла приказания Шефа. Антон вёл иные расследования и был частью другой группы. Он напрямую занимался дезинформацией на территории Российской федерации, чтобы ничего об оборотнях не просочилось в прессу. Чтобы как можно меньше людей было в курсе об этой новой части этого мира. Вполне достаточно было того, что уже успели наворотить подданные Демьяна.

Первые полгода в организации были посвящены обучению и адаптации. Появились учителя, которые помогли лучше понять, как обращаться со своим телом. Они научили меня мыслить, как хищник. Научили выслеживать добычу и нападать. А также защищаться. Мимикрировать. Приспосабливаться. Это обучение в какой-то момент пошло параллельно с первыми заданиями и это было нелегко. Но я справилась. Когда у тебя больше ничего нет, всё становится проще.

После всего, я никогда не смогу сблизиться со своими подчинёнными. Не смогу считать их частью своей «стаи». Я могу только заботиться о них и давать им цель в жизнь так, как это сделал для меня Шеф.

Но всё имеет границы. Особенно знания и информация. Поэтому допрос Коры решила провести в амбаре с толстыми стенами на удалении от основного дома. Вервольфы не обладают таким острым слухом, как оборотни. Вернее, они не умеют фокусироваться, ведь этому необходимо учиться и иметь особую предрасположенность, которая появляется вследствие особенной жизни.

Как это случилось со мной.

Пока опрашивала пострадавших, Антон подготовил амбар к проведению допроса. Он убрал тела, хлоркой зачистил кровь и помыл из шланга трактор, от чего соломенный пол покрылся водяными лужами.

Кору крепко-накрепко привязали к столбу, удерживающему второй этаж. Использовали такой стиль вязки, чтобы она не смогла начать трансформироваться, не сломав лучевые кости. Сама она оказалась весьма приятной на вид. Короткостриженная брюнетка с ясным взглядом и полными, искривлёнными злобой губами. Скула подбита, но уже заживает. На теле, в особенности на шее, следы когтей и зубов — девочки не любят слишком долго бегать и быстро выходят из себя.

В остальном, я бы в жизни не догадалась, что она истинный оборотень. Это не так просто, как кажется, только запах, да и то не всегда, выдаёт иную суть. А так — обозлённая девчонка лет двадцати. На самом деле ей может быть и за шестьдесят.

— Здравствуй, Кора, — вежливо поздоровалась, опускаясь на удобный деревянный стул со спинкой — Антон позаботился. А сам скрылся позади неё в темноте, чтобы нервировать нашу пленницу своим дыханием.

Кора фыркнула, окатив ледяным презрением.

— Я знаю кто вы, — лениво протянула она. — Те, кто зачищает наши базы по всем американским штатам. Как вы себя называете? — патетично нахмурилась она. — Какая-нибудь лига или отряд, ну, как вы, американцы, это любите…

— Более стильно — никак, — подыграла ей, широко улыбаясь. — А вы представитесь?

— Ты мне не поверишь, — она играла роль, будто ей всё нипочём. Попытка изобразить вольготную позу, манерная речь, ужимки, только глаза холодные. Но ведь так всегда и бывает. Всё дело в глазах.

Позади неё негромко хмыкнул Антон, быстро сообразивший, что за представление она разыгрывает и эта его реакция заставила её немного смутиться.

— Мы не будем с тобой долго разговаривать. На самом деле это даже не полноценный допрос. По-настоящему вопросы задавать тебе будут в совершенно ином месте и совсем иные люди, — я выделила слово, улыбнувшись кончиками губ.

Наклонившись вперёд, опёрлась локтями о ноги, спустив руки вниз. Чуть ближе. Чуть доверительнее.

— Мне нравится строить догадки. И сегодня я в ударе. Давай посмотрим, что смогу угадать про тебя?

Она негромко скрипнула зубами.

— Начнём. Ты настоящая волчица, рождённая в триаде, — у неё даже сердце пропустило удар, когда она услышала мои слова. — Таким, как ты, дали задание найти вервольфов вроде Чарли. Пообещать им всякое в обмен на обращение обычных ребят. Невольных рекрутов на войну в мир волков. О лояльности речи не идёт, ведь королевский альфа способен подчинить любого свободного волка. А потом они сами будут рваться в бой, — она почти испугалась. Больше не было бравады, только холод усилился. Девушка задрала подбородок, плотно сжав губы, показывая, что не намерена больше говорить.

— По сути, у меня только один вопрос — на чьей ты стороне — Демьяна или Деймона?

Впервые она удивилась, а потом тень понимания скользнула по её лицу и она улыбнулась.

— Ни на чьей, — лаконично ответила девушка.

Я поймала внимательный взгляд Антона. Он знал почти всё. Только ему и Шефу, смогла довериться и рассказать об отце и дяде. Он понимал, как много стоит за этим вопросом.

— Поясни. Ты не могла действовать без приказа. Так кто тебе его отдал? — спокойно развернула свой вопрос.

— В моём мире сейчас идёт гражданская война, ты бесполезный кусок человеческой плоти. У нас идёт такая война, что даже выродки этого ублюдка Кая оказались нужны. Пусть как пушечное мясо, но они нужны, чтобы выстоять против всех. У вас невероятно сильно устаревшие данные, — она говорила широко улыбаясь, с превосходством глядя на меня, оскорбляя, чувствуя свою чистоту передо мной. — И сейчас все короли, кто поумнее, пытается действовать также. Потому что дикие идут. Потому что Демьяновы уже давно воюют не между собой, они идут по разные стороны границ, захватывая королевства и используя какую-то дьявольскую власть, подчиняя себе королевских альф и их подданных. И на фоне этого, обычные волки отрицают любую власть над собой, уходят или начинают бороться за свою независимость. Это война всех со всеми и скоро она перейдёт границы миром и придёт сюда. И начнётся новое вымирание видов, как и было обещано. Так что, удачи вам.

— Алёна. Не надо, — даже сейчас Антон соблюдал конспирацию, не назвав моего имени. Но это было уже не важно.

Всё было не важно, ведь я поняла теперь всё, что происходило. Всё, что умалчивал от меня Шеф. Встав, подошла к Коре, опустившись перед ней на колени.

— Ты всё сказала? — голос дрожит, но держится.

— Вы, несчастные последыши Алхимика, можете только выбрать сторону, но финал не изменится. Выжившие станут частью Дикой охоты, откроют границы Ожерелья и пожрут иные миры, — она заговорила с невыразительной грустью и жалостью, глядя в никуда, насквозь меня. Девушка давно смирилась.

— А в этом вашем предсказании говорится, кто их поведёт?

Она пожала плечами.

— Демьян. Двое Демьяновых. Братья поведут. Один добрый, другой злой. Злой изменит доброго и вместе они создадут чудище волчье, которому покорятся миры, — последние слова она произнесла с недоверием. Кора сама не верила в то, что говорит. — Это легенда, деталей уже не помню. Я не верю в предсказания. Но то, что делают Демьяновы, почему-то им соответствует. Они ведь почти уже ничем не отличаются друг от друга. Оба подавляют волков. Невероятная сила.

— Ты агитируешь примкнуть к ним?

На это она промолчала, но в её глазах что-то такое сверкнуло. Какая-то мысль.

И только тогда я ей поверила.

Позже, отдалившись от фермы на опушку леса, оставшись наедине с Антоном, задумалась о превратностях судьбы. Что бы я ни делала, как бы я тогда не поступила, всё это не остановило бы эту войну. Предсказания — это память о прошлом. История любит повторения, не удивительно, что так происходит. Важны лишь детали и я знаю только одно место, где можно узнать больше.

— Она так легко всё выложила тебе. Хотя по виду и не скажешь, что так любит поболтать, — негромко заговорил Антон, глядя в сторону дома.

— Я использовала свою силу, — также негромко ответила ему.

— Ты ведёшь себя необдуманно, — ворчливо произнёс он. — А если бы она поняла?

— Тогда я бы убила её. Или ты думаешь, организация оставит её в живых после всего, что она сделала? Они выкачают из неё всё, что она знает, а потом ликвидируют.

Антон промолчал, но потом всё же повторился:

— Ты сильно рискуешь, Елена.

— Если я не буду ею пользоваться, она накапливается, — я медленно подбирала слова, сама не понимая, о чём говорю. — Я боюсь того, что может случится, если не смогу удержать эту силу внутри. Она ведь почти как живая. Как настоящий волк внутри тела.

Я доверяла Антону больше остальных. Но даже ему не смогла признаться, насколько это приятно — управлять другими людьми. И как сложно остановиться и не лезть слишком глубоко.