Алхимия единорога

XXXIX

25 апреля я торжественно переезжаю мост. Воды Тежу^[109] в этом месте текут воистину величаво.

Я понимаю, что свершается нечто важное. В моей голове теснятся образы лиссабонских друзей; я увижу Рикардо Лан-су, Луиша Филипе Сарменту, Фернандо, Инеc. Ах, красавица Инеc Алмейда!

— Меня зовут Рамон Пино.

— Проходите. Добро пожаловать в Регалейру. Вы алхимик?

— Да.

— Мне сказали, что вы прибыли из Музея изумрудной скрижали.

— Да, правильно, из Амстердама.

— А откуда вы родом?

— Из Испании.

— Наверное, из Андалусии?

— Да, из Кордовы.

— В прошлом году приезжал господин из Эдинбурга, в позапрошлом — из Барселоны, еще раньше — из Лиона. Мне очень понравился миланец с бразильскими корнями.

— Что, алхимики приезжают сюда каждый год?

— Да, каждый год появляется один новый. Полагаю, и вы приехали сюда за тем же, за чем они. Эти люди проводят взаперти больше двух месяцев, ни разу не глотнув свежего воздуха. Мне-то кажется, что работу можно чередовать с удовольствиями, с прогулкой, выпивкой, с чем-то более человеческим — я хотел сказать, с более земным… Надеюсь, сеньор Пино, вы поступите так же, как остальные.

— А что делали остальные?

— Ничего особенного, просто угощали меня этой жидкостью, эликсиром.

— Не волнуйтесь, я поступлю так же.

Этот человек слегка напоминал Канчеса, но был моложе, любезней и симпатичней.

Лаборатория оказалась просторной, в ней нашелся весь необходимый инструментарий. Рядом с лабораторией, на втором этаже, находилась комната с большой кроватью, а еще — кладовка и ванная. Кухня и столовая располагались внизу. Дом был мне знаком, я бывал здесь в качестве туриста, но жить в нем оказалось совсем другим делом.

Потянулись счастливые дни. На ночь мой помощник раскидывал на улице льняные полотнища, а перед рассветом выжимал их, чтобы добыть росу, с которой и начинался весь процесс. С помощью формул и прозрачных комментариев Фламеля все выглядело очень просто.

Я очистился, совершенно очистился. Дух мой освободился от грязи.

Рикардо искал меня, но безуспешно — ему сказали, что здесь нет никакого Рамона Пино. Даже Адриао, даже сам Канчес потеряли надежду меня найти, хотя перевернули Синтру вверх дном.

— Этот седовласый господин просто рвал и метал. Говорил, вы его надули с какой-то книгой.

— Меня здесь не было и вы, понятное дело, меня не знаете.