Алхимик в Пустыне

Чудурский Лес, Башня

Мэтр Виг прошлепал в лабораторию, печально посмотрел на всё еще покрытый колючим инеем серебряный бубенчик, извещавший волшебника о том, что кто-то из потомков его младшей дочери попал в беду, и тяжело вздохнул.

Пока все поиски невезучего отпрыска успехов не принесли. Может, бедолага помереть успел, не дождавшись помощи нерасторопного предка?

Виг провел рукой над оберегом, стараясь понять, не веет ли от артефакта энергией Смерти. Вроде нет… Вроде, еще живой. Или живая.

Знать бы еще, кого ж угораздило. И, собственно, что конкретно случилось?

Уверившись в том, что серебряный бубенчик остается всего лишь бубенчиком, срезанным с шутовского костюма, и не спешит раскрывать своих тайн, Виг принялся размышлять о несправедливости судьбы вообще. Ведь столько сил он приложил, чтобы его Рыжик, отрада старческого сердца, выиграл гонки в Пустыне, так старался, чтобы создать самого сильного, выносливого, быстрого зверя, так изворачивался, чтоб сохранить тайну появления грифона…

Стоит сейчас вспомнить обо всех этих ухищрениях — вдвойне обидно становится. Ох уж этот Кадик! Не мог выбрать другой момент, чтоб сводить старые счеты! Чтоб ему на том свете демоны задницу прижгли раскаленными сковородками — столько замечательного зверья, птиц, ползучих многоножек и даже бегающих травок угробил Ветер-со-Свистом ради своих амбиций!

— Кстати, о загробной жизни, — вдруг спохватился Виг.

Он прошаркал до стеллажа, вытянул на белый свет бутылку плотного зеленого стекла (как утверждают специалисты, непроницаемого для призраков) и стал удалять воск, запечатавший горлышко. Некоторое время спустя пробка с шумом выскочила, за ней из бутылки вылился плотный серебристый сгусток и со всей энергией рассерженного потустороннего существа попытался придушить престарелого мага.

— Эй, а ну, брось шалить!

— Брось шалить? Я тебе покажу шалости! Я тебе покажу шуточки! Специалист хренов! Маг недоделанный! — завопил призрак.

— Это я-то недоделанный? — рассердился Виг. Он щелкнул пальцами, и нематериальное создание оказалось заключенным в весьма прочную клетку, составленную из насыщенных энергией прутьев. — Я тебе покажу — «недоделанный»! Я, между прочим, величайший специалист Кавладора по магии Крыла и Когтя! Правда, абсолютный профан в том, что касается Шуток Судьбы…

— Мэтр, выпустите меня отсюда-ааа! — заплакала Касси, убедившись, что клетка может удерживать ее столь же прочно, что и надоевшее коварное стекло. — Что я вам плохого сделала, что вы меня обижаете?! Почему на меня все ополчились?! Я ведь хорошая-аа… а меня убили-иии…

— Ну-ну, брось реветь, — строго погрозил пальцем Виг. — Давай лучше рассказывай, кто ты и откуда. Как призраком-то тебя стать угораздило, болезная моя?

— Ну, меня убили, — в доказательство своих слов Касси ткнула в кровавое пятно, портившее ее модное, хотя и прозрачно-нематериальное платье. — Почти год назад, в Аль-Миридо.

— Нет-нет, начинай с самого начала. Как зовешься, чьих родителей, откуда родом…

— Меня зовут Касси, — утирая слезы, поведала девушка. Волшебник все-таки выпустил ее на свободу, и теперь она уселась на краешек лабораторного стола.

— Касси — кличка для собаки, в крайнем случае — для комнатной пичуги, — отрезал Виг. — Ты давай не стесняйся, полное имя говори. Я ведь не просто так интересуюсь, а с дальним прицелом. У меня у самого вон, внук в беду попал… Хотя, скорее, правнук, вернее… — волшебник попробовал на пальцах подсчитать количество поколений, разделяющих его, Ванессу и непутевого современника, сбился и махнул рукой на точность. — Короче, я помогаю тебе, очищаю карму, и Судьба подсказывает мне, где искать мою кровиночку. Давай, милая, не стесняйся. Как, говоришь, тебя зовут?

— Кассандра-Аурелия, — чуть смущаясь, ответила Касси. — Мамочка говорила, что происходит из старого иберрского дворянского рода, но я, признаться, ей никогда не верила. Родилась я в Ла-Фризе, девятнадцать… хотя теперь уже двадцать лет назад, и всегда, с того времени, как себя помню, мечтала стать лучшей воровкой на свете…

— Достойная цель для достойной донны, — усмехнулся старик, и Касси не смогла понять, шутит ли он, или говорит серьезно.

Кёр-Роэли, Замок

— Ты вернулся, вернулся! — обрадовалась Тия-Мизар, увидев, как засыпанный снежной пургой Цогобас входит через парадные двери Замка.

Карлица-экономка бросилась по ступенькам вниз, смешно подпрыгивая, колыхаясь многочисленными рюшами и оборочками; она подскочила и стала отряхивать камзол Цогобаса от снега.

— Ну что, тебе удалось?..

Вместо ответа радостно ухмыляющийся Цогобас предъявил свинцовую коробочку и щелкнул крышкой, показывая ее волшебное содержимое. Голубой алмаз засиял яркой звездой, отражая свечи и магические фонари, которыми освещался просторный и мрачный холл Замка.

— Ой, как обрадуется Госпожа! — всплеснула ручками экономка.

— Где она? В лаборатории или в библиотеке?

— Она в лаборатории, но, понимаешь… понимаешь…

Цогобас не слушал причитаний Тии, поспешил к большому зеркалу, за которым скрывался волшебный потайной ход, ведущий прямиком в башню-лабораторию. Экономка испуганно всхлипнула и выпалила:

— Понимаешь, у Госпожи гость!

— Вот как? — карлик замер, не зная, как поступить. Вообще-то, Госпожа не любила, когда ей мешали, с другой стороны… с другой стороны… — А где та человеческая девчонка, которую я привел в Замок прошлый раз?

— Ты привел? — Тия-Мизар недоверчиво округлила глаза. — Вообще-то, я думала, это она тебя принесла — ты так ослаб от потери крови, ведь ты чуть не умер, Цогобас! Если бы не доброта Джои, ты бы так и потерялся между-мирами, и не смог бы вернуться в Замок!

— Ладно, ладно, — отмахнулся Цогобас. — Не надо мне напоминать, что я обязан этой человеческой девчонке жизнью! Просто скажи, где она, я хочу обрадовать ее — сегодня, когда Госпожа узнает, что я все-таки справился с ее поручением, она отпустит Джою домой. Так где сейчас девчонка?

— Тоже в лаборатории, — ответила Тия-Мизар. — Госпожа попросила ее играть на лютне, пока она и ее гость ужинают.

— Вот как? — удивился карлик. — А я и не знал, что Джоя умеет играть на лютне.

— Не умеет, — подтвердила карлица-экономка. — Именно это Госпожу и забавляет…

Они перешагнули тяжелую раму, за которой переливался магией потайной ход, и оказались в нужной башне.

Свою лабораторию госпожа Кёр обставила со свойственным ей вкусом — в белых, серых, черных и синих тонах, и с истинно королевским размахом. Круглая башенка, примыкающая к центральному донжону, была разделена на три яруса — самый верхний представлял собой смотровую площадку, средний был заставлен тяжелыми столами, полками, каменными плитами, скелетами, чучелами, коробами, ларцами и прочими необходимыми волшебнице в ее занятиях предметами. А нижний ярус Лаборатории госпожа Кёр приспособила для отдыха и медитаций. Каменный пол здесь устилал пышный ковер, на котором кружили черные снежинки; на стенах красовались гобелены, изображавшие сцены зимних забав; белый мрамор камина был покрыт искусной резьбой. Сейчас посреди залы стоял обеденный стол, покрытый белоснежной скатертью; свечи сияли теплыми желтыми огоньками, перемигиваясь с ярко пылающим камином. На ступеньках, ведущих к очагу, возлежал царсари — любимец Госпожи, Альбинос. Учуяв приближающихся карликов, хищник выразительно оскалил огромные клыки, глухо зарычал. Сидящая рядом с царсари Джоя перестала терзать лютню и обернулась посмотреть, что вызвало беспокойство животного.

Похоже, Госпожа не так уж и сердится, что я привел в Замок Джою, — решил Цогобас, оценив наряд девчонки. Раньше она носила какое-то линялое черное платьице, а теперь — бархат и меха. Короткая черная курточка с большими серебряными пуговицами, узкие черные штаны, заправленные в сапожки, короткий меховой плащ из белых и черных квадратов, на руках — митенки с изящной вышивкой. И лютню ей Госпожа разрешила взять едва ли не самую дорогую, которая есть в Замке — эльфийской работы, серебристую; жаль, правда, что играть девчонка нисколько не умеет…

Сама Госпожа была одета в белое и серебристое. Тонкий шелк платья дополняли изящные украшения из белого золота и легкая накидка, опушенная мехом белого соболя. Ее гость, сидящий на противоположном конце стола, был в черном — длинная мантия, украшенная тонким темно-зеленым кантом, и тяжелая цепь из черепов, лежащая на плечах.

— Что-то случилось, Цогобас? — хрустальным голосом спросила Госпожа, увидев самого преданного, самого верного своего слугу.

— Я отыскал вашу пропажу, Госпожа! — Цогобас согнулся в поклоне, подбежал к столу и положил перстень из драгоценного нюра рядом с прибором хозяйки.

Кёр посмотрела на кольцо, когда-то подаренное ей барону Генри фон Пелму, с легким удивлением.

— Ты все же его нашел? Почему так долго, Цогобас?

Карлик деланно рассмеялся.

— О, получилась такая запутанная история — понимаете, рыцарь, которого вы одарили, умер, а наследство перешло его потомкам, а некромантка заперла череп в своей шкатулке, и никак не желала выпускать его из виду, но я все-таки его нашел, Госпожа! Вот он! Вы можете снова им пользоваться, когда захотите, — добавил карлик, заметив, что особого воодушевления при виде вернувшейся драгоценности хозяйка не проявляет.

— Что ты хочешь этим сказать? — холодно осведомилась Кёр. — Ты что, действительно предлагаешь мне воспользоваться перстнем из нюра?

— Ты предлагаешь своей хозяйке остаться без доступа к магической энергии, остолоп? — вкрадчиво осведомился мэтр Мориарти.

— Убери от меня эту гадость! — заявила Кёр. Она подцепила украшение кончиком вилки и отшвырнула его в сторону. Потом с извиняющейся улыбкой объяснила гостю: — Сама не знаю, почему вдруг я вспомнила о пропавшей безделице… Всё-таки его делали мои карлики, с какой стати я буду дарить ценность, сотворенную их руками, чужим людям?

— Вы абсолютно в своем праве, прекрасная леди Кёр, — согласился с хозяйкой Замка некромант. — Мне кажется, я даже могу объяснить, по какой случайности ваша память вдруг освежилась таким странным образом — одна из моих помощниц, ничего особенного, но весьма настырная дама, обладает истинным талантом по части придумывания неприятностей для тех, кого она считают нарушителями неписанных законов морали и нравственности. Кажется, именно у нее хранился череп, который ваш помощник столь ревностно стремился добыть; — Мориарти посмотрел на карлика. Тот съежился и с трудом подавил порыв спрятаться под скатерть. — Дама, которая передоверила моей помощнице этот череп, не расплатилась за волшебство, вот и оказалась проклята. Проклятие вызвало сотрясение Астральных Сфер, они, в свою очередь, освежили вашу память — и вот, ваш помощник получил поручение и каким-то чудом его выполнил.

Волшебник улыбнулся хозяйке Замка, очевидно, не догадываясь о том, что шрам, стянувший вниз угол левого глаза, превращает улыбку в демоническую маску. Кёр восприняла и объяснение, и улыбку так, как она воспринимала всё остальное в своей жизни — то есть холодно и равнодушно.

— Ты еще здесь, Цогобас? Не помню, чтобы я нуждалась в твоем присутствии, — проговорила Госпожа, возвращаясь к трапезе.

— Я… в смысле… но как же… в-в-ваше кольцо, Госпожа… Вы говорили, что… я… и как бы… — промямлил Цогобас, не решаясь заявить о своих действительных чаяниях и не смея отступать — грустная Джоя сидела рядом, у камина, поглаживая жесткую шкуру Альбиноса, и наблюдала за его бесплодными попытками вытребовать для нее право вернуться домой.

— Можешь забирать кольцо и делать с ним, что угодно, — шевельнула кончиками пальцев Кёр, ставя точку в разговоре со слугой. — Ты всё ещё здесь? Смеешь надоедать мне своим присутствием?

— Но… Госпожа, вы же обещали… — наконец, решился Цогобас.

— Я? Обещала? — Кёр начала сердиться. — Назови хоть одну причину, по которой я должна выполнять то, что обещала тебе, Цогобас! — в голосе Госпожи зазвенел лёд, запели набирающиеся сил зимние вьюги, и карлик счел за лучшее отступить.

— Не в обиду вам будь сказано, моя прекрасная леди Кёр, — мурлыкающе произнес мэтр Мориарти, — вот за что я люблю свою отрасль магии, так это за то, что слуги со мной не спорят. Хотя и в вашем Искусстве, — спохватился некромант, — есть много замечательных заклинаний… Но вернемся к нашему разговору. Итак, как я уже рассказывал раньше, после того, как мне повезло пережить коварное покушение Кадика ибн-Самума, я вдруг понял, что могу растратить всё свою жизнь на мелочи. Эксперименты, исследования, внутренние и внешние дела королевства — вся эта рутина в лучшем случае сделает меня волшебником известным, но я-то хочу стать великим! А единственный путь к величию — уничтожить всех своих врагов. Поэтому я прибыл сюда, в ваш великолепный Замок: я хочу предложить вам сотрудничество в одном интересном мероприятии.

— Вот как? — Кёр встряхнула вино в хрустальном бокале, показывая вежливый интерес. — Продолжайте, мэтр. Не уверена, что соглашусь, но хотя бы послушаю. Мой великолепный Замок, — в словах волшебницы прозвучала едва заметная нотка иронии. — имеет существенный недостаток: в нем редко случаются по-настоящему захватывающие события.

Джоя выскочила из теплой, уютной лаборатории на галерею, соединяющую башню с центральной частью Замка. Слезы, выступившие на ее глазах, мгновенно замерзли, едва лица девушки коснулось ледяное дыхание царившей в Кёр-Роэли стужи.

— Джоя, Джоя! — окликнул ее Цогобас.

Она повернулась и увидела карлика — несчастный, хмурый и нахохлившийся, будто мокрая курица, тот стоял в двух шагах, не решаясь подойти.

Джоя сделала глубокий вдох, справилась с подступающими слезами и ответила.

— Я в порядке. В конце концов, она действительно не обещала, что тут же вернет меня обратно в Талерин. Кёр обещала, что подумает — мэтресса Далия называет подобные речевые тонкости казуистикой. Так что… я сама виновата, что верила в чудеса.

Цогобас скривил рот в подобии грустной усмешки, подошел и пожал тонкие пальчики девушки.

— Где ж еще и верить в чудеса, как не в Кёр-Роэли? Не переживай. Мы что-нибудь придумаем, чтобы ты вернулась домой. Обещаю.

Ветер разогнал тучи, и галерею озарил свет трех лун — Черной, Серебряной и Золотой.