Алчные души

Глава 9 Фейри и люди. Часть 2

Копье упало на траву, на смену ему из-за пояса был вытащен кинжал. Короткое лезвие, отменно заточенное острие. Он был не слишком хорош для схватки, но превосходно подходил для ритуальной магии, известной также под названием магии крови. И друид, даже оглушенный, это понял. Закричав яростно, словно загнанный зверь, он рванулся с земли всем телом, но Глэд справился и с этим отчаянным порывом. Тогда друид почти потерявший разум от страха, пустил в ход уцелевшую левую руку, несколько раз ударив наотмашь, не глядя. Сид перехватил конечность врага своей, раненой, пытаясь не думать о сводящей ум боли.

— Нет! Нет!

— Энергия жизни, оставь это тело, покинь оболочку, влейся в новый сосуд, — не слушая вопли друида, зашептал на языке людей Глэд.

Он почувствовал, как сила внутри тела жертвы отозвалась, вошла в движение, потянулась наружу, прочь из бренного тела. Это ощущение было совершенно не сравнимо с заклятьями из магии стихий, отличалось и от магии хаоса. Другая энергия, другое воздействие, другая суть. Чары, придуманные вовсе не фейри, но их врагами. Впрочем, Глэда это не смущало.

Бурление силы в теле друида достигло пика, и в тот же миг сид нанес удар кинжалом. Жизненная энергия жертвы нашла выход и хлынула в клинок, а из него в руку, что его держал. Именно теперь в ритуале наступил самый сложный момент.

— Удали чужое, исцели руку, исцели кожу, — прошептал Глэд, невидяще смотря на то, как усыхает тело врага. Все его внимание было сосредоточено на собственном излечении.

Неохотно, на землю упало три осколка камня, вылезшие из ран на руке. Затем перестала течь кровь, затворенная в покрывшихся коркой ранах. Следом начали сходить страшные ожоги на лице и руках. Начали, но так и не исцелились полностью — причиной тому стал ссохшийся труп, лежавший на месте недавно полного сил человека.

Глэд недовольно скривился, злясь на самого себя. Будь на его месте мастер магии крови, да что там, даже просто опытный в этой сфере чародей — данной жертвы ему бы полностью хватило на исцеление даже от более серьезных ран. Да что там говорить, любой друид справился бы с ритуалом лучше него. Сид же являлся в этой сфере неумехой, обладавшим лишь крупицами знаний и очень малым опытом их применения. Из-за чего большая часть жизненной силы жертвы оказалась потеряна. С другой стороны, данная магия среди фейри была не слишком распространена, являясь, как правило, прерогативой друидов, строго хранивших свои секреты. Большинство его сородичей вовсе не смогли бы сделать то, что совершил Глэд. Если смотреть с этой точки зрения, исполненный им ритуал был не столь и плох. Успокоив себя этой мыслью, сид осторожно поднялся на ноги и огляделся по сторонам, оценивая поле недавнего сражения.

В том, что сражение обернулась их победой, Глэд был уверен еще до начала ритуала. Тогда, повалив на землю друида, он смог позволить себе короткий взгляд по сторонам, отметивший, что среди всех вышедших на поляну людей, живыми оставались лишь двое воинов, теснимые магией Мельтии. Что птица с ними справится, у сида не возникло никаких сомнений. Тем более, что в то же время он услышал стук копыт Саэфа, приближавшегося к месту схватки. Именно поэтому он позволил себе отвлечься на ритуал.

Теперь же взгляду Глэда предстал участок леса, покрытый подпалинами и трупами врагов. Не менее половины из них несли на себе следы огня, тело одного оказалось размозжено ударами копыт. Хотя куда интереснее мертвецов выглядел вполне живой человек, воин в дешевой кожаной броне. В данный момент он пытался остановить кровь, текущую из правой руки, на которой отсутствовала кисть. Получалось у него плохо, но человек не оставлял попыток, почти не отвлекаясь на находившихся рядом с ним фейри. Весьма необычное зрелище. Связанное или с шоком, или с очень сильным желанием жить. Оба объяснения были для Глэда подходящими.

— Я могу помочь, — произнес сид, присев рядом с раненым.

— Ты уже помог, — прохрипел человек, пытаясь завязать узел на культе.

— Вы напали первыми. Первыми нарушили договор.

— Нет больше вашего договора. Сдох в мучениях, так сдохнет и вся ваша раса за то, что уничтожила наш мир, — яростно ответил раненый, на миг отвлекшись от перевязки.

— Сил всех фейри не хватило бы для того, чтобы устроить Сопряжение миров. Впрочем, вряд ли ты мне поверишь, — усмехнулся Глэд, глядя на постепенно теряющего силы человека. — Куда важнее то, что без моей помощи ты не остановишь кровь. А даже если тебе это удастся, то я все равно убью тебя данным кинжалом.

Эти слова были подкреплены кровью на клинке, а потому сомнений в правдивости не вызвали.

— Что тебе нужно? — спустя несколько секунд раздумий, спросил раненый.

— Всего лишь ответы на некоторые вопросы.

— Сожри тебя фоморы, хорошо. Но сперва перевяжи меня. А то я сдохну прямо сейчас.

— Конечно. Только держи свою левую руку на виду. Во избежание… недоразумений.

Глэд имел богатый опыт обработки ран, приобретенный на собственной шкуре, а потому быстро справился с работой. Причем он не только перевязал, но даже применил пару собственных снадобий, очистивших рану и ускоривших заживление. Не то чтобы этого требовал договор, но сид посчитал нужным соблюдать не только его букву, но и дух. Правда нельзя сказать, чтобы раненый оценил такой подход. Возможно чувству благодарности помешал тот факт, что именно заклинание Глэда и сделало человека калекой. Но это было только предположением. Главным же являлось то, что спустя пять минут рана оказалась обработана, а сид требовательно уставился на поверженного противника.

— Ну? Чего ты там хотел?

— Как твой отряд обнаружил нас. Почему атаковал? Куда направлялся и какие цели преследовал ранее?

— Сколько вопросов? Эт я на все ответить не смогу.

— Мне не трудно отрубить тебе руку чуть выше, а затем вновь перевязать. Это также не станет нарушением нашего соглашения, — спокойным, сочащимся добродушием голосом заверил Глэд.

— Да скажу я, скажу, — раздраженно отозвался человек и уже тише добавил, — фоморов выродок.

— У сидов хороший слух.

— А я могу и громче повторить, если надо!

— Ответы, человек, ответы.

— Хорошо, слушай.

В первой своей части рассказ раненого большого интереса не вызвал. Отряд нашел место ночлега Глэда по следам, оставленным его конем. Те привели к роще, которую любой путник бы объехал, если бы только не собирался в ней остановиться. А руководивший отрядом друид еще и подтвердил эту догадку собственными чарами, достаточно тонкими, чтобы их воздействие не побеспокоило спящих фейри. С решением о нападении все было также просто. Следы указывали на одного всадника, в связи с чем страха люди не испытывали. Зато пылали ненавистью ко всем фейри, а потому не долго раздумывали, решив атаковать.

Намного интересней рассказ раненого стал с момента, когда он дошел до целей своего бывшего отряда. Главным образом потому, что именно в этом месте воин замялся, выбирая, что именно сказать. Слишком явно, чтобы это мог упустить сид.

— Правду, человек, только правду. Иначе наш договор будет не действителен.

— Правду? Хочешь правду? Так получи! — с яростью крикнул воин, а затем начал говорить, быстро, торопливо, перемежая насмешки с яростным оскалом. — Ты хочешь знать, что мы делали, да? Откуда шли? Возвращались мы с хорошей потехи. С пепелища вашей деревни! Вы хорошо умеете прятаться, будто крысы, да только наши друиды умеют искать. Всех отыщут и уничтожат, так что и имени вашего никто знать не будет! И пусть я здесь сдохну, а все равно ни о чем жалеть не буду, ибо и сам приложил руку к вашему уничтожению. Сам убивал, вас, тварей, а затем насиловал бабу из ваших. Хочешь подробностей, хочешь, я расскажу, как это было?

— Хочу. Но для начала скажи, где находилось это поселение?

На лице сида больше не было улыбки. Однако и ярости, ненависти, к которой был готов человек, там не оказалось. Лишь каменная маска и холодные, жесткие глаза.

— Место? Ну, рядом с устьем Стаура, — растерянного ответил раненый.

Сидхе Кинтре. То самое, что просили проверить в Гворне.

— Ты можешь сказать, какие друиды участвовали в том сражении?

— Я очень хочу знать ответ на этот вопрос, — медленно, подчеркивая каждое слово, проговорил сид, стоило человеку замяться.

— Да не знаю я! Вот только Айрелл из Ванна. Да ведь ты его сам зарезал, а остальные перед чужаками своих имен не раскрывали, а я и не спрашивал.

— Ясно, — также спокойно произнес Глэд.

Его дыхание было глубоким, размеренным. Глаза полуприкрытыми. Взгляд смотрел словно бы сквозь человека. И это того крайне нервировало. Левая рука раненого потянулась было к поясу, но остановилась. Неясное чувство подсказало, что схватиться за нож сейчас будет его последней ошибкой.

— Что ж. Соглашение выполнено, а потому ты будешь жить, человек, — проговорил сид, стоило раненому отвести руку от оружия.

— Ха! Отпустишь меня после всего сказанного? Да брось! Что ты приготовил для меня, тварь? Привяжешь здесь, на съедение зверям? Отрубишь оставшиеся конечности? Ядом траванешь? Да говори, ты, фоморов выродок!

— Ты выполнил свою часть договора, а я выполню свою, — произнес сид и столь же спокойно добавил. — Но, если не замолкнешь — лишишься языка. Этим я тебе и всему миру окажу величайшую услугу. Так ты хочешь что-то сказать?

В последнем вопросе прозвучала столь искренняя, явная просьба, что человек осознал — ему действительно стоит замолчать. Меж тем сид некоторое время просидел неподвижно, сдерживая кипевшую внутри ярость, а затем поднялся и подошел к телу мертвого друида. Опустился рядом с ним на землю, начал осматривать одежду покойного, не проявляя даже малейшей брезгливости.

Первые найденные амулеты удостоились лишь мимолетного взгляда и были откинуты в сторону. Это оказались поделки людей, а Глэд искал вовсе не их. И лишь добравшись до изнанки ворота мертвеца, фейри замер, уловив знакомое чувство. Пальцы его нащупали гладкую деревянную поверхность. Осторожно, бережно сид отцепил изделие от ткани и поднес к глазам.

Найденная вещь являлась фигуркой древа, вырезанного из лощины. Ее она и изображала, весьма искусно показывая склоненные под порывами ветра ветки. И это была не просто поделка. Сид чувствовал в ней магию, мощную и столь знакомую. Ощущение, не оставлявшее сомнений в том, что создателем сего были фейри, более того, ими являлись жители Кинтре, сидхе, как и множество иных поселений, названного в честь дерева. Лещины. Еще спустя несколько размеренных вдохов, Глэд поднялся на ноги, спрятав находку за пазуху. А затем направился к стоявшему на краю поляны коню.

— Мы уходим, — бросил он в пространство.

Сид вскочил в седло и повернул лошадь на восток. На его плечо уселась птица, при виде которой раненого пробила нервная дрожь. Он еще не забыл море пылающего огня, от которого с трудом сумел отползти. Еще больший страх вызывало то, что птица и сейчас смотрела на человека, совершенно не похожим на звериный, яростным взглядом. Казалось, что это существо готово в любой момент сорваться в атаку и с трудом сдерживало себя. По счастью для раненого, она так и не поддалась своим инстинктам.

До последнего человеку не верилось, что его оставят в покое. Он и пошел на сделку больше из-за отчаянья. В яростной попытке выцарапать себе жизнь. И был более чем уверен, что после всех ответов умрет. Главным образом потому, что никогда бы не дал жить фейри, если бы те оказались в его руках. Тем более странным стал поступок сида, который даже не стал оглядываться, направив коня сквозь прогалины леса. И все же раненый окончательно уверился в своем спасении только тогда, когда спина врага скрылась меж деревьев.

Впрочем, говорить о выживании члену разгромленного отряда было еще рано. Требовалось для начала выбраться из Скафа, что являлось отнюдь не простой задачей для одиночки с отрубленной рукой. Но над этой проблемой воин намеревался подумать позже. А пока желал обыскать тела своих погибших товарищей, да убраться подальше от места побоища. Пока еще на запах крови не прибежали дикие звери.

Прошло два дня, но та схватка с людьми так и осталась самым опасным столкновением за все время путешествия по Альбиону. Путешественники еще наталкивались в пути на волшебных зверей, несколько раз встречали алчных духов, выбравшихся из Пархейма в мир Теней. Но ни те, ни другие угрозой не стали. Животным попросту хватало ума не связываться со слишком опасными существами, а мертвые, для передвигавшегося верхом сида, угрозой быть просто не могли. Ведь если их было мало — справиться с ними не составляло труда, а если много, то легко можно было ускакать, оставив противника за спиной. Требовалось только сохранять бдительность, но этому Глэд успел научиться за годы странствий.

Размышляя над этим фактом, сид в который раз отметил, что для фейри Сопряжение миров стало настоящим благословением, а вовсе не бедствием. Уже сейчас Скаф наполнился магической энергией в достаточной степени, чтобы дети волшебного народа могли вырастать сильными и крепкими. Пройдет еще несколько десятилетий и вновь станет пригодным для создания постоянных поселений Пархейм. При этом со всеми теми бедствиями, что принес катаклизм, фейри успешно справлялись. Магия жизни помогала защитить растения от воздействия хаотичной энергии, алчные духи получали достойный отпор и даже оказались приспособлены в качестве оружия. Чародеи обрели силы, о которых раньше было известно лишь из древних сказаний.

Единственным действительно плохим следствием из произошедшей катастрофы стало то, что люди вскоре начали подозревать именно волшебный народ в создании катаклизма. И пусть подобные обвинения звучали абсурдно — слишком масштабным являлось Сопряжение миров, это мнение с каждым годом набирало все большую силу и даже начало распространяться среди части друидов. Которые то ли поверили, то ли посчитали удобными для себя подобную версию. Каким станет исход той злости, что сейчас накапливалась среди людей, гадать не приходилось. И от этого становилось страшно. Не за себя, но за судьбу волшебного народа.

Ведь, пусть фейри до сих пор поминал фоморов во всех проклятиях, именно люди являлись самыми опасными существами для его народа. Это было верным даже сейчас, после Сопряжения миров. Тем более, что самую грозную силу людей — друидов, катастрофа затронула не столь значительно, как всех остальных. А ведь именно из-за человеческих чародеев люди могли представлять реальную угрозу. Не будь их, никто не смог бы открывать двери в мир Скафа. Они же являлись самыми опасными противниками в битве. Пусть и уступая в искусстве создания заклятий фейри, но возмещая это мощью чар, а также магией крови, подкрепленной жертвами из их собственного народа. Из-за чего стоило дать друиду время на подготовку, и победа над ним многократно усложнялась.

К счастью у друидов также были слабости. Самая явная — плохое владение оружием. Абсолютное большинство из них обучалось лишь самому минимуму в искусстве боя на посохах и серпах, из-за чего в ближнем бою одолеть друидов проблемой не являлось. Вот только навязать им такую схватку было отнюдь не просто. В недавнем столкновении Глэду это удалось, но он не обольщался на счет своей силы и прекрасно понимал, что будь противник опытнее, удачливей, исход мог оказаться совершенно иным. По счастью подобных врагов сид на своем пути еще не встречал. Иначе бы вряд ли все еще ходил по землям Скафа.