Агитбригада 3

Глава 14

Но сбыться моим планам было не суждено.

Только-только я вернулся обратно домой, как на меня тут же набросился Гудков:

— Капустин, ты где шляешься⁈ — возмущенно закричал он, — ты почему ещё до сих пор не готов?

— Я всегда готов, — машинально ответил я, но сообразил уточнить, — Макар, а куда я должен быть готов?

— В Рживец ехать, дубина ты стоеросовая! — окончательно вышел из себя Гудков, — я же тебе русским языком ещё вчера сказал, что ты с Романом едешь за реквизитом!

— Ну так и поеду, не вопрос, — беспечно пожал плечами я, — сейчас позавтракаю, соберусь и поеду.

— Что⁈ Да ты ещё будешь дурака валять тут⁈ Роман лошадей давно запряг, тебя ждёт, вы должны были ещё час назад выехать!

Гудков долго ещё разорялся и орал, пока вышедший на крики Епифан-Зубатов не сказал ему, что он задерживает меня, а там же кони, запряженные во дворе и давно ехать надо.

Поэтому мне пришлось разворачиваться, не заходя даже в комнату. О завтраке я вообще молчу. Соответственно настроение у меня было совершенно не ахти, а в животе укоризненно урчало.

— Долго спишь, — мрачно обронил Роман, даже не взглянув на меня.

Он подкрутил что-то из лошадиной сбруи, пока я садился в телегу (фургон нам не дали, пришлось так). Причем я сперва хотел сесть рядом с ним, на козлах, но Роман хмуро бросил:

— В телегу полезай.

Я разводить споры не стал, и так понимал, что с опозданием мой косяк, поэтому без лишних слов покорно полез в телегу, улёгся на душистом сене и принялся смотреть на небо и облака, пока Роман правил.

Мы выехали из города, лошади неспешно потащили телегу по грунтовой дороге, облака в небе были словно с инкубатора — одинакового размера и формы. Телега мерно покачивалась, колёса ритмично поскрипывали, я сперва просто смотрел на небо, потом принялся от нечего делать пересчитывать эти облака, поэтому не даже понял, как уснул.

— Капустин! — меня ощутимо тряхнули за плечо.

— Что? А? — подскочил я, спросонья оглядываясь и не понимая, где я и что я.

Мы стояли посреди лесной поляны. Меня за плечо тряс Роман.

— Что такое? — спросил я.

— Вылезай! — отрывисто бросил Роман.

— Так мы же не приехали? — от недосыпа я не мог сообразить, что он от меня хочет.

— Приехали! — криво усмехнулся Роман и достал наган.

— Ох, ёёёё… — ошеломлённо протянул я, резко подрываясь и падая на землю.

— Сдохни, тварь! — выкрикнул Роман и выстрелил на то место, куда я только что упал.

Мне повезло, и я успел перекатиться под телегу и спрятаться за колесом. Преграда не ахти какая, но она спасла мне жизнь.

— Роман! Ты что творишь⁈ — попытался воззвать к голосу разума своего попутчика я, — ты хоть знаешь, что тебе за это будет⁈

— Не видишь? Тебя убиваю! — зло хохотнул Роман и опять выстрелил.

— Да за что⁈ Что я тебе сделал⁈ — попытался оттянуть время я.

Но Роман больше отвечать не стал, он просто опять выстрелил. Пуля срикошетила от колеса и больно обожгла меня по скуле.

К сожалению, от накопленной за эти дни усталости, я размяк в телеге и, когда Роман напал, я спрыгнул, а вот нож остался там. Хотя, чем бы он мне сейчас помог?

— Генка, осторожно! — выкрикнул Енох, который появился из воздуха.

— Сделай что-нибудь! — прошипел я.

— Сейчас сделаю! — хохотнул Роман и выстрелил опять. На этот раз пуля попала мне в плечо. От пронзившей меня адской боли я завалился на бок, но тут же попытался встать.

Тут бы мне и конец, но Роман, подобно герою третьесортных боевиков решил перед моей смертью толкнуть речь.

Держа меня на прицеле, он подошел ближе и присел напротив меня, насмешливо глядя, как я корчусь под телегой.

— Не надо было лезть, куда тебя не просят, — поучительно сообщил он.

— Жертвоприношения в Хохотуе — твоих рук дело? — сдерживая стон, скрипнул зубами я.

— Нет, не моих, — насмешливо покачал головой Роман, — но если ты о братстве, то да, я там состою. И мне поручили разобраться с тобой.

— А в ангаре?

— Ты о шайке Рыжего что ли? — скривился Роман. — В Хлябове все служат братству.

— А Тарелкина с Лёлей зачем повесили? — спросил я.

— А вот это уже не твоё дело! — зло ощерился Роман.

Но я заговаривал зубы, и когда он отвечал на последний вопрос — я резко выбросил тело и перекатился за телегу, вторым перекатом я оказался между ног лошадей, молясь, чтобы они меня не лягнули копытом. Был расчёт на то, что Роман пожалеет животных и палить не будет. А я тем временем что-то придумаю.

Но я опять ошибся. Роман пальнул в меня, нимало не заботясь, что может попасть в лошадь. Я юрким ужиком бросился опять за телегу и вовремя — от звуков выстрелов лошади словно взбесились. И теперь я молил всех богов, чтобы кони не разнесли телегу, и чтобы не ускакали вперёд, оставив меня перед Романом беззащитным.

Я сидел, съёжившись, в ожидании выстрела и судорожно пытался сообразить, как выкрутиться из этой ситуации. Вот-вот грянет выстрел и я понимал, что для меня он будет последним.

Я даже было потянулся мыслью к вредному дедку, похожему на Николая-Чудотворца, который забросил меня сюда. Вдруг он наблюдает и поможет разрулить.

Не помог.

Поэтому оставалось сидеть и ждать выстрела. Проходило мгновение, второе, третье… а выстрела всё не было.

Да что ж это такое! Он меня решил на нервной почве укокошить⁈

Полыхая в душе от гнева, я осторожно выглянул из-за телеги и обомлел — Роман лежал на земле, широко раскинув руки, дымящийся наган он так и не выпустил. Его грудь была раскурочена так, что торчали окровавленные, исходящие паром рёбра. Над ним стояла Мими и с интересом рассматривала обагрённое пузырящейся кровью, ещё бьющееся сердце у себя в руке. Ноздри её при этом хищно раздувались.

— Даже не думай! — предупреждающе рыкнул я.

Мими укоризненно посмотрела на меня и вдруг сжала сердце Романа в руке так, что кровь брызнула во все стороны. Оставшийся ошмёток сырого мяса, бывший когда-то сердцем человека, Мими зашвырнула куда-то в лесные заросли.

От увиденного, меня всего аж скрутило, хорошо, что я не завтракал. Да и не ужинал тоже.

— Зря ты ругаешься на Мими, Генка, — посетовал Енох, — она, между прочим, тебе жизнь спасла. Если бы она так вовремя не появилась — он бы тебя точно укокошил.

Я в душе с ним был абсолютно согласен, но всё равно, призраков я разбаловал донельзя и так не должно было быть. Иначе даже не представляю, чем всё может закончиться. Если бультерьер или овчарка перестают слушаться хозяина, обычно это заканчивается крайне плачевно для обоих.

Мне бы этого не хотелось.

Поэтому я сказал:

— Спасибо, Мими, что не позволила Роману убить меня. Но в следующий раз согласовывай всё со мной.

Мими обиженно ощерилась.

— Да-да, — подтвердил свою претензию я, — мы с ним разговор не закончили. Он был в Братстве. А теперь как я в него попаду? Других членов этой секты я не знаю.

Мими посмотрела на меня понимающе-проницательным взглядом, от которого я аж поёжился.

Всё понимает, чертовка, — мелькнула мысль.

— Ты умеешь управлять лошадьми, Генка? — спросил Енох.

— Не так чтобы очень, — задумчиво ответил я, рассматривая телегу и лошадей, которые уже успокоились и теперь меланхолично пощипывали глухую крапиву, густые поросли которой забили поляну, вытеснив другую растительность.

— Лопаты у тебя нет, это плохо. Даже не знаю, что и придумать, — вздохнул Енох.

— Зачем мне лопата? — не понял я.

— А как ты могилу для Романа рыть будешь? — удивился Енох, — руками?

— Я не буду рыть для него могилу, — фыркнул я.

— В Писании сказано: «… люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных…»* — поучительно сообщил Енох, — даже самый последний враг не заслужил такой участи!

— Ты что, решил, что я собираюсь бросить его в лесу? — теперь уже удивился я.

— А как ты повезешь его в город? — парировал Енох, — и, главное, как ты объяснять людям будешь, что это не ты его убил?

— А я не буду, — развёл руками я и усмехнулся. — ты помнишь, как та старушка сказала?

— Какая? Ивановна?

— Да нет, утренняя старушка, — растянул губы в усмешке я.

— Она про примус говорила, — задумчиво начал вспоминать Енох.

— Нет, не то… — отрицательно покачал головой я, — главное, что она сказала, так это то, что сила призраков, то есть тебя, Мони и Мими может расти. И зависит она от роста моей силы.

Енох и Мими переглянулись и преданно уставились на меня.

А я продолжил безжалостно добивать их:

— Хотя, как моя сила может расти, если вы моих команд не выполняете? Вчера бросили меня у Шарлотты одного. Сегодня вон Мими Романа убила и даже не спросила меня. Так зачем мне вас развивать? Мы вроде как с вами договорились, что после выявления братства и этого колдуна, который жертвоприношения делал, мы с вами расстанемся.

Мими и Енох опять переглянулись.

— Ладно, — подвёл итоги диспута я и поставил точку, — нужно придумать, как загрузить Романа в телегу так, чтобы он не испачкал её. Мне же ещё в Рживец ехать. И чтобы там грузчики реквизита труп не увидели. Енох, отведёшь глаза?

— Я лучше придумал, — сказал Енох и опять переглянулся с Мими. — Мы оставим Романа тут, а на обратной дороге заберём. Да и в Рживице придумаем, что взять, чтобы его обмотать.

— А вдруг его кто-то увидит? — засомневался я.

— Не увидит, он тебя далеко от дороги завёз. Здесь даже грибники не ходят, — успокоил меня Енох.

— Ну, значит, звери его сожрут, пока нас не будет, — резонно возразил я.

— А мы здесь Мими оставим, так что не сожрут. Даже муравьи, — хмыкнул Енох. — Уж поверь.

Мими посмотрела на меня внимательно и согласно кивнула. И тут же уселась рядышком с трупом Романа и принялась внимательно рассматривать цветочки глухой крапивы. Зуб даю, пару раз даже понюхала.

Я не знаю, что там красивого, в этих цветочках, но решил, что на этот раз призраки правы.

— Тогда поехали, — сказал я и запрыгнул на телегу.

— Я буду тебе дорогу показывать, а то ты заблудишься, — торопливо сообщил Енох и полетел впереди лошадей.

Мне оставалось только рулить за ним.

На обратной дороге из Рживеца, я заехал опять в тот же лес, следуя указаниям Еноха, который дорогу запомнил отлично. Там я замотал труп в кусок дерюги, который (тоже с помощью советов Еноха) я спёр из чьего-то забора.

Надеюсь, кровь достаточно свернулась за это время и не протечёт. А то даже не представляю, что я буду объяснять Гудкову.

— А зачем ты тащишь его в Хлябов, Генка? — всё допытывался меня Енох, который парил рядом и бросал полные любопытства взгляды на телегу, где промеж реквизита, который заказал Гудков, лежал завёрнутый в дерюгу труп Романа, правда без сердца (Мими закинула сердце куда-то так далеко в кусты, что я поленился его искать).

Ага. Прямо-таки бессердечный труп получился.

Но как человек Роман и вправду оказался бессердечным, мало того, что состоял в этой дикой секте, которая занималась человеческими жертвоприношениями, так ещё и меня хотел убить, хотя лично я ничего плохого ему не сделал. Ну подумаешь, опоздал немного.

Так что всё правильно.

— Нужно найти хорошее укрытие для Романа, — сказал я Еноху, когда вдали показался Хлябов.

— Почему ты просто не закопал его в лесу? — проворчал Енох, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, мрачно вздохнул, — хорошо, я сейчас поищу.

С этими словами он растворился в воздухе, а мы втроём: я, Мими, которая как ни в чём ни бывало устроилась рядом со мной на козлах, и труп Романа, который, в отличие от призраков, вёл себя образцово-показательно, глупых вопросов не задавал и права не качал. И главное — не пытался командовать.

— Нашел! — минут через пять, впереди меня появился Енох, который просто-таки лучился довольствием.

— Прекрасно, — похвалил я и направил лошадей туда, куда указал скелетон-призрак.

Во дворе Агитбригады я сдал реквизит и телегу с лошадьми Жоржу, выслушал кучу воспитательных упрёков от Гудкова, за то, что поздно вернулся.

— А где Роман? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я, — мы вернулись в город, он вдруг спрыгнул с телеги и ушел.

— И что, ничего не сказал? — удивился наш руководитель.

— Почему же. Сказал, — кивнул я, — сказал, что через час где-то вернется.

— Мог бы и помочь тебе! — нахмурился Гудков, — вернётся — уж я ему устрою взбучку! Бросил ценный реквизит на пацана, а сам ушел! Распустились!

Гудков ушел, что-то ворча себе под нос, а Енох с подозрением спросил:

— Ты что опять задумал, Генка?

Я взглянул на Жоржа, который неспешно распрягал лошадей, насвистывая себе под нос бравурный мотивчик на манер пресловутых «Кирпичиков», и предусмотрительно промолчал.

В вот в доме я прямо-таки взлетел на второй этаж и постучал в комнату Зубатова.

Некоторое время ничего не происходило, а потом дверь открылась и на пороге застыл Епифан-Зубатов. Вид у него был сонный и недовольный.

— Чего надо? — недоброжелательно зевнул он, почёсывая пузо.

— Ты сам? — шепотом спросил я.

— Ну, сам, — Епифан-Зубатов был явно не в духе.

— Есть работа, — сообщил я.

Епифан-Зубатов скривился, но мне, честно говоря, было плевать.

— Что за работа? — наконец, выдавил из себя Епифан-Зубатов.

— В общем, смотри, нужно чтобы ты вошел в труп Романа и сделал то, что я тебе скажу, — сообщил я.

Рядом охнули Епифан и Моня (Моню я оставлял «на хозяйстве» сторожить мою комнату и заодно следить за агитбригадовцами и всеми, кто только появится в доме) и теперь он изнывал от любопытства и крысился, что опять пропустил всё самое интересное.

— Ты убил Романа? — изумился Епифан-Зубатов. — Зачем?

— Не я, — покачал головой я, — Мими убила. Вырвала ему сердце.

Епифан-Зубатов как-то тоненько и визгливо взвыл на одной ноте, но тотчас же заткнулся, уважительно глянув на Мими. Которая увязалась следом и сейчас стояла за моей спиной и равнодушно рассматривала, как по полу ползёт большой рыжий таракан.

Больше Епифан-Зубатов ничего меня не спрашивал, только косился на Мими и периодически тяжко-тяжко вздыхал.

А я тем временем пошел к себе в комнату и с сожалением глянул на кровать. Чёрт! Я уже сколько времени в этом мире, и когда уже я только смогу нормально выспаться⁈

Нет, вот только закончу с этими делами и выполню задачу вредного дедка, похожего на Николая-чудотворца, так сразу поеду в Кисловодск, буду пить нарзан, ходить в соломенном сомбреро и неспешно прогуливаться по главной площади.

— Где кукла? — просил я Мими.

— Ы! — печально поведала мне о своей проблеме та, демонстрируя кукольный трупик без головы.

— Мда, так дело не пойдёт. — констатировал я, — нужна новая кукла.

Мими при этих словах радостно подпрыгнула, так что её косички с бантиками тоже весело подпрыгнули, а вот зубы клацнули, причём так клацнули, что любопытный Моня, который крутился рядом предпочёл срочно вспомнить о неотложных делах и ретироваться.

— Да, Мими, –вздохнул я, придётся идти в магазин за куклой.

Мими вопросительно посмотрела на меня, и я поправился:

— За двумя куклами. Одну возьмём для дела, а вторую ты сама выберешь. Тем более ты сегодня спасла меня.

Мими издала полухрип-полусмех, что означало у неё высшее проявление радости и крутнулась на одной ножке.

— А это надолго? — спросил наблюдавший за всем этим Епифан-Зубатов, — а то у меня завтра прямо с утра две лекции подряд. Гудков постарался, ипиегомать. Ему Нюра наябедничала, что я опять у Шарлотты ночевал, а Клару бросил, так он меня теперь воспитывает.

— Смотри, сейчас идём в магазин. — начал перечислять я, — там покупаем куклы. Возвращаемся сюда, я переношу тебя в куклу. Затем я иду к тому месту, где спрятан труп Романа. Переношу тебя в Романа. Ты идешь в логово братсва и всё у них выведаешь.

— Да я не знаю… — начал было ныть Епифан-Зубатов, но я перебил:

— С тобой будет Енох и он тебе всё подскажет. На крайний случай позовёт меня. Если засыпешься, главное — тяни время. Я должен выйти на главаря.

— Так то же колдун! — охнул Епифан-Зубатов.

— Я знаю.

— Он меня развоплотит, — забеспокоился Епифан-Зубатов.

— За это не переживай, мы сделаем так…

Но договорить я не успел — в дверь постучали. Причём требовательно, громко.

— Это Клара, — не удержался от ехидства Енох, который уже слетал в разведку.

— Что делать? — всполошился Епифан-Зубатов, — она не должна меня здесь видеть.

— Под кровать! — велел я и открыл дверь.

На пороге стояла Клара и взгляд у неё был недобрый:

— Капустин, ты не забыл, я надеюсь? — зло процедила она прямо с порога, — две недели скоро истекут…

*Евангелие от Матфея, глава 5.