Адвокат вольного города 8

Глава 16 То, что не попадает в протокол

— Всем встать, суд идёт! — как безудержный ураган в американские штаты, ворвался в сонную тишину утреннего зала судья Лещёв.

Мы скопом зашуршали, вставая. Кроме секретаря Чихалова в зале нас было трое. Губачинский-младший к моему совету прислушался, его личные интересы представлял молодой и с нахальной рожей юрист Сотников, вольнонаёмной спец, которого нельзя было бы заподозрить в связях ни с моей семьёй, ни с семьёй Губачинских.

Впрочем, банковский юрист, всегда всего боящийся и чувствующий себя неуверенно в стенах суда, тоже был и представлял интересы банка.

Работа проведена на славу, иск подан быстро, дело назначено раньше, чем я успел пару раз чихнуть, даже с почтой, с вопросом уведомления, проблему как-то решили, хотя я и понимал, что Мещеряков получить конверт от суда никак бы не мог.

Но, при хорошем подходе почта кому-то да вручит, отметку на уведомлении поставит.

— Так, дело фирмы «Голубчикова Мануфактуринг» к гражданину Мещерякову А. Д. Кто тут у нас А. Д.? — судья перебил сам себя и посмотрел в зал поверх папки с делом.

— Я, Ваша честь! — поспешно встал и даже приподнял руку.

— Ага. Моё почтение, Аркадий Ефимович. Это у меня примерно первый раз за почти сорок лет стажа, чтобы Владетель был адвокатом одной из сторон. Раз в пять лет, чтобы они вообще являлись в качестве самих себя, то бишь, по личным. А тут… Я определённо прославлюсь, рассматривая дело с таким адвокатом.

— Уверен, Демид Фирсович, что Вы прославитесь ещё и тем, что вынесете законное решение.

— Ну да, ну да… Мы других и не выносим. Ладно. Слушается дело… Взыскание задолженности и обращение взыскания на заложенное имущество. Так, что тут у нас? Долг банковский, банк РосЕвроБанк.

Представитель банка встал, хотя его об этом и не просили.

— Присядьте пока. А, нет, встаньте. К Вам сразу вопрос.

— Да, Ваша честь!

— А почему РосЕвроБанк. Название такое почему? Ну оно же получается банк РосЕвроБанк? Петрушка какая-то. Масло масляное.

— Эээээ. Не знаю, Ваша честь, это так в Москвах решили.

— Не знаете. Ладно. А зачем Вас привлекли? Я смотрел дело, не скрою, — вообще-то судьи всегда должны смотреть дело до заседания, но на практике у них на это не хватает времени. — Вы же выбыли из правоотношений, продав долг. Так зачем Вас привлекли?

— Ну… эээ…. Не могу знать, Ваша честь!

Сотников поднял руку и не дожидаясь разрешения, пояснил:

— Это мы, то есть, я, привлёк. На всякий пожарный случай, третьим лицом, мало ли какие будут вопросы?

— Молодцы, конечно, перестраховались, да только он у Вас всё равно на вопросы не отвечает. Ладно, садитесь, что Вы все повскакивали? Нарушаете регламент.

Мы снова присели скопом.

— Так, дело слушается судьей Лещёвым при секретаре Чихалове. Отводы будут составу?

— Доверяем, отводов нет, — нестройным хором отреагировали мы.

— Хорошо. Так, явка и уведомления… Вижу, что все уведомлены, ещё и все явились, прямо аншлаг у меня. Права ясны, голубчики мои?

— Права ясны! — дисциплинированно отозвались мы.

— Так, по делу. Истец, ну то есть, представитель, доложите в двух словах.

Сотников вскочил как на пружине и бодро рассказал, как Мещеряковы взяли кредит в банке, как его какое-то время погашали, а потом перегрызлись между собой, и возложили на кредит болт. Но вообще-то кредиты так не погашаются, надо деньгами.

Сотников достаточно грамотно описал попытки банка сначала внесудебно, а потом и судебно решить вопрос с этим злостным неплательщиком. Представители банка в этом благородном деле решения проблем по невыплаченному кредиту совершенно не преуспели. Именно поэтому, смахнув скупую мужскую слезу, управляющие банком долг продали на сторону, где его совершенно случайно купила фирма «Голубчикова Мануфактуринг».

Не страдавший провалами памяти Лещёв, который когда-то был гостем на свадьбе Губачинского-младшего и баронессы Голубчиковой, то есть отлично представлял все семейные дела, как-то совершенно по-рыбьи подвигал губой. Этим нехитрым мимическим приёмом показывая, что да, «все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны, в процессе никто из животных не пострадал», что суд всем верит и лишних вопросов не задаёт.

— Ну, всё ясно. И что Вы, Аркадий Ефимович, скажете?

— Я прошу занести в протокол, что возражаю. Категорически. Вот дословно, категорически возражаю.

— А отзыв?

— А вот он! — я встал и передал судье изумительно короткий отзыв, который сводился к тому, что факт существования долга Мещеряков подтверждает, против уступки прав требования не возражает, даже был о ней уведомлён, однако против взыскания долга и обращения взыскания на предмет залога — целое здание со второстепенными постройками возражает потому, что было решение судьи Головиной, которая пришла к смелому выводу о том, что долга нет.

Лещёв с каменным лицом эту отписку прочёл.

— Адвокат истца, Вы получили возражения?

— Да, Ваша честь!

— И что Вы, как его… думаете?

— Я полагаю, что мой оппонент не разобрался.

— С кем? Тьфу, с чем?

— Давайте обратимся к решению Головиной.

— Ну, давайте, давайте обратимся, — в деле была копия решения, так что судья быстрее всех его открыл. — Что Вы тут хотите увидеть?

— Решение, что самое важное, не имеет для нашей стороны преюдициального значения.

— Ишь ты, слова какие умные. А Вы знаете, Денис Михайлович, что кодекс не содержит слова «преюдициальный»?

— Не содержит, — легко согласился он. — Но судебная практика этот термин использует уже почти сто лет.

— Ладно. Ну, не имеет и что?

— А то, что мы не должны его исполнять. И, в любом случае, по тексту решения Головиной она отказала банку по процессуальным основаниям.

— То есть… — тоном старого учителя, который хочет услышать от ученика верный ответ и правильные слова, подтолкнул его к продолжению мысли Лещёв.

— То есть судья в судебном акте не делала вывод, что долга нет, что никто никому ничего не должен, а только указала, что в конкретном использованном банком порядке и при этих вводных банку отказывает. И не во взыскании как таковом, а в выдаче исполнительного листа на третейское решение.

— Ну да. Что Вы на это возразите, Аркадий Ефимович? — он перевёл на меня взгляд.

— А то, что мы возражаем категорически и просим это отразить в протоколе.

— Мы отразили? — покосился на секретаря судья. Тот кивнул гривой.

— Да, надо выносить, — негромко продолжил я.

— То есть? — поднял бровь Лещёв.

— Ну, удовлетворять в полном объёме, — одними губами сказал я.

— Кхе. То есть, Вы об этом… Голубчик, — он обратился к представителю банка, который всё это время прикидывался ветошью и старался не шевелиться, чтобы не обращать на себя внимание, и чтобы, что самое главное, его не спросили. Точь-в-точь троечник на уроке (двоечник не боится, боится троечник или не подготовленный «хорошист»).

— Да, да, Вы. Отнесите-ка пожалуйста вот эту папку моей помощнице в девятый. Скажите, что сто сорок восьмую будет переквалифицировать в сто девяносто девятую. Запомните? Возьмите уж, сделайте милость.

Секретарь от того, что судья «напряг», причём прямо во время судебного не работника суда, а представителя, слегка удивился, но не мы с Сотниковым. Судья просто хотел на время убрать из кабинета постороннего, то есть того, чьим ушам он в конкретной ситуации не доверял.

Дверь за представителем банка закрылась, судья, который провожал его с фальшивой улыбкой на устах, повернулся к нам, резко изменившись в лице и нахмурив брови:

— Так вы об этом в, прости Предок, кулуарах говорили? М? Вы хотите, чтобы я вынес решение не в пользу стороны Филинова, а против?

— А тут нет стороны Филинова, Ваша честь. Да, просим вынести решение, удовлетворить требования по самую плешь.

— А отчего так?

— Взаимозачёты между большими семействами, а Мещеряков вообще из страны сбежал, в Испанию.

— Ну что, там тепло…

Дверь открылась, представитель банка вернулся с полной растерянностью на лице и жалобно промямлил:

— Ваша честь, а там в девятом заперто, я спросил в соседнем, они говорят «она вышла по процессуальному вопросу».

— В туалете, значит.

— А пока ходил, в голове все цифры перемешались. Простите…

— Ну ладно, ладно, ничего страшного, голубчик. Присаживайтесь. Возвращаемся к рассмотрению дела. Гм. Так вот, суд спрашивает стороны о возможности перехода из предварительного в судебное прямо в этом заседании. Мнения, возможно такое? Истец?

Менее чем через полчаса, соблюдая процессуальный порядок, суд вынес решение, которым лишил Мещерякова его недвижимости. Решение, конечно, должно вступить в законную силу, время на обжалование должно истечь, однако процесс запущен настолько сильно, что остановить его он скорее всего уже не успеет.

С мрачным удовлетворением человека, совершившего месть, я вышагивал к месту встречи со своей бригадой народного гнева.

Полицейские и военные согласились на моё предложение в полном составе, но сейчас, спустя пару дней, нужно утрясти ещё несколько вопросов.

— Здравия желаем, Ваша светлость! — они были построены в некий аналог шеренги, а докладывал мне командир, в майорской форме.

— Вольно! — кивнул я. Не люблю весь этот строй и порядки как на плацу, чувствую себя неуютно.

Я прошёлся и поздоровался со всеми за руку.

— Уважаемые бойцы. Давайте сразу к вопросу, почему мы тут?

Цитировать всякие фильмы из моего мира, стандартную фразу «знаете, почему я собрал вас всех здесь?» после истории с Вьюрковским не стал, постеснялся.

Мой отряд помалкивал, пока я формулировал мысль.

— Я наследник графа Вьюрковского, как вы должно быть знаете. И среди прочего унаследовал его резиденцию в городе. Собственно, она тут, неподалёку.

И мы пошли, дружною толпой, в гости ко мне же.

Я не импровизировал, возле особняка дежурила тройка китайцев и, по соседству, Джо с машиной. Ну сказать, чтобы Джо по каким-то причинам вдруг перестал быть китайцем, просто те трое не будут отсвечивать, а Джо прямо звезда, сейчас зажжёт.

Я чуть вышел вперёд, со мной поравнялся один из боевиков триад и пробормотал так, чтобы я услышал:

— Никого нет, вокруг чисто, ворота заперты.

Я подтверждающе кивнул, а китайский докладчик сменил направление, словно был случайным прохожим.

Особняк был небольшим и Вьюрковский в нём особенно не тусовался, не любил он город. Но каждому Владетелю было по обычаям положено иметь жильё в городе и в основном оно было шикарным, дорогим, предназначенным для выездов в город, праздников и разгула.

Вьюрковский был бирюк, традицию соблюдал, но по словам Тайлера, бывал тут редко и никаких пьянок с привлечением посторонних не устраивал.

К дому прилагался слуга с полным набором ключей и представлением о том, что тут где у него было. Однако этот самый слуга, не знаю, что там у него в голове, но после смерти барина взял и сбежал. Во всяком случае китайцы считали, что дома никого.

Моё магическое зрение тоже не показывало засады или ещё какого-то сюрприза.

Мы дошли до соседнего с особняком здания. Это была старая база пожарных стражей, у которой сейчас был открыт настежь гараж. Гараж маленький, всего на одну машину, пожарные давно перебрались в другой, а это здание город долгое время безуспешно пытался продать.

В гараже меня ждал отчаянно зевающий Цветлан, я шустро подписал документы и отправил его прочь.

Базу купил я, так как это имело определённый смысл. Конечно, если разобраться, то получается слегка глупо. Город сначала продал базу некоему частному лицу, а потом минюст, который, по сути, был городским органом, эту базу берёт в аренду у собственника. Нелогично, но лично мне так было проще и быстрее.

— Прошу заходить в гараж.

Здание базы было единым, гараж, по сути, отдельный выход на улицу, рядом с особняком. Ну, раз в особняке никого, то некуда и спешить.

Я дошёл до стоящего внутри внедорожника, который мог быть смотреться подозрительно, если бы это был не мой внедорожник, а за рулем Джо. Джо у меня навыки вождения шлифовал на грузовике, то есть привык к габаритной технике.

Он без лишних слов открыл двери и подал мне кувалду.

— Э, всё не так. Выходи.

Он вышел, я обратился ко всем:

— Народ! Начнём с чего? Это — член вашего отряда, зовут Джо, прошу любить и жаловать. Джо, это народ. Народ, это Джо.

Командир отряда был предупреждён, чего не скажешь об остальных.

— Джо, кувалда не для меня, кувалда для тебя. Однако пока начнём с обновок.

Внутри внедорожника были плотно уложены коробки и ящики. По моему указанию их стали доставать. Открыв ящик с оружием, самый тяжёлый и громоздкий, я первым делом вынул оттуда длинноствольный пистолет.

— Это ваше служебное оружие. Прошу обратить внимание, маркировать «отряд минюста 'Единороги».

— Всё же, почему «Единороги»? — не понял один из бывших оперативников.

— Потому, что это красиво. А вы у меня самые-пресамые красавцы. Ко всему прочему, каждому силовому подразделения всякие облечённые хоть какой-либо властью лица норовят сесть на шею. Напоминаю, что ездить на единорогах могут только девственницы, а таковых среди Владетелей и прочих аппаратчиков Кустового — нет!

Услыхав от личного состава моего спецотряда понимающие хмыки, я стал доставать сшитую по мерке форму.

Тёмно-синяя полевая (ну или повседневная, для полевой она цветом не вышла) форма, практичная, добротная и удобная, с белой вышивкой на спине «Единороги».

И штурмовые щиты с той же маркировкой, кобуры для открытого и скрытого ношения, шлемы, крашенные в чёрный цвет с, само собой, той же маркировкой, дубинки (деревянные, резиновых тут не было), патроны, дробовики и автоматы. Поясные сумки, рюкзаки.

По мере того, как я доставал всё новые игрушки, глаза моих бойцом сияли как у пацанов на празднике. Ну, мальчики всегда мальчики.

— Одевайтесь. Кому тесно, можно выйти во двор базы. Это ваша база, ваш двор. Как вы, наверное, догадываетесь, это теперь место дислокации «Единорогов».

— И что, будет эмблема на воротах?

— Может быть. Пока что мы действуем не особо гласно.

Народ и правда разбрёлся по двору. Все заметно сторонились Джо. Они-то за пару дней перезнакомились, а он был просто какой-то левый парнишка, китаец, хоть и в форме (Джо форму одел заранее, чего тянуть?).

— Народ. Надо утрясти одно недопонимание. Постройтесь, пожалуйста. Да чёрт с ним, что не до конца переоделись.

Отряд неохотно построился.

— Вам всё это кажется случайным и неумелым, глупым?

Бойцы в разных выражениях возражали, мол, всё отлично.

— Ваши документы, новые паспорта, на новые имена по вашему выбору, будут готовы в течение нескольких дней, вы теперь граждане республики с девственно чистой биографией. Легенды потом придумаем. Но вы всё же имеете тут роли, вы неоднородны. И Джо часть этих ролей. Вот Вы!

Я ткнул в одного из бывших военных.

— Я?

— Да. Вы имеете навыки медика. Аптечка и медицина на Вас, они тоже в машине. Специализация «полевая медицина». Кроме общебоевой подготовки Вы будете стажироваться в госпитале в Кустовом, участвовать в хирургических операциях. Вы научитесь в полевых условиях спасать раненых товарищей.

Все посерьёзнели. Раны упоминаются не просто так.

— А Вы, — показал на другого, — управляете техникой, будете водителем. Однако кроме общей подготовки, Вам предстоит научить всех до последнего водить машину. Понятно? Это Ваша особенная роль. Господин майор?

— Да.

— Вы скрупулёзны к оружию. Как ни странно, оружейкой будете заведовать Вы. Скажете, что потребуется для её оборудования. Само собой у пожарных её не было. Будете учить всех устройству оружия, пониманию его разнообразных видов.

— А если кто-то не сдаст мне зачёт по оружию? — невозмутимо спросил майор.

— Будете гонять, пока не сдадут.

Он кивнул, ему и так это было понятно, просто нужно было моё формальное согласие.

— А… Джо. Выйди вперёд. Джо — лучший в рукопашном бое.

Некоторые из бойцов скептически ухмыльнулись. Ещё бы, Джо был самым маленьким по росту, хотя и широк в плечах.

— Вы, — я ткнул в оного из скептиков. — Будьте любезны, нападите на Джо.

Джо как пионер, он был всегда готов. Пока бывший опер под подбадривающие смешки остальных медленно приближался к Джо, широко раскинув руки, этот китайский индеец абсолютно невозмутимо и даже скучающе стоял, но стоило противнику пересечь невидимую черту, как Джо молниеносно перехватил одну из его рук, так же быстро ушёл в сторону и резким движением швырнул бойца оземь.

— Ещё раз.

Второй раз слегка пыльный оперативник нападал осторожнее, но с тем же результатом.

Теперь была моя очередь усмехаться:

— Следующий.

— Зачем?

— Все по очереди нападайте на Джо.

…

Майор, что называется, не стал. А все остальные по разу и даже больше падали на землю. Джо не был классическим каратистом, он сочетал борьбу, ударную технику, и что-то мне неведомое, меняя тактику под очередного противника и неизменно выбивая или роняя членов группы «Единороги».

— Господин майор?

— Мне и так всё понятно. Не буду ронять достоинство.

— А остальным понятно? Джо мастер рукопашного боя и отвечает за это направление. Каждый из вас будет учить остальных тому, в чём силён сам. За год силами Джо и инструкторов из китайской общины вы научитесь без всякого оружия победить противника, по факту перестанете быть безоружным. Теперь вы готовы принять Джо как родного?

— Теперь готовы, — подтвердил бывший пограничник, трогая один из зубов, чей кончик он обломил при стремительном падении на гравий двора.