Абсолютная Власть 3

Глава 4 Тяжелое решение

Комната была пустой и тихой. Это была одна из комнат усадьбы, где никто не жил — здесь не было даже мебели. Именно поэтому я её и выбрал.

Лучи рассвета, пробившиеся через тучи, втекали внутрь через пыльное окно, освещая сосредоточенное лицо Лады. Девушка сидела в позе лотоса по центру помещения, а я ходил вокруг, наблюдая за течением маны в её теле.

Доски пола скрипели под моими ногами. Время от времени я специально покашливал или постукивал костяшками пальцев по стенам. Всё это было для того, чтобы девушка училась сохранять концентрацию. Для целителя это особенно важно. Когда лечишь смертельную рану, отвлекаться нельзя, нужно быть максимально сосредоточенным.

Руки девушки лежали на коленях, ладонями вверх. От них исходило слабое, неровное золотистое сияние.

— Дыши ровнее, — напомнил я, наблюдая, как неуверенно колеблются потоки маны вокруг Лады. — Глубже. Почувствуй энергию.

— Я чувствую, господин, — тихо ответила она.

— Но ты её не контролируешь. Спокойнее, не спеши. Внутри тебя мана должна течь свободно, но когда ты выпускаешь её наружу, то должна держать под контролем.

Она кивнула, не открывая глаз. Сияние чуть усилилось.

Мы отрабатывали базовый навык — осознанное притягивание и направление маны без конкретной цели. Без него любое целительство было опасной импровизацией.

— Хорошо, — одобрил я, когда увидел, что поток маны стал стабильнее. — Теперь — сожми энергию. Сконцентрируй поток в центре между ладонями. Можешь представить солнечный зайчик, только состоящий из маны.

Лада глубоко втянула воздух, и, не открывая глаз, подняла руки на уровень груди. Золотистый свет сгустился, превратившись в маленький, пульсирующий шар между её ладоней. Действительно, он оказался похож на солнечный отблеск.

— Получилось! — выдохнула она, открыв глаза и сияя от восторга. Шар тут же дрогнул и рассыпался искрами.

— Концентрация, — сухо напомнил я. — Радоваться ещё рано. Но у тебя действительно неплохо получается. Давай попробуем кое-что посложнее. Вот формация, одна из простейших.

Я шевельнул рукой, и в воздухе возник узор из светящихся линий, похожий на пробивающийся стебель с парой листочков. Лада внимательно изучила его, запоминая каждый изгиб. Потом повторила.

Сначала медленно и неуверенно. Линии плясали, рвались, не желали складываться в нужную форму. Но через какое-то время у девушки получилось: формация зависла перед ней, бледная и слабоватая, но цельная.

— Теперь — наполни своей маной, — велел я. — Возьми её под контроль, выпусти и направь в формацию.

Лада сосредоточилась. Золотистый свет потёк из её ладоней, заполняя световой узор. Формация заиграла, стала объёмной, живой. Лада улыбнулась, гордая собой, и подняла на меня искрящийся взгляд. Я молча кивнул, мол, молодец, и сказал:

— Поддерживай. Столько, сколько сможешь.

— Хорошо, господин. А можно… — она вдруг запнулась, — можно спросить?

— Спрашивай.

— Откуда вы всё это знаете? Вы же не целитель.

Вопрос был закономерен, и я его ждал. В этом мире каждый маг владеет одним-двумя элементами и никто, кроме исследователей, обычно не стремится изучить заклинания других школ.

И это было логично. Если всю жизнь предстоит работать со школой Стихий, что интересного можно найти, скажем, в школе Разума? Эти знания никогда не пригодятся.

Но в моём случае всё было иначе. Даже если бы в прошлой жизни я не был мастером магии. Прозрачный Исток в моей груди был открыт к любому элементу любой школы.

А что касается прошлого…

Я вижу структуру магии, как инженер видит механизм. Я могу разобрать любое заклинание и собрать заново, понять принцип, даже если сам не излучаю целительную силу. Знание — не то же самое, что дар.

Но Ладе ни к чему об этом знать. По крайней мере, сейчас. Слишком много вопросов повлечёт.

— Не о том думаешь, — отрезал я. — Я даю тебе знания, а откуда они берутся, не так уж важно.

— Да, ваше благородие. Простите, — пробормотала девушка.

— Убери формацию и передохни. Можешь выпить воды, затем садись медитировать. Ты потратила немало энергии, нужно восполнить Исток.

— Хорошо, — Лада послушно встала.

Она немного размялась, выпила стакан воды и снова села в позу лотоса. Я дождался, пока её Исток наполнится энергией, а затем сел напротив и закатал левый рукав.

— Открой глаза. Делаем всё, как в прошлый раз. Создай формацию и наполни её энергией. Но на этот раз тебе предстоит поработать, так сказать, по живому.

— Что вы имеете… Ой! — вскрикнула девушка.

Дело было в том, что я, не колеблясь, призвал ледяное лезвие и полоснул себя по руке. По предплечью хлынули алые струйки. Рана была неглубокой, но достаточно длинной. Кожа разошлась в стороны, обнажая мышцы.

Лада прикрыла рот ладошкой и побледнела.

— Зачем вы…

— Страшно? — перебил я.

— Немножко…

— Тебе придётся видеть раны и похуже. Сломанные кости, торчащие из тела, выбитые глаза, разорванные животы и внутренности. Люди перед тобой будут стонать, кричать, извиваться. Может быть, даже умолять оборвать их мучения, потому что ужас и боль невыносимы.

С каждым моим словом Лада бледнела всё больше, не отрывая глаз от бегущей по моей руке крови.

— Ты должна быть готова к этому. Должна уметь в любой момент взять себя в руки, призвать силу и залечить рану, — сказал я и замолчал.

Девушка, помедлив, кивнула.

— Я п-поняла, ваше благородие.

— Мне так не кажется. Долго ещё будешь смотреть на то, как я истекаю кровью?

Щёки Лады мигом порозовели. Страх в её глазах сменился решимостью. Она резко кивнула, подняла руки. Формация вспыхнула в воздухе, и Лада направила её на мою ладонь.

Её лицо исказилось от усилия. Свет окутал порез, и я почувствовал тепло, которые сменилось щекочущим покалыванием. Кровь перестала сочиться, края раны начали медленно сближаться. Это было не мгновенное чудо — процесс шёл видимо, ощутимо. Капилляры срастались, ткани стягивались. Через минуту на месте пореза осталась лишь тонкая розовая полоска новой кожи.

Лада опустила руки, формация погасла. Она тяжело дышала, как после бега, но глаза её горели невероятным светом — смесью изумления, восторга и гордости.

— Я сделала это? — прошептала она.

— Сама видишь, — сказал я, опуская рукав. — Аккуратная работа, молодец. Для первого осознанного исцеления — отлично. Ты быстро учишься.

Её лицо расплылось в такой искренней, сияющей улыбке, что на мгновение в комнате как будто стало светлее.

— Спасибо, ваше благородие! — выдохнула девушка. — В следующий раз я постараюсь ещё лучше!

— Завтра увидим, — сказал я и поднялся, давая понять, что урок окончен. — Иди отдохни. Ты заслужила.

Она встала и поклонилась, всё ещё сияя, и выпорхнула из комнаты. Я проводил её взглядом.

Сильный дар. И упорства девушке не занимать. Со временем она станет хорошим целителем, и за это надо поблагодарить Артёма. Если бы он не решил спасти женщин из Лисичкино, мы с Ладой могли бы никогда не встретиться.

Выйдя в коридор, я услышал приглушённые голоса внизу. Остановился на площадке. В холле у двери, ведущей на задний двор, стояли Лада и Артём. Рыжий вручил девушке скромный, но яркий букет полевых цветов. Васильки, ромашки, колокольчики заставили Ладу расплыться в новой улыбке.

— Поздравляю с началом обучения! — воскликнул Артём. — Я это… уезжаю скоро. По заданию барона. Надо продолжать добровольцев собирать. Хочешь… я не знаю, погулять со мной?

— Спасибо за цветы, Артём, — ответила девушка. — Конечно, хочу!

Парень улыбнулся так, будто только что случилось самое счастливое событие в его жизни. Помявшись немного, он взял Ладу за руку, и они вместе вышли на улицу.

Я улыбнулся. Приятно видеть, что в моей усадьбе есть место нежным чувствам. Надеюсь, что у этой парочки всё будет хорошо.

— Володя! — неожиданно раздался за спиной голос бабы Маши.

Повернувшись, я увидел строго взирающую на меня снизу вверх старушку.

— Не завтракал опять, — с укором проговорила она.

— Я выпил чаю, Бабуля. Мы с Ладой проводили первый урок.

— Хорошая девочка, — улыбнулась старушка. — Добрая, по глазам видно. Достойный из неё целитель выйдет… А ну-ка, пойдём! Там со вчера булочки остались, мяса тебе копчёного нарежу. А то, говорят, вы с Филей в город собрались?

— Не совсем, — ответил я, направляясь следом за Бабулей. — Но ты права, скоро надо наехать.

— Ишь ты. Значит, придётся в дорогу тебе ещё чего-нибудь собрать. Наверняка домой нескоро вернёшься… — проворчала баба Маша.

Она была права, так что спорить я не стал. Усмирять чувство голода и поддерживать силы можно было с помощью магии. Но гораздо приятнее делать это с помощью вкусной домашней еды.

Базилевский сидел в столовой, изучая какие-то документы и делая пометки в блокноте. Мы поздоровались, и я сел за стол, велев Филиппу Евгеньевичу не отвлекаться.

Когда я поел, мы отправились на улицу. Встреча была назначена в деревне Берёзовка, за пределами моих владений. Это была нейтральная территория, принадлежащая государству. Там работала полиция, а неподалёку располагался один из гарнизонов императорской армии.

Предполагалось, что мы с фон Бергом оба будем чувствовать себя в безопасности и в то же время сохраним конфиденциальность.

Мы с Базилевским сели в карету и отправились в путь. Следом за нами отправились конные дружинники, и уже за ними поехал автомобиль юриста. Он был вынужден соблюдать почтительное расстояние от меня, ведь в последнее время моя аура стала сильнее.

Теперь я уже не мог даже находиться рядом с техническими устройствами. Они тут же начинали сбоить. В этом был и плюс — если кто-нибудь захочет выстрелить в меня в упор, у него ничего не получится. Огнестрельное оружие с вероятностью в сто процентов даст осечку.

Погода не радовала. По небу блуждали тяжёлые, тёмные тучи, время от времени налетал порывистый ветер. Лошади нервничали, наверняка предчувствуя грозу. Да и я её чувствовал — элемент Воды в Истоке давал о себе знать.

Хорошо бы успеть закончить встречу к тому времени, как разразится дождь. Не хотелось упускать возможность впитать его силу.

— Готовы к непростому разговору, Владимир Александрович? — спросил Базилевский, когда мы покинули поместные земли.

— Думаете, что он будет непростым?

— А вы считаете, Генрих Карлович легко согласится на ваше предложение?

— У него, по сути, нет выбора, — я пожал плечами. — Для виду он, конечно, будет упираться. Может быть, возьмёт время подумать. Но в итоге всё равно сделает что нужно.

— Думаете, он не распознает ловушку? — поправив очки, поинтересовался Филипп Евгеньевич.

— Скорее всего, что-нибудь заподозрит. Не каждый день военный противник предлагает подобное. Но он всё равно согласится, — уверенно заявил я.

С каретой поравнялся Ночник и прошептал:

— Господа, за нами слежка.

— Кто? — спросил я.

— Муратовские.

— Сбросьте их, — я махнул рукой, будто велел избавиться от какого-то досадного недоразумения.

— Есть, — тихо ответил Ночник и резко развернул коня.

Я так и думал, что за мной решат проследить. Всегда пытались, но раньше на подобные встречи я ездил по ночам, и удавалось проскользнуть незамеченным или сбросить хвост. В этот раз придётся открыто объяснить недругам, что так делать не стоит.

Дружинники отстали, но минут через двадцать нагнали нас и доложили, что муратовцы резко передумали за нами следовать.

Я поблагодарил солдат и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Да, люди отстали, но за нами могли следить и другими способами… А я очень не хотел, чтобы Рудольф Сергеевич узнал о нашей встрече с фон Бергом.

Муратов гораздо умнее толстого барона. Он точно распознает ловушку и сумеет отговорить фон Берга от сделки. А это мне не нужно.

Концентрация позволила определить, что за нами следует невидимый фантом. Его формация была отлично скрыта, но меня такими трюками не проведёшь.

Я подготовил сильное заклинание Призыва и ударил по фантому. Тот маг, что поддерживал его, сейчас, скорее всего, свалился без сознания.

В следующий раз будет знать, что следить за Градовым — опасная затея.

Через пару часов мы достигли Берёзовки. На въезде в деревню стояла бронемашина с пулемётом на крыше. Но, как только нас заметили, машина отъехала в поле и показательно развернула пулемёт в другую сторону.

Я приказал кучеру остановиться и велел дружинникам:

— Осмотрите деревню. Убедитесь, что нет засады.

— Так точно, — прошептал Ночник и свистнул своим.

Вскоре бойцы доложили, что всё в порядке. Засады не было, солдаты фон Берга все стояли за границей поселения и просто наблюдают. Сам барон ожидал меня в местном трактире.

Встреча предполагалась один на один, так что Базилевский остался в карете. Он протянул мне папку с заранее подготовленными документами и сказал:

— Удачи, Владимир Александрович.

— Благодарю, — ответил я и вышел из кареты.

В трактире царил полумрак — маленькие окна с мутными стёклами почти не пропускали света. Здесь было электричество, но лампы под потолком не горели. Их предусмотрительно выключили, зная о том, что в помещение войдёт маг. То есть я.

В зале не было никого, кроме фон Берга. Он сидел за круглым столом у окна, щёлкая крышкой карманных часов. Увидев меня, он в очередной раз захлопнул крышку и убрал часы в карман.

Маленькие глазки-бусинки впились в меня с ненавистью, едва я переступил порог. На столе перед бароном стоял бокал вина, который он схватил и залпом выпил. Мне показалось, он едва сдержался, чтобы не разбить бокал об пол.

— Градов, — голос фон Берга прозвучал хрипло. — Приехал всё-таки.

— Вы сомневались? — невозмутимо спросил я, подходя. — Честно говоря, удивлён, что вы сами решились на встречу, Генрих Карлович.

Я сел напротив барона. Он подкрутил свои завитые усы, причмокнул губами и сказал:

— Предлагаю обойтись без прелюдий, Владимир Александрович. Базилевский передал, что вы хотите договориться. Якобы хотите помочь, хотя это звучит как бред.

— Это ни в коем случае не бред, — я положил папку на стол. — Я действительно хочу вам помочь.

— Да неужели? — скривился Генрих. — С чего вдруг?

— Исключительно потому, что это будет выгодно нам обоим. Можно сказать, что у нас общие проблемы, барон, — начал я. — Хотя проблем, конечно, больше у вас. Проигранный суд, штрафы, долги моим подданным и вашим солдатам…

С каждым моим словом фон Берг всё больше мрачнел и стискивал челюсти. А я тем временем продолжал:

— Денег у вас нет. Попытки спрятать капитал обернулись провалом. Точнее, что-то вы успели вытащить за границу, но Дворянское ведомство вас раскусило.

— С вашей подачи, разумеется, — процедил барон.

— Разумеется, — не стал скрывать я. — А вы думали, что я оставлю всё это просто так?

Генрих Карлович раздул ноздри и ничего не ответил.

— Вопрос не был риторическим, — заметил я. — Вы считали, что я просто выиграю суд и мне этого будет достаточно?

— Нет, — выплюнул фон Берг.

— Верно. Я хочу справедливости. Хочу, чтобы мои подданные получили положенные компенсации, чтобы они перестали голодать и смогли обеспечить своих семьи всем необходимым. В конце концов, это мой долг, чтобы мои люди ни в чём не нуждались.

Я сделал небольшую паузу и сказал:

— Итак, вы увели часть капитала за границу. Надеялись, что сможете таким образом избавиться от выплат? Ошиблись. Компенсацию вам всё равно надо выплатить, а деньги застряли в Китае. А времени осталось немного — думаю, вы понимаете, что Дворянское ведомство заставит вас заплатить до того, как будет закрыто наше судебное разбирательство с альянсом.

— Хватит прелюдий, — барон махнул толстой ладонью. — Что вы предлагаете?

— Избавиться от проблем. Если вы не выплатите людям компенсацию, бунты продолжатся. А потом вам станет нечем платить своим солдатам. Тогда кто знает, что может случиться… Массовое дезертирство — самый благоприятный исход.

— Ещё раз, что вы предлагаете? — фон Берг уже начал закипать.

Я открыл папку, достал верхний лист — список его активов на оккупированной территории. Лесопилка, вырубки, пороховой и кирпичный заводы, другие мелкие предприятия.

— Продайте мне всё это, — сказал я.

Тишина повисла густая, как смола. Фон Берг уставился на список, потом на меня, потом снова на список. Его лицо побагровело.

— Ты… Вы… с ума сошли⁈ — он фыркнул, потом залился натужным смехом. — Продать всё это? Да они же на землях, которые я оккупирую! Вы что, думаете, я идиот⁈

— Я думаю, вы разумный человек, Генрих Карлович, — ответил я, не повышая голоса. — Подумайте. Эти активы для вас сейчас не приносят прибыли из-за бунтов и монстров, которые, как я слышал, появились на лесозаготовках. Это дыра, в которую уходят деньги, и постоянная головная боль. Никакой отдачи, — я ткнул пальцем в список. — Вы всё равно потеряете их, когда я верну свои земли. А я верну, не сомневайтесь, это лишь вопрос времени.

Я посмотрел барону в глаза. Он отодвинулся от меня и громко сглотнул. Еле заметный на жирной шее кадык дёрнулся вверх-вниз.

— Сейчас вы можете получить за эти активы реальные деньги, — сказал я. — Они придут на ваш счёт уже завтра.

Фон Берг прищурился, пытаясь разгадать, в чём подвох.

И правда, это выглядело странно. Зачем мне покупать то, что находится на оккупированных землях? Я ведь не смогу ими пользоваться, по факту предприятия так и останутся за бароном. Зачем финансировать собственного военного противника?

Это выглядело глупо. Но в то же время соблазнительно. И я был уверен, что соблазн перевесит.

— Деньги? — Генрих Карлович скептически скривился. — Какие деньги? Ваш род разорён. Откуда средства? Вы ограбили банк? — он снова фыркнул, но в его голосе ощущались сомнение и заинтересованность.

— У меня есть инвесторы, — ровным тоном сказал я. — Люди, которые видят потенциал в этих активах. Они нейтральны. Им важно получить отдачу, и они прекрасно понимают, что рано или поздно война закончатся. После чего вложения многократно окупятся.

— Инвесторы? Какие ещё инвесторы?

— Они пожелали не раскрывать свою личность, — сказал я.

Я достал из папки предварительный договор купли-продажи с указанной суммой. Цифра была значительной, но явно ниже реальной стоимости активов в мирное время. Однако в текущем положении — более чем щедрая.

Фон Берг схватил лист. Его толстый палец дрожал, когда он водил им по строчкам. Барон читал, шевеля толстыми губами, а потом резко поднял взгляд на меня.

— Это ловушка! Ты что-то задумал, Градов! — он швырнул лист на стол.

— Какая ловушка? — я развёл руками. — Вы продаёте проблемные активы. Получаете деньги. Расплачиваетесь с рабочими — они успокаиваются. Платите жалованье солдатам — они остаются верны. Дворянское ведомство от вас отстаёт. Вы снимаете с шеи гирю.

— А вам это зачем?

— Я получаю то, что и так будет моим после победы. Просто раньше. И знаете что? Покупая это у вас, я беру на себя обязательства. Я ведь не стану атаковать свои же предприятия, правда? Они не будут разрушены во время боёв. А если альянс победит… — я развёл руками, — тогда вы просто получите всё обратно.

Фон Берг молчал. Долго. Тяжело дышал, поглядывая на договор.

Я по лицу видел, что внутри барона идёт суровая борьба. Ненависть ко мне. Гордыня. Страх перед разорением. Желание выкрутиться. Прагматизм, пробивающийся сквозь гнев.

— Сумма… — он хрипло прокашлялся. — Сумма смехотворна. Это грабёж!

— Это справедливая цена для активов, которые не работают, находятся в зоне боевых действий и требуют вложений для восстановления, — парировал я. — И учитывая вашу безотлагательную потребность в деньгах, это более чем щедрое предложение.

Генрих снова схватил договор, вглядываясь в цифры, будто надеясь, что они изменятся. Потом швырнул его обратно.

— Мне нужно посоветоваться с юристами, — пробурчал он.

— У вас нет времени, Генрих Карлович, — мягко, но строго сказал я. — Предложение истекает, как только я выйду из комнаты. Решайте сейчас или ищите деньги в другом месте. Может, вам стоит продать свою усадьбу? Правда, я слышал, в нём прожило четыре поколения вашей семьи… Но всё когда-нибудь заканчивается.

Я достал из папки перьевую ручку и аккуратно положил её поверх договора.

— Деньги будут на вашем счёте завтра, как только начнётся рабочий день в банке. Подпишите — и получите их.

Давление было невыносимым для Генриха. Я видел, как капли пота выступили у него на лбу, как дрожит жирный подбородок. В глазах мелькнуло отчаяние.

— Демоны меня возьми, — хрипло пробормотал он и схватил ручку.

Сдавленно выругавшись, с силой нажал и вывел свою подпись под договором. Она получилась корявой, но разборчивой.

Большего мне было не нужно.

Фон Берг отшвырнул ручку, как раскалённую, и откинулся на спинку стула, тяжело дыша и избегая моего взгляда.

Поражение. Горькое, унизительное, но неизбежное.

Я аккуратно подписал договор со своей стороны, поставил печать рода Градовых. Разделил экземпляры. Один протянул ему.

— Поздравляю с решением, барон, — сказал я. — Вы лишили себя многих проблем. До следующих встреч.

Я вышел из трактира не оглядываясь.

Фон Берг действительно понял, что я веду его в ловушку, но так и не понял, в чём она состоит. С его стороны всё выглядело даже хорошо — получить деньги и де-факто сохранить активы. Мечта. А учитывая, что война не закончена и есть шанс меня одолеть — всё выглядит ещё лучше.

Но только альянс не сможет меня одолеть.

И Генрих Карлович на самом деле только что подписал своему роду смертный приговор…