Абсолютная Власть 3

Глава 10 Договоренности

Поместье графа Муратова

На следующий день

Альберт Игнатьев стоял у высокого окна в кабинете графа, наблюдая, как по подъездной дороге к усадьбе приближается тяжёлая карета с гербом рода Неверовых — серебряная сова на жёлтом поле. Уголки его губ непроизвольно дрогнули в лёгкой, почти незаметной улыбке.

'Наконец-то. Ждать пришлось недолго. Отчаяние делает даже самых гордых аристократов сговорчивыми, а Рудольф… Рудольф уже паникует.

Чёрный полк и резервы фон Берга застряли на границах Карцевой. Танки, на которые возлагалось столько надежд, потеряны.

Атака на Очаг Градовых с треском провалилась. Вместо того чтобы нанести врагу ущерб, мы дали ему повод растоптать Плахова и получить солидную контрибуцию.

Суд всё ближе. Силы Градова растут, в то время как силы альянса тают и тают… Да, у нас больше войск, больше магов, артефактов и других ресурсов. Но я готов поклясться жизнью, что у Градова полно козырей в рукаве'.

Граф Муратов нервно прохаживался по кабинету, пощёлкивая костяшками пальцев.

— Ты уверен в нём, Альберт? — резко спросил он, не глядя на советника.

— В ком? — переспросил Игнатьев, выныривая из своих мыслей.

— В Неверове, конечно. Георгий Викторович известен своей непредсказуемостью.

— Времена требуют непредсказуемых решений, ваше сиятельство, — ответил Альберт. — Род Неверовых силён, их дружина хорошо вооружена, а маги обладают элементом Разрушения. То, что нужно, чтобы справиться с элементом Отражения Градовых.

— Мне казалось, ты не разбираешься в магии, — буркнул Рудольф.

— Так и есть, ваше сиятельство. Но кое-что я всё же понимаю. Поверьте, барон Неверов — идеальный союзник. С ним победа над выскочкой станет не просто вероятной, а неизбежной.

«И твоё падение — тоже», — мысленно добавил он, с наслаждением наблюдая, как граф нервно теребит пуговицу на воротнике.

В дверь постучали, и лакей доложил о прибытии барона. Муратов кивком велел ввести гостя.

Георгий Викторович Неверов вошёл с видом человека, который знает себе цену. Невысокий, плотный, с седеющей щёткой усов и пронзительными глазами навыкате, он окинул кабинет оценивающим взглядом и коротко кивнул графу.

— Рудольф Сергеевич. Благодарю за приём.

Негромкий, но твёрдый и тяжёлый, как железо, голос. Неверов понимал, что хотя Муратов формально и выше него по статусу, но вынужден просить у него помощи. И потому барон, хоть и находился в чужом доме, явно чувствовал себя хозяином положения.

Осознание этого заставило Игнатьева на миг ухмыльнуться.

— Добрый день, Георгий Викторович, — Муратов указал на кресло. — Прошу, садитесь. Как добрались? Сегодня такая жара.

— У меня в карете установлен охлаждающий артефакт, так что поездка была комфортной, — ответил барон, усаживаясь, и бросил взгляд на Игнатьева.

— Мой советник, Альберт Игнатьев, — представил его Рудольф.

— Да. Мы, кажется, встречались.

— Вы правы, ваше благородие, — Альберт коротко поклонился. — Я имел честь познакомиться с вами на приёме у покойного графа Карцева.

— Ах да. Помню. Нынешняя графиня тогда ещё флиртовала с генерал-губернатором и заставила его жену скрипеть зубами весь вечер, — Неверов рассмеялся.

— Эмилия Романовна умеет вывести из себя, — мрачно согласился Муратов.

Переговоры начались с любезностей, но очень быстро перешли к сути. Рудольф Сергеевич, стараясь держаться непринуждённо, изложил ситуацию. Неверов слушал, не перебивая, лишь постукивая короткими толстыми пальцами по ручке кресла.

— Итак, вы предлагаете мне вступить в ваш альянс, чтобы совместными усилиями раздавить Градова, — резюмировал Георгий, когда граф закончил. — Интересно. А что я получу, кроме чести сражаться за ваше дело?

— Часть земель побеждённого врага, разумеется, — ответил Рудольф. — И его имущество будет разделено между союзниками.

— Земли и имущество, — Неверов чуть поморщился, как будто пробуя на вкус что-то не слишком свежее. — Это само собой разумеется, Рудольф Сергеевич. Но за свои услуги я привык получать плату авансом.

«Вот оно. Начинается», — с холодным интересом подумал Игнатьев, наблюдая, как напрягается граф.

— Что вы имеете в виду? — спросил Муратов, и в его голосе прозвучало лёгкое напряжение.

— Две вещи, — барон откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе. — Во-первых, доступ к вашей родовой библиотеке. Для всех членов моего рода и моих магов. На неограниченный срок.

Муратов на миг застыл. Альберт видел, как его взбесило подобное условие, но Рудольф сумел сохранить невозмутимость.

Библиотека была гордостью рода Муратовых, в ней хранилось много редких рукописных книг по магии и артефакторике. Бесценная сокровищница знаний, накопленная многими поколениями рода.

— Это… необычная просьба, Георгий Викторович, — осторожно начал Рудольф. — В моей библиотеке хранится много уникальных книг.

— Именно поэтому я и хочу получить к ним доступ, — невозмутимо парировал Неверов. — Это первое условие. Второе — ваша племянница Анфиса. Я хочу, чтобы она сочеталась браком с моим сыном.

В кабинете повисла гробовая тишина. Муратов смотрел на барона, будто не веря своим ушам. Игнатьев же едва сдерживал торжествующую улыбку.

«Идеально. Он потребовал самое дорогое — его знания и его кровь. Ты сейчас взорвёшься, Рудольф? Или сожрёшь это оскорбление, как и всё остальное?»

— Моя племянница не разменная монета, барон, — чуть сведя брови, проговорил Муратова.

— Всякая незамужняя девушка в нашем кругу — разменная монета, — холодно заметил Неверов. — Просто цена у всех разная. Я предлагаю очень высокую цену — мою верность альянсу и мои войска. Или вы найдёте другого барона, готового воевать за вас? Простите мою откровенность, но ваша репутация серьёзно пошатнулась за последнее время.

— Что вы хотите сказать, барон? — процедил Муратов.

— Не хочу оскорбить, ваше сиятельство, — Георгий приподнял ладонь. — Лишь говорю как есть. Поговаривают, что на этой войне вы растеряли остатки чести. Многие желают Градову победы. А над вашими неудачами смеются.

— Кто? — стискивая подлокотники кресла, выпалил граф.

— Многие. Я только слышал слухи. Сами знаете, как это бывает.

Муратов поджал губы и глубоко, медленно вдохнул. А затем выдохнул. Игнатьев видел, как подрагивает жилка у него на виске. Чувствовал идущую внутри него борьбу между гордостью и необходимостью привлечь свежие силы.

— Ваши условия довольно суровы, — проговорил, наконец, граф и бросил взгляд на Альберта.

Тот опустил веки. Надо соглашаться.

Конечно, как же иначе! Ведь именно Альберт сумел договориться с Неверовым. Причём договор был немного не таким, как представлял себе Муратов…

— Хорошо, — скрывая недовольство, кивнул Рудольф. — Доступ к библиотеке будет предоставлен. И… я дам согласие на брак Анфисы с вашим сыном. После нашей победы.

«После победы, которой не будет», — мысленно поправил его Игнатьев.

Неверов улыбнулся — коротко и без теплоты.

— Рад, что мы смогли договориться. Подпишем договор немедленно?

— Он уже готов, — буркнул Муратов и подал знак советнику.

Игнатьев взял бумаги и поднёс их собеседникам. Муратов подписал договор с таким видом, будто хоронил близкого родственника. Неверов — с деловым удовлетворением. Они обменялись документами и пожали руки.

— Я провожу вас до кареты, ваше сиятельство, — почтительно промолвил Игнатьев, открывая дверь перед бароном.

Они вышли на улице. Солнце садилось, на небо набежали серые тучи, и дул прохладный ветер. Они шли молча, пока не удалились на достаточное расстояние от дома.

— Ну и ненасытный же вы человек, Георгий Викторович, — тихо, с лёгкой насмешкой произнёс Игнатьев. — Признаться, я не думал, что вы решите так давить на графа.

Неверов хрипло рассмеялся.

— Он в отчаянии, мы оба это понимаем. А я не привык цацкаться. Как думаете, ваш господин выполнит условия?

— Он выполнит всё что угодно, лишь бы сохранить власть. А вот выполните ли вы наши условия? — Игнатьев остановился и посмотрел в глаза барону.

— Я всё помню, советник. Когда начнутся боевые действия, моя дружина… скажем так, не будет воевать по-настоящему. Знаете, как это бывает — то приказы перепутают, то гонец пропадёт без вести, то погодные условия помешают занять выгодные рубежи, — Неверов позволил себе усмешку.

— Всё так, ваше благородие, — серьёзно кивнул Альберт. — Рад, что мы понимаем друг друга.

Краем глаза он заметил спешащего в их сторону слугу, поклонился барону и попрощался. Отправился навстречу слуге и повёл подбородком, мол, что у тебя?

— Письмо для его сиятельства, господин советник, — парень протянул конверт. — Из Владивостока, сказали, что срочное.

— Я передам, — Игнатьев взял конверт и посмотрел на печать.

Хм. Дворянский совет Приамурья. Собирают очередное заседание, чтобы напиться вина, побрюзжать на правительство и помечтать о былой славе дворянства? Или что-то иное?

Альберт дождался, пока карета Неверова скроется за поворотом, и медленно пошёл обратно в дом.

Муратов всё ещё сидел в кабинете, мрачно уставившись в пустоту и покручивая в руке бокал с коньяком. Когда советник вошёл, граф даже не взглянул на него.

— От Дворянского совета, ваше сиятельство, — Альберт почтительно протянул письмо.

Граф молча вскрыл конверт, развернул лист и начал читать. Игнатьев наблюдал, как с каждой строчкой его лицо становилось всё багровее, а пальцы сильнее сжимали бумагу.

— Эти… эти никчёмные бездельники! — наконец вырвалось у него. — Они осмеливаются читать мне мораль⁈ Призывают «отказаться от дальнейших боевых действий»!

— Вы позволите ознакомиться, господин? — Альберт протянул руку.

Муратов всучил ему письмо, и советник пробежался по строчкам. Да, действительно, Дворянский совет выражал беспокойство из-за затянувшейся войны. Многие были недовольны, обвиняли альянс Муратова в том, что он приносит смуту и хаос в регион.

— Они боятся, ваше сиятельство, — сказал Игнатьев, возвращая бумагу.

— Вот именно!

«Но только не тебя», — мысленно добавил советник.

Муратов порвал письмо на мелкие клочки и бросил обрывки на пол.

— Успокойтесь, ваше сиятельство, — сказал Альберт, подобрав обрывки письма. — Это всего лишь слова. Они не решаются на прямое противодействие. Пока.

— Пока! — прошипел Муратов. — А что будет завтра? Послезавтра? Всё это и правда надо завершать как можно скорее… Но я рассматриваю только победу, никаких мирных договоров!

— Верно, господин. Я полностью вас поддерживаю.

«Прекрасно, — ликовал про себя Игнатьев. — Теперь и другие игроки вмешались. Дворянский совет… их влияние нельзя игнорировать. И их можно использовать».

— Возможно, с Советом стоит поговорить, — осторожно предложил он. — Объяснить вашу позицию. Неофициально. Через доверенных лиц.

Муратов с надеждой посмотрел на него.

— Ты думаешь, это сработает?

— Всякое может сработать, если подать это под правильным соусом, — уклончиво ответил советник. — Позвольте мне заняться этим. Я найду нужных людей, намекну на вашу готовность к диалогу… и на последствия, если этот диалог не состоится.

Граф тяжело вздохнул и кивнул, потирая переносицу.

— Да… да, сделай это, Альберт. Ты всегда находишь выход.

«Потому что я всегда готовлю для тебя новую ловушку, мой дорогой граф. И эта — будет последней».

— Я сделаю всё, что в моих силах, — с почтительным поклоном произнёс Игнатьев и вышел из кабинета, сжимая в руке клочки письма.

Ему нужно было срочно найти гонца, которому можно было бы доверить послание в Дворянский совет. Но другое, неофициальное, тайное… Послание с советом не уступать и настаивать на своём.

Игра продолжалась, и Альберт был уверен, что партия останется за ним…

На западе от владений рода Градовых

На следующий день

Ветер свистел в ушах, путаясь в гриве моего коня и заставляя плащ развеваться за спиной. Было прохладно, кропил мелкий дождь — но это не помешало нам отправиться в небольшую семейную экспедицию.

Я полной грудью вдыхал запах хвои и влажной земли. Рядом, уверенно управляя крупным гнедым жеребцом одной рукой, ехал Михаил. Его поза была непринуждённой, а взгляд сосредоточенным. Брат внимательно смотрел по сторонам, цепляясь за каждую деталь.

В его глазах читалось нечто большее, чем просто концентрация. Это было ненасытное впитывание свободы, каждого её мига. Казалось, каждая упавшая на дорогу шишка, каждое мелькание белок на сосновых ветвях доставляли ему несравненное удовольствие.

— Семь месяцев, — вдруг произнёс он, не глядя на меня, а всматриваясь в гущу леса по сторонам тропы. — Целых семь месяцев я не видел ничего, кроме потолка и решётки. Так сильно успел соскучиться по звукам и запахам леса, по этим комарам… Хотя нет, по комарам-то я не соскучился.

Он коротко рассмеялся и взмахнул рукой, отгоняя кровососов. При этом покачнулся в седле, но тут же уцепился за поводья.

Таня, что ехала следом за нами на аккуратной серой кобыле, неодобрительно воскликнула:

— Держись крепче, Миша! Не хватало ещё, чтобы ты свалился и сломал себе что-нибудь.

— О, заботливая сестрица! — он обернулся к ней с ухмылкой, ловко сохраняя равновесие. — Не волнуйся, я не разучился держаться в седле.

— Вижу, — пробурчала Татьяна. — Ты только что чуть не упал.

— Тебе показалось. Я просто хотел сорвать для тебя цветок, дорогая, — Михаил, стиснув бока жеребца ногами, ловко наклонился и сорвал с обочины цветок. — Держи.

— Спасибо, — её губы тронула улыбка. — Но всё равно будь осторожнее! Я не хочу, чтобы тебя пришлось собирать по частям.

— Меня уже один раз собрали. Правда, одну часть, как видишь, не нашли, — Миша покачал своей культёй. — Надо будет съездить на поле боя. Было бы забавно отыскать мою руку, как думаете? Я бы повесил кости над кроватью.

— Жуть какая, — Таня передёрнулся плечами. — Не говори такого!

— Да ладно тебе. Барон Градов, не составите ли компанию в поисках моей потерянной руки? — Миша отвесил мне поклон.

— С радостью, — ответил я. — Но лучше придумаем, чем заменить её.

— Чем ты её заменишь? — брат фыркнул. — Крюком, как у пирата? Не, спасибо.

— Артефактом. У меня уже есть идеи.

— А, ну тогда ладно. Расскажешь потом, что придумал, — сказал Михаил и вновь принялся разглядывать всё вокруг.

За нами ровным строем двигался отряд дружинников во главе с Секачом. Они тоже смотрели по сторонам, но совсем с другой целью. Места здесь были неспокойными — местные рассказывали, что в последнее время часто встречали монстров. И в этом не было ничего удивительного.

— Так что за аномалия, ради которой мы забрались в такие дебри? — поинтересовался Михаил, возвращая взгляд ко мне. — Ты сказал, там есть что-то для меня? Или просто решил, что брату после тюрьмы нужен курс верховой терапии?

— И то и другое, — я ответил, сворачивая на узкую тропу, едва заметную в подлеске. — Очагу нужны сильные ядра. А разведка доложила о скоплении аномалий. Среди них есть одна с элементом Телекинеза. Тебе пригодится.

— О, как мило, что ты обо мне беспокоишься. Я как знал, какой элемент выбрать, да? — Миша усмехнулся и шевельнул рукой, поднимая в воздух палку. — Хоть у меня одна рука, я по-прежнему могу одновременно есть и чесаться, к примеру.

Палка, подчиняясь воле Михаила, поскребла его между лопаток и затем резко улетела в заросли.

— Или доставать кружку пива, не вставая с дивана, — добавил Миша. — Мечта!

— Не о таком ты должен мечтать, — сухо заметила Таня.

— Да неужели. А о чём твои мечты, сестрица? О том, чтобы побыстрее выйти замуж за Соболева и нарожать ему кучу детишек?

— Мои мечты сейчас о том, чтобы ты не свалился с лошади, — огрызнулась она, а Михаил рассмеялся.

Мы достигли небольшой, залитой странным мерцающим светом поляны. Воздух здесь был тяжёлым, с ощутимым привкусом озона и металла на языке. Я поднял руку, давая сигнал остановиться.

Тишина стояла неестественная, гнетущая. Ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Лишь шелест листьев да наше собственное дыхание.

— Приехали, — тихо произнёс я, спрыгивая на землю.

— Спешиться, — приказал Секач дружинникам. — Двое оставайтесь здесь, охраняйте лошадей. Остальным рассредоточиться. Внимательнее, здесь могут быть монстры.

— Так точно, командир, — ответили солдаты, готовя арбалеты.

Мы двинулись вперёд, и вскоре увидели аномалии. Одна напоминала крутящийся вихрь из железных осколков — Металл. Другая — подобие маслянистой, переливающейся лужи, от которой струился жар — Огонь.

И третья, которая была почти невидима. Лишь лёгкая рябь в воздухе, словно от зноя, но при взгляде на неё слезились глаза и слегка кружилась голова.

— А вот и она, — Михаил сделал шаг вперёд, его лицо стало сосредоточенным, вся насмешливость куда-то испарилась. — Чувствую, как мой Исток отзывается.

— Будь осторожен, — сказала Таня.

— Расслабься, — махнул рукой он, не отрывая взгляда от дрожащего воздуха. — Это моя добыча.

Дружинники разошлись по краям поляны, а Михаил двинулся к аномалии. Татьяна обеспокоенно взглянула на меня, а я ободряюще положил руку ей на плечо.

Наш брат должен сам справиться. Он потерял руку и столько времени просидел взаперти. Поэтому теперь должен доказать в первую очередь самому себе, что ещё на что-то способен.

А я не сомневаюсь, что так и есть.

Михаил приблизился к аномалии и закрыл глаза, сосредоточившись. Его лицо стало напряжённым, на лбу выступили капли пота. Дрожание воздуха перед ним усилилось, загудело. Я видел, как аномалия давила на него, пытаясь оттолкнуть, но Миша держался.

Он шагнул ближе, и невидимая сила ударила Михаила в грудь, заставив его отшатнуться и рухнуть на колено. Из его носа брызнула алая струйка.

— Миша! — вскрикнула Таня, порываясь броситься вперёд.

Я крепче стиснул её плечо.

— Он сам справится. Не вмешивайся.

Михаил вытер лицо рукавом, на его губах появилась дерзкая ухмылка.

— Ну что, красавица, не хочешь сдаваться? Думаешь, с одной рукой я тебя не одолею?

Он снова сконцентрировался, вытянув вперёд левую руку. Мускулы на его шее напряглись. Дрожание воздуха стало хаотичным, затем резко сфокусировалось в одной точке. Раздался звук, похожий на звон разбитой бутылки, и в центре дрожащего пространства материализовалось ядро — идеально круглое, матово-серое, словно отполированное свинцовое яблоко.

Оно с глухим стуком упало на траву. Дрожание воздуха прекратилось.

Михаил открыл глаза, тяжело дыша.

— Получилось, демоны меня возьми.

Таня выдохнула и, вырвавшись, всё же подбежала к нему.

— Ты цел?

— Конечно, сестрица, — улыбнулся Миша, поднимая ядро. — Я бы подарил эту штуку тебе, но мне нужнее. Для тебя найдём что-то получше, согласна?

— Да ну тебя! Я так переживала, — Татьяна обиженно надула губы.

В это время дружинники принялись за работу. Слаженно, используя длинные шесты с магическими ингибиторами на концах, они нейтрализовали аномалии Металла и Огня, извлекая ядра. Секач покачал головой, глядя на добычу.

— Раньше таких скоплений не было, ваше благородие, — сказал он мне. — Поодиночке они появились, конечно, но чтобы вот так, целый выводок… Не помню такого.

Я молча кивнул в ответ. Он был прав. За последнее время аномалий стало больше. Они стали агрессивнее. До меня доходили новости о том, что подобное происходит по всему миру.

Возможно, причина этому — та самая волна энергии, что помешала мне добить Мортакса в прошлом мире… А теперь осколок его души здесь, в этом мире.

Это меня беспокоит. Если Мортакс сумеет набрать силу — плохо придётся всему человечеству.

Мои размышления прервал свист дружинника. Я мгновенно обернулся, хватаясь за рукоять висящей на поясе шпаге.

В пятнадцати метрах от нас воздух затрепетал и порвался с противным, резким звуком. Из образовавшегося разлома, зияющего лиловой пустотой, повалил густой, удушливый смрад. И следом молча высыпали монстры — невысокие твари, напоминающие гоблинов.

— К бою! — проревел Секач.

Таня, не теряясь, отступила за меня, складывая пальцы в сложный жест. От её пальцев потянулись сияющие нити энергии, сплетаясь в мерцающий щит перед нами.

Сестра не теряла времени даром и хорошо усваивала мои уроки.

Михаил, оттолкнув её ещё дальше за спину, вскинул свою единственную руку. Его лицо исказилось от усилия, но заклинание сработало. Один из монстров, уже занёсший когтистую лапу, вдруг взлетел в воздух, подхваченный невидимой силой. Короткое движение магии — и монстр молниеносно рухнул мордой в землю. Раздался мерзкий хруст, и его шея вывернулась под углом.

— Видишь, Таня? Я всё ещё на что-то способен! — со смехом выкрикнул Миша.

Арбалетный залп проредил ряды монстров, а следом я обрушил на них град ледяных осколков. Выхватил шпагу, чей клинок с готовностью вспыхнул. Но не я успел шагнуть вперёд, как воздух слева от нас затрепетал и порвался снова. Ещё один разлом. И почти сразу же — третий, справа.

Из обоих порталов хлынули новые волны тварей. В считаные секунды наш отряд оказался в плотном кольце. Дружинники сбились в тесную группу, отбросили арбалеты и взялись за сабли.

Секач, сплюнув, обнажил свои тесаки.

— Будет жарко, — проговорил он.

— Честно говоря, я на это и рассчитывал, — усмехнулся Миша, снимая с пояса кинжал. — А то утро нынче прохладное. Ну что, понеслась?